Частная жизнь, как курица – из рук гоняющегося за ней с ножом сельского хозяина, – вырвалась из ежовых рукавиц российского государства и с перепуганным кудахтаньем спряталась где-то в кустах. Однако сказать, что власть махнула на частную жизнь рукой, сказав: «живите, как хотите, только мне не мешайте править», было бы не совсем верно. Власть постаралась использовать открывшиеся русскому человеку радости частной жизни не только для отвлечения его от политики, но и как стимул государственного развития.
Лишенная четких идеологических установок, в свое время свойственных коммунистическому мировоззрению, многомиллионная армия путинских чиновников трудилась все это время на государство, разворачивая на личном фронте (в своем доме и на своей даче) идеи гедонизма и наслаждения. Частная жизнь стала их главным «бонусом». Но этого бы не случилось, если бы сама власть, и в первую очередь, сам президент не имели влечения к той же самой, хотя и не полностью осознанной, философии наслаждения роскошной жизнью. Таким образом, население, чиновничество и сама верхушка власти оказались повязаны единой целью частного процветания. Общественный вектор при Путине, компас жизни постепенно переместился с отметки общенародного пофигизма к отметке «я тоже хочу жить лучше».
Частная жизнь никогда не становилась открытой темой путинского режима. Общие слова о народном процветании были свойственны и самим коммунистам – в этом смысле ничего не изменилось. Но при коммунистах то была пустая риторика. При Путине частная жизнь обернулась государственной фигурой умолчания. Частной жизни как социальной реальности как будто нет, и лучше ее не ворошить, до нее не дотрагиваться, потому что она во многом построена на сомнительно заработанных деньгах, но в то же время она вездесуща.
Печатная продукция, как и телевидение, в основном лояльна Кремлю, но там, где затрагивается социальная жизнь, связанная с личными интересами людей – там газеты и журналы стремятся угодить скорее читателю, чем Кремлю. Да, все это отвлекает людей от политики, и это отвлечение, особенно на телевидении, происходит сознательно, планомерно, но здесь же и происходит та самая рокировка, которая входит в невидимое ядро государственной системы. Я вам свободу частной жизни, – говорит государство, – а вы мне за это платите лояльностью, и еще лучше, безоговорочной поддержкой. И в самом деле: мы получили тайную свободу подпольной частной жизни. Мы можем учить наших детей практически чему угодно, готовить из них христиан или буддистов, пока что по нашему выбору. Наконец, мы можем, в зависимости от денег, поехать кто в Италию, кто на остров Пасхи. Это, наверное, и называется авторитаризмом с человеческим лицом.
