Андрей Бабицкий: Четыре послевоенных десятилетия подарили миру таких американских авторов, как Джон Апдайк и Джером Сэлинджер, Норман Мейлер и Сол Беллоу, Гор Видал, Эдгар Доктороу, Сэмюэль Беккет… Об издательствах, открывших новые имена, составившие литературное наследие Америки, рассказывает Марина Ефимова, она же представляет и книгу редактора Элла Сильвермэна, посвященную этому периоду.
Марина Ефимова: В 1949 году легендарный редактор Роберт Жиру (тогда сотрудник издательства «Харкоут») прочел в журнале «НьюЙоркер» рассказы молодого автора Джей. Ди. Селлинджера. Жиру послал автору записку: «Я знаю, что все редакторы Нью-Йорка ждут Вашего первого романа, но я готов издать сборник Ваших рассказов». Ответа он не получил. Прошел год. Однажды, когда Жиру, не отрываясь от работы, жевал сэндвич, ему позвонили из приемной: «К вам - мистер Сэллинджер». «Пропустите, - сказал Жиру, - только узнайте его имя». «Джером», - сказал дежурный. Дальше со слов Жиру:
«Он был очень высокий, темноволосый, с красивым лошадиным лицом, с которого не сходило меланхолическое выражение. Я подумал: вот таким был Гамлет. «Жиру?» - спросил он. «Да, рад видеть вас, мистер Сэллинджер». Он сказал: «Хочу вас предупредить, что начинать лучше с романа». Я с трудом удержал улыбку и ответил: «Буду счастлив опубликовать ваш роман». «Его еще нет, - сказал Сэллинджер. – Только половина». Я сказал: «Я подожду». Прошел еще один год, и однажды утром я открыл пакет с рукописью, где на титульном листе было написано: « Catcher in the Rye » («Над пропастью во ржи»). Я проглотил ее за ночь и утром вручил главному редактору. Его реакция: «Этот парнишка, главный герой, он что – псих?» «Нет, - сказал я. - Его мучают проблемы взросления». И главный, подумав, отдал рукопись в отдел учебной литературы. Отказ автору послали без моего ведома».
Марина Ефимова: Роберт Жиру был в такой ярости, что ушел из «Харкоута» в «Фаррар, Страус» и увел с собой лучших авторов. Недаром его называли «дудочником из Гаммельна». Но Сэллинджер ничего этого не знал. Его роман тут же подхватил другой хороший редактор, и он был издан в том же 1951 году издательством «Литтл, Браун». Писатель Микельанджело Мэйтос так характеризует это время:
«40 лет между окончанием Второй мировой войны и серединой 80-х годов были временем талантливых издателей и редакторов, которые без устали выуживали из безвестности, нянчили, обхаживали, задабривали, запугивали, утешали, подкармливали, подбадривали, издавали и возносили талантливых писателей. Эти издатели и редакторы были повитухами произведений, ставших каноном современной американской литературы».
Марина Ефимова: Почему именно эти 40 лет? Об этом – участник нашей передачи Эл Сильвермэн, многолетний редактор романов Сола Беллоу и автор книги «Время их жизни. Золотой век американских издателей, их редакторов и их авторов».
Эл Сильвермэн: «Золотой век начался с концом Второй мировой войны. За 40-е годы во всем мире накопилось множество писателей, чьи вещи не публиковались из-за войны. И они все, вдруг, появились, как из-под земли. В Америке – Норман Мейлер, Ирвинг Шоу, Уильям Стайрон, Джеймс Джонс, Гор Видал, Джером Сэллинджер... Из Европы пришли Беккет, Камю, Сартр... Из России вырвались книги Пастернака, Солженицына и позже – Бродского. Другая особенность этого периода: в 50-е,60-е и 70-е годы центром американской культуры была книга. Телевидение еще не вытеснило чтение. Поэтому издательства в те времена возглавляли не столько бизнесмены, сколько «книжники». Именно поэтому были возможны такие сцены, какая описана редакторами издательства «Рэндом Хаус»: поэт Оден впервые появился там в домашних шлепанцах и, протянув рукопись, сказал: «Я бы хотел получить деньги вперед». Тогдашние издатели любили писателей, любили литературу, любили книгу.
Марина Ефимова: Ярких фигур среди издателей было, наверное, не меньше, чем среди писателей. Альфред Кнопф (издатель русской классики, Франца Кафки, Соммерсета Моэма, Томаса Манна и Джона Чивера) носил фиолетовые галстуки и зеленые рубашки (или наоборот), причем с таким невозмутимым постоянством, которое не могли поколебать никакие намеки и шутки. Впрочем, о шутках не могло быть и речи, такую ледяную атмосферу он создал в издательстве. Как и некоторые другие издатели, Кнопф проявлял тепло только по отношению к авторам, и никогда – к редакторам.
Нельсон Дабблдэй (унаследовавший свое династическое издательство), наоборот, гордился своим деловым направлением. Это он, друживший с Соммерсетом Моэмом, отчеканил фразу, которую любят повторять писатели. «Я не читаю книг, - сказал он, - я их продаю».
В одном все эти разные издатели, возглавлявшие знаменитые издательские дома, – Кнопф, Скрибнер, Викинг, Дабблдэй, «Литтл, Браун», «Фаррар, Стра-ус», «Патнум» (издавший «Лолиту»), «Саймон и Шустер», «Рэндом Хаус» - в одном они были похожи: они соглашались смирять свои яркие личности, свою гордыню, свои амбиции и терпеть при себе талантливых редакторов.
Редактор Касс Карнфелд говорил: «Внутри у каждого человека есть готовая книга». Поэтому он всегда носил при себе несколько пустых бланков договора... мало ли что... Году в 70-м одна из редакторов издательства «Харпер» (в котором он работал), составила список 100 самых успешных книг издательства и со смущением обнаружила, что 95 из них принес в редакцию Касс. Среди его авторов были Элеонора Рузвельт, Адлаи Стивенсон, Джон Кеннеди… Когда ушел в отставку британский премьер Макмиллан, издатель Кнопф решил опубликовать его мемуары, но ему сказали, что уже вечером в день отставки Касс Карнфелд вылетел в Лондон. Эл Сильвермэн пишет о нем в своей книге «Годы их жизни»:
«У Касса был одинаковый подход и к герцогиням и к докерам. Но его энтузиазм и понимание конкретной ситуации срабатывали в обоих случаях. Этика его мало беспокоила. У него было одно вдохновение – интересная книга. И во всех ситуациях его вывозило обаяние, хороший вкус и жадность к жизни. Карнфилд дожил до 88 лет и в последние годы полюбил устраивать вечеринки с танцами – он хотел дотанцевать свою жизнь!»
Марина Ефимова: Другой яркой фигурой «Золотого века» стал редактор Роберт Готтлиб. Он появился на издательской сцене в конце 50-х годов, совсем юным, и навсегда сохранил мальчишескую прическу с чубом и улыбку, которая выражала искреннюю приветливость и в то же время говорила: «вы, ведь, понимаете, что я знаю гораздо больше, чем вы». Он начал работать в издательстве старого педанта Макса Шустера, который так определял оптимальный вариант книги: «Книга должна быть, как женское платье: достаточно длинной, чтобы охватить всю тему, и достаточно короткой, чтобы остаться интересной». Издательство концентрировалось на культуртрегерстве и издавало облегченные варианты исторических исследований, вроде «Истории цивилизации» Дюранта. А Готтлиб начал затаскивать в издательство книги Джона Леннона, Хаима Потока, роман Джо Хеллера «Уловка 22».
Эл Сильвермэн: Роберт Готтлиб и редактор Нина Берн восемь месяцев работали над романом Хеллера «Уловка 22». «Я влюбился в эту вещь», - признавался Готтлиб». Тем не менее, основным ее редактированием, по определению самого Готтлиба, были «ампутации». «Уже перед отправкой в типографию, - писал он, - я снова наткнулся на главу, которую не любил – она была слишком литературна и претенциозна по сравнению с общим тоном романа. Я позвонил Хеллеру: «Джо, я ненавижу эту главу!». И тот устало сказал: «Так выкинь ее к черту!»» Но, похоже, хирургия пошла книге на пользу - через десять лет после издания в 1961 году «Уловка 22» была уже канонизирована. Готтлиб открыл Тони Моррисон и Доктороу, благодаря ему был издан в Америке Джон Ле Карре и другие писатели такого же уровня.
Марина Ефимова: Необычайна история одной из немногочисленных женщин, прославившихся в годы «золотого» издательского века, – Джудит Джонс. Она работала самым младшим редактором в парижском отделении издательства «Дабблдэй». Однажды редактор, уходя на ланч, положил на ее стол несколько рукописей и попросил написать авторам отказы. Читаем в книге Сильвермэна «Годы их жизни»:
«Одна из рукописей тронула Джудит до слез, и она сказала редактору: «Надо отправить это в нью-йоркский оффис». Редактор взглянул на фотографию девочки на титульном листе: «Да что вы, Джудит, это же какие-то детские писюльки... Да не плачьте вы ради бога, отправляйте, если хотите». Так издательство «Дабблдэй» заполучило книгу «Дневник Анны Франк». Позже Джудит Джонс была оценена по заслугам и стала постоянным редактором книг Джона Апдайка».
Марина Ефимова: В особстатью надо выделить Барни Россета - редактора и издателя в одном лице. Уже в 50-х годах у него, почти единственного в Америке энтузиаста, был вкус на еще не понятую, непризнанную и фактически запретную литературу авангарда. В статье «Книжник» журналист Брюс Фридман назвал его «бесстрашным пиратом издательского мира». Россет создал издательство «Гроув пресс» специально, чтобы опубликовать без купюр роман Ди Эйч Лоуренса «Любовник леди Чатерлей». Его судили, и дело дошло до Верховного суда (который его оправдал). А после издания «Тропика Рака» Генри Миллера Россет прошел через 50 судов(!) – в каждом штате. Легендой издательского мира стали отношения Россета с Самюэлем Беккетом и их переписка. Пьеса «В ожидании Годо», опубликованная в Америке в 1954 году, почти разорила Россета, его спасла только постановка на Бродвее. Но Барни не пугала бедность, и он издал всего Беккета. Очень мила описанная Сильвермэном сцена вручения Беккетом редактору «Гроув пресс» романа «Ватт» (тут надо напомнить, что слово « w hat» значит по-английски «что»):
«Однажды в дверь квартиры постучали и голос сказал: « Watt ». «What?», - спросил редактор. За дверью сказали: «Yes, Wa tt». Редактор уже почувствовал себя участником клоунской репризы, но, вдруг, именно по театральной абсурдности всей сцены, понял, что за дверью мог быть только Беккет. Барни Россету сейчас 86 лет. Когда его попросили кратко подытожить свою жизнь, он сказал: «Большинство важных решений в жизни я принимал за секунду и потом годами сожалел о содеянном»…»
Марина Ефимова: Днем 27 января 1996 года Иосиф Бродский зашел в издательство «Фаррар, Страус и Жиру». В этом, может быть, самом изысканном и высоколобом нью-йоркском издательстве издали его «Часть речи», «Водяной знак», «Меньше, чем единица» и готовили к изданию второй том эссе. Самого издателя Роджера Страуса, который стал близким другом поэта, не было в редакции, и Иосиф, как обычно, попросил одного из молодых редакторов купить для него пачку запрещенных ему сигарет. Редактор, зная об ухудшении здоровья Бродского, сказал: «Нет, Иосиф, не могу». «А вы, я вижу, растете, - съязвил Бродский. - В прошлый раз вы не могли передо мной устоять». И ушел. В ту ночь он умер.
Эл Сильвермэн: Роджер Страус особенно любил Бродского. Относился к нему как к сыну. У меня в книге есть снимок, на котором они обнимаются после присуждения Бродскому Нобелевской премии.
Марина Ефимова: Между тем, издателю Роджеру Страусу было из кого выбирать любимца. За историю издательства, основанного им в 1946 году, он выпустил книги семнадцати авторов, ставших Нобелевскими лауреатами. Среди них: Ти. Эс. Эллиот, Пабло Неруда, Исаак Башевиц Зингер, Александр Солженицын, Чеслав Милош. Плюс к ним – 40 лауреатов Пулитцеровской и Национальной книжной премий, включая Бернарда Маламуда, Фланнери О Коннор, Тома Вулфа и Сюзан Зонтаг.
В 90-х годах редактором «Фарра, Страус» и ассистентом Бродского была Энн Кжелберг.
Энн, я знаю, что Бродский отвечал Роджера Страуса взаимностью. Чем Страус ему нравился?
Энн Кжелберг: Я думаю, Иосиф любил в нем крупную, яркую, истинно американскую личность. Иосиф был невероятно чувствителен к фальши, он не выносил позеров. А Роджер Страус всегда был таким, как он есть. При этом у него было шестое чувство – чутье на талант. Он ни с кем не советовался, не слушал знатоков. Он даже мало читал. Просто впитывал понимание таланта. При этом он вел себя с писателями на равных. Они с Иосифом вечно подшучивали друг над другом. У Роджера реакции были молниеносными. А Иосиф любил быстрый ум – чтобы играть с ним, чтобы использовать его реакции... Роджер Страус был личностью.
Марина Ефимова: Издатели, как правило, переживают писателей, но и они умирают... Люди одного поколения, они умирают друг за другом и закрывают целый культурный период.
Эл Сильвермэн: В 80-х годах главы издательств, которые начинали молодыми людьми, постарели и начали продавать свои издательства. Конечно, они хотели передать их таким же любителям книги, какими были сами. Но среди тех, кто практически мог купить солидное издательство, таких людей не было. И почти все издательства скупили Уолл-стритовские корпорации, переведя их на другие рельсы – большей популярности и большего профита. И они наводнили страну чтивом. Писатели тоже стали подсознательно коммерциализировать свои вещи. Абсолютно изменились и обязанности редакторов, теперь им говорят: «Ищите бестселлеры, а редактуру мы поручим внештатникам. Ваше дело – найти бестселлер и развернуть рекламную кампанию». По-моему, так вести дело – чистое безумие. Но, вы знаете, в самое последнее время начали появляться маленькие издательства с хорошим вкусом. (Может быть, потому, что стало возможно дешево отпечатывать небольшие тиражи). Надеюсь, что за этими энтузиастами будущее. Может быть, они вернут книгу в культуру этой страны.
