Но сам Ньюман уже лет с тридцати твердил, что его удручает его внешность, потому что из-за нее он обречен играть одноплановые роли героев-любовников. Ему не верили... в том числе и мой собеседник — киновед Томас Доэрти:
Да, люди любят говорить такие вещи. Но я думаю, что ослепительно голубые глаза, римский профиль и фигура атлета — это не причина для жалоб.
Но Ньюман всерьез искал возможности играть сложные роли. В 62-м, если вы помните, он, будучи уже супер-звездой, взялся за эпизодическую роль в фильме «Приключения молодого Хемингуэя», и из-за этого получился целый скандал. Говорит Томас Доэрти:
Да, вообще мы часто забываем, что Ньюман принадлежал к школе актеров так называемого «метода», учившихся у Ли Страсберга и Стеллы Адлер по системе Станиславского. Он учился в студии Адлер одновременно с Марлоном Брандо, Монтгомери Клифтом, Джеймсом Дином... (Кстати, роль боксера Роки Гразано, прославившая Ньюмана в фильме «Кто-то на небесах любит меня», предназначалась для Джеймса Дина, но он погиб, и роль отдали Ньюману)... Все эти актеры были не просто красивыми и яркими типажами, они умели играть. Поэтому это поколение голливудских «звезд» заметно выше прежнего, представленного Джоном Уэйном, Грэгори Пэком и Джимми Стюартом, которые были не столько актерами, сколько личностями.
Голливуд ревниво охранял «звездный статус» Пола Ньюмана. Эпизодической ролью старого, спившегося боксера в фильме «Приключения молодого Хэмингуэя» Ньюман хотел сломать свой так называемый «гламурный образ», который все чаще не оставлял ему возможности просто играть. Но выбор этой роли страшно раздражил Голливуд. Агент Ньюмана вспоминает:
Пол рассказывал мне: «Они там кричали, что я себя продешевил, что «звезда» не должна играть эпизодических ролей. Они даже не заметили, как хороша была эта роль в творческом плане». И он добавил свирепо: «Я — характерный актёр! Я только выгляжу как Красная шапочка».
Всё, что мог сделать Ньюман, это прочитывать горы сценариев и пьес и выбирать роли, которые бы устраивали и его, и Голливуд. Так нам были подарены его персонажи в экранизациях американской классики. Я очень люблю его роль в фильме Мартина Ритта (58-го года) «Долгое жаркое лето» — по рассказам Фолкнера (где он играет вместе со своей второй женой, замечательной актрисой Джоаной Вудворт). И в том же году он сыграл с Элизабет Тейлор и Бёрлом Ивсом в экранизации пьесы Теннесси Уильямса «Кошка на горячей железной крыше» режиссера Брукса. Это настоящая театральная работа. Но, конечно, большинство его ролей, сыгранных в молодости, служили не Мельпомене, а музе Голливуда. Говорит Томас Доэрти:
В молодости его лучшие роли были сыграны в фильме Артура Пенна «Пистолет в левой руке, где он играл психопата, бандита по прозвищу «Малыш Билли»... затем в фильме Мартина Ритта «Хад», где его героем был холодный, но обаятельный эгоист... И, конечно, он бесподобно сыграл игрока в фильме Россена «Король миллиарда». Это всё были, что называется, «отрицательные» персонажи, но Ньюман сумел сыграть их так, что зритель не мог перед ними устоять, не мог не влюбиться в них. При всей их «отрицательности», они сыграны невероятно сочно.
Но тогдашние критики относились к актеру Ньюману свысока. В его биографии, написанной Элиной Умано, приводится самый типичный, по ее мнению, отзыв — заметка критика Ричарда Шикеля в журнале «Лайф». Она написана в 1966 году, на пике популярности актера, по поводу его роли в фильме «Харпер»:
Это — еще одна из тех поверхностных ролей (много действия, шуток и трогательной мужской сентиментальности), для которых столь идеально подходит его поверхностный талант.
Но не было у Ньюмана критика беспощадней, чем он сам. В 68-м году он открыто сказал корреспонденту газеты Saturday Evening Post: «Я понял, что повторяюсь... и в ролях, и в оценках. Я израсходовал свою изобретательность. Мне не создать ничего нового. Пора с этим кончать». И Ньюман не кокетничал. Он играл все реже, и все больше занимался двумя другими, неожиданными, видами деятельности: автогонками и благотворительностью. Обоими — с невероятным успехом. Но покончить с кино Ньюман не мог — скорей всего, потому, что чувствовал свой потенциал. Однажды его номинировали на Оскара в той же категории, что Сиднея Пуатье. И Ньюман сказал журналистам: «Я искренне хочу, чтобы Оскара получил Сидней. Моя лучшая роль еще не сыграна».
Пол Ньюман — типичный американец: мать — родом из Словакии, католичка, отец — немецкий еврей. Мать была культуропоклонницей, отец — деловым человеком. Благодаря матери, Пол начал играть в школьном театре и позже решил посвятить этому делу свою жизнь. Благодаря отцу, он подолгу работал в семейном бизнесе — хозяйственном магазине — и даже два года возглавлял его — до того, как поступить в театральную школу Йельского университета. И от обоих родителей Пол унаследовал систему нравственных координат, в которую непременными качествами входили порядочность, достоинство и ответственность. И именно эти принципы стали причиной драмы его молодости. Читаем в статье Альен Хармет «Кроме голубых глаз»:
Пол Ньюман и актриса Джоанна Вудворт встретились и влюбились друг в друга в 1952 году, во время постановки бродвейского спектакля «Пикник». Но, хотя Ньюману было всего 27 лет, он был уже женатым человеком и отцом двоих детей. Поэтому они оба решили порвать свои отношения и больше не встречаться. Они честно бегали друг от друга 6 лет. У Ньюмана родился третий ребенок. Но судьба снова свела их в конце 57-го года на репетициях фильма «Долгое жаркое лето». Началась мучительная, запретная любовь, пронзительно отраженная в этом фильме. Ньюман попросил у жены развода, она отказала. Он страдал, начал пить, но расстаться с Джоанной был не в силах — он нашел в ней родную душу. Только через год жена согласилась, наконец, на развод. Пол и Джоанна поженились и прожили вместе 50 лет».
Джоанна Вудворт не обрела такой всенародной известности, как Пол Ньюман, но она — одна из лучших, если не лучшая, драматическая актриса Америки, и никто не понимал этого яснее, чем Пол Ньюман. Он сыграл вместе с Джоанной в 10 фильмах, и стал режиссером трех фильмов, снятых ради нее. Но... она достойна отдельного рассказа.
Став мужем и женой, Ньюманы поселились в Нью-Йорке, в квартире на Ист Сайде, и Пол, недовольный своими актерскими достижениями, погрузился в общественную деятельность. Он говорил: «Если уж меня причислили к королевскому роду голливудских звезд, я должен нести какую-то ответственность перед обществом». Вскоре их квартира превратилась в салон, где собирались нью-йоркские либералы. Писатель Том Вулф, не без иронии, назвал стиль их жизни «радикальным шиком». Но Пол Ньюман вовсе не собирался ограничиваться словами. Читаем в статье Сюзан Лощина «Кто-то на небесах меня любит»:
Все началось с шутки. Ньюман, любивший готовить, сделал соус к салату и решил раздать его друзьям в качестве рождественского сувенира. Была возня с разыскиванием бутылок и изготовлением этикеток, но соус имел грандиозный успех и породил идею фирмы. Через год рождественская шутка превратилась в бизнес, а позже в продуктовую империю «Newman’s Own», которая за 26 лет существования заработала 250 миллионов долларов, полностью пожертвованных на благотворительность. Пол Ньюман с явным удовольствием говорил журналистам: «Представьте, какая неловкость: мой соус заработал больше, чем мои фильмы».
Как и всё, за что брался, Ньюман сделал свою благотворительность не безличным мероприятием, но собственным произведением. Он создал летние лагеря для детей, больных раком и другими тяжелыми болезнями. Они построены, как городки Дикого Запада, и называются «Дырка в стенке» — по названию банды грабителей из всеми любимого фильма «Бутч Кэссиди и Санданс Кид». Ньюман сам выбирал ковбойские шляпы для лагерной формы, чтобы дети, больные раком, не стыдились своих безволосых голов.
Во второй половине 60-х и в 70-х годах Ньюман играет всё те же роли все в тех же массовых фильмах. Некоторые — проходные, некоторые чрезвычайно успешные и номинированные на Оскара (у него было всего 10 номинаций, и только один Оскар). Все эти роли подходили под характеристику, которую им дает (вместе с другими критиками) профессор Доэрти:
В Америке много прекрасных актеров, но горстка таких, которых публика любила бы и на экране, и в жизни.. Пол Ньюман — один из них. На экране он естественнее всего в ролях негероических, даже не положительных, но симпатичных. Если он играл мерзавца, это был не полный мерзавец, а просто незрелый человек, или упрямец, или эгоист. Он не мог играть злодеев, а публика не могла ненавидеть его героев. Симпатия к Полу Ньюману стала зрительской эпидемией. Даже его последняя роль гангстера в фильме «Проклятый путь», не изменила мнения зрителя: «Гангстер, убийца?! Да Бог с вами. Все знают, что Пол Ньюман ничего бы такого не сделал!»
Сам Ньюман все кислее относился к своим ролям. «Я не могу смотреть свои фильмы, — говорил он. — Я вижу все свои трюки, всю машинерию роли, и это сводит меня с ума. Я — не интуитивный актер. Я себя режиссирую, и со временем становлюсь больше режиссером, чем актером». Он снимал фильмы с Джоанной Вудворт, занимался (теперь уже пятью) своими детьми, а досуг посвящал автогонкам, которыми начал увлекаться только в 40 лет. Он обожал автогонки. «Это единственное дело, — говорил он, — которое я могу делать изящно». Он создал команду, которая 8 лет успешно участвовала в чемпионатах Америки.
Между тем, кончались 70-е годы 20 века. Появились новые режиссеры, новые актеры, новое кино — реальное, жестокое, яркое: «Пролетая над гнездом кукушки», «Таксист», «Злые улицы»... Казалось, Ньюман остался в старом Голливуде и поставил крест на мечте быть характерным актером. Но, как выяснилось, режиссеры не поставили на нем крест. Поворотный момент настал, когда Полу Ньюману исполнились безнадежные 57 лет. Читаем в книге Умано:
Сидней Люмет пригласил его на роль опустившегося и спивающегося адвоката Фрэнка Галвина в фильме «Вердикт». Галвин давно потерял клиентуру и почти потерял достоинство, и ему случайно выпадает выгодное дело: молодую женщину погубила небрежность врачей в богатой католической больнице. Галвину нужно только выбить из церковного руководства больницы круглую сумму для родственников пострадавшей, с которой и ему перепадет немалый куш. В больнице он делает поляроидом фотографии женщины, находящейся в коме. Зритель видит, как на снимках проявляется юное, уже бессмысленное лицо несчастной, и как при этом просыпается от многолетней спячки совесть Галвина. Он не хочет денег. Он хочет справедливого суда.
В сцене беседы между Галвином и кардиналом, который немедленно предлагает оплатить сумму, определенную страховой компанией, очень ясно слышен этот, я бы сказала, печальный и почти безнадежный зов совести:
— Я пришел сюда, чтобы принять ваши деньги, но понял, что не могу... Эта женщина в больнице, совсем юная, доверила свою жизнь двум взрослым мужчинам, врачам, и они загубили эту жизнь. А теперь и мы с вами, два других взрослых мужчины, хотим откупиться от ответственности. Нам платят за то, чтобы мы отвели глаза. Если я это сделаю, если приму эти деньги, я пропал...
Это была роль на новом уровне. «В сюжете есть некоторая предсказуемость, — писал известный критик Дэвид Дэнби, — Неудачник-идеалист (Пол Ньюман) побеждает успешного и богатого циника (Джеймса Мэсона). Но в этом фильме всё срабатывает. Что касается Ньюмана, то это его лучшая роль за много лет». Критик Джанет Маслин писала в «Нью-Йорк Таймс»: «Ньюман никогда не играл так тонко и так значительно. Его поведение — между мольбой и бравадой... между ужасом и ребячьей надеждой... и серебряные волосы, так неожиданно обрамляющие лицо с выражением скрытого отчаяния... Он в этой роли — воплощение раненного благородства...» С фильма «Вердикт» начался Ренессанс актера Пола Ньюмана. Он сыграл городского юродивого в телефильме «Импайр Фоллс» и городского святого в фильме «Дураков нет». Он сыграл старого, матерого игрока в фильме Скорсезе «Цвет денег», эксцентрика-южанина в фильме «Блэйз» и чопорного, безукоризненного мистера Бриджа в фильме Джеймса Айвори «Мистер и миссис Бридж». В этом замечательном фильме о болезненной смене времен они снова играли вместе с Джоанной Вудворт, и не исключено, что в этом фильме они (оба на шестом десятке) сыграли лучшие свои роли.
Тем не менее, я хочу закончить напоминанием о его раннем фильме, культовом — «Бутч Кэссиди и Санданс Кид». Ньюман играет Бутча — случайного грабителя, порождение нищеты. Об этой его роли говорит Том Доэрти:
«Бутч Кэссиди и Санданс Кид» — ключевой фильм. В этом фильме Пол Ньюман не играет героя, он становится им. Он надел костюм Бутча, и они слились, они стали одной личностью — сокрушительного обаяния. Именно в этом фильме видно, что настоящая голливудская звезда может сделать с ролью».
Я согласна: это больше, чем актерское искусство, это — актерское волшебство. Там есть сцена, ставшая классической в американского кино, в которой Ньюман катает на велосипеде прелестную Кэтрин Росс. «А ты умеешь?» — спрашивает она. — «Теоретически», — отвечает Бутч.
В этой сцене нет ни грабителя, ни нищеты, ни сюжета, только «сокрушительное обаяние» человеческого существа.
