Цены на нефть, как известно, растут, а с ними и на расхожий бензин, который в нынешнем мире, а особенно в США, – предмет первой необходимости. В Америке сейчас цена за галлон (около четырех литров) перевалила за четыре доллара. В Европе много выше – около восьми. Почему же говорят об особой остроте этой проблемы в Соединенных Штатах? Потому что в Америке больше ездят на автомобилях, и самих автомобилей больше как в абсолютном количестве, так и на семью. Громадна разница между американской и европейской системами автомобильного пользования: в Европе широко развита система общественного транспорта, в Америке же она существует только в больших городах. Но Америка – страна отнюдь не городская, Соединенные Штаты – отнюдь не «урбанная цивилизация». США – цивилизация пригородов.
Естественное объяснение этому – громадное пространство страны: есть где расселиться. В собственных домах живут 80 процентов американцев. И строятся американцы широко, раскидисто, им незачем тесниться: школа, скажем, в двух милях от дома, супермаркет в трех, а кинотеатр – вообще в двадцати.
Проблем, конечно, это вызывает много, даже и при умеренных бензиновых ценах. Отсюда – поражающие новичка парадоксы американской жизни: подъезжает к супермаркету автомобиль, а из него выкарабкивается старушка за восемьдесят. Малых ребят, правда, на автобусах в школу возят, но тинейджер с правами уже сам с усам – тоже автомобилист. И сейчас, когда цены так поднялись, ситуация стала действительно острой.
Казалось бы, развить общественный транспорт при американских технических возможностях трудностей не представляет. Но при такой системе расселения это сделать затруднительно. И затруднения тут – не технического и не экономического, а культурно-психологического, даже исторического порядка.
Американцы – индивидуалисты, и этот индивидуализм питался и воспитался самими громадными пространствами страны. Им незачем сбиваться в городах, тут и в какой-нибудь Монтане доступны все цивилизационные удобства. Техника в Америке подстраивается под дух. Но вот оказалось, что здесь всё-таки есть острое противоречие: дух индивидуалистический, а техникой человечество владеет сообща. Человек – самый свободный в политическом и гражданском смысле – нынче в одиночку не просуществует. Технологическая цивилизация стала поэтому неким источником тоталитаризирующих тенденций. Она создает систему «мягкого» тоталитаризма.
Об этом написана масса книг, это одна из самых жгучих философских тем века. Адорно и Хоркхаймер в «Диалектике Просвещения» даже называли логику машинного производства моделью тоталитарных политических систем. В Америке, понятно, такие крайности невозможны, но серьезные авторы считают, что человек здесь подчинен системе так называемого консьюмеристского тоталитаризма: им руководят, навязывают ему образ жизни потребности производственного цикла крупных корпораций. Кому и зачем нужен, скажем, «бразильский ваксинг»? Женщинам? Нет, косметической промышленности и соответствующему бизнесу.
Так и с автомобилями. Да, эта машина стала образом американской свободы: скоростной пролет по громадным пространствам. Но автомобиль не рождается сам, и на семейной ферме его не выкуешь. Это не лошадь – даже если назовешь автомобильную марку «мустанг». Техника казалась способом освобождения человека от тяготеющей над ним роковой власти природы. Но оказалось, что она закабаляет не меньше – да еще и среду обитания портит. И от этого не уйти никуда и не спастись нигде – даже в Америке.
