Дмитрий Волчек: Почти 10 лет длится странная, на первый взгляд, история, которая скоро может перейти в судебное дело типа «народ против художницы Лены Хейдиз». Подписи под обвинением Лены Хейдиз в разжигании национальной розни собраны, экспертиза проведена, а заявление передано в Прокуратуру. В том, что именно в творчестве художницы послужило поводом к подобного рода действиям, вместе с самой Леной Хейдиз попыталась разобраться Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Несмотря на то, что работы Лены Хейдиз находится в крупнейших русских музеях, в том числе, в Государственной Третьяковской галерее, особую популярность художница снискала благодаря нескольким, выставленным в интернет-пространстве картинам. Я попросила Лену Хейдиз уточнить, когда и как это случилось.
Лена Хейдиз: По-моему, это произошло в ноябре 1997 года в пространстве блога Живого Журнала. То есть мои картины « Welcome to Russia » и «Химера загадочной русской души» были опубликованы в некоторых сообществах. На «Химере загадочной русской души» изображена Химера загадочной русской души. Она состоит из двух частей – из женской и мужской части. Мужская часть Химеры - в шапке-ушанке, с топором, с бутылкой водки и с флажком «Бей жидов - спасай Россию!». А женская часть держит в одной лапе Спутник, томик Достоевского, который я очень люблю с детства, она с большой длинной косой, в кокошнике, с голубыми глазами, плюс Посадский платок. И все это вместе, на мой взгляд, это комплекс стереотипов - как иностранец, не русский человек, относится к загадочной русской душе. Я задалась вопросом, когда писала эту картину в 1996 году, почему только русская душа является загадочной? Почему не итальянская душа, немецкая…? Почему они не загадочные, а русская - загадочная? И решила написать эту работу. Она является частью цикла, посвященного Химерам. Там много: там Химера американской мечты, и так далее. А одна из них – «Химера загадочной русской души». На мой взгляд, она совершенно не оскорбительная, она посвящена стереотипам сознания, когда человек думает о русской душе, какие у него ассоциации в голове возникают, всего лишь. То есть ней ничего ни русофобского, ни оскорбительного нет, на мой взгляд. А националистам показалось иначе, что я оскорбила 120 миллионов населения России. Некоторые художники даже так считают, не только националисты.
Тамара Ляленкова: То есть после публикации на сайте вы получили какой-то ответ?
Лена Хейдиз: Да. Эта работа была еще показана в рамках Второй Московской биеннале в галерее на Солянке. Это была персональная выставка, и эта работа там была. О ней тоже писали. Но начался такой шум, такое паблисити с Живого Журнала, с блога. Правое сообщество Живого Журнала очень организованно, там очень много националистических организаций: «Российское общественное движение», «Движение против нелегальной миграции», «Союз коммунистической молодежи»… Там около шести или семи. Они, не имея никаких, видимо, политических прав, не могут влиять на общественное сознание другими путями. Поэтому они в интернете занимаются мониторингом и выискиванием прецедентов такой «русофобии», как они это называют. Вторая работа - « Welcome to Russia ». Эту работу купил Игорь Маркин для Музея актуального искусства. ART 4. RU год назад. Такая простая. С одной стороны - кусочек мата, с другой стороны - русская молитва «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». На мой взгляд - ничего оскорбительного. Русской душе очень свойственен дуализм. То есть русский человек, как кто-то сказал, «одной рукой ворует, а другой крестится», матерится и молится одновременно. Часто это бывает. Это русскому менталитету очень свойственно. И мне казалось, что я попала в точку.
Тамара Ляленкова: Пошли какие-то письма, какие-то отзывы. Вы пытались оправдываться, опровергать, или вы сразу поняли, что с этими людьми невозможно общаться?
Лена Хейдиз: Я сначала подумала, что это шутка. Я начала себя вести очень фривольно, шутить. Мне показалось, что какие-то две картинки ничего собой не представляют, все современное искусство практически в этом контексте делается, таких работ много. Мне показалось, что это какой-то нонсенс, глупость, над которой можно только посмеяться. Но когда я начала смеяться, а националисты начали собрать подписи под заявлением в прокуратуру, и таких заявлений было больше сотни, я поняла, что уже смеяться надо прекращать. Я попыталась как-то это дело объяснить, извиняться я не стала, потому что нет повода для извинений, я никого не оскорбила, а всего лишь сказала правду. Я попыталась объяснить, что есть Николай Бердяев, Александр Сергеевич Пушкин, Антон Чехов, Салтыков-Щедрин, Достоевский, и все они о русской душе говорят нечто подобное. В таком случае, в суд надо подавать не только на меня, но и на них, в том числе. А русские националисты решили, что Пушкин имеет право, Антон Павлович Чехов имеет право, Достоевский имеет, а Лена Хейдис не имеет на это никакого права. И они развернули очень серьезную компанию черного пиара. Обсуждалось все: моя личная жизнь, возраст, внешность, все, что угодно. Я не знаю, откуда они эту информацию выкапывали, но там таким потоком пошло это, сразу на сотне сайтов, на всех патриотических блогах… Так как дело стало набирать серьезные обороты, то несколько человек смотрели, как эта информация появляется в интернете. Ее было очень много, я бы не успевала это все просмотреть. И я поняла, что это настоящая политическая кампания за отмену 282-й статьи Уголовного кодекса Российской Федерации. На самом деле по этой статье, как выяснилось, я раньше в таких вопросах не была компетентна, а теперь я начинаю разбираться, есть статья 282, по ней сажают, в основном, скинхедов, которые избивают иностранных граждан только потому, что у человека другой цвет кожи. Эта статья существует для преследования уголовного таких людей, в основном, русских экстремистов. И русским националистам захотелось, у них такая логика совершенно дурацкая, такой взгляд, им захотелось найти человека не совсем русской национальности и привлечь его по этой статье. Я в этом смысле им показалась удобной жертвой. Они не скрывают своих намерений. Они заинтересованы в том, чтобы 282 статья УК была отменена, чтобы можно было заниматься экстремизмом, бить, избивать, преследовать иностранцев, измываться над людьми по национальному признаку без судебного преследования со стороны государства. Они этого очень хотят. Скинхедов, которые по этой статье сидят в местах не столь отдаленных, они называют «политическими заключенными». Мало того, что они подали около сотни заявлений личных, коллективных, экспертиз… Это все серьезно, и этим делом занимаюсь не только я, а уже и мой адвокат. Может быть, это дело закроют, конечно, но все идет к тому, что какое-то судебное разбирательство, видимо, грядет.
Тамара Ляленкова: Ну и что за люди?
Лена Хейдиз: По поводу образования ничего не скажу. Не особо умные люди, люди, которые не представляют себе, что такое современное искусство, потому что я не одна в нем такая. То есть практически любая выставка современного искусства, которая проводится в Москве, можно на нее прийти и любого художника, следуя логике националистов, можно посадить по 282-й статье. То есть русофобию можно найти в любом высказывании. Это абсолютный бред, на мой взгляд.
Тамара Ляленкова: Давайте немножко поговорим о вашем творчестве и, связи с этим, наверное, о национальном в искусстве.
Лена Хейдиз: Мои работы похожи на русский лубок, например. Они слегка примитивные, что-то в них от лубка есть, от карикатуры. Это, естественно, русское во мне. Я проявляю свою живописность таким образом, она у меня лубочная. Я любила когда-то журнал «Крокодил», естественно. Возможно, «Химеры» - это моя карикатурная часть. Это карикатуры маслом на холсте. И еще моим работам свойственна плакатность. Есть такой куратор с мировым именем Жан-Кристоф Амман, который считал, что любая картина это скрижаль, может быть, плакатом, она как будто бы взывает к каким-то вечным ценностям. То есть художник, у которого есть такая плакатность, это не значит, что он не художник, он просто хочет говорить людям правду. Возможно, эта правда связана с политикой, с менталитетом национальным.
Тамара Ляленкова: Я пытаюсь понять, кто эти люди, которые живут этим. Они же должны были как-то вырасти, впитать, быть настолько убеждены. Есть все-таки убеждения у них, причем очень твердые. В наше время это большая редкость, чтобы человек придерживался таких принципов. Откуда это берется?
Лена Хейдиз: Мне кажется, от чувства обиженности и ущербности. Как-то они не вписываются в новую обстановку, в новую систему ценностей, они оказались не у дел, им кажется, что русских людей прижимают и не дают им развернуться, им кажется, что кто-то им мешает. На самом деле мешают они себе сами, они просто не хотят работать. Те, кому нужно, те же самые таджики, узбеки, кто угодно, кто приезжает из бывших союзных республик, эти люди работают – на рынках, во дворах, убирают подъезды…. Это черная, неблагодарная работа, но они ее делают. То есть все занимают свою нишу в обществе, и приезжие, в том числе. А неким русским националистам, очень неприятная публика, надо сказать, малообразованная, как мне показалось…
Тамара Ляленкова: А вы общались лично?
Лена Хейдиз: Нет, я общалась, в основном, в интернете. Лично - до суда дойдет, там поговорим. Это не совсем приятная публика. Они постоянно собираются на станции «Маяковская», собирают там подписи против меня, такая широкая общественная деятельность налажена, живые подписи, из Екатеринбурга приехал какой-то националист, 20 подписей живых привез, и так далее.
Тамара Ляленкова: Что значит «живых»?
Лена Хейдиз: Я имею в виду заявление, а под ним подписаны живые люди – фамилия, имя, адрес паспортные данные. То есть это все серьезно.
Тамара Ляленкова: Но это долгосрочный проект, я так понимаю. Если это началось в 90-е…
Лена Хейдиз: В 97 году. Мне угрожали, в основном.
Тамара Ляленкова: Чем?
Лена Хейдиз: В основном, скинхеды, так как мой адрес уже опубликован в сети, тем, что они придут ко мне с «тортиком» домой. Адрес, телефон, все это в сети есть. Ничьи данные не являются тайной, потому что телефонная книга есть в интернете, любого человека можно найти легко.
Тамара Ляленкова: Вы принимали какие-нибудь меры безопасности?
Лена Хейдиз: В общем, у меня есть некоторые. Есть такой человек, замечательный куратор Андрей Ерофеев, против которого возбуждено уголовное дело по статье 282, если не ошибаюсь, в связи с выставкой «Осторожно религия!». Я с ним по телефону говорила довольно долго, он мне объяснял, как я себя должна вести в подобных случаях, что это не очень приятное дело.
Тамара Ляленкова: И как надо себя вести?
Лена Хейдиз: Нужно быть осторожнее. Я не считаю что Ерофеев, так же как и Марат Гельман, - это мое личное мнение, как художника, - эти люди ищут скандала любой ценой. Это неправда. Это не ради пиара делается. Это делается ради правды, ради истины, об искусстве в том числе. То есть если возник скандал вокруг Марата Гельмана по поводу «Целующихся милиционеров, это инициировал не Марат Гельман, это все знают. То есть если скандал возникает, то в этом художник или куратор заинтересованы меньше всего, потому что все, что связано с судебным разбирательством это очень неприятные вещи, это отнимает много времени и сил. Ни одному человеку это не нужно.
Тамара Ляленкова: В искусстве, и это касается поэзии, в том числе, женщины начинают каким-то образом говорить о политике, о социальных проблемах. То есть не по-женски робко, а вполне в полный голос, со всей силы большого таланта они заявляют о том, что происходит, и с чем они не согласны.
Лена Хейдиз: Особенно русские женщины. То есть в России, с одной стороны, понятно, что она наполовину азиатская, наполовину европейская страна. И азиатское, и европейское русскому менталитету очень свойственно. А во власти, в политике женщин почти нет, это известный факт. Но женщина в России очень большую роль играет. Она стоит как бы за занавесом в театре политических действий, но при этом она влияет. А в искусстве приходится, если ты художник или поэт, уже говорить от своего собственного имени, забывая о том, что ты женщина вообще. Наверное, я забываю о том, что я женщина, и, наверное, это свойство русского характера. То, что я родилась в России, то, что я русский человек.
Тамара Ляленкова: А вы себя почувствовали несколько странно? Во-первых, голой, может быть, во-вторых, беспомощной?
Лена Хейдиз: Я спокойно к этому отношусь. Если, конечно, сзади кто-то подойдет и стукнет, это будет неприятно, но если я встречу человека и у меня будет возможность с ним поговорить, то, я думаю, я договорюсь до чего-нибудь. То есть я внутреннего отвращения к националистам не испытываю. Мне кажется, что у любого человека, даже у русского националиста, даже у скинхеда все равно какой-то разум присутствует. То есть можно словами на него воздействовать, мне так кажется. Возможно, я ошибаюсь.
Тамара Ляленкова: Остается надеяться, что интуиция художницы и на этот раз не подведет ее, потому что история с Леной Хейдиз лишний раз доказывает, что в современной России поэт, пусть он и художник – больше, чем поэт. В первую очередь, он или она – гражданин. Не только с точки зрения националистов.
