Президент России Дмитрий Медведев накануне внес в парламент проект законов об изменении сроков полномочий президента и Госдумы. На прошлой неделе, выступая со своим первым посланием к Федеральному собранию, Медведев предложил увеличить срок президентских полномочий до шести лет, а срок полномочий Госдумы - до пяти лет. Эти тезисы быстро обрели форму законопроектов. Дума с их рассмотрением тоже медлить, судя по всему, не будет, ведь спикер Думы Борис Грызлов заявлял журналистам, что законопроекты могут быть приняты уже в ходе осенней сессии, до окончания которой остается два месяца. И сегодня появилась информация о том, что законопроекты о продлении срока полномочий президента и парламента могут быть приняты сразу в трех чтениях уже 14 ноября. Обсудить столь стремительную реформу избирательного законодательства и изменения в конституции Радио Свобода пригласило политолога Дмитрия Орешкина.
- О чем, на ваш взгляд, говорит такая скорость развития событий, учитывая, что предлагаемые изменения не затрагивают ни избранного президента, ни избранных депутатов?
- Дело, мне кажется, в том, что в условиях кризиса очень серьезное беспокойство испытывает корпорация, которая сейчас руководит Россией. И на самом деле мне кажется, это знак того, что они не очень хорошо контролируют ситуацию или, точнее скажем, оценивают ее ошибочным образом. По-видимому, такая спешка связана не с тем, чтобы через какое-то количество лет перейти на шестилетний режим управления. Про Думу я вообще не говорю, потому что совершенно не важно, пять лет они заседают или четыре года, они делают то, что им руководящие и направляющие товарищи говорят. А такая спешка, по-видимому, связана с тем, что им кажется, что если ситуация будет ухудшаться (а она будет ухудшаться), то, поменяв президента - например, «уйдя» Медведева в отставку и вернув популярного Путина - они возьмут ситуацию под контроль. Это в принципе глубокое заблуждение, с моей точки зрения, потому что совершенно не важно, кто сидит в Белом доме и кто сидит в Кремле, по-прежнему страной руководит Путин или, в широком смысле слова, коллективный Путин. И кто именно контролирует Кремль, не так уж и важно. За одним исключением: если у них в голове нет идеи о том, что вообще выборы, вообще демократия в такой ситуации может привести к утрате контроля над политическими процессами, и если они не хотят реализовать сценарий жесткого управления по среднеазиатскому графику, как, например, у Назарбаева или у Каримова. Насколько я понимаю их социальную психологию, они примерно так мыслят реальность - что все дело в том, что если есть демократия, если есть волеизъявление, то их волей или неволей оттесняют от руля, а для них это смерти подобно. Поэтому они готовы идти на крайние средства для того, чтобы оставить у себя в руках политический контроль и, что самое главное, контроль за силовыми структурами, роль которых, по-видимому, в ближайшем будущем будет увеличиваться.
- Какие изменения в политическую жизнь, в партийную систему внесут подобные реформы? Ведь раньше четырехлетний график выборов как-то дисциплинировал, вводил в определенный ритм и сами партии - как парламентские, так и непарламентские. Теперь, похоже, все будет развиваться более плавно, если не вяло.
- Ну, вяло - это, наверное, хорошее слово. Дело в том, что, мне кажется, всем уже понятно, что парламент перестает выполнять свои функции представительства общественных интересов, а особенно это будет очевидно, когда заметно ухудшится экономическая ситуация, люди начнут испытывать разочарование. Парламент будет жизнерадостно улыбаться, брать под козырек и говорить «будет сделано». Так что на самом-то деле, мне кажется, здесь вообще проблема не в том, как реформировать политическую систему. Мне кажется, речь идет о том, что политическую систему, которая была построена в 1990-е годы, к которой мы привыкли, которая лучше, чем та, которая была при Советском Союзе, вот эта система их в принципе не устраивает. Им нужно сохранить тотальный контроль, потому что в условиях нетотального они просто не могут удержать в руках руль. Понятно, что решения, которые принимает действующая власть, мягко говоря, неоптимальны, у общества появляется неудовлетворенность, общество в этой ситуации, вполне очевидно, будет нуждаться или будет хотеть каких-то перемен, а в этой непредсказуемой ситуации, такой кризисной ситуации, так скажем, в хорошем смысле слова, они считают, что нужно сохранить контроль над властью, чтобы избежать хаоса. Ну, они так сами себе говорят и нам тоже. А на самом деле, если жестче сказать, то речь идет о том, чтобы сохранить рычаги у себя в руках и сохранить свое будущее - и политическое, и экономическое. Потому что в той ситуации, которая сейчас, в той политической конфигурации, которая сейчас создана, тот, у кого власть, у того в руках и собственность, и все остальное-прочее. Стоит тебе отойти от этой власти, и ты становишься беззащитным, ни закон, ни суд, ни прокуратура твои интересы, твою собственность не защищают. Соответственно, тот, кто эту власть получает, он вполне в традициях нынешней политической структуры становится полновластным хозяином, он может у кого хочет что хочет отобрать, кого хочет куда хочет послать и так далее. То есть это вполне инстинктивное стремление тех людей, которые воспитаны в советской системе ценностей и верят в эту систему ценностей (а нынешние силовики в ней воспитаны, в нее верят), восстановить ту систему, которая им кажется понятной, естественной, правильной. Это такая вертикалистская модель иерархическая, где наверху сидит полновластный и ни в чем не ограниченный государь, хан, генеральный секретарь, а общество сидит и получает то, что ему сверху спускают, особенно не допускаемое при этом к рычагам управления.
