Когда утром 19 августа на московские улицы вышли танки, по телевидению передавали «Лебединое озеро» и указы ГКЧП, большинство газет и недавно образованная Всероссийская телерадиокомпания, где я тогда работал, были закрыты, возникло ощущение безысходности. На Манежной площади встретил коллегу, чешского журналиста, и он сказал: "Теперь понимаешь, как нам было в 68-м?" Произнес это без всякой злобы и мстительности, он был старше меня, но мы приятельствовали, и я видел, что он искренне переживал вместе со мной. Переживал второй раз: в августе 68-го он был студентом Карлова университета в Праге.
Ни он, ни я, вообще никто, думаю, тогда не предполагал, что через три дня все это закончится.
23 августа 1991 года были арестованы последние члены ГКЧП, а президент России, тогда еще РСФСР, Борис Ельцин запретил своим указом деятельность КПСС и газету «Правда». Тут же распространился анекдот, как посетитель кафе заказывает чашку кофе и эту самую «Правду» и просит многократно повторить, что ее больше нет.
Тогда казалось, что дальше все будет прекрасно и замечательно само собой, зло повержено и наказано.
Но свобода, полученная столь легко – за нее заплатили тремя чужими молодыми жизнями – оказалась вещью непонятной и ненужной. Инструкции по ее использованию не прилагалось.
На развалинах КПСС быстро возникла новая компартия, совсем не похожая на левые партии бывших стран советского блока, а еще более реакционная, с сильным уклоном в национализм. Лозунг «кругом враги» легко воспринимался обществом, врагов видели везде – в Кремле, в правительстве и, конечно же, за океаном. Чем страшнее и коварнее выглядел враг, тем охотнее в его существование верили. Когда лидер коммунистов Геннадий Зюганов в своей книге про Святую Русь и Кощеево царство сделал открытие, что Америка едва ли не с конца XVII века стремилась к мировому господству, никто почему-то даже и не вспомнил, что в те времена североамериканский континент населяли в основном индейцы, которые и слов-то таких не знали.
В 1996 году коммунисты едва не вернулись к власти, и неизвестно, как бы шла жизнь в России дальше, если бы в начале XXI века КПРФ не была поражена карающим мечом своего передового вооруженного отряда, как все годы советской власти называли ОГПУ-ВЧК-МГБ-КГБ.
Этот отряд, взявший в свой обоз новорожденных олигархов, и оказался единственным выигравшим от событий августа 1991 года, получив и власть, и деньги, и послушные средства массовой информации, и внушительные цифры на выборах всех уровней. Надежды сторонников коммунистического реванша рухнули, как, впрочем, и надежды тех, кто мечтал увидеть в России демократию без всяких к ней дополнений, вроде подлинной и суверенной.
И если есть у России особый путь, рассуждения о котором так часто приходилось и приходится слышать, то искать его следует где-то в центре Москвы. Между проспектами Сахарова и Андропова. А там такие пробки.
