Владимир Тольц : С начала горбачевской перестройки в Советском Союзе, а затем в возникших на его месте государствах, многое и многократно менялось. В том числе и учебники истории, по которым школьники изучают прошлое мира, в котором живут. А на этом фундаменте, составные которого менялись и продолжают меняться, строятся их представления, каким он – мир и их страна - должны быть, – то есть, проекты, которые начнут реализовываться, когда эти дети станут взрослыми. Именно поэтому я и решил посвятить школьным учебникам целую серию передач, первую из которых вы сейчас слышите.
Оруэлловское «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее, а кто контролирует будущее, тому принадлежит настоящее» давно уже стало общим местом и банальностью для правителей государств, возникших после распада СССР. Даже для тех, кто Оруэлла не читал. Даже для тех, - таких немного наберется, - кто в отличие от российских руководителей и не высказывал своей озабоченности по поводу школьных учебников истории и своего руководящего мнения, какими они должны быть. Настоящим-то ведь все они хотят управлять. А для этого настоящего времени содержание школьных учебников о прошлом в чем- то схоже с долгосрочной стратегией политического, экономического и какого еще хотите развития. Мальчики и девочки, которые сегодня заучивают по ним про отечественные древности, героические битвы с врагом, узнают о доблестях и недостатках руководителей нации, завтра – через 8-10 лет - станут «электоратом», избирающим этих самых руководителей или отвергающим их. А некоторые и сами окажутся вождями и руководителями. И где бы, и чему бы и те, и другие потом не учились, «шрамы школьного образования» никогда не изгладятся. Как сказал мне недавно молодой человек, окончивший школу в Москве, а потом и в Нью-Йорке учившийся, и в Лондоне: «Битва на Калке и «Когда был Ленин маленький…» - это где-то в подсознании, но навсегда!»
Но дело ведь не только в подсознании бывших школьников и желании нынешних правителей управлять настоящим и контролировать будущее. За минувшие два десятилетия многократно поменялся и политический, и идеологический ландшафт постсоветского пространства. А это естественно нашло свое отражение в учебниках. И эти изменения в учебниках давно уже и усиленно изучаются на Западе. – В Сорбонне, к примеру, старательно переводят и комментируют стенограммы встреч российского руководства с авторами учебных пособий по истории, а в Брауншвейге есть даже Институт международных исследований школьных учебников. Вот и мы решили «не отставать», а на конкретном материале сопоставить и проанализировать, что писали и чему в разные годы учили и учат на уроках истории в разных частях бывшего СССР. Один из участников брауншвейгских исследований украинский историк профессор Юрий Шаповал говорит мне на это:
Юрий Шаповал : Во-первых, абсолютно великолепный замысел, очень интересный во всех отношениях, но, хочу предупредить, достаточно сложный. Я хочу пожелать, чтобы собралось какое-то количество, какая-то масса энтузиастов, прежде всего, которые смогут это реализовать. И у нас на одном из заседаний как раз в Брауншвейге мы рассматривали, была попытка сравнить учебники по истории Грузии и, если мне не изменяет память, Узбекистана. То есть была Россия, Украина, Грузия и Узбекистан. Может быть, обратиться к этому опыту, попытаться это сделать, тогда, возможно, разные подходы, но замысел очень хороший.
Владимир Тольц : Так считает заведующий отделом Института политических и этнонациональных исследований НАН Украины профессор Юрий Шаповал. Спасибо, Юрий Иванович, за высокую оценку и советы. Что ж, давайте с вас и начнем. Скажите, что, по вашему мнению, можно извлечь из наблюдения над изменениями содержания учебников о прошлом?
Юрий Шаповал : Школьная история, я думаю, имеет очень точную цель: она должна воспитать лояльного, патриотически-настроенного гражданина. И так, по-видимому, эта сумма знаний вкладывается во всех странах. Но у меня всегда возникает такой как бы немножко скепсис или какое-то сомнение. Ну, хорошо, но мы же можем эти истины, на которых мы воспитываем детей, менять, если, скажем, к тому нас подводят открывшиеся факты или какие-то неизвестные документы, которые проливают свет на что-то нам неведомое.
Владимир Тольц : Ну, а политический фактор?
Юрий Шаповал : Ну, конечно, влияет политика, само собой, на написание учебников истории. Но вот это именно, подчеркиваю, не политико-идеологическая, а сама научная составляющая при подготовке учебников, вот она зачастую, к сожалению, остается в тени при подготовке учебников. Но ее всегда нужно учитывать.
Владимир Тольц: А мы могли бы сейчас перейти от общих построений к конкретным примерам, к разговору об украинских школьных учебниках?
Юрий Шаповал: Я вам приведу просто пример Украины, который иллюстрирует то, что, в общем-то, происходит, и может быть, у нас немножко такая нетривиальная ситуация, а потом пример России. Конечно, учебники – это база той самой исторической памяти, я уже сказал, это база воспитания, по сути, это фундамент национальной идентичности, скажем так. И у нас в Украине происходит достаточно странная вещь, мы видим три узла представлений о нашей истории.
Совершенно ясно, что на востоке и на юге у нас актуальна историческая память, которую прививала советская школа, и вот эти советские или крипто-советские подходы, назовем их так. Тут, например, опорные пункты: Киевская Русь – это колыбель трех братских народов; Великая Отечественная война; проблемы социальной защищенности человека в Советском Союзе – естественно, как плюс.
Второй момент – это то, что можно назвать такой государственнической школой, я бы сказал. Мы видим то, что пропагандируется сегодня через официальную историографию в Украине. Киевская Русь – это представляется как первое украинское государство; гетманская держава XVII - XVIII столетия – якобы как абсолютно независимое политическое образование. То есть что происходит? Если раньше в учебниках по истории Украины мы видели линию, что украинский народ только и думал, как бы на Переяславльской Раде объединиться с Россией, то теперь стрелка часов или раскрутка идет в обратную сторону: теперь нам показывают, что единственная мечта украинского народа была – создание независимой державы.
Ну, и третий момент, который я наблюдаю (может быть, я ошибаюсь): мы видим в Украине – это прежде всего, касается западно-украинского региона – абсолютно точную точечную апелляцию к ценностям националистическим, к ценностям организаций украинских националистов, Украинской повстанческой армии, элементы героики. Вот это все важно для этой части.
Владимир Тольц: Так считает украинский историк профессор Юрий Шаповал. Юрий Иванович, вы обещали сказать о положении с учебниками и в России.
Юрий Шаповал: Я сейчас вам не буду рассказывать об антиукраинских элементах в публикациях моих российских коллег, - к сожалению, они есть, но, к счастью, не во всех, это отдельная тема, я не хочу даже на этом останавливаться. Мы видим определенное влияние либеральных ценностей и подходов, начиная со времен перестройки и заканчивая где-то моментом ухода Ельцина со своего поста. И сейчас мы наблюдаем, – и это ощущается в этом школьном каноне, каноне учебников – как бы регенерацию этих вот советских мифов, советского подхода, советских ценностей. И это меня просто как человека, который, в конце концов, хочет жить в мире с Россией и добрососедстве, меня это несколько удивляет. Хотя, конечно, это дело, собственно, авторов русских учебников, они так видят, они так формируют свое сознание.
Владимир Тольц: Это не секрет: на это формирование сознания весьма целенаправленно старается влиять власть. Она и учебники заказывает, и объясняет, как и о чем писать. Это в России. А что в Украине?
Юрий Шаповал: Вы знаете, я, во-первых, хочу уточнить сразу, это вещь принципиального свойства: когда мы говорим о России – мы говорим о России; если речь идет об Украине – речь должна идти об Украине. У нас принципиально иная ситуация. Да, я согласен, то, что происходит в России, вы абсолютно точно сформулировали, но я клянусь вам и даю честное слово, я счастлив оттого, что у нас такого не происходит. Значит, нет такого, слава богу. Понимаете, разница принципиальная. Все-таки основные изменения, которые происходят в учебниках в России, как мне кажется (и даже учебник «Очерки истории России» в рамках работы совместной украинско-российской комиссии, там это тоже видно в российской части, в российской книжке очень хорошо просматривается), основное все-таки изменение в России – это опять формирование образа великой державы и все, что работает на этот образ. Это не важно, вопрос ли это этногенеза, вопрос ли это Киевской Руси или еще какие-то вопросы, XVII , XV век или это российско-польская война и так далее, или это Великая Отечественная война, советские материалы – все идет в ход формирования этой концепции.
Владимир Тольц: Ну, а на Украине? Разве не идет там параллельный процесс усиливающегося воспевания украинской государственности, ее древности, ее значимости?
Юрий Шаповал: У нас, я бы сказал, кардинальное изменение в учебниках, произошедшее, - это то, что Украину начали изображать все-таки как государство, которое оказалось, если говорить, скажем, о военном периоде, между двумя диктатурами. То есть это государственность, которой не дали реализоваться, и которая сама себе не дала реализоваться в силу определенных причин. То есть совершенно разные векторы, совершенно разные установки. Естественно, тут добавляются какие-то вещи, например, в трактовках того, что российские историки называют Великой Отечественной войной, у нас это трактуется как Вторая мировая война, у нас обязательно показывают разные силы, которые присутствовали в том ландшафте военно-историческом, - это и националисты, и украинцы в Красной армии, это и партизаны. В российских учебниках, как мне кажется, несколько выпрямлены вот эти сюжеты. И точно так же с трактовкой советского времени. Я повторяю: там работает все на концепцию великой державы, у нас это считается если не потерянным временем, то, по крайней мере, временем упущенных шансов для развития Украины.
Владимир Тольц : Украинские и российские учебники истории сопоставлял киевский историк Юрий Шаповал.
Давайте теперь от общих рассуждений и оценок перейдем к вещам более частным и конкретным. Вот профессор Шаповал заговорил о «научной составляющей учебников», являющихся для школьников «фундаментом национальной идентичности». В 1990-х годах в России, Украине, Белоруссии (о неславянских странах и их этногенезе по учебникам поговорим отдельно, в другой передаче), так вот, с конца советского времени в этот самый «фундамент» закладывались камни столь разных научных теорий (тут и Киевская Русь – колыбель братских славянских народов, и норманизм и многое другое), что у школьника, если б он все это прочел, голова могла пойти кругом, а выстраиваемое на этом «фундаменте здание «национальной идентичности» запросто могло бы рухнуть. Впрочем, судите сами. Вот лишь несколько цитат из некоторых учебников, которые мы можем вместить в эту передачу.
Начнем с того, что преподают ныне на Украине: Мисан В.А. Введение в историю Украины: Учеб. для 5-го кл. Общеобразовательных учебных заведений / Пер. с укр. – К.: Генеза, 2005.
Наверное, не найдется и одного из вас, кто бы не знал названия нашего государства – Украина! Но это название на протяжении его существования было разным. Одно из первых – Русь, Киевская Русь. Во времена Руси зародилось и нынешнее название – Украина. Это слово впервые внесено в летопись и указывает на такие украинские земли: Киевщину, Переяславщину, Черниговщину. Упоминание это относится к 1187 году.
Что же значит это название? Отдельные историки долго объясняли его как «окраина», «земля у границы». Но существует и другое мнение. «Украина» происходит от слов «край», «часть земли», «отдельная территория, имеющая свои границы, пределы». В народных песнях, преданиях, легендах мы можем еще услышать «Вкраїна». С ХІІ века это название постепенно распространяется на территорию, на которой проживали древние украинцы – наши предки. (…)
…украинский народ живет на своих землях с IV века. Его объединяли совместные виды хозяйственной деятельности – земледелие, скотоводство, ремесло. У него был общий язык, который сначала развивался как восточнославянский, а с ХІ–ХІІ веков как украинский. Объединяли наш народ и общая культура – верования, обычаи, обряды, праздники. (с. 36–37)
…в славянском мире возникло пер в ое крупное государство с центром в городе Киеве, получившее название Киевская Русь. Почему Русь? Под таким названием упоминают Киевское государство иностранные путешественники, купцы, летописцы. Ее жителей они называли русичами. Большинство украинских историком считает, что славяне и сами называли себя русичами, или руссами, а свою землю – Русью. Это название созвучно названиям многих рек в Поднепровье: Рось, Росавка, Роставица, Русава.
Владимир Тольц : А теперь российские учебники. Первый издан еще в советское время, но переиздавался уже после конца СССР:
Рыбаков Б.А., Сахаров А.М., Преображенский А.А., Краснобаев Б.И. История Отечества. Учебник для 8 класса средней школы. Издание 5-е, переработанное и дополненное. – М.: Просвещение, 1993.
Утверждено Главным управлением содержания общего среднего образования Министерства образования Российской Федерации.
«Греки ошибочно причисляли предков славян к скифам, но для отличия называя их скифами –пахарями. Скифский и славянский языки были родственны. Славянские вожди и воины воспринимали многое из скифской культуры. Славянская знать подражала скифской в своем быту
В Среднем Приднепровье, где в Днепр впадает река Рось, и находилось славянское племя русь.
Владимир Тольц : А теперь сравните: Павленко Н.И., Андреев И.Л. Россия с древнейших времен до конца ХУ11 века: учебник для 10 кл. общеобразовательных учреждений. – М.: Просвещение, 1997.
Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации.
«До сих пор не удалось с достаточной убедительностью установить, какие именно и известных археологических культур 11 – 1 тыс. до н.э. можно связать непосредственно со славянами и одновременно отделить от поселений балтов. Обособление произошло лишь где-то в середине 1 тыс. до н.э.» И все же бесспорно, что середина 1 тыс. до н. э. в истории славянства было время переломное. Славянские племена осознали себя как этническое целое».
«В 1Х в. здесь уже появляются русы, в которых некоторые историки видят выходцев из Скандинавии»
Владимир Тольц: И далее:
Из источников известно, что русами называли скандинавов… Возможно, финское наименование варягов «руотси» было перенято славянами и преобразовано в «русь ».
«Оказавшись в славянском окружении, варяги быстро ассимилировались и ославянились»
Владимир Тольц: Следующий учебник: Кацва Л.А., Юрганов А.Л. История России У111 – ХУ вв. Экспериментальный учебник для 7 класса. – М.: МИРОС, 1993. - Официальный гриф «Допущено» получило издание 1994 г.
«Первые бесспорно славянские памятники появляются в Восточной Европе на берегах Днепра в VI в. н.э. … В VII – VIII вв. славяне составляли уже значительную часть населения Восточной Европы… Славянские поселенцы встречаются с более ранним балтским и угро-финским населением… Вот мы и пришли к ответу на вопрос, кто же были предки русского народа. Как видите, он не столь очевидный. Но зато – и не поверхностный. Оказывается, предками русских, украинцев и белорусов были наряду со славянами угро-финны и балты. Более того, их соотношение в разных районах страны было различным. Это подтверждают и антропологические данные»
Владимир Тольц: А вот из сочинения Ионова И.Н. Российская цивилизация. 1Х – начало ХХ века. Учебная книга для 10 – 11 классов общеобразовательных учреждений. М.: Просвещение, 1995.
Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации.
«Создание древнерусского государства. Начало этого процесса традиционно связывается с деятельностью варяжского конунга (князя) Рюрика, призванного новгородцами в момент обострения межобщинных столкновений в 862 г… Предпосылки государственности уже были налицо. Варяги сыграли роль военной силы, которая помогла завершить процесс объединения»
Владимир Тольц: Ну, и последняя цитата: Богданов А. П. История России до Петровских времен. 10 – 11 классы. М.: «Дрофа», 1997 год.
Учебник одобрен Федеральным экспертным советом, рекомендован к изданию Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации.
«Итак, по знаку своих боевых вождей вскочили индоевропейцы на колесницы (а кто победнее – просто на коней), надели бронзовые шлемы, поправили на поясах мечи, взмахнули сверкающими на солнце топорами – и помчались как вихрь в разные стороны, громко взывая к своим громовым богам: Зевсу, Перуну, Тору и прочим (различия в именах возникли позже). Боги помогали вовсю. По Европе (ещё так не названной) стоял звон и пыль столбом… Матерей и жен поклонники громовых богов большей частью оставили дома, рассчитывая, победив всех врагов, их жен и девиц забрать себе. Так оно и вышло. Только, как гласит русская легенда, дети больше учатся от матери, поэтому язык индоевропейцев очень скоро разделился на наречия, языки, а потом и языковые группы» (…). «Самое большое, сильное и добродушное племя осталось в южнорусских степях, разрослось и понемногу, не торопясь, к середине 11 тысячелетия до н.э. заселило большую часть Европы. Это были славяне… Славянские женщины особенно красивы, умны, добры и трудолюбивы. Ведь они воплощают исконный идеал большей части индоевропейских народов» (…).
«В 2395 г. до н.э. князь Словен построил город на реке Волхов и назвал его по имени своему Словенск… Брат Словена Рус поселился на некотором расстоянии…, он создал град и назвал его Руса» (26).
Владимир Тольц: Ну и как вам эта динамика «фундаментов национальной идентичности»? – На мой вопрос отвечает российский историк, профессор Владимир Петрухин.
Владимир Петрухин : Определенная динамика есть, наряду со старыми стереотипами советский эпохи, которые, конечно, сохранились в учебнике подготовленном еще Рыбаковым. И как ни странно, реанимируется в учебниках подготовленных относительно молодым поколением. Есть такой учебник, где говорится о древних истоках славянства, восходящих чуть ли не к неолитической эпохе. Все это, конечно, давно ушедшее такое автохтонное со времен Мара распространенное в советской науке историографическое прошлое, стереотип. В основном все говорят совершенно справедливо, что славянское расселение было относительно поздним, что известны славяне не ранее середины первого тысячелетия новой эры, никакого там каменного века не возникает. Но все же некоторая путаница имеет место. Что обидно, приписывается первое упоминание знаменитым античным автором, таким как Птолемей и Тацит, там и в помине нет никаких славян, это гипотеза, но для учебников, конечно, недопустимо в таком виде подавать материал. Уж если о чем-то говорится точно, то надо точно говорить о тех временах, которые хорошо известны в историографии, тех авторах, которые давно описаны. Так что некоторые все-таки фривольности в обращении с этим началом имеют место.
Владимир Тольц: Владимир Яковлевич, вот вы говорите о реанимации старых подходов и теорий. С чем связано это «повторение пройденного»?
Владимир Петрухин: Все наши предрассудки, связанные с Киевом, как древнейшим городом, даже с его юбилеем, который призван был, конечно, как-то смикшировать грядущее тысячелетие Крещения Руси. Поэтому выдумали довольно быстро полторы тысячи лет Киеву, даже это восходит к таким стереотипам школьного образования очень старым и понятным всем. Ну что ж, если Киев был древней столицей, он должен быть древнейшим городом. Об этом пишут и в современных учебниках ничтоже сумняшеся. Хотя это хрупкая конструкция, восходящая к начальной летописи, она создана в совершенно определенных политических обстоятельствах с политическими целями, объясняющими законность новой династии восходящей якобы каким-то вот восстанавливающим права древних основателей Киева. Эти стереотипы иногда из подсознания, возможно, вылезают, даже у таких исследователей, которые были склонны к оригинальным конструкциям как Борис Александрович Рыбаков.
