О кино пишут нервные люди. Встречаясь с ними каждый год на сочинском Кинотавре и Московском кинофестивале, думаешь: с чего бы это? Взять для примера журналистов театральных. Вроде образование почти то же самое, род деятельности похож. Однако, театральные – люди светские. Могут друг друга не любить, за глаза чернить, но в лицо улыбаются, ведут себя сдержанно, не орут, от прямых оскорблений удерживаются.
Видимо, источник нервного расстройства – в самой сути кино.
Сидишь в зале в полной темноте (не чета театральной, там со сцены льется мягкий свет). Экран огромный, цвета яркие, звук очень громкий, да теперь еще и лезет со всех сторон ( Dolby surround называется), скорость перемены кадра невероятно высока, перед глазами все мелькает и, дай Бог, чтобы не тряслось (как в фильмах, снятых в стиле «Догмы»). Иными словами, кино в его нынешнем виде – чрезвычайно агрессивно по форме, да и по содержанию преимущественно тоже. Смотреть по два-три фильма в день – вредное производство, оно расшатывает нервную систему.
Кинорежиссеры тоже, в массе своей, не в лучшую сторону отличаются от театральных братьев. Они гораздо менее образованны, намного хуже излагают свои мысли, на вопросы, касающиеся работы, отвечают так, что хоть святых выноси. Например, тыкают тебе с экрана прямо в нос определённую книгу. Упорно показывают обложку: Ф.М. Достоевский «Бесы» – наводя на мысль, что классический роман имеет прямое отношение к происходящему. Только из фильма это никак не следует. Попытались распутать бесовские козни на пресс-конференции, а режиссер отвечает: мол, попалась ему такая книга, любит он ее, вот и всё. Или в другой картине – эпизод: героиня делает себе инъекцию героина, чтобы временно переместиться на тот свет и попрощаться с умершей подругой. Спрашивают у режиссера, не вводит ли он людей в искушение. А тот запальчиво отвечает: «Вот меня из аэропорта на "Крайслере" везли, это тоже искушение»
Уважаемый человек, известный режиссер экранизирует классику. А на вопрос, зачем изменил сюжетную линию, заявляет, что таковой не помнит. Другого мастера экрана пытают: хотел ли он поведать граду и миру историю гомосексуальных отношений или зрители поняли фильм в меру своей испорченности? А он как заорет: если кто напишет про гомосексуализм, он на того в суд подаст!
Совершенно не терпят кинорежиссеры никаких замечаний. Взвиваются под потолок, с места в карьер переходя на крик. Театральный режиссер критика, если тот разговаривает вежливо и аргументировано, выслушает. Более того, истории известны и такие случаи, когда в спектакль вносились изменения по итогам дискуссии. Ведь в театре всегда есть шанс сделанную работу исправить. А в кино – нет. Ну, не перемонтировать же готовый фильм. Да и одного желания перемонтировать будет недостаточно, потребуются деньги, и немалые – кто ж их даст? Вот и бьются киномастера в припадках в ответ на любое, самое корректное замечание.
Одним словом, из всех искусств для нас нервнейшим является кино. Если, конечно, считать все это кино искусством.
