Сегодня в Северной Осетии продолжаются траурные мероприятия в память жертв теракта в первой бесланской школе. В результате взрывов в здании школы и последующего штурма погибли 333 человека, в том числе 180 детей. Пострадавшие подчеркивают, что ни при каких обстоятельствах не намерены отказываться от поиска виновных в гибели людей.
У пострадавших в бесланском теракте к руководству России остаются все те же вопросы, которые возникли ровно 4 года назад. «Почему по зданию школы стреляли? Почему за это никто не ответил? Почему потерпевшие абсолютно брошены на произвол судьбы в социальном плане? У нас сейчас и эти вопросы возникают, потому что четыре года - это долгий срок для того, чтобы конкретно выявить отношение государства к потерпевшим», - говорит глава общественной организации «Голос Беслана» Элла Кесаева.
Вице-спикер парламента Северной Осетии Станислав Кесаев напоминает, что выводы республиканской комиссии о расследовании теракта в бесланской школе не совпали с выводами генеральной прокуратуры и федеральной парламентской комиссии. Члены североосетинской комиссии потребовали от Москвы ответа на конкретные поставленные вопросы. «Ведь родственники погибших не нуждаются в компенсациях, - говорит Станислав Кесаев. - Вот эти формы заглаживания вины через материальные ценности, через поездки, через разговоры о том, что осужден Нурпаши Кулаев, успокойтесь, - они не хотят успокаиваться, потому что чересчур много белых пятен. И потому в прошлому году на шестом съезде осетинского народа, который состоялся в Цхинвали, "Матери Беслана", обратившись к делегатам съезда, потребовали, чтобы эта всеосетинская организация сконцентрировала свое внимание на этой проблеме, и я могу сказать, была создана комиссия, в которую я тоже вошел, и мы выработали документ, который называется "Обращение к первому руководству России". Идея такова, что мы не получили ответы на все вопросы, и мы требуем тщательного расследования, расстановки всех точек над i. Терроризм - это, конечно, беда 20-21 века, но у терроризма есть всегда конкретные исполнители, конкретные заказчики, конкретные источники. Винить только правоохранительные органы Северной Осетии в том, что произошло в Беслане, неправильно, мы с этим не согласны, потому что правоохранительные органы Северной Осетии - это структурное подразделение федеральных органов».
Представители общественной организации «Голос Беслана» еще в прошлом году подали жалобу на действия российского руководства во время теракта в Страсбургский суд по правам человека. В нынешнем году жалобу в эту же влиятельную международную судебную инстанцию подали и представители общественного комитета «Матери Беслана». Они не удовлетворены ходом официального расследования.
«Мы, небольшая группа потерпевших, подали предварительную жалобу в Европейский суд по правам человека, - говорит активистка комитета Рита Сидакова. - И на сегодняшний день мы готовим те документы, которые мы еще должны представить. Работа большая, но требует концентрации внимания, чтобы сделали все правильно. Потому что в основном мы делаем все сами: читаем соответствующую литературу, как правильно оформить жалобу, что нужно приложить. И помимо этого, у нас встречи, которые бывают с журналистами и просто с людьми, которые приезжают в Беслан, они хотят поговорить с нами, пообщаться, передать то, как они переживали и сопереживают до сих пор. Не скажешь, что жизнь как-то стала спокойнее. Изначально как мы работали, так она у нас и проходит».
Позиция российского руководства вынуждает пострадавших - членов комитета «Голос Беслана» - добиваться наказания бывшего президента России в Международном трибунале, подчеркивает Элла Кесаева. «Мы очень четко прослеживаем выступления Медведева, Путина, - говорит она. - Когда Путин дал интервью французской газете "Ле Монд", мы сделали заявление о возбуждении в отношении него уголовного дела. И наше заявление воспринято было следователями не как заявление о составе преступления. Есть требования Уголовно-процессуального кодекса, состав, когда есть сообщение о преступлении, там определенная процедура: обязательный допрос, обязательно вынесенное постановление о возбуждении или об отказе. Наше заявление восприняли как ходатайство и рассмотрели как ходатайство. Никакого допроса не было. К нам уже поступил ответ на пяти листах, и нам ответили, что Путин никакого отношения, участия не принимал в ликвидации, и вообще в этих дни он никакого участия не принимал, и вины на нем нет. Это абсолютно неграмотный вывод. Должны были хотя бы элементарно допросить. А может быть, он принимал, откуда они такие выводы сделали? Даже не потрудились грамотно ответить. Тем не менее, эти документы мы все собираем. Откровенно скажу, что среди потерпевших есть такое мнение, что нам надо подавать заявление в Гаагу, потому что другого выхода у нас нет. Настолько нагло, настолько откровенно себя ведут, и настолько прямо все наши документы, свидетельские показания указывают на его вину».
Пока же, по мнению Эллы Кесаевой, российские власти делают все для того, чтобы общество забыло о бесланской трагедии: «И что, конечно, мы заметили, все потерпевшие, что Путин проехал через кладбище, и он не остановился. Для него Беслана не существует».
Владикавказ будет и впредь добиваться наказания всех виновных, полагает вице-спикер республиканского парламента Станислав Кесаев: «Все те, кто допустил ротозейство, я не говорю о прямой вине, по прямой вине должностных лиц быть не может на 99 процентов, но все те, кто допустил ротозейство, они должны за это ответить. Потому что их служебное нерадение чересчур дорого стоило для народа Осетии. Потому что то количество детей, которое погибло, - это генофонд и без того малочисленного народа».
Как замечают потерпевшие, после бесланского теракта в судебном порядке были наказаны только член террористической группировки Нурпаши Кулаев и несколько бесланских матерей, в порыве эмоций учинивших беспорядки в зале местного суда в июне 2007 года.
