Марина Тимашева: В Москве прошел 29-й международный фольклорный фестиваль Европейского вещательного Союза. Музыканты представляют различные радиостанции Европы и России - от каждой страны по одному коллективу. О жизни фольклорной музыки в современной среде с участниками фестиваля Еврофолк беседует Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: За 29 лет своего существования, международный фестиваль Еврофолк впервые состоялся в России. Значит ли это, что в современном обществе изменилось отношение к этнокультуре? На этот вопрос я попросила ответить вице-президента Европейского вещательного Союза Сергея Курохтина.
Сергей Курохтин: Слушать фолк-музыку - одна из безусловных культурных европейских традиций. Многие из этих традиций с трудом, но появляются в нашей жизни. Еще 5-7 лет назад можно было с трудом представить себе, что это прилично, что просто необходимо слушать фольклорную, этно и world music . Это важно для человека. Как важно слушать классическую музыку, так же важно слушать и эту музыку.
Тамара Ляленкова: Действительно, европейцам есть что в России послушать. Их собственное Средневековье в исторической ретроспективе отстоит так далеко, что национальных корней не сыскать. Поэтому на фестиваль они привезли очень разную, на российский взгляд, не слишком фольклорную музыку.
(Звучит музыка)
Это был квартет Клаудио Муф из Швейцарии. Разумеется, понятие фольклора весьма условное. Некоторые его традиции складываются практически на глазах. Национальная радиокомпания Украины на Еврофолк привезла трио бандуристок. Одну из них, Татьяну Маломышь, я попросила рассказать о том, как сегодня меняется, сложившийся уже в советский период, канон.
Татьяна Маломышь: Конечно, раньше играли мужчины. Мы знаем, что первая капелла бандуристов после войны - это Полтавская капелла, это традиционное исполнительство. Но приблизительно 55 лет тому назад, когда было образовано первое трио бандуристок, с тех пор такая сложилась традиция - исполнительское трио бандуристок.
Тамара Ляленкова: Почему - трио?
Татьяна Маломышь: Для украинской народной песни традиционны именно три голоса. Два - редко. Чаще всего, когда собираются, звучит все-таки трехголосье. Это наиболее полно может выразить характер песни, когда исполняют три голоса: нижний альт, средний голос и первый. Сейчас настолько уже разные виды исполнительства, что даже два бывает.
Тамара Ляленкова: Действительно, фольклор, по определению, не может существовать в застывшем виде. Слишком подвижна современная среда, слишком много связей, и совсем не родовых. Отсюда и популярность стиля фьюжн. Свой следующий вопрос я задала Сергею Старостину. Он с ансамблем «Жили-были» представлял на «Еврофолк» Россию. Понятно, что есть искушение обойтись с этнической музыкой таким образом, чтобы она стала популярной.
Сергей Старостин: Это всегда было и всегда будет. Всегда было стремление кого-то подняться по лестнице популярности. С одной стороны, ничего в этом плохого нет, с другой стороны, я считаю, что спекулировать, скажем, на народной музыке не очень прилично. Но это вопрос очень сложный, поскольку он уходит в область обсуждения этой музыки, анализа. А для этого должны быть какие-то соответствующие механизмы обсуждения. А нет соответствующей критики, на мой взгляд. Музыкальной критики нет. Пока нет ни желания, ни, может быть, способностей, ни таких персоналий, которые бы вели серьезный разговор, отделяли бы зерна от плевел и говорили бы, что есть что, на их взгляд, зарабатывали бы на этом себе какой-то авторитет и, соответственно, двигали бы дальше представление о том, что происходит сегодня.
Тамара Ляленкова: Может быть, такая народная музыка существует, как и должна существовать. То есть она не выходит на сцену, на площадку, а существует сама по себе, среди людей.
Сергей Старостин: Правильно. Я считаю, что фольклорная музыка, которая родилась в недрах непосредственно, она и предполагала находиться в этих недрах, обслуживать тот мир, пространство малой родины, на котором она находилась. Почему, на мой взгляд, не всегда удаются эксперименты с русской народной музыкой? Они несколько прямолинейны, по большей части. Когда люди начинают заниматься обработкой, существует опасность примитивизации фольклорного материала, который есть. А сама по себе фольклорная музыка должна жить в среде, и она обладает некоей сакральностью, неким своим тайным знаком, который не всем дано разгадать.
Тамара Ляленкова: Может быть, это по-своему закономерный процесс, потому что исчезают нескорые ритуалы, обряды, те, которые сопровождались именно этой музыкой?
Сергей Старостин: На самом деле, музыка таит в себе массу загадок, а уж фольклорная музыка - особенно, поскольку она непосредственно связана с миром природы. А мир природы настолько сам по себе энергетически силен, и человек всегда не то, чтобы обращался к миру природы, он просто в нем жил, существовал, он знал законы, прислушивался к этим законам, и находился в каком-то своем сговоре, посредством культуры.
Тамара Ляленкова: Правда ли, что у народных культур одни музыкальные корни?
Сергей Старостин: Анализируя и сталкиваясь с какими-то культурами, я вдруг обнаруживаю для себя очень много схожего именно на том уровне, на котором я понимаю фольклор. Обнаруживаются сходства.
(Звучит музыка)
