Виктор Резунков: 13 сентября в Петербурге активисты общественных организаций «Живой город», «Охтинская дуга», «Защитим остров Васильевский!» и другие проведут Марш за сохранение Петербурга. Марш – это громко сказано. Несмотря на неоднократные обращения к властям города оргкомитета марша, им было позволено провести только скромный митинг. «Никаких шествий!», - прозвучало из Смольного.
Накануне этой акции протеста сразу несколько типографий Петербурга отказались печатать газету, посвященную Маршу за сохранение Петербурга. В одной из типографий под характерным названием «Антант» от активистов потребовали согласовать макет газеты с сотрудниками милиции. Несмотря ни на что, «Новая газета в Петербурге» опубликовала на своих страницах некоторые материалы, посвященные маршу, - те, которые побоялись опубликовать петербургские типографии.
Почему власти Петербурга так испугались проведения марша? Почему активисты общественных организаций отказались идти на марш под политическими лозунгами? Что они вообще требуют, на что надеются? Об этом, а также о многом другом мы и поговорим сегодня.
В Петербургской студии Радио Свобода - корреспондент газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Дмитрий Ратников и представитель общественной организации «Живой город» Андрей Воронцов.
А нашим слушателям, жителям городов России, мы предлагаем ответить на вопрос: надо ли вообще выходить на уличные акции протеста для того, чтобы сохранить историко-архитектурное наследие вашего города?
И я бы хотел в начале нашей беседы зачитать выдержку из опубликованного в «Новой газете в Петербурге» обращения оргкомитета Марша за сохранение Петербурга. «Уничтожаются все новые и новые исторические дома в самом центре города – на Литейном, Вознесенском, Лиговском, Московском проспектах, на набережных Мойки, Фонтанки, канала Грибоедова, Крюкова канала, на Большой Морской, Кирочной и других центральных улицах. Или снесены, или разрушены изнутри под видом «перестройки» дом князя Лобанова-Ростовского на Исаакиевской площади, казармы лейб-гвардии Преображенского полка, казармы Владимирского юнкерского училища, дом генерал-полицмейстера Чичерина, дом Симеоно-Аннинской церкви, лавка Литовского рынка работы Кваренги, дом князя Мурузи на Литейном проспекте, доходный дом ведомства учреждений императрицы Марии на Казанской улице, дом Гвардейской артиллерийской бригады и многие другие. Десятки домов исторического центра надстроены современными мансардами, радикально изменившими архитектурный ландшафт. Уродливые здания «Монблана» и «Авроры» исказили панорамы Невы. Скандально известные здания новой биржи и «Финансиста» изуродовали один из красивейших видов Петербурга — на Стрелку Васильевского острова. Все это, стыдливо именуемое в Смольном «градостроительными ошибками», в свое время было согласовано чиновниками администрации и одобрено правительством Петербурга, включая губернатора Валентину Матвиенко. Они – прямые виновники градостроительной катастрофы, которая происходит на наших глазах. Мы должны сказать властям наше решительное и грозное «Нет!».
А список можно дополнить?
Андрей Воронцов: Да, список можно дополнить. Можно добавить сюда проблемы, не связанные непосредственно с центром историческим и с его памятниками. Это застройка скверов, парков, уничтожение зеленых насаждений на окраинах города.
Виктор Резунков: Дмитрий, а вы что думаете по этому поводу?
Дмитрий Ратников: Действительно, я думаю, что список неполный – там нет адресов. Все-таки 100 объектов-то точно есть. Это, действительно, подтверждают и фотографии, и данные Комитета по строительству. Зеленые насаждения в Петербурге, действительно, вырубаются, и обычно ссылаются на то, что раньше эти скверы не были такими скверами, а только сейчас, при разработке версии Генерального плана они стали скверами. Но вот из-за того, что раньше решение уже было выдано, поэтому, соответственно, скверы застраиваются. Вот так же получилось с торговым центром около станции метро «Ломоносовская», также активисты выступали, ссылались на то, что, действительно, это часть сквера была. Но там какие-то поправки все-таки внесли в Генплан – и сквером он перестал быть, вот та часть, которую планируется застроить. Вот что происходит у нас.
Андрей Воронцов: Более того, там территория кладбища, это бывшее Фарфоровское кладбище. Фактически на костях будет построен вот этот торгово-развлекательный центр.
Виктор Резунков: Андрей, я хотел бы немножко уточнить. Завтра активисты общественных организаций выходят на марш. Расскажите, пожалуйста, немножко об этих общественных организациях. Вот общественная организация «Живой город». Расскажите о вашей организации, чем она занимается. У вас есть свой сайт, я знаю, очень серьезный. Какие проблемы и что вы обсуждаете?
Андрей Воронцов: Усилия нашего движения направлены на сохранение, прежде всего, архитектурного наследия Санкт-Петербурга. Движение возникло, в общем-то, стихийно. Оно возникло, прежде всего, изначально в Интернете, потом стали выходить на акции уже в реальное пространство. Существенная деталь: ядро движения – это потомки Группы спасения, которые на заре 1990-ых годов, на заре перестройки тоже занимались подобными проблемами – сохранение Петербурга, отстаивали «Англетер». Увы, не отстояли. Кстати, Валентина Ивановна спрятала под сукно требование остановить снос. Пришло из Москвы, из Министерства культуры. И «Англетер» снесли.
Кто еще идет с нами. Это «Охтинская дуга»...
Виктор Резунков: Против «Газпрома»?
Андрей Воронцов: Да, совершенно верно. В основном жители Охты входят в него, которые борются со строительством вот этой башни 400-метровой напротив Смольного собора. Это «Защитим остров Васильевский!». Там также есть проблемы – это намыв, это западный скоростной диаметр. Движение «Сохраним Юнтолово», оно возникло на почве угрозы застройки Юнтоловского заповедника. И Движение гражданских инициатив, ну, это общегородское движение в поддержку граждан, в поддержку их каких-то движений, устремлений. В общем, я считаю, тоже в достаточной степени выражает их интересы.
Виктор Резунков: Да, я вспоминаю это время, когда защищали «Англетер». Вы, Андрей, сказали о потомках. Потомки – это что, родственники?
Андрей Воронцов: Да-да, дети.
Виктор Резунков: Хорошо. Скажите, Андрей, собственно, для чего вы намерены устраивать Марш за сохранение Петербурга? Год назад проходил такой же марш. Григорий Явлинский даже принимал в нем участие, насколько я помню. И за этот год, собственно говоря, даже несмотря на какие-то локальные акции протеста жителей Петербурга, ситуация, по-моему, только ухудшилась.
Андрей Воронцов: Я бы не сказал, что ухудшилась. Но все равно вот это взятое направление городской администрации, оно не изменилось. Ну, повод ли это не проводить марш и не выходить на улицу? Я думаю, что нет. В любом случае, граждане, не согласные с градостроительной политикой Смольного, должны и имеют право высказать свое мнение. Акация, в общем-то, как форма протеста разрешена. Согласовали мероприятие в виде митинга. Конечно, марш – это громко сказано. Шествие не дали провести.
Но здесь, Виктор, вы упомянули об отказе печатать газеты. Я бы еще хотел добавить, что в канун марша у нас была серия пикетов информационных, и их просто разогнали. Приходила милиция и разгоняла, несмотря на то, что пикеты были согласованы. Запрещали раздавать листовки.
Виктор Резунков: А где были пикеты? Расскажите поподробнее, пожалуйста.
Андрей Воронцов: Пикеты были на Большой Московской, на Политехнической. И был еще третий пикет, но я сейчас не скажу, где именно. Наши соратники отзванивались и рассказывали...
Виктор Резунков: Это пикеты, посвященные маршу, да?
Андрей Воронцов: Да-да, информационные пикеты. И вообще, все это напоминает... если проводить аналогию с «Маршами несогласных», то там тоже администрация всячески старалась не допустить какого-то просачивания информации в народ, в люди. И в этой связи у меня возникает вопрос: неужели любовь к архитектуре родного города тоже уже стала походить на экстремизм, с которым так борются власти города? Хотя, в общем-то, на мой взгляд, это просто естественное проявление недовольства горожанами тем, что творится в нашем городе.
Виктор Резунков: Дмитрий, вы очень много пишете по поводу происходящего в Петербурге. Расскажите о вашем отношении к этому маршу. Это во-первых. И во-вторых, расскажите, какая-то реакция властей на ваши публикации есть или нет?
Дмитрий Ратников: Начну все-таки со второго. Реакция бывает на какие-то... там, где, например, бывают все-таки ошибки – это в первую очередь.
Виктор Резунков: А вы можете привести какой-нибудь пример?
Дмитрий Ратников: Нет, сейчас не смогу вспомнить. Но когда, например, Комитету по охране памятников предъявляются какие-то конкретные претензии, и вполне обоснованные, то это не проходит незамеченным. Но в то же время, если, например, в Комитет по охране памятников даже от газеты написать официальный запрос, то ответ на него, как показывает практика, приходит или в течение двух, или в течение трех месяцев, которые ему отведены для ответа, что, в принципе, для работы СМИ не очень подходит. Вот так было, например, с домами Степанова и Копейкина на улице Константина Заслонова, где также мы сделали официальный запрос. После нашей публикации не успели все-таки в комитете нам дать запрос, и мы решили немножко пораньше. Сделали публикацию. После этого Алексей Ковалев сделал запрос губернатору.
Виктор Резунков: Депутат Законодательного собрания.
Дмитрий Ратников: Да. Он сделал запрос губернатору. Губернатор ответила быстро. И потом этот же ответ, но только еще через полтора месяца, нам прислали как официальный ответ на запрос из Комитета по охране памятников. Вот, в принципе, такая работа.
Виктор Резунков: А как вы относитесь к маршу вообще? Вы собираетесь завтра, 13 сентября, прийти на этот марш?
Дмитрий Ратников: У меня не получится. Все-таки есть другие немножко причины. Но марш, в принципе, я оцениваю положительно. С одной стороны, даже, может быть, там что-то бывает не совсем верно, допустим, с лозунгами, но все-таки сами по себе сейчас на власть влияют именно масштабные мероприятия. Потому что если даже публикация в одной газете на какое-то решение по сносу зданий не приведет... А если, допустим, вокруг какого-то объекта поднимется волна протеста – да, об этом скажут сразу несколько СМИ. Сейчас получается так, что одно СМИ вообще не может вызывать какую-то реакцию, а вот если сразу... так же, как со Стрелкой Васильевского острова, со зданием биржи, и одной, и второй, там, действительно, сразу несколько СМИ опубликовали материалы – и какая-то реакция появилась. Правда, немножко реакция не совсем...
Виктор Резунков: Не совсем адекватная.
Дмитрий Ратников: ...да, адекватная, так скажем, но все-таки она есть. Если о каком-то конкретном объекте, ну, или даже обо всей политике городской будут говорить четко сразу много людей... Вот сам «Живой город», он был создан вовремя. Потому что, на мой взгляд, если бы его не создали буквально года два назад, то у нас бы, наверное, все-таки со сносами в центре получилась бы уже большая вакханалия, чем сейчас. Небрежно относятся к городу. А если есть какие-то силы, которые замечают каждый объект такой реконструкции, то мне кажется, что от этого польза есть.
Виктор Резунков: Андрей, у меня вопрос к вам. Скажите, лидер Петербургского отделения партии «Яблоко» Максим Резник, с которым вы сегодня утром встречались, я знаю, и на самом деле, представители оппозиционных партий, они критикуют общественные организации, и в частности «Живой город», что вы не идете под политическими... или не позволяете даже выходить на марши с политическими лозунгами. А вам не кажется, что имеет, может быть, смысл как раз взять на вооружение какие-то политические лозунги? Например, «требуем возвращения выборов губернатора».
Андрей Воронцов: Прежде всего, почему отказались от политических лозунгов и флагов политических организаций и партий. Есть люди, которые симпатизируют, например, «Единой России», но которые недовольны, тем не менее, вот этой политикой Смольного. А есть люди, которые вроде бы даже уважают Валентину Ивановну, но тоже в чем-то не согласны. Поэтому, чтобы избежать вот этих раздоров, косых взглядов, мы решили вот эту политическую составляющую из марша изъять. То есть это марш за сохранение культурного наследия, за сохранение среды обитания, за благоприятную среду обитания, за возможность формирования этой среды самими людьми. Потому что на сегодняшний день сложилась такая ситуация, что граждане вообще устранены от участия в градостроительной деятельности, хотя это заявлено и в Градостроительном кодексе, но жители на сегодняшний день не имеют никаких рычагов воздействия. «Что вам, сукины дети, построят, с тем вы и будете жить. Вас не спрашивают».
Виктор Резунков: А как же общественные слушания, которые сейчас в районах проходят?
Андрей Воронцов: Секундочку! Вот в этой же связи очень возмутительное состояние сейчас в области охраны памятников. Чиновники узурпировали право решать, что есть памятник, а что не есть памятник. Например, в Америке, мне известно... тут был представитель Комитета по сохранению культурного наследия Вашингтона, и он рассказывал, что у них решают граждане, что есть памятник, а что не памятник, что охранять, что не охранять. И это естественное состояние, так и должно быть. Почему какой-то чиновник указывает: «Вот это вам ценно, вот это вам дорого. А это вам не дорого, это снести»? Это ненормальный ход событий и ненормальное состояние.
И по поводу общественных слушаний. Общественные слушания идут по Правилам землепользования и застройки. Ну, если вкратце, это следующая, более детальная документация после Генерального плана, она определяет виды разрешенного использования: что может быть построено в квартале – жилые дома, бизнес-центры, магазины, определяет высоту, предельные параметры застройки. И сейчас это все обсуждается в каждом районе Петербурга. Ну, здесь претензий много. В прошлом году вот мы обсуждали поправки к Генеральному плану. И сейчас такое ощущение, что идет просто каток, просто протаскивают через слушания... ну, просто чиновники исполняют формальность. После слушаний по проекту планировки и межевания «Охта-Центра» - это известный «газоскреб», вот эта 400-метровая башня, там, конечно, вышло у них не совсем гладко. Был сильнейший протест со стороны общественников. Они немного испугались, видимо. И делают всяческие экивоки, реверансы в сторону общественного мнения. Но, тем не менее...
Вот глядя на состав комиссии по Правилам землепользования и застройки, которая будет принимать решение о том, какие принять замечания от граждан, а что отсеять, в общем-то, он оптимизма не вызывает. Прежде всего, это господин Вахмистров, вице-губернатор по вопросу строительства. Он олицетворяет вот эту варварскую застройку, и все разрушения, в общем-то, все проходит через него. Это Викторов, председатель КГА, это Дементьева, которая согласовывает... Ну, по тому, что растет, по тому, что творится в городе, такое впечатление, что согласовывают они все, что бы им ни принесли. Из менее известных – это три депутата Законодательного собрания. Господин Гольман, его стараниями, его хлопотами вырос вот этот «Финансист» сейчас на Васильевском острове, в общем-то, он тоже представитель строительного лобби. Это депутат Озеров, который вынес в Пушкино, например, три с половиной сквера из охраняемого перечня под застройку. Это депутат Евтухов, тоже большой «любитель» зелени, который долго не хотел включать в охраняемый перечень Эльфийский садик достопамятный. Но потом уже усилиями общественности (граждане, вашими усилиями) вот этот садик удалось все-таки включить и сохранить.
Собственно говоря, к чему я это все говорю. Если не выходить, если молчать – ну, тогда ничего и не получится.
Виктор Резунков: Получается, что существуют просто определенные группы людей, которые имеют возможность уничтожать исторические центры. Я правильно понимаю?
Дмитрий Ратников: Группы людей… Ну, в принципе, можно сказать, что группы. Но все-таки за каждым объектом стоит своя компания, которая находит методы воздействия на чиновников, чтобы, соответственно...
Андрей Воронцов: Стимулирования чиновников.
Дмитрий Ратников: Да, стимулирования.
Виктор Резунков: А что, это стимулирование, оно реально, материально проявлялось как-то? У вас были какие-то факты?
Андрей Воронцов: За руку не ловили. Но судя по текстам согласований, которые они пишут... вот человек, добросовестно исполняющий свои обязанности, такое написать просто не может, в принципе.
Виктор Резунков: И у меня такой вопрос. Интернет-издание «Фонтанка.Ру» буквально недавно провело, и сейчас проводит, мини-социологический опрос и задает петербуржцам такой вопрос: «Устраивает ли вас градостроительная политика Петербурга?». Вот предварительные результаты такие: чуть более 7 процентов опрошенных ответили «не замечаю ничего шокирующего»; около 13 процентов ответили «наверное, нет, но ошибки есть и в Лондоне, а город должен развиваться»; почти 40 процентов ответили «считаю, что так застраивать нельзя, но митинговать не пойду»; около 23 процентов ответили «я не могу смотреть на новодел и готов участвовать в акциях протеста»; 17 процентов ответили «а что, у застройки есть политика?». Как вы могли бы оценить такой вариант? Смотрите, люди шокированы, но все-таки не хотят идти митинговать.
Андрей Воронцов: Как это оценить... Оценить это, наверное, можно инерцией, инертностью позиции: «От меня ничего не зависит, от моего голоса тоже ничего не зависит. Ну и зачем я пойду? Буду тихонько скорбеть, сидя на кухне и глядя на все это». Но, тем не менее, идти надо. Потому что однажды это коснется... если сейчас не коснулось, то однажды это коснется ваших прав на благоприятную среду проживания рано или поздно. Если вы позволите сейчас так с собой обращаться, то застройщик однажды придет и к вам.
Дмитрий Ратников: Я бы сказал, что тут есть даже объективная причина. Глядя на то, как у нас разгоняли «Марши несогласных», я думаю, очень много людей, действительно, которые готовы были пойти на митинг, они бы не пошли.
Андрей Воронцов: А вот пугать не надо.
Дмитрий Ратников: Да, я согласен, что, действительно, Марш за сохранение Петербурга не разгоняли, но все-таки страх у некоторых людей есть.
Виктор Резунков: Кирилл из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я считаю, что выходить на уличные акции протеста надо. Единственное, нужно требовать на этих демонстрациях какие-то конкретные законы, какие нужно создавать. И думаю, что Петербург и некоторые районы города Москвы нужно признать как заповедник, и не разрешать вообще никак их менять.
Виктор Резунков: То есть, Кирилл, вы предлагаете все-таки политические требования какие-то?
Слушатель: Да, требования должны быть конкретные политические для изменения законодательства, чтобы чиновников отгородить от предпринимательства в этой сфере.
Андрей Воронцов: Кирилл, законодательство, на самом деле, есть. Но оно не исполняется или полностью игнорируется. Есть в Петербурге зоны охраны со своими режимами. Вот сейчас они принимаются в составе Правил землепользования и застройки, но не обсуждаются, кстати, в нарушение законодательства. Законы есть, но они не исполняются.
Вот вы упомянули статус заповедников. Да, сейчас над этим тоже идет работа. Даже есть статья в 73-ем федеральном законе об объектах культурного наследия «Историческое поселение», и тоже со строгими режимами, со строгими ограничениями. Ну, работаем над этим.
Виктор Резунков: На самом деле, если брать, например, средства массовой информации Петербурга, то каждый день появляются статьи, посвященные ситуации в городе. Я вот взял буквально сегодняшние статьи, небольшие заметки, опубликованные сегодня. Вот в интернет-издании «Фонтанка.Ру»: «Фрунзенский универмаг, похоже, готовятся снести». Фрунзенский универмаг – это памятник конструктивизма известный. В Петербурге об этом уже давно идут разговоры. Вот я навскидку просто выбираю статьи, которые сегодня опубликованы. И давайте это обсудим. Что вы думаете по этому поводу, Дмитрий?
Дмитрий Ратников: По Фрунзенскому универмагу Кехман сразу объявил, что...
Андрей Воронцов: Это владелец.
Дмитрий Ратников: Да, владелец компании «JFC». Он сразу объявил о том, что здание Фрунзенского универмага придется снести, потому что оно не подходит под новое использование этого участка. Ну, понятно, что высокие этажи для бизнес-центра, который там планируется, не подходят. Также Кехман говорил об инженерной инфраструктуре, которую, в принципе, нужно менять на новую. Но потом стало известно, что все-таки здание оставят, фасад один оставят, все остальное снесут, и вместо них как раз новые этажи построят, которые так необходимы для бизнес-центра. И если я не ошибаюсь, даже об этом сказал Кехман. Но вот как вчера сообщили СМИ, появился забор вокруг этого здания, и появился кран, который, собственно, и устанавливал этот забор.
Виктор Резунков: Тихой сапой, как всегда.
Дмитрий Ратников: Такие заборы, например, устанавливали на площади Лихачева, где Зоологический переулок, чтобы скрыть объект сноса, допустим, от Дворцовой набережной, от Зимнего дворца, вот скрыли такой имитацией фасада. Но, в принципе, это необходимо и по правилам, чтобы было видно, что все-таки не пустырь, а какое-то здание планируется там. Ну и примерно такие же конструкции стали устанавливать около Фрунзенского универмага. Вот люди и забеспокоились. Все-таки пока там ситуация интересная, потому что сегодня же в «Фонтанке.Ру» Кехман опроверг информацию о сносе, но, в принципе, ничего не пояснил особо.
Виктор Резунков: Понятно. Михаил Андреевич из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я звоню из Москвы. И в Хорошево-Мневниках мы все ходим по доскам. Я приветствую вашу борьбу с властью. Понимаете, мы все ходим по доскам. Через дороги построили переходы, и тоже по доскам все ходим, как идиоты. Понимаете, из нас сделали каких-то идиотов. Я желаю вам удачи в борьбе с этим кретинизмом. Спасибо за внимание.
Виктор Резунков: Спасибо.
Андрей, у меня к вам другой вопрос. Я опять беру статью в «Фонтанке.Ру». Матвиенко заявляет, что архитектурные концепции строительства на намывных территориях на Васильевском острове будут утверждаться при участии правительства Петербурга, чтобы они не испортили вид. Как вы считаете, существует ли вариант, что там опять будут какие-то небоскребы построены, которые испортят вид, как здание биржи?
Андрей Воронцов: Входящий как часть Правил землепользования и застройки Высотный регламент, он предусматривает наличие небоскребов: зданий до 70 метров , до 100 метров , - я сейчас точно не помню. Но они будут видны и из центра тоже. Все, что в наших силах, - это написать замечания, обосновать эти замечания протоколом слушаний и подать...
Дмитрий Ратников: Причем они будут в устье реки Смоленки, которое немножко даже и продлят.
Андрей Воронцов: Не только. Это весь северо-запад Васильевского острова.
Дмитрий Ратников: Но я особо отметил все-таки устье Смоленки, потому что новый участок реки Смоленки, который был в советское время, тоже при намыве территорий был осуществлен, то этот участок, он ровно в створе Невского проспекта находится. Ну, грубо говоря, в принципе, не видно будет за Адмиралтейством, если идти по району, который будет... то дальше уже, в принципе, вполне может быть, что небоскребы будут видны. Поэтому там район такой для небоскребов не очень подходящий.
Андрей Воронцов: Приведу пример. Если смотреть, например, с Литейного моста, то в силуэт Петропавловки вторгаются две высотки на улице Беринга и Одоевского. Они где-то по 70 метров . Ну, они ощутимы, особенно когда закат, их силуэты особо читаются на фоне Петропавловской крепости.
Виктор Резунков: А где еще собираются строить небоскребы в Петербурге? Вот я читаю опять-таки статью под названием «Рост небоскребов в Невском районе остановит только авиация».
Андрей Воронцов: Ну, Невский район... в общем-то, не так страшно, если это не часть, примыкающая к Центральному району. Опять-таки если посмотреть с моста Петра Великого на Троицкий собор, то с правой стороны, за гостиницей, на внутриквартальной территории построили уже какую-то башню. То есть она уже спорит визуально. И слева уже начинается Невский район... Вот на этих территориях просто высоток никаких... они там недопустимы. А высоток много по городу запланировано. Этот Высотный регламент, он фиксирует вот эти уже, которые повылезали, градостроительные ошибки. Высота «Монблана», высота ТФБ и «Финансиста», Парадного квартала – там тоже превышение Высотного регламента. И закладывают новые. Вот Леонтьевский мыс... Разработчики на слушаниях говорят, что они работают над этим. Не знаю, можно ли расценивать это как сигнал, что администрация прислушалась к возмущениям.
Виктор Резунков: Иван из Москвы, пожалуйста. Добрый день.
Слушатель: Добрый день. Громадное спасибо за прекрасную передачу. Вы затронули очень животрепещущую тему. У нас в Москве это уже беспредел. Я живу в районе Новоспасского монастыря. Охранные зоны монастырские не соблюдаются, строятся дома. К нам во двор приехали рейдеры, снесли гаражи и поставили свою автостоянку. Оказалось, без документов, без всего. Два года судились. Теперь эту автостоянку надо сносить. Как говорится, руки прочь чиновников, которые уже заелись и уже не знают, где им срубить по-легкому. Я вот такие выражения применяю, хотя я коренной москвич, и вы меня поймете. Прекратить это безобразие законодательно, эти точечные застройки. Хоть клянутся и божатся, но все равно это делают, делают и делают. Вот эта жажда наживи непреодолимая, она же сгубит. Все время народ стравливают с ОМОНом, с тем, с другим. Ну, невозможно! Вот тут на Арбате ломают памятник старины, вчера по телевидению смотрел. Когда это закончится, в конце концов?! Большое спасибо за передачу.
Виктор Резунков: Спасибо, Иван.
Андрей, пожалуйста.
Андрей Воронцов: Спасибо. Вот все то, что вы описали, да, очень похоже на то, что происходит в Петербурге. И вообще, вот это отношение к памятникам, к среде, к жителям, к видам и панорамам напоминает персонажа басни Крылова «Свинья под дубом». Они жрут эти желуди и начинают тут же рылом своим уничтожать корни деревьев. Однажды они загадят город. И на что они будут смотреть? Вот на эти «стекляшки», которые они лепят? Ну, мы все-таки используем город, так или иначе, мы все являемся его потребителями, но нельзя же так безответственно и беспринципно относиться к нему.
И еще я бы хотел поблагодарить москвичей. Движение «Живой город» в прошлом году, в этом году мы собирали подписи против высотного строительства, за сохранение исторического центра. Мы стояли на Невском проспекте, и подходило очень много москвичей и обращались: «Спаси свой город. Мы сюда приезжаем отдыхать, наслаждаться, смотреть. Потому что у нас уже Москву просто всю угробили». И это были, конечно, не только москвичи, очень много из Сибири приезжают. И я спрашивал: «А на что вы приезжаете смотреть?». Конечно, на архитектуру, на старую архитектуру, на эти ансамбли. Но то, что они видят здесь, даже у этих приезжих людей вызывает оторопь. Так что спасибо вам.
Виктор Резунков: Дмитрий, пожалуйста.
Дмитрий Ратников: Я бы тоже сказал по Москве все-таки. Я буквально этим летом там был. Ну, по тем улицам основным, по которым я прошел, - везде строительные заборы, везде что-то сносят обязательно. Это уже обязательным в Москве стало. Если выйти на ту же Красную площадь, то между Храмом Василия Блаженного и Кремлем сзади виден небоскреб, по-моему, даже с какой-то летающей тарелкой на крыше. Ну, очень четко, ясно и понятно, что вот так строят. Все-таки Лужков, по-моему, высказался, что надо бы центр беречь и не строить небоскребы.
Андрей Воронцов: Вдруг обеспокоился.
Дмитрий Ратников: Именно на этом. То есть по сносам, собственно, в тот момент он ничего не сказал, но именно по высоткам, что там, скорее всего, высоток, так сказать, постараются не делать. Действительно, честно говоря, мне уже перестало нравиться ходить по центру Москвы, потому что не обращаешь внимания уже на старинную архитектуру, и даже на советскую, а советская архитектура, она тоже прекрасная, а теперь уже постоянно... там есть улицы и не очень широкие, и приходится постоянно между заборами, как сказал слушатель, переходить на другую сторону, думать о том, чтобы не споткнуться, чтобы ничего не упало. Ну, мне вот не понравилось этим летом в столице.
Виктор Резунков: Пожалуйста, Андрей.
Андрей Воронцов: Небезызвестная компания «Интеко», например, угробила в Петербурге один дом на Галерной, 6, дом начала XIX века. И вообще это старинная улица, одна из первых петербуржская застройка. И планируется построить 7-этажное здание. А домик был 3-этажный. Которое будет просто торчать через квартал. Так что Москва наступает.
Виктор Резунков: Москва наступает, да.
Оксана Андреевна из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Хотя я уже человек немолодой, но я за всю свою жизнь всего один раз побывала в Питере. И это было еще в 1970-ые годы. И я должна сказать, что я была тогда абсолютно потрясена красотой. Это одна из европейских столиц великолепнейших. Но, конечно, надо понимать, что мы живем при капитализме, который превыше всего ставит прибыль. Причем при капитализме еще абсолютно нецивилизованном. Иначе он не уходил бы вот так от налогов, как он это делает сплошь и рядом. Но это все, как говорится, слова. Я считаю, может быть, вам стоит обратиться к помощи ЮНЕСКО по поводу сохранения города. Вот не обдумывали ли вы такой вариант?
Виктор Резунков: Да, это вопрос очень серьезный, Оксана Андреевна, и он постоянно в Петербурге обсуждается. Вот слово специалисту. Пожалуйста.
Андрей Воронцов: Ну, специалист – это громко сказано. Да, с ЮНЕСКО мы тоже поддерживаем отношения. В первый визит удалось их просто перехватить из-под носа официальных чиновников, вот эту делегацию ЮНЕСКО. Подготовили документы, подготовили фотографии, представили это все. И с тех пор мы находимся с ними в контакте. Ну, кроме того, они неоднократно высказывали свою позицию по строительству 400-метрового небоскреба, которая удивительным образом перевиралась, нашими представителями уже трактовалась. То есть господину Бандарину понравилось. Потом господин Бандарин вынужден был делать официальные заявления уже в ответ на это. Так что, спасибо вам.
Виктор Резунков: Ну, сейчас обсуждается, а особенно в средствах массовой информации Петербурга, тема относительно того, будет ли исключен Санкт-Петербург в связи...
Андрей Воронцов: Да-да.
Виктор Резунков: А что вы думаете по этому поводу?
Андрей Воронцов: Во-первых, я приведу, пожалуй, пример. На одной радиостанции было интервью с японским предпринимателем или, по-моему, даже префектом. И на вопрос «почему вы объектом для инвестиций выбрали Санкт-Петербург?», вторым аргументом стояло то, что город включен в список ЮНЕСКО. То есть вот этот статус того, что город находится в списке объектов ЮНЕСКО, он все-таки имеет и какую-то экономическую привлекательность и популярность. Поэтому было бы позором исключение из этого списка.
Виктор Резунков: Но такая угроза есть?
Андрей Воронцов: Да, угроза есть. Охранять просто будет нечего.
Виктор Резунков: Владимир из Кемеровской области, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы задать вопрос. Вот есть же в каждом городе главный архитектор. А учитывается когда-либо мнение архитекторов? Или сейчас на это уже не смотрят?
И вот мы, провинциалы, допустим, если мы приедем в Москву или в Санкт-Петербург через 10 лет, сможем ли мы своим детям показать то, что всю нашу историю... сохранится или нет? Спасибо.
Виктор Резунков: Хороший вопрос. Пожалуйста.
Дмитрий Ратников: Я бы сказал, что всю историю все-таки показать не удастся, потому что у нас практически, наверное, каждый месяц приходится все-таки видеть, как какой-то дом, по крайней мере, в Петербурге или сносится, или нависла над ним угроза.
Что касается архитекторов. В Петербург и во многих других городах есть Градостроительный совет, где архитекторы обсуждают конкретные проекты, которые могут нарушить... То есть в проектах все, допустим, по правилам. Но может быть так, что какой-то кусочек дома, хоть все тоже по правилам, но видно, например, с Невского проспекта, с Вознесенского. И архитекторы обсуждают: или как закрасить, допустим, этот кусочек комплекса, или все-таки попросить архитектора изменить. Также можно попросить архитекторов изменить архитектуру, потому что в Петербурге есть все-таки архитекторы, которые понимают, что они находятся в центре города, а некоторые не понимают этого и идут следом за застройщиками. Ну и в таком случае единственным тормозом на их пути являются члены Градостроительного совета, коллеги. Но, правда, бывает, что и Градостроительный совет никак не влияет.
Если, допустим, по бирже, то там... на площади Собчака, опять-таки повторю, не я назвал эту площадь, постановление вышло, так вот, на площади Собчака не было Градостроительного совета по вот этим двум высоткам. И поэтому сейчас, когда уже все построили, ну, единственным решением было постфактум провести четыре уже Градостроительных совета. Выставили архитекторов против. Им сразу сказали, что здесь можно опустить эти дома только... причем одно здание – «Финансист», все согласовано, а с биржей – единственное, сверху разобрать и буквально... на несколько метров разобрать верхние конструкции. Собственно, это никак не повлияет на ансамбль Стрелки Васильевского острова.
Виктор Резунков: То есть через 10 лет, можно сказать, Петербург будет все-таки не узнать, и ничего не останется?
Дмитрий Ратников: Я бы не сказал, что будет не узнать. Узнать-то можно. Все-таки на центральные площади не покушаются. Ну, Стрелка – это особый случай. Все-таки с Дворцовой набережной и с Троицкого моста высотки не особо видны. Действительно, надо с оптикой ходить по Литейному мосту. Но, в принципе, если пойдет так и дальше, то есть на Васильевском острове будут застраивать, рядом с Дворцовой площадью... вполне, кстати, могут что-то рядом построить, какие-то высотные дома...
Андрей Воронцов: У Ростральных колонн.
Виктор Резунков: Валерий из Московской области, пожалуйста. Добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я хочу сказать, что в Петербург (Ленинград) посещал с 1960-ых до конца 1980-ых годов. По разным причинам приезжал, так сказать, под разным статусом. И я никогда не пропускал случая, сойдя с поезда, пройти пешочком по Невскому. Я в Питере не был, наверное, почти 20 лет. И совершенно не представляю, что с Невским проспектом. Вот я проходил, смотрел направо, смотрел налево, останавливался. Я шел два часа в район Адмиралтейства.
И что касается строительства каких-то... Очень много слышу, что строят «Газпром» и так далее. Вот я не представляю себе. Есть такие красивые места, ну, их не перечесть, конечно, в Петербурге. И если, действительно, допустим, стоя где-то на набережной, и вот такой «зуб» увидишь, то может кондрашка хватить.
Виктор Резунков: Понятно. Спасибо большое.
И я хотел бы попросить в заключение Андрея Воронцова сказать несколько слов по поводу завтрашнего марша. На что вы надеетесь?
Андрей Воронцов: Ну, мы надеемся мобилизовать граждан, ну, тех, кто придет все-таки выразить свой протест, привлечь внимание общественности, прессы еще раз к этой проблеме – к проблеме обсуждения ПЗЗ, потому что это очень серьезный документ. Ну, посмотрим...
Виктор Резунков: Спасибо. Мы желаем вам успеха, Андрей.
