Владимир Тольц: Сегодня продолжение нашего цикла «ТАСС не уполномочен заявить», а в нем – тема, однажды уже вскользь затронутая нами, когда речь шла о смерти Жданова и о том, что по этому поводу писали на Западе и переводили в секретных ТАССовских бюллетенях для советской верхушки: о борьбе за власть в Политбюро и возможных кандидатурах преемника Сталина.
Итак, 1948 год, Сталину около 70-ти, и на Западе все чаще начинают публично обсуждать тему, к обсуждению в СССР совершенно немыслимую: кто придет на смену стареющему кремлевскому диктатору, и что будет потом.
Ольга Эдельман: Я хочу сразу обратить внимание наших слушателей вот на что. Секретные бюллетени ТАСС были разные. До сих пор мы в основном цитировали «особые закрытые письма», размножавшиеся на ротапринте тиражом около 30 экземпляров, список их рассылки был стабильный. Но были и другие, их могли и на машинке печатать, а иногда на ротапринте, и рассылали гораздо более узкому кругу читателей, адресатов было 7-9 человек, по-разному. Те и другие бюллетени в архивные дела в самом ТАССе были подшиты тоже раздельно, у первых обложки дел - из розового картона, у вторых - зеленовато-голубого.
Владимир Тольц: Вероятно, именно их на ЦКовском жаргоне именовали «красным ТАССом» и «синим ТАССом». А еще существовало словосочетание «белый ТАСС» - информация, запретная для рядовых советских граждан, но доступная ЦКовским аппаратчикам, главным редакторам центральных газет и советских изданий на иностранных языках, а в послесталинское время – даже высшей обкомовской номенклатуре и сотрудникам учреждений, так сказать, «идеологического профиля». Впрочем, кажется вся эта цветовая терминология – красный, синий, белый – вошла в оборот несколько позднее того 1948 года, о документах которого речь пойдет сегодня.
Ольга Эдельман: Так вот, все сегодняшние выдержки я взяла из второго, назначенного более узкому кругу «синего» ТАССа.
Владимир Тольц: Вы что, Оля, хотите сказать, что в бюллетенях, выпускавшихся в 30 экземплярах, тема соперничества советских лидеров, тема преемника не появлялась?
Ольга Эдельман: Не готова судить так решительно, но похоже на то.
Владимир Тольц: Что ж, можно сказать, это, конечно, более интимный вопрос, только для своих. Но хочу тут отметить то, о чем мне уже приходилось говорить: к концу сталинского правления существовала еще рассылка ОЗП только в 2 адреса – Сталину и Маленкову. Это важно помнить сейчас, чтобы задаться вопросом, почему западные рассуждения о преемнике Сталин решил довести до сведения этих самых потенциальных преемников. Ну, а теперь давайте посмотрим, что «им писали».
«Шведская газета о вызове в Москву шведского онколога Бервена.
Стокгольм, 3 января (ТАСС). Сегодня утром в Москву вылетел известный ученый, крупный онколог, профессор Бервен. В связи с этим пресса высказывает всевозможные догадки о том, почему профессор Бервен так срочно вызван в Москву и кого он будет оперировать. Газета «Афтонбладет» высказывает предположение, что «профессор Бервен вызван в Москву для лечения Сталина». Через всю первую страницу газета сегодня дает заголовок: «Кто же болен в Москве - Сталин?». Под таким заголовком газета пишет: «Русские неоднократно подчеркивали, что Сталин чувствует себя очень усталым после военных лет и что он за последнее время болел в течение долгих периодов. В течение последней осени Сталин пребывал на Кавказе дольше, чем раньше для того, чтобы восстановить свое здоровье. Вообще же точно неизвестно, для какой цели вызван в Москву профессор Бервен».
«Лондон. 6 января. Как передает агентство «Рейтер» из Рио-де-Жанейро, последний бразильский посол в Москве Пиментель Брандао заявил 6 января, что состояние здоровья маршала Сталина «очень серьезно». Посол заявил представителям печати в Рио-де-Жанейро, что Сталин страдает частичным параличом правой стороны тела, поразившим правую руку и правую ногу и что ему приходится ходить на костылях. Посол заявил также, что когда Сталин недавно посетил мавзолей Ленина в Москве, двое людей помогали ему подняться вверх по лестнице. На вопрос о том, кто, по его мнению, явится преемником Сталина во главе власти, если Сталин не сможет больше выполнять свои обязанности, посол сказал, что, без сомнения, это будет советский министр иностранных дел Молотов».
«Лондон, 8 января (ТАСС). Газеты «Ивнинг стандарт» и «Ивнинг ньюс» на первой полосе коротко излагают сообщение бернского корреспондента агентства «Рейтер», в котором подхватывается пущенный швейцарской газетой «Бернер тагвахт» слух о смерти Сталина. Советник Советского посольства в Лондоне Павлов, отвечая на вопрос представителя агентства «Пресс Ассосиэйшн», заявил: «Это сообщение представляет собой клеветническое, чудовищное измышление»…»
Ольга Эдельман: Это из бюллетеней за 3, 7 и 8 января 1948 года. Разосланы они были Сталину, Молотову, Жданову, Берия, Микояну, Маленкову, Вознесенскому. Затем в очередном бюллетене сообщалось, что 9 января лондонские газеты перепечатали опровержение советского посольства.
Владимир Тольц: Ну, конечно, Сталина, конечно, такие слухи должны были раздражать, понятно. Но вот смотрите, памятуя мой вопрос: хорошенькая компания! Андрей Александрович Жданов дышит на ладан (через 8 месяцев он умер), Берия еще погоняет физиками, инженерами и зека, которые вот-вот должны создать по украденным в Америке данным советскую атомную бомбу. Но в Грузии его антагонист Рухадзе уже «копает» под этого «большого мегрела», которого он позднее даже объявит скрытым евреем. Молотов, активно поддерживавший в ту пору план создания государства Израиль, после его поездок в США находится у Сталина под подозрением; через год и 2 месяца его «освободят» (как тогда говорили) от обязанностей министра иностранных дел, жену его в 1949 арестуют, да и сам он (как и другой читатель этих сообщений – Микоян) под конец сталинского правления попадет в такую опалу вождя, что в пору было готовиться к тюремно-летальному концу. Ну, а самому молодому из этой компании читателей синего ОЗП – Николаю Вознесенскому – остается меньше 2 лет до расстрела.
Так вот, не кажется ли вам, что все эти избранные читатели «синих» ОЗП – компания обреченных? Маленков тут – особая статья, Сталин считал его незаменимым исполнителем (и рассылка ОЗП в два адреса подтверждает это). Но при этом, как мы знаем из мемуаров Хрущева, тот же Сталин полагал, что на первую роль Георгий Максимилианович никак не годится. Про остальных вопрос мой задан. Но прежде, чем вы, Оля, и уважаемый гость нашей сегодняшней передачи – Геннадий Васильевич Костырченко – ответите мне, давайте все же посмотрим, что там они еще читали...
Ольга Эдельман: О вызове в Москву шведского профессора-медика потом еще несколько дней писали в западных газетах, строили предположения и пытались дознаться, кого он лечил. Сам профессор отказался что-либо сообщать, ссылался на взятое им на себя обязательство не разглашать сведения о пациенте. Но заявил, что консультировал не Сталина. Какое-то время спустя появилось в прессе сообщение, что его вызывали к одному из советских военачальников. Летом 1948 года активизировалась близкая тема – о вероятном преемнике. Вот, 19 июня в ТАССовском бюллетене был помещен перевод большой статьи из американского журнала «Кольерс», автор - корреспондент Александр Кендрик, как сообщало редакционное введение, недавно вернувшийся из Москвы.
«Самым важным событием является фактический отход Сталина от руководства правительством и приобретение все большей и большей власти Вячеславом Молотовым и Андреем Ждановым. 68-летний Сталин отказался от поста министра вооруженных сил год тому назад. С тех пор его министр иностранных дел и главный заместитель премьер-министра Молотов постепенно брал на себя обязанности премьера, а Жданов - обязанности генерального секретаря коммунистической партии. Сталин превратился главным образом в символ. Он посещает некоторые государственные церемонии, но все реже и реже. Он принимает высокопоставленных посетителей, но опять-таки все реже и реже».
Ольга Эдельман: Разослано Сталину, Молотову, Андрееву, Берия, Маленкову, Микояну, Вознесенскому, Кагановичу, Булганину. В тот же день им же был разослан и еще одни перевод, из того же «Кольерс», статьи о Лаврентии Берия. О нем говорили как о малоизвестном на Западе, но очень влиятельном советском руководителе. Что он возглавляет тайную полицию, имеет своих агентов, руководит лагерями и атомным проектом. Примечательно, что как возможный кандидат в преемники Сталина Берия в этой статье не обсуждался. Вопрос о преемнике увязывали также с предполагавшимся партийным съездом: мол, следующей зимой на съезде Сталин объявит о своей отставке.
«Сообщение из Кремля: уйдет ли Сталин в отставку следующей зимой?» Под таким провокационным заголовком американский журнал «Ньюс уик» от 5 июля 1948 года опубликовал очередные гнусные антисоветские измышления... Партийный съезд изберет... преемника Сталину на посту премьера. В настоящее время ведущими кандидатами являются министр иностранных дел Молотов и Георгий Маленков. Шансы благоприятствуют Маленкову. Он пользуется большой репутацией организатора и трудолюбивого работника, который умеет добиваться выполнения поставленных задач. Он, кроме того, занимает ключевые позиции как в правительстве, так и в партии, являясь заместителем секретаря коммунистической парии и вице-премьером. Молотов же занимает ключевые позиции только в правительства (не считая того, что он является членом Политбюро). Другой возможный соперник - генерал-полковник Андрей Жданов - занимает позицию лишь в партии, являясь заместителем секретаря партии».
Владимир Тольц: Ну, никакого съезда зимой 1948-49 годов, как мы знаем, не было. Перевод статьи «Ньюс уик» был сделан через полтора месяца, в ТАССовском бюллетене он появился 17 августа 1948 года. И любопытная деталь: рассылка почти та же, что и в предыдущем случае. Если судить по этим статьям, то в начале 1948 года безусловным преемником на Западе казался Молотов, летом того же года одним журналистам казалось, что основной его соперник - Жданов, другие считали главным претендентом Маленкова, Молотова - вторым, и потом только - Жданова. Тут Жданов неожиданно для Запада и умер, и, как мы уже в одной из прошлых передач говорили, на Западе принялись обсуждать, как теперь распределяется влияние. И в свете того, что мы знаем теперь, - а западные аналитики и журналисты в 1948-м об этом и мечтать не могли, - мне представляется интересным разобрать, кого добавили летом 1948-го к кремлевской компании читателей ОЗП о преемнике товарища Сталина.
Андреев, Каганович, Булганин – все по должности в чем-то равносильны обреченному Вознесенскому – заместители предсовмина. Андреев в качестве преемника вообще никогда не рассматривался (послушный исполнитель, бывший сторонник Троцкого, всячески особой свирепостью в 1930-х доказывавший свою лояльность Сталину, он был женат на Доре Хазан, которую Сталин во второй половине 1940-х уже подозревал в причастности к «сионистскому заговору»). Кагановича Сталин, согласно упомянутым мной мемуарам Хрушева, в такой должности преемника вообще не видел – еврей. Булганина усиленно после войны тянул вверх, выделял за «интеллигентный вид»: бородка клинышком, пенсне. Но при этом не всегда мог припомнить его имя... Нет, это не «преемники», думаю...
Впрочем, хотелось бы услышать по этому поводу просвещенное мнение нашего гостя Геннадия Васильевича Костырченко. Ну, и по поводу «компании обреченных» тоже. А может, у Сталина, как я думаю, вообще не было идей, кто бы мог его заменить? А у вас, Геннадий Васильевич, есть какие-то неизвестные нам данные на сей счет и соображения?
Геннадий Костырченко: Начнем хотя бы с последнего претендента, который был здесь упомянут, это Николай Александрович Булганин, которого в 1947 году назначили министром вооруженных сил. Такой пост, который ему передал сам бывший верховный главнокомандующий в годы войны Сталин, и солидное такое положение, но, тем не менее, тут есть определенная подоплека. Скорее всего, Сталин назначил именно Николая Александровича на этот пост, потому что хотел как-то, так сказать, немножко принизить военачальников периода войны, прославленных маршалов. И, в общем-то, долго он на этом посту не продержался, в 1949 году его отставили.
Что касается других претендентов, то да, я согласен с уже прозвучавшим мнением, что закатывалась постепенно карьерная звезда Молотова. Этот закат начался, в общем-то, и не в 1948 году, а значительно раньше. В марте 1946 года, когда была, так сказать, перетряска кадровая, первая послевоенная, Сталин его сместил с поста первого заместителя председателя Совета министров, своего первого заместителя. Поскольку уже в 1945 году пошли вот эти слухи о том, что о преемник, и за рубежом обсуждалось это все. И мне кажется, что это была одна из причин того, что Молотова понизили. Но в 1947 году, в мае, его назначили руководителем созданного тогда Комитета информации, вот этой универсальной разведывательной организации, которая вобрала в себя Первое главное управление МГБ и Главное разведывательное управление Генштаба, и разведслужбы МИДа, и так далее. В общем, это показывает, что Молотов продолжал котироваться у Сталина, его акции находились на достаточно высоком уровне. И особенно они поднялись к концу весны 1948 года. 18 мая Советский Союз первым признал де-юре Израиль, и израильская ближневосточная политика была политика Молотова. И потом вот это еврейское направление во внешней политике парадоксальным образом впоследствии и погубило карьеру Молотова.
Что касается Маленкова, то, да, вот именно 1 июля 1948 года он возвратился в ЦК, он восстановил после падения в 1946 году свое положение в этом руководящем органе партии, стал опять секретарем ЦК. Вот такой был примерно расклад политических сил. И, в общем-то, никто из них не мог претендовать на звание преемника вождя.
Ольга Эдельман: Мы снова сегодня читаем «особые закрытые письма» ТАСС – секретные обзоры зарубежной прессы, готовившиеся для советских лидеров. В 1948 году западных журналистов стал волновать вопрос: кто будет преемником Сталина? Вот 5 октября расшифровка прошедшей накануне передачи «Би-би-си» была разослана Сталину, Молотову, Берии, Маленкову, Микояну, Вознесенскому, Кагановичу, Булганину.
«Антисоветская пропаганда английского радио. « Политическая структура России», беседа Ричарда Чартлера для молодежи.
Лондон, немецкий язык, 4 октября, протокольная запись. Сталину помогают пять человек, которые контролируют три традиционных бастиона автократического режима - господствующий класс или партию, тайную полицию и вооруженные силы. На первом месте стоит Вячеслав Молотов... Однако те, кому удалось видеть вместе Сталина и Молотова, не могут всерьез предполагать, что Молотов будет в состоянии схватить обе стороны политического аппарата Советского Союза, если Сталин уйдет... Он уже давно растворил свою личность в личности своего господина. Второй – Лаврентий Павлович Берия, грузин. Их всех людей, входящих в непосредственное окружение генералиссимуса, Сталин доверяет ему, вероятно, больше всех. Как человек, который отвечает за безопасность государства, заместитель премьер-министра СССР и член Политбюро Берия руководит обоими министерствами тайной полиции... Кроме того, Берия руководит делом выполнения русского плана развития атомной энергии и контролирует широко разветвленную систему принудительного труда и крупные промышленные проекты, связанные с этой системой. На третьем месте стоял недавно умерший Андрей Жданов... На четвертом месте стоит руководитель отдела личного состава коммунистической партии... Георгий Максимилианович Маленков... После Сталина Маленков имеет самую большую власть над колоссальной партийной машиной, власть, какой не располагает никто из остальных русских лидеров.
С некоторых пор можно наблюдать, как поднимается новое поколение советской бюрократии, постепенно идущей к власти. Во главе этого поколения стоят руководитель Госплана и организатор панславистского движения Вознесенский и министр финансов Косыгин. Они известны под именем маленковцев, т.е. людей Маленкова, и под влиянием этих людей будет проходить новый партийный съезд и, следовательно, выборы нового Центрального Комитета и Политбюро.
После окончания войны коммунистической партии удалось вновь поставить под свой контроль вооруженные силы Советского Союза, причем большинство популярных маршалов военных лет были направлены на посты, не имеющие политического значения. По этой же причине маршал Советского Союза, министр вооруженных сил Булганин должен быть поставлен на пятое место в ряду членов Политбюро. Булганин прежде всего партийный работник, и только во вторую очередь - солдат... Восстановление политического контроля над вооруженными силами означало усиление власти Маленкова как руководителя отдела личного состава коммунистической партии. Два года тому назад считалось, что Берия и Маленков связаны узами дружбы. За последнее время стало ясно, что эта дружба кончилась, и именно с того времени, как королевская комиссия по расследованию русского шпионажа в Канаде опубликовала результаты своей работы. Предполагают, что Маленков использовал неприятную ситуацию в своих личных целях...»
Владимир Тольц: Отношения Берия-Маленков – вообще отдельная большая тема, не будем ее сейчас касаться. Упомянутый объемный (более 700 страниц) отчет Королевской комиссии Канады утверждал, что СССР, публично призывая к миру, втайне готовит Третью мировую войну. Отчет был основан на анализе документов, выкраденных у резидента советской разведки в Канаде Заботина сбежавшим из советского посольства шифровальщиком Игорем Гузенко.
Ольга Эдельман: Вот еще один анализ. В середине сентября 1948 года статья в английской газете «Йоркшир пост» - «Сталинская правящая клика. Маленков может оказаться его преемником». Автор - Эдварда Крэнкшоу - считал, что самым сильным был Жданов; теперь лидирует Маленков. Молотов - второй после Сталина по официальной иерархии, он «безусловно, намечается в качестве заместителя Сталина, однако он вряд ли достаточно силе и независим для того, чтобы добиться своего наряду с более агрессивными претендентами на верховную власть». Следующим в ряду кандидатов после Маленкова Крэнкшоу назвал Берию.
Я обращаюсь к Геннадию Васильевичу Костырченко. Интересно ведь знать здесь не только то, насколько на Западе ясно представляли себе, что происходит в сталинском руководстве. Интересно еще, была ли обратная связь? Вот, как мы видим, герои прогнозов их читали. И знали, что Сталин читает, и соперники читают. То, что в западной прессе появлялись такие оценки, могло как-то влиять на положение сталинских соратников? Сталин же был мнительный, подозрительный. Допустим, сыграло ли какую-то роль в падении Молотова то обстоятельство, что на Западе его стали обсуждать как преемника Сталина?
Геннадий Костырченко : Я думаю, что тут имел место затронутый вами момент, мнительность и подозрительность. И, в общем-то, замечено, что очередной пароксизм чисток совпадал с ухудшением самочувствия диктатора. Конечно, это не один фактор, который влиял на отношение Сталина к своим подчиненным и ближайшему окружению. Что касается двух претендентов основных – то Маленков и Молотов, то да, уже в конце 1948 года – начале 1949 года их положение и их соперничество, так сказать, кристаллизуется, появляется какая-то определенность и четкость в раскладе сил. Вот развитие еврейской полиции, которое проводил Кремль, в конце 1948 – начале 1949 годов значительным образом драматизируется. Это связано и с прибытием осенью 1948 года в Москву первого дипломатического представительства нового государства Израиль Голды Меир, которой были устроены, в общем-то, спонтанные такие, стихийные массовые демонстрации, чего не отмечалось после 1927 года, когда прошли последние массовые выступления оппозиционеров.
Ольга Эдельман: А что это за слухи про партийный съезд, отставку Сталина, что он отошел от дел?
Геннадий Костырченко : Ну, слухи, они постоянно, потому что они были связаны с усилением его болезненного состояния, поэтому это все рождало вот подобного рода мнения. В общем-то, нам хорошо известно, представителям поколения, которые застали времена Брежнева, это практически повторение того, что было при Сталине.
Владимир Тольц: Подводя итог сегодняшней беседе, скажу, пожалуй, вот что. Сталинский режим старался всячески отгородить Советский Союз от Запада. Это и по ОЗП видно, западные журналисты об этом писали постоянно: секретность, закрытость, таинственность Советского Союза. Что же в результате? Совершенно отделить одну отдельно взятую страну от остального мира не получается. Зато чем больше тумана - тем больше гаданий, предположений, вздорных слухов. Даже совершенно ложный слух о смерти Сталина не сразу удалось опровергнуть: советским дипломатам-то в результате всей этой политики секретности не очень-то верили. Ну, а результат, что ж, мы все помним, что произошло дальше…
