Для историка и социолога спорта феномен олимпизма - как говорится, вечнозеленая тема. Правда, дискурс не особо сложен. Барон Кубертен и возрождение олимпийской традиции, забавное соперничество первых олимпийцев, становление всемирной Игры. Олимпизм становится уникальным продуктом спортивной культуры. Уникальный продукт нарасхват! Его потребляют и употребляют политики, коммерсанты, финансисты, медиа-магнаты. На мировом экране вспыхивает всеми красками захватывающая картинка соперничества атлетов. Но ее материальная основа, «ткань» – это реализация совокупности коммерческих, политических и технологических проектов. Дизайн упаковки олимпийского продукта становится все краше и привлекательнее. Олимпиада-2008 дизайнирована и сценирована по-китайски.
Отнесемся ко всему этому с восточной мудростью, без восторга и сожалений. И вспомним парадокс мудрецов Востока: все сильное и сложное уязвимо. Уязвима и сверхсложная организация Олимпийских игр. Опасностей не счесть: эксцессы террора, бойкоты, беспредел допинговой и генной инженерии и угроза всемирного финансового кризиса, способного мгновенно разрушить экономическое могущество МОК… Есть и психологический подвох: известно, что самые хитовые и раскрученные телепроекты не бессмертны, рано или поздно их губит пресыщенность потребителей зрелищ.
Честно говоря, каждый раз закрадывается тревожная мысль: а что, если эта, грядущая олимпиада – последняя? Но тут же вспыхивает уверенное «Не может быть!». Олимпийское движение удивительным образом преодолело многие кризисы, ни на час не теряя своей значимости и привлекательности. Какая же тайная неразрывная нить связывает столетнее разнообразие олимпийских метаморфоз?
Началом, первоисточником атлетизма была борьба. Борьба на смерть, на захват добычи, на уничтожение, во спасение. Именно эту праборьбу греки называли агоном. Потом над агоном выстроилась особая деятельность – ритуальная демонстрация силы борцов, состязавшихся в честь героев, во славу богов. Ритуал усложнялся, участие в нем уже требовало особой подготовки, появились тренеры, судьи, глашатаи. Затем ритуальные состязания захватываются Ее величеством Игрой. У нее свои праздники и законы. Появляется новый, виртуальный участник игры: запись в протоколе достижений, именуемая рекордом.
Российский философ Георгий Петрович Федотов предупреждал: «Идея рекорда, отвлеченного бесцельного достижения может уродовать тело, уродовать и личность. Современная агностика безмерно далека от эллинской гармонизации… Религиозная пустота бесконечности делает ее сферой демонических сил и обрекает на гибель взлетевшего Икара». Прошло время. Ныне олимпийский рекорд - отнюдь не бесцельное достижение. Рекордсмен мира и Олимпийских игр обретает особый социальный статус, на время становится объектом внимания пиар-кампаний. Растут призовые. Профессионализированный олимпийский спорт на глазах ожесточается. Он принимает характер суровой борьбы не только атлетов, но и создателей безжалостных технологий спортивной подготовки. Круг замкнулся: агон – ритуал – зрелище – игра – и снова агон.
Но прочна на редкость невидимая связующая нить метаморфоз олимпийского спорта. К пекинской мозаике агона, зрелища и Игры наверняка отнесутся по-разному. Кто-то будет хмелеть и опохмеляться после патриотического сопереживания, кто-то станет молить Бога о ниспослании удачи кумирам и судачить о гибели «взлетевших Икаров». Порадуются добыче охочие до олимпийских скандалов, сплетен и разоблачений, восторжествуют провидцы. Но послушайте! Попробуйте, постарайтесь, не вглядываясь в камешки мозаики, увидеть целое. И получить ответ на вопрос, недоступный научному знанию: в чем тайна феноменального чуда – Игры Олимпийской?
