Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Тамара Ляленкова.
Евгения Назарец: Проблема уменьшение численности населения, которой в России озаботились недавно, в Европе решалась давно и по-разному. В результате за 2007 год население Евросоюза увеличилось примерно на полпроцента, главным образом за счет притока мигрантов. В России число мигрантов сокращается, зато растет рождаемость: в 2007 году родилось на 12 процентов детей больше, чем в 2006 году. Несколько сокращается и смертность наиболее уязвимой части населения - мужчин в трудоспособном возрасте - тоже на 12 процентов в 2007 году по сравнению с предыдущим годом.
Тамара Ляленкова: В России сегодня одна из самых актуальных в масштабах страны тем - демография, то есть демографические проблемы, которые влияют на численность населения. А население это необходимо по ряду причин. Во-первых, чтобы нация сама по себе не угасла, чтобы было кому работать, кому воевать и кем управлять. Мировая практика показывает, что малочисленные народы довольно быстро сходят на нет, а многочисленные распространяются повсюду. Россия же, несмотря на обширность территории, теряет число своих граждан действительно с устрашающей скоростью. Показатели убывания населения - высокая смертность и низкая рождаемость.
На эту тему я беседую с директором Института демографии Высшей школы экономики Анатолием Вишневским.
Причины убывания нации в Европе и в России одни и те же?
Анатолий Вишневский: Я думаю, в основном одни и те же: образованные женщины, занятые профессиональным трудом, работающие. Высокие требования к воспитанию детей. Эти соображения, они одинаковые у всех.
Тамара Ляленкова: Но это закономерный процесс?
Анатолий Вишневский: В целом закономерный, потому что это же снижение произошло с очень высокого уровня в России. В среднем на одну женщину рождалось до революции порядка 7 детей. Поэтому снижение с 7 до 2 нормально, а вот нас беспокоит снижение ниже двух.
Тамара Ляленкова: Как вы считаете, как можно поправить дело достаточно интенсивно?
Анатолий Вишневский: Тут так просто не поправишь. У нас сейчас принимаются меры по повышению рождаемости. Если даже эти меры и принесут успех, закрепить его очень сложно. А если бы удалось закрепить, то нужно еще лет 40 для того, чтобы поколения детей, которые сейчас родятся, чтобы они вошли в население. Потому что рост населения зависит не столько от того, сколько рождается детей в расчете на одну женщину, но и сколько таких женщин, а у нас как раз число женщин - потенциальных матерей сейчас будет резко убывать. Потому что женщины, которые будут вступать в ближайшие годы в возраст материнства, они родились в 90-е годы, когда рождаемость была очень низкая, их просто мало. Поэтому повышением рождаемости вы не можете компенсировать эту убыль. Население уже сократилось на 6,5 миллионов человек, притом, что еще частично это было компенсировано миграцией, а естественная убыль - больше 12 миллионов с 1993 года. Это могут восполнить только мигранты.
Тамара Ляленкова: В какой-то момент пытались и пытаются россиян привлечь обратно в Россию тех русских людей, которые живут на территории бывшего Советского Союза. Ведь были какие-то меры.
Анатолий Вишневский: Надо тоже трезво смотреть на вещи. Где живет самое большое число русских? На Украине. Но никто же даже не думает, что они снимутся, покинут Донбасс, покинут Харьков, Запорожье, Днепропетровск и приедут в России. То же самое в Казахстане. И в смысле миграции, и в смысле рождаемости эти проблемы есть, но они такие, как у всех, а вот в смысле смертности мы очень сильно от всех отстаем, и это уже становится бедой настоящей.
Тамара Ляленкова: Высокая российская смертность имеет отчетливую гендерную направленность. У мужчин вероятность умереть в четыре-пять раз выше, чем у женщин.
Рассказать о гендерной подоплеке российской демографии я попросила специалиста по гендерным проблемам, доцента МГУ Ирину Колобихину.
Существует такое понятие, как сверхсмертность мужчин. Пик смертей приходится на возраст 20-30 лет. Это даже не кризис 40 лет, когда еще один всплеск смертности появляется.
Ирина Колобихина: Ну, здесь целый комплекс причин. Возрождаются симпатии к так называемой традиционной семье: мужчина - кормилец, женщина - хранительница домашнего очага. И вот в этих социально-экономических условиях именно к мужчинам предъявляются дополнительные требования. Это первый момент. Здесь также сидит и поведенческий фактор - отношение мужчин к своему здоровью. В России традиционно забота о здоровье очень слаба, то, что демографы называют низким самосохранительным поведением. Плюс травматизм на производстве. Больше пугает даже не столько сокращение численности российского населения, сколько грядущий рост демографической нагрузки, когда соотношение трудоспособного и нетрудоспособного населения сильно увеличивается. И на это соотношение, в частности, влияет пенсионный возраст. Я, конечно, очень хорошо понимаю, что рука не поднимается двигать пенсионный возраст в ситуации, когда только половина мужчин доживают до этого пенсионного возраста, но это один из способов решения демографической проблемы. Плюс грамотная миграционная политика. Плюс, конечно, сбережение населения и развитие политики, связанной с рождаемостью. Это более длительный процесс, более дорогая политика, но все же необходимая. Потому что даже незначительный прирост рождаемости изменит темпы убыли населения очень существенно.
Тамара Ляленкова: И все же те усилия, которые российское правительство затрачивает на повышение рождаемости, будь то социальная пропаганда или так называемый материнский капитал, не достигнут своего результата в полной мере, пока не будут устранены противоречия, связанные с гендерной ситуацией в России. Для начала, например, было бы хорошо понять, что такое современная российская семья. Об этом - завтра, в следующем выпуске специального проекта "Демографические проблемы России".