Елена Рыковцева: Обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин публично выразил свое разочарование от результатов переписки с президентом Российской Федерации. В ходе этой переписки – хотя и односторонней – журналист дал президенту с добрый десяток ценных советов, причем в интересах российских граждан. Но ни один из них не был выполнен. Вот примеры этих советов: хорошо бы запретить чиновникам мучить пенсионеров; хорошо бы запретить бесконечную мерзость, которая льется из телевизора на головы ваших подданных; хорошо бы отнять у частников торговлю лекарствами, раз они продают от 20 до 80 процентов подделок; х орошо бы вы хоть разок воплотили в жизнь ваш собственный лозунг «свобода лучше, чем несвобода»; хорошо бы прекратить рассказывать сказки о борьбе с коррупцией.
И, наконец, в последних своих публикациях, из номера в номер, Минкин призывает президента помиловать Светлану Бахмину. Однако же она родила. Но из-под стражи ее никто не освободил. Да, возможно, роды проходили в гражданской больнице, и даже в Подмосковье. Но это никакого помилования не означает.
У нас в гостях – обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин.
И возникает вопрос: продолжать ли журналисту писать письма российскому президенту, если сам он признался во вчерашнем номере газеты в том, что это совершенно бессмысленно, приведя полный перечень своих, оставшихся без ответа, без реакции и, главное, без результата, публикаций? Вот вы, уважаемые слушатели, и скажите ему, стоит ли дальше этим заниматься.
Итак, Александр, почему вы взялись подвести вот такие итоги? Что за дата? Что за срок? 100 дней, вроде бы, прошли у Медведева.
Александр Минкин: Ничего-ничего. Я рад возможности сказать хотя бы здравствуйте. И готов ответить на некоторые из ваших уже заданных вопросов. Одно уточнение. Далеко не в каждом письме я писал про Бахмину.
Елена Рыковцева : Нет-нет, в последних.
Александр Минкин: Это было в третий раз. Но в третий раз – это очень много.
Елена Рыковцева: Для вашей газеты – конечно.
Александр Минкин: И вот я хочу сказать тем читателям, которые в гневе, в ярости и в досаде от того, что я вообще о ней пишу. «Почему только о ней? Вы заритесь на деньги ЮКОСа, на деньги Бахминой?». То есть у них такое впечатление... я об этом и написал, что есть такие читатели, которым кажется, что это делается за деньги. «И если вы такой добренький, то почему только за нее, а не за остальных таких же?». И вот я хочу сказать очень четко, что других таких просто нет ни одной. Есть беременные в зоне, но это женщины, которые сидят за убийства, за какую-то жуткую поножовщину, за какие-то очень серьезные, связанные с насилием, преступления.
Елена Рыковцева : С физическим, да.
Александр Минкин: В основном – за убийства. А женщин беременных, которые сидели бы за экономические преступления, мы не знаем.
Елена Рыковцева: И работали юристами...
Александр Минкин: Да, юристами. И более того, может быть, они и есть такие, но уж отсидев полсрока, они немедленно, как пули, вылетают на свободу по условно-досрочному. То есть она такая одна. И это то же самое, как и Ходорковский, который далеко не один занимался залоговыми аукционами и ваучерными приватизациями, но сидит-то он один, ну и его команда.
Елена Рыковцева : И искал «дырки» в налоговом законодательстве…
Александр Минкин: Да. А все такие же «Сибнефти», «Роснефти», «Лукойлы», «Газпромы», они все то же самое делали...
Елена Рыковцева: Которые пользовались этими же «дырками». «Дырки» были общими, а сидит один.
Александр Минкин: Да. Вот и все. Она такая одна. Поэтому и стали за нее заступаться, потому что уж очень очевидная история.
Уважаемые радиослушатели, все-таки я понимаю, что шутки – это хорошая вещь, но если бы я хотел писать лично президенту, то я бы ему вот так лично по почте бы и посылал. Письма президенту публикуются в газете в расчете на то, что и президент прочтет, и читатели прочтут. Это такая штука, которая говорит президенту: «Эта проблема известна всем». А людям эта публикация говорит: «Эта проблема известна президенту». Вот это одна из задач журналистики... я ненавижу это иностранное слово «медиа», но медиа – это посредник. Вот одна из задач прессы – быть посредником между обществом и властью. Потому что не будь этого посредника, власть будет пользоваться только своими «стукачами» или информаторами, скажем. А мы, журналисты, сообщаем ей о реальных проблемах, о реальных настроениях.
Елена Рыковцева : Вот! У меня есть идея переформатировать ваши письма. Вы пишите теперь письма обществу...
Александр Минкин: Русскому народу.
Елена Рыковцева : ...русскому народу, в которых сообщаете о том, какие проблемы есть у него с президентом. То есть в каждом письме вы пишете то же самое: «Президент не помиловал...»
Александр Минкин: Нет.
Елена Рыковцева: Не пойдет?
Александр Минкин: И скажу почему. Жанр, который вы хотите мне...
Елена Рыковцева: ...навязать.
Александр Минкин: Нет, вы хотите закрыть «письма президенту». Этот жанр содержит колоссальное количество возможностей, и я сам об этом не подозревал, когда случайно, несколько лет назад начал эту «забаву», в общем-то. Там вот это обращение лично к президенту открыло невероятные всякие возможности для журналистики, и иначе быть не может. Там есть возможность для всяких... Не могу, не хочу раскрывать кухню – мало ли... Никто же не идет смотреть на кухню: что там повар сыплет – перец или мускатный орех.
Елена Рыковцева: Но, тем не менее, повара иногда раскрывают секреты своей кухни.
Александр Минкин: Ну да, они пляшут по телевизору и раскрывают секреты кухни. Но попробуйте сделать что-нибудь по «телевизионному» рецепту – у вас ничего не получится. Будет какая-то дрянь абсолютная. Это все напрасно.
Но я хочу сказать следующее. Уважаемые радиослушатели, если вы не читали эти письма, то поверьте на слово, там содержится не десяток, а наверное, сто разных советов, потому что писем-то уже много было, и вот советы есть такие, которые исполнить, скажем, очень дорого. Ну, компенсировать сгоревшие вклады 1991 года. Сейчас, конечно, кризис, но последние восемь лет денег было невероятно много, и это могла бы власть сделать в какой-то форме. Но это дорого финансово. Есть технически сложные для воплощения советы. Например, совет президенту: «Перестаньте вы перекрывать движение два раза в день в Москве». Потому что люди в этих страшных пробках не только опаздывают на самолет, но кто-то рожает прямо в машине, а если кто-то лежит с инфарктом, то к нему не успевает реанимация доехать. То есть вы причиняете людям большие неприятности этими пробками. Летайте на вертолете или езжайте на подземном спецметро. Или перенесите вообще свой рабочий кабинет куда-нибудь в такое место, чтобы не перекрывать Москву два раза в день наглухо. Это технически сложно. Это задевает их амбиции.
Но есть советы, которые бесплатно можно сделать и легко. Сейчас я вот скажу...
Елена Рыковцева: Например, помиловать Бахмину.
Александр Минкин: Ну да, помиловать Бахмину.
Елена Рыковцева: Бесплатно и легко.
Александр Минкин: Мне бы хотелось спросить другое: почему вы не отпускаете?
Вот совет, например, был такой: «Ну, скажите вы народу, за что вы так просто мгновенно, в долю секунды сняли генерального прокурора Устинова». Помните, да? Был генеральный прокурор Устинов, командовал и так далее. И вдруг – бац, в одно утро его выкидывают и потом месяц никуда не назначают. Несколько лет генеральным прокурором работал Устинов. И вдруг мы узнаем, что его срочно вызвали в Кремль, он мгновенно подал в отставку, и потом он месяц или полтора был без работы, пока искали, куда его приткнуть. Если он был хорошим, то почему его выгнали? Если он был настолько плохим, что пришлось его выгонять внезапно, то объясните народу – за что? Вы же говорите, что здесь демократическая страна. Вы должны людям чего-то объяснять, а вы ведете себя как феодал, как фараон, просто фараон: вот так решил – бац, и выгнал. И мы не знаем - за что. А ведь наверняка что-то страшное натворил. Хотелось бы знать. И если он что-то страшное натворил, то как он стал потом министром юстиции? Человек, который что-то натворил...
Елена Рыковцева: Ну, это вы все рассказываете еще про того президента.
Александр Минкин: А какая разница-то вам?
Елена Рыковцева : Уже никакой? То есть они у вас...
Александр Минкин: Подождите! Это же тандем. Пусть этот тандем... мне все равно, какая его часть – передняя или задняя – будет говорить, но совершенно ничего не будет стоить рассказать правду, наконец, о Беслане. Вот правду такую, которая – как «черный ящик», который находят после катастрофы самолета, расшифровывают эту пленку, которая внутри. И мы, если и получаем, то получаем точно, посекундно: какой летчик что говорил, вплоть до мата.
Елена Рыковцева : Ну, Александр, вы рассуждаете так, будто бы эта правда некая существует - сформулированная, расшифрованная, но ее просто не предъявляют обществу. Может быть, ее и нет?
Александр Минкин: Нет-нет. Помните, Никсон, по-моему, попался с «уотергейтом». Записи разговоров были.
Елена Рыковцева : То есть все, что происходило там, наверху, во время Беслана, для начала предоставить обществу - как они между собой все это обсуждали.
Александр Минкин: Да. Кто и какое решение принимал. Кто же, наконец, сказал танкам стрелять по спортзалу? Даже независимо от того, сколько там было живых детей.
Елена Рыковцева : Послушайте, а это, вообще-то, реально? Вот вы сейчас рассказываете о каких-то ситуациях, о страшных трагедиях, о каких-то случаях из жизни того президента, и сейчас, собственно говоря, вы хотите, чтобы вот этот президент новый, про которого вы говорите, что он то ли задняя часть, то ли передняя...
Александр Минкин: Подождите! Я вам сейчас скажу...
Елена Рыковцева : ...раскрыл, разоблачил вот этого президента, свою же переднюю часть или заднюю?!
Александр Минкин: Елена, во-первых, этот еще недавно, и ему предъявить лично не так уж много чего. Вот только разве что увеличение срока. Потому что он в своем послании говорил, что нужно больше демократии, и увеличить срок президентства… И я ему в одном из писем, которое называется «Граждане Отечества в госбезопасности», я ему говорю: «Господин президент, демократия – это народовластие. Вы хотите, чтобы было народовластия побольше и чтобы народ пореже ходил на выборы. А вот власть народа только на выборах и проявляется. Вот как она станет больше, если ходить на выборы люди станут реже?». Ну, много всякого в этом послании, не имеющего отношения к реальной жизни.
И потом, борьба с коррупцией – это же его конек.
Елена Рыковцева: Вот это его конек, да.
Александр Минкин: Он на это поставил. И что мы слышим? Что будут проверять, что записано на грудного ребенка. А что записано на 20-летнего – не будут. Но есть еще и дяди, и тети… И совет-то был ему простой: не надо смотреть, на кого записан дворец, а посмотри, кто в нем живет. Ну и все.
Елена Рыковцева: А как этот совет технически реализовать? Что это значит – посмотри? Фотографии что ли подшивать в налоговую декларацию этих домов с занавесочками, за которыми показался нос племянника? Как?
Александр Минкин: Вокруг Москвы застроено все дворцами. Живут там депутаты и министры. Ну и может быть, этот дворец записан на двоюродного племянника. Ну и что? Но факт-то остается фактом – живет-то он там.
Елена Рыковцева : Но как это оформить юридически, что он живет? Просто его пустили пожить, может.
Александр Минкин: Бедные наши юристы кремлевские, не знают... Тогда не говори.
Елена Рыковцева: Хорошо. «Тогда не говори» - это совет.
Александр Минкин: Дальше. Наш президент сегодняшний вторым или первым своим коньком избрал борьбу за чистоту судебной системы. Вот полковник Зубов в гарнизонном суде, который ведет дело об убийстве Политковской, попался на лжи. Он сказал, что присяжные отказываются выходить в процесс из-за прессы, и на этом основании процесс закрыл, а прессу удалил. И такое чудо произошло, что присяжные заявили, что это ложь. И это доказано. И президент не убрал судью Зубова. Судья Зубов, конечно, мог бы и в отставку подать, но это уже дело его. А вот президент, который нам сегодня или завтра будет снова докладывать о борьбе за чистоту судебной системы, даже никак не отреагировал.
Елена Рыковцева: Отреагировал. И расскажу как. Он – ну, может быть, не он лично, но устами своих помощников – запретил телевидению рассказывать об этом человеке Евгении Колесове, который публично сообщил о том, что присяжных оболгали.
Александр Минкин: То есть это и есть борьба за открытость судебной системы. Спасибо.
Елена Рыковцева : Вот я вам просто скажу, что в четверг, 21 ноября это случилось – Евгений Колесов вышел в эфир «Эхо Москвы», и я потом очень подробно за этим следила. Никаких упоминаний об этой скандальной, абсолютно сенсационной истории...
Александр Минкин: Потрясающая история.
Елена Рыковцева: ...потрясающей истории, которой, наверное, не было в судопроизводствах...
Александр Минкин: ...со дня сотворения мира.
Елена Рыковцева : Ни один канал, который считается центральным… Кроме РЕН ТВ, конечно, РЕН ТВ мы всегда выводим за скобки - только РЕН ТВ сообщил. Они молчали в четверг, в пятницу, в субботу, в воскресенье. И только в понедельник, когда снова начался процесс, и было бы уже неприлично замалчивать, вскользь и сквозь зубы прозвучала фамилия Колесова, что, да, был такой человек, который то ли закон нарушил, то ли, может быть, он и герой какой-то, потому что рассказал что-то такое про судью…
Александр Минкин: А в Америке этот парень выиграл бы выборы у Барака Обамы.
Елена Рыковцева : Да. А здесь был запрет на упоминание фамилии этого человека на государственных каналах. Потому что общество не должно знать, что люди совершают такие поступки.
Александр Минкин: Я вам хочу сказать, если бы здесь была хоть одна нормальная либеральная партия, то она бы уже прибежала к этому Колесову... Скорее всего, он послал бы их по известному русскому адресу, я думаю, на какие-то буквы.
Елена Рыковцева: Вот новая партия Гозмана должна была бы прибежать.
Александр Минкин: Да. Но прибежать к нему и сказать: «Мужик, вот ты, наконец, тот, кто натуральный, не сделанный в Кремле и не выточенный из полена папой Карло!». Жалко, я обидел папу Карло и полено.
Елена Рыковцева: Борис очень важное уточнение нам вносит: «Почему вы говорите, что сбор подписей по поводу Бахминой не дал результатов? Наоборот, результат есть – она родила в городской поликлинике, а не в тюрьме».
Александр Минкин: Я вам скажу. Уважаемый господин, который написал, не обольщайтесь. Поскольку беременная Бахмина в тюрьме, она отбывает срок, власть была бесконечно заинтересована в ее здоровье, в благополучных родах. Они бы ее тайным самолетом отправили бы и в Лондон...
Елена Рыковцева: Точно! Да.
Александр Минкин: Потому что умри ребенок – уф, это был бы для них... То есть я думаю, что она рожала в максимально дорогих, идеальных, добрых, умных руках.
Елена Рыковцева: Надежных.
Александр Минкин: И со всем оборудованием, какое только есть. Я не удивлюсь, если она в ЦКБ рожала. Потому что, еще раз говорю, в здоровье этого ребенка Кремль был заинтересован фантастически.
Елена Рыковцева: Но тут же Борису отвечает Михаил Матвеевич: «Господа, а вам не надоело изображать из разбогатевшей преступницы Святую Деву Марию? Она родила здорового ребенка вне стен тюрьмы, была обеспечена всем необходимым, даже собственным мужем. А вашу бы активность направить на нужды реально бедствующих женщин и детей». Ну, эту песню мы уже...
Александр Минкин: Михаил Матвеевич, ну, выйдете из дома, оглянитесь - и наверняка вы увидите бедствующую женщину. Помогите ей, ну, хоть немножечко. Вот у Бахминой уже все в порядке, у нее уже шикарные условия. А вы сделайте что-нибудь для соседки. У вас в соседнем подъезде, наверное, есть сирота, или в вашем подъезде.
Елена Рыковцева: Светлана Ивановна сообщает нам такую информацию, которую я не знала, может быть, что-то пропустила, но это очень неприятно, если это так, и горько. «Вы говорите, что Бахмина родила в поликлинике, но для осужденной это минус. Она же под стражей. После этого ее отправили в зону, а ребенок остался там еще на неделю. А молоко пропадает». Ну, все может быть...
Александр Минкин: Ну, это фантазии.
Елена Рыковцева: Мы не знаем, что там происходит.
Александр Минкин: Я еще раз говорю, я думаю, что в смысле медицины, в общем, все, что касается физически... все обеспечено на высшем уровне, чтобы, не дай Бог, что-то не случилось.
Я говорю о другом. Вот эти люди, которые, ну, не любят они каких-то этих людей, не важно. А вы вокруг себя-то много помогаете?
Елена Рыковцева : Ирина Волкова спрашивает: «Уважаемый Александр, спросите в очередном письме, с какой радости мы сомкнулись в объятиях с Интерполом. Не потому ли, что известно, что заказчик живет в России, а исполнитель, ну, если не на том свете, то, наверняка, сменил документы, внешность, а возможно, и пол, как в дешевом триллере, и живет себе, ну, если не в Сочах, то на Лазурном берегу? Так что пишите письма». Ну, имеется в виду, что объявлен, видимо, международный розыск исполнителя по делу Политковской. Я вот так понимаю это сообщение. Вот тот, который стрелял, киллер, он объявлен в международный розыск. Но всегда смыкаются в таких случаях с Интерполом. А на кого еще положиться-то можно?
Александр Минкин: Не понял вопроса. Вы знаете, ужасны эти передачи тем, что тебя спрашивают о всякой дряни, а потом тебе же и говорят: «А что вы говорите про всякую дрянь?». А вот спросили бы хоть что-нибудь хорошее...
Елена Рыковцева : Ну, не знаю... Может быть, мы просто не поняли человека. «Стоит, стоит, стоит, - вам три раза пишут. – Пусть читает. А ведь он читает наверняка. Всегда была согласна с вами, кроме одного случая – когда Борис Николаевич назвал нас россиянами, а вы возмущались». Татьяна из Москвы вспоминает вам это.
Александр Минкин: Да. Это было не письмо президенту, но это была заметка, я считаю, - хоть сейчас ее перепечатай. Она вышла лет 12 назад. И она называлась «Право нации на самоопределение в милиции». И речь шла о том, что когда Ельцин начал, а с его подачи многие стали говорить «россияне», то это не очень хорошо, мне кажется. И могу объяснить очень коротко почему.
Елена Рыковцева: А как надо?
Александр Минкин: Русские. Ну, скажите, Левитан – это россиянский художник...
Елена Рыковцева : Коротко как-то очень – «русские». Он говорил: «Россияне!». А «русские» в обращении – не звучит.
Александр Минкин: Подождите! Вот вы ха-ха и хи-хи, а я вам серьезно говорю. Всегда была русская литература, и негры ее писали, шотландцы, евреи, украинцы, типа Гоголя. Это была русская литература, а не российская и не россиянская. И Левитан был русским художником. И так далее, и тому подобное. А сегодня, если мы россияне...
Елена Рыковцева: Подождите! Слово «российская» мы тоже тогда вычеркиваем – потому что тогда «российская» тоже не нужно. Это одного ряда вещи.
Александр Минкин: Да, русская армия, русская литература. Мы в школе преподаем российскую литературу или русскую?
Елена Рыковцева : Значит, слово «российский» убираем.
Александр Минкин: Мы учим русский язык или российский?
Елена Рыковцева: Это мы поняли. Значит, вместе с «россиянами» уходит слово «российский», по вашей логике.
Александр Минкин: Дайте я объясню минус. А минус такой. Мне все равно, что сейчас подумают фашисты, нацисты и шовинисты, но факт остается фактом. Если граждане, живущие здесь, - россияне, то эти россияне делятся на татар, русских, евреев, украинцев, казаков, калмыков и так далее и на русских. Значит, вот есть россияне русские – это первый сорт, а есть россияне другие – это второй сорт. Вот к чему приводит это благозвучное, по вашему мнению, слово «россияне». Русские здесь живут.
Елена Рыковцева : Напомню, что у нас в гостях – обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин, который во вчерашнем номере газеты подвел некоторые предварительные итоги своей переписки уже с Дмитрием Медведевым. Он вспомнил все те проблемы, которые поднимал в своих публикациях, и выразил некоторое разочарование от того, что ни одно из них писем, видимо, не было услышано президентом Российской Федерации. Хотя слушатели, которые нам пишут, уверены в том, что эти письма читаются.
Александр Минкин: Не сомневайтесь, он читает.
Елена Рыковцева : Поэтому этот жанр полезен и не бессмысленен.
Александр Минкин: Я вам приведу еще одно доказательство. Они иногда звонят главному редактору «МК» такие недовольные, что, не читамши, они бы не позвонили и этого не сказали.
Елена Рыковцева : Вот Светлана Ивановна уточняет: «Я не говорила, что Бахмину отправили в зону. Я говорила, что так поступают со многими родившими в гражданском роддоме, и поэтому это может быть и с ней. И это может быть элементом давления на нее». Вот что объясняет нам Светлана Ивановна.
Александр Минкин: Это правда.
Елена Рыковцева : Алла Павловна, пенсионерка, знает, за что уволили Устинова. «Год назад в случайном разговоре с бывшим старшим следователем Генпрокуратуры я узнала, за что сняли Устинова: он уволил прокурора Московской области за развал работы. А этот прокурор был из команды Путина, питерский, то ли друг, то ли родственник. Вот за это Устинова и сняли с должности».
Александр Минкин: Я слышал другую версию. Я слышал, что он где-то за столом, за товарищеским ужином немножко, наверное, выпил и сказал, что следующим президентом будет он. Ну, вечером сказал, а утром уволили.
Елена Рыковцева : Он, наверное, не немножко выпил все-таки.
Александр Минкин: Знаете, сталинских времен анекдот, когда мужика в камере спрашивают «за что ты сидишь?», а он говорит: «Из-за лени». Потому что накануне у него пили и рассказывали анекдоты, и все побежали «стучать» сразу, а он решил выспаться сначала.
Елена Рыковцева : «Ну, господин Минкин, вы как тот повар, который уговаривает ворюгу-кота, который слушает да ест», - вот так Дмитрий вашу работу оценивает.
Александр Минкин: Нет, Дмитрий, дорогой, меня не только кот, но меня еще и вы слушаете. Но вы же не кот-ворюга.
Елена Рыковцева : То есть он еще и к вам обращается.
Александр Минкин: И еще миллион или два миллиона человек.
Елена Рыковцева : Нина Николаевна из Московской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я так рада, что я до вас дозвонилась. А можно я вашему Минкину задам целых два вопроса?
Елена Рыковцева : Да.
Слушатель: Вопрос первый. А меня не арестуют и не посадят в кутузку, если я задам такой вопрос президенту...
Александр Минкин: Минуточку! Сначала адрес скажите, чтобы мы знали, где вас найти.
Елена Рыковцева : Куда прислать наряд милиции.
Слушатель: В Подмосковье. И вопрос у меня такой. Сколько стоило угощение одному приглашенному на шикарное пиршество, которое прошло в Кремле, когда праздновали день рождения нашего президента? И вот почему я вам задаю этот вопрос. Потому что вот в это пиршество должна входить и стоимость помещений, где это проходило, и обслуживающего персонала. Он платил это из своего кармана или из государственного?
Александр Минкин: Следующий вопрос.
Слушатель: Нет, вот в связи с чем этот вопрос. У меня пенсия всего 2 тысяч 800 рублей. Это на все и про все. А там угощений на один день.
И второй вопрос. Я на пенсии, мне уже много лет. И я государству из каждой своей зарплаты платила 26 процентов в Пенсионный фонд. Имею ли я право узнать конкретно, брал или не брал Чубайс вот этот Пенсионный фонд в 1996 году на выборы Ельцина? И если эти деньги взяли...
Александр Минкин: Понял.
Слушатель: Потому что Захаров в свое время, когда он руководил этим Фондом, он говорил членораздельно: «Вам этих денег не видать».
Елена Рыковцева : Минкин все понял?
Александр Минкин: Да, понял.
Елена Рыковцева : Ну и отвечайте.
Александр Минкин: Не знаю, сколько стоит угощение в Кремле на одного человека. Думаю, что не меньше 100 долларов, а может быть, 200, а может быть, и 300...
Елена Рыковцева : А может быть, бесплатно просто привозят продукты...
Александр Минкин: Нет, они же стоят денег.
Елена Рыковцева : Ну, они стоят той торговой сети, которая их закупила, а она приезжает и привозит бесплатно – в качестве подарка.
Александр Минкин: Конечно, президент деньги не платит. Подарок. Но подарок же денег стоит.
Елена Рыковцева : Но сам он не платит.
Александр Минкин: Понятно.
Елена Рыковцева : И за аренду своего Кремля тоже не платит.
Александр Минкин: Вот это важный вопрос.
И насчет Пенсионного фонда.
Елена Рыковцева : Да, оплачивал ли Чубайс из этого Фонда избирательную кампанию.
Александр Минкин: Вы знаете, у меня было одно письмо, оно называлось «Хлебнем для ясности». И там как раз было предложение, совет президенту пригласить министров некоторых, силовиков некоторых, генерального прокурора, вот, пожалуйста, можно Чубайса, а можно еще и Зурабова, и дать им всем по стакану «сыворотки правды» - такое лекарство, которое в КГБ придумали. И если его в человека залить, то он начинает говорить правду. Он уже врать не может – у него мозги так растворяются, что он говорит так, как есть. Вот и все. И узнали бы мы, где деньги. И закон о борьбе с коррупцией мог бы включить допрос с детектором лжи.
Елена Рыковцева : То есть пока подтвержденных данных о том, что на избирательную кампанию 1996 года Ельцина шли деньги из Пенсионного фонда, их нет.
Александр Минкин: У меня таких данных нет. Но это вполне может быть.
Елена Рыковцева : Но это вполне может быть из другого фонда, из третьего, из четвертого...
Александр Минкин: Да какая разница.
Елена Рыковцева : Владимир из города Люберцы пишет так: «А писать надо вот как приблизительно (вам советует): «Или вы, господин президент, будете исполнять Конституцию и служить подавляющему большинству своего народа, или извольте выйти вон!». Нечего перед ним отвешивать реверансы, когда он творит преступления, то есть нарушает Конституцию».
Александр Минкин: Нет, это уже не совет, а это уже какой-то приказ, ультиматум. А это другой жанр.
Елена Рыковцева : Да. Татьяна пишет: «То, как ведет себя президент Медведев, говорит о том, что он, к сожалению, является марионеткой Путина. Плохо, что профессор воспитал такого сына». Видимо, несамостоятельного, она имеет в виду, сына. Ну, мы не будем обсуждать вопрос воспитания Дмитрия Медведева. Мы не знаем, как воспитывали.
Александр Минкин: Не знаем ничего, да.
Елена Рыковцева : Григорий Павлович из Пензенской области, пенсионер: «Убийца нанес ущерб только одному человеку или семье, а такие, как Бахмина, - миллионам. Газета связывает правительство только с сытыми и очень сытыми. Простых смертных к СМИ не допускают на пушечный выстрел». Вот в чем вред Бахминой – она хуже, чем убийца, с точки зрения Григория Павловича из Пензенской области.
Александр Минкин: Молодец!
Елена Рыковцева : «Ходорковский и Бахмина – заключенные, и это урок другим бизнесменам: если не будешь сотрудничать с власть, то тебя ждет та же участь», - так пишет Андрей.
Александр Минкин: Я не понял, это одобрение или осуждение?
Елена Рыковцева : Это такое горькое осуждение.
Анна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы попросить Александра обратиться в его письме очередном на актуальную для всех нас тему финансового кризиса и спросить, можно ли доверять словам президента и премьера, когда они говорят о том, что вот 14 дней – и вы получите свои деньги в банке проблемном. Вот уже у Московского залогового банка третий месяц ничего получить нельзя. Вчера по средствам массовой информации премьер сказал, что 69 миллиардов выделили, и все вы получите. Звоню в Агентство по страхованию, в Центробанк и спрашиваю: «Теперь-то, наконец, можно получить?». «Ничего не знаем. Ничего вообще даже и не ждите». Вот спросите, как вообще, слово у них есть или нет. Спасибо большое.
Александр Минкин: Ну, во-первых, считайте, что вы уже спросили. Вопрос совершенно резонный, совершенно конкретный, и он уже прозвучал в прямом эфире. Я думаю, что распечатки таких эфиров тоже поступают в Кремль. Анна, вот я, предположим, даже не в письме, а лично, допустим, встретился бы в коридорах кремлевских с президентом и говорю: «Скажите, вы правду говорили?». А он скажет: «Нет, я неправду говорил». Ну, это вопросы риторические. Мы должны не по словам судить. Если почитать их послания – это же просто райские кущи. Мы должны судить по делам. И вот вы столкнулись с тем, как слова одни, а дела другие. Пришлите нам вашу конкретную историю в «МК». Адрес есть на последней странице каждого номера газеты. Попробуем что-нибудь узнать. Но денег мы вам вернуть не сможем, я заранее говорю.
Вы знаете, вот люди пишут в газету, рассказывают о конкретных своих несчастьях в расчете на то, что вот сейчас газета напечатает – и восстановят на работе или вернут что-то похищенное, или вернут украденную квартиру. Ну, уважаемые радиослушатели, пожалуйста... Это вне нашей власти.
Елена Рыковцева : Вот все-таки не всегда мы правильно понимаем пейджерные сообщения. Потому что Ирина Волкова уточняет, что имела она в виду по поводу Интерпола, что заказчика собираются искать Интерполом, хотя он, наверняка, живет в России. Вот что всего-навсего она имела в виду.
Александр Минкин: А мы совершенно неправильно поняли.
Елена Рыковцева : Мы не поняли, конечно, Ирина, сразу.
Александр удивлен тому, что вы не понимаете, почему вас власть не воспринимает серьезно. «Все очень просто. СМИ у нас – это бизнес. У нас и Дума – бизнес, и Общественная палата – бизнес, и так далее. Коммерсанты везде и всюду. А главное правило у вас: «срубить бабла» по-быстрому и оттянуться где-нибудь в Куршевеле».
Александр Минкин: Ну и дурак, полный дурак! Во-первых, в Куршевеле мы не оттягиваемся – у нас таких денег сумасшедших нет. Будь у меня такие деньги, то я потратил бы их иначе. И дальше. Вот этот тип, который вот эту глупость написал, очень, кстати, распространенную, неужели он думает, что вот то, чем я занимаюсь, то есть постоянный поиск неприятностей, - это доходное дело? Может быть, я бы гораздо больше получал денег, если бы выполнял заказы богатых людей или власти?
Елена Рыковцева : Или того же президента.
Александр Минкин: У!..
Елена Рыковцева : Савельева пишет: «Александр, письма к президенту может понять только адекватный президент, в чем – в связи с российской политикой – приходится сомневаться. Нужно проводить тесты на адекватность прежде, чем допускать к управлению страной рвущихся к власти диктаторов».
Александр Минкин: Подождите, Лена! Я все-таки вернусь... Вот этому Александру (или как бы его там ни звали) во вчерашнем письме и написано. Вы хоть вообразите себе эту технологию. Вот вы говорите, что «это все за деньги, это все за деньги...». Ну, наверное, за деньги беглых олигархов. И вот это члены Общественной палаты, и знаменитые актеры, и режиссеры, Алексей Герман гениальный, Инна Чурикова...
Елена Рыковцева : Это вы перечисляете тех, кто подписал свое письмо в защиту...
Александр Минкин: Не важно…
Елена Рыковцева : Нет, важно, потому что не все читают ваши письма. Это я пересказываю ваше письмо для тех, кто его не читал.
Александр Минкин: Речь уже... ради Бога, поймите, речь уже идет не о Бахминой. Речь идет о том, что порядочных людей подозревают в том, что они все делают за деньги, за «бабло». Как вы себе это представляете?! Кто платит? Где это происходит? Неужели не сняли бы скрытыми камерами какой-нибудь «шпионский камень»...
Елена Рыковцева : С удовольствием, да.
Александр Минкин: ...под который деньги засовывает олигарх беглый, а потом к этому камню подкрадывается Инна Чурикова и выгребает конверты, сует за пазуху и воровато уходит. Вы что, сумасшедшие что ли?! Вот выступали против Кремля в этой истории даже члены Общественной палаты, как бы к ним ни относиться. Но это же не сумасшедшие, чтобы брать деньги, когда ведь все отслеживается.
Елена Рыковцева : Оксана Андреевна пишет: «То, что Бахмина – юрист, вовсе не является смягчающим обстоятельством в правовом смысле, и даже наоборот – в моральном. А что касается ее нынешней изоляции от общества нашего, то это только благо для нее. Иначе на воле ее бы растерзали папарацци, всякого рода правозащитники и так далее, вырывая ее друг у друга, как свою законную добычу. Она, наверное, это понимает и сама». Вы знаете, пусть ее выпустят, а там уж она разберется...
Александр Минкин: Ей Богу, слова больше не произнесу на букву «Б». Потому что как только произносишь – так у всех замыкание какое-то происходит. Вот нельзя некоторые слова произносить. Нельзя произносить «Бахмина» - тут уже у всех замыкает. Нельзя произносить слово «русский» или «еврей», потому что всех замыкает сразу на национальном вопросе.
Елена Рыковцева : Чубайс.
Александр Минкин: Ну да, наверное.
Елена Рыковцева : Вас тоже замыкает.
Александр Минкин: Меня? Не очень.
Елена Рыковцева : Уже нет. Я вот смотрю, что с годами это прошло.
Александр Минкин: Нет, я просто потерял к нему интерес. Он настолько уже понятен... как Жириновский, абсолютно одинаковые и понятные.
Елена Рыковцева : Виктор Иванович из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я полностью согласен с Александром Минкиным по поводу русских и русской литературы, полностью с ним согласен.
Второе. Опять по поводу Бахминой. Дикость заключается в том, что дети рождаются... не одна Бахмина, а многие заключенные рожают своих детей в тюрьме. То есть они становятся невольными заключенными – вот что страшно. Даже в Италии не сажают беременных женщин, не сажают. А у нас... Это просто дикость власти.
И по поводу Устинова. Мне пришлось по гражданскому иску, дело касалось наследства, обращаться от районной до Генеральной прокуратуры. И было указано, что есть нарушение. То есть официальный документ, который выдает Мосрегистрация - несовпадение номеров, разлет расстояния. То есть это было просто нарушение. И на это никто не обратил внимания. В то же время тот же суд в нарушение Конституции закрывает глаза. Я обратился с этим уже к новому президенту. Этот вопрос уже поднят в Европейском суде, я уже говорил об этом. Там будут с этим разбираться, но уже по другому вопросу – по вопросу КГБ и ФСБ, с их преступлениями. Потому что у нас творится дикость. И если аппарат президента, который является гарантом Конституции, закрывает глаза на все, то о чем мы тогда говорим?..
Елена Рыковцева : Да, понятно.
Александр Минкин: Ну, им некогда, они не могут за всем уследить. Они же заняты страшно. Представляете, какая борьба с кризисом!.. Как спасать деньги свои большие? Куда их отправлять - в Голландию или куда-нибудь еще?
Елена Рыковцева : Да. И я напомню, что Александр Минкин вчера в своей статье «Царская немилость» выразил некоторое разочарование тем, что ни один из его полезных советов президенту не доходит.
Александр Минкин: Елена, вы назвали эту заметку не совсем правильно. Она называется «Царь-неосвободитель». Дело в том, что ему где-то в Южной Америке...
Елена Рыковцева : А хорошее название «Царская немилость». А у вас не было такой заметки - «Царская немилость»?
Александр Минкин: Заметка «Царская милость» была месяц назад.
Елена Рыковцева : Ну вот, видите, значит, я две ваших заметки в одном названии соединила.
Александр Минкин: Уважаемые слушатели, первый способ: набираете в Интернете «МК. ru » - и дальше все само собой у вас получится.
И второе. Президенту нашему в Южной Америке дали Орден Освободителя. И это такое замечательное, я считаю... Я обрадовался.
Елена Рыковцева : Анатолий Сергеевич из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я вообще слежу за публикациями Минкина Александра с 1990-ых годов, и многие публикации, в общем-то, были очень справедливыми. Но сейчас, мне кажется, он немножко лицемерит по части надежды на власти. Потому что сакральность власти (во всяком случае - нынешней власти) заключается в том, чтобы не реагировать на низменные просьбы людей.
Александр Минкин: Да, спасибо. Я сейчас хочу все-таки прервать эту тираду. Сакральность власти – это очень круто, конечно. Пусть все посмотрят в словаре, что такое «сакральный» и имеет ли это отношение к нынешней власти.
Второе. Когда вы человеку на расстоянии, и я даже не вижу, как вы выглядите, говорите о том, что он лицемерит, это вы в душу заглядываете глубоко. Надо сначала в свою, а потом, подумавши и помолившись, может быть, и в чужую. Но в чужую, вообще-то, лучше не надо.
Елена Рыковцева : Алексей пишет, что «писать письма этой власти бесполезно, а нужны радикальные действия. С исчезновением халявы, надеюсь, это станет возможным». Я не понимаю, что имеется в виду: исчезнет халява – и станут возможными радикальные действия.
Александр Минкин: Я думаю, что он имеет в виду, что экономическая ситуация... Вот только что меня один из сотрудников вашей радиостанции спрашивал: может ли чего-то такое быть, ну, в смысле народного движения? И я сказал, что только голод и холод могут подвигнуть людей. Политические идеи и политические лидеры оппозиционные настолько дискредитированы, что они не могут вывести за собой... Ну, 100 человек выйдет, 200 – и все. Только вот такие экономические и физические, очень сильные вещи. Но тогда это будет уже совсем не политика, а это будет совсем другое.
Я помню, как отмена... Ничего не вызывало – ни война в Чечне, ни взрывы домов – ничего не вызывало народных всплесков, чтобы выйти на улицу. Если только автобусами не привозили покричать за деньги. А вот когда у пенсионеров отняли бесплатный проезд – был такой момент в истории, как раз Зурабов тогда занимался монетизацией льгот, - вышли, перегородили Ленинградку. Власть, конечно, закричала, что это провокаторы научили, вывели. Но тут же вернули все. Значит, выйти на улицу люди смогли не из-за политики и не из-за чего, а только вот за совершенно конкретные физические интересы.
И сейчас, если кризис власть не сумеет притормозить, смягчить как-то так, чтобы он оставил людям... Вот то, что слушатель назвал «халявой». Это сытая жизнь на нефтяных долларах, которые до нас доходят... Вот олигарх продает нефть, получает миллиард, но вокруг него есть шоферы, повара, официантки, парикмахеры, учителя его детей, и эти деньги, они расползаются по всей экономике, и кому-то сколько-то достается. Но сейчас, поскольку кризис сильнее всего ударил по миллиардерам (а они уже все превратились в миллионеров, как кто-то остроумно сказал), то сейчас вот это расшвыривание денег резко сократится. Эти миллиардеры увольняют персонал своих фирм, и деньги, которые расходились по персоналу, по «планктону», как кто-то говорит... Но все-таки это живые люди. В банке ли они работают или на почте они работают, но они лишаются работы. И вот как будет дальше? – вот вопрос.
Елена Рыковцева : Жанна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пишите письма. Потому что мне тоже хотелось бы написать, но у меня нет возможности. Поэтому – спасибо.
И второе. Я хотела бы узнать, кто родился у Бахминой – мальчик или девочка.
Елена Рыковцева : Девочка, 3 килограмма.
Слушатель: Хорошо. Спасибо большое. Всего вам доброго!
Елена Рыковцева : Евгений из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Хотелось бы задать такой вопрос, но он, возможно, связан с военными... Убийство генерала Рохлина. Не начался ли именно передел власти? И не связано ли это с Владимиром Владимировичем Путиным?
Александр Минкин: Я понял ваш вопрос. Я вообще, честно говоря, не помню, в каком году он был убит...
Елена Рыковцева : Это было очень давно.
Александр Минкин: Скорее всего, это семейное дело.
Елена Рыковцева : Я тоже так думаю.
Александр Минкин: Но это не та фигура, из-за которой мог начаться какой-то передел. Уж во всяком случае, это событие, я имею в виду убийство генерала Рохлина, уважаемого человека, оно несравнимо по силе воздействия с чеченской войной, со стрельбой по Белому дому. Ну, много же у нас было событий. Со взрывами домов. То есть на фоне этих грандиозных катастроф это было незначительно.
Елена Рыковцева : Вот, Александр, уже второй раз звучит в нашем эфире от слушателей: «хотелось бы спросить у Путина» или «хотелось бы узнать, почему он говорит так, а не так». И никто из наших слушателей, обратите внимание, не возлагает ни малейших надежд в этом смысле на то, что в четверг случится разговор с Владимиром Путиным прямой и открытый, как всегда, в прямом эфире в 12 часов. И вся страна сможет задать ему вопросы. Кстати сказать, очень любопытный контраст. Сидит Дмитрий Медведев в своем самолете, записывается на видеоблог и говорит: «Уважаемая страна, результаты визита такие-то. Я собрал то-то и то-то, подписал столько-то контрактов».
Александр Минкин: Первый раз слышу.
Елена Рыковцева : Вот об этом газеты пишут, что записал он видеоблог, и это обращение нам показали по телевизору - из самолета, как из консервной банки. И тут же рядом: «А вот с Путиным – это разговор, это открыто, это в прямом эфире, это вся страна». То есть тот записывает какой-то текст, а этот общается в режиме диалога.
Александр Минкин: Я вам скажу, что Путин сохранил за собой право говорить с народом в прямом эфире, я думаю, потому, что ему самому это нравится. И у него это получается очень здорово. Он умеет колоссально долго и колоссально много держать в голове информации, пусть подготовленной, но все равно. Попробуй-ка столько запомнить! Даже если ты будешь неделю учить, то выучить эти ответы очень трудно. Поэтому это, конечно, особенная его способность, и довольно редкая – так много информации держать в голове и так быстро реагировать. И мне кажется, что ему самому это нравится, и это имеет успех. И поэтому он сохранил за собой такой президентский формат.
Елена Рыковцева : Петр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я коротко скажу. Александр, спасибо вам за вашу правдивую журналистку. И хотелось бы узнать такую вещь. Ельцин и Ростропович – это были очень громкие люди. А производился ли анализ их тел на отравление?
Александр Минкин: Понятно. То есть кто-то отравил Ростроповича, чтобы стать главным виолончелистом...
Слушатель: И Ельцина. Они громкие люди...
Александр Минкин: Послушайте! Как вы думаете, кто же отравил все-таки Ростроповича, чтобы стать главным виолончелистом планеты, украсть смычок? Второе. Ельцин в момент смерти был пенсионером, вел себя тихо, скромно, нигде не выступал. Кому он мешал-то?
Слушатель: Спасибо. Я понял ваше мнение.
Александр Минкин: Пожалуйста. Вот какие люди подозрительные. Вот если бы действующего президента – вот это да, это была бы, конечно, не случайность.
Елена Рыковцева : Анна Павловна пишет: «Наш тандем «Медведев – Путин» ужасен, из породы инквизиторов. А отсюда и их молчание в отношении Бахминой и Ходорковского. Милосердие для них чуждо». А не может ли быть такого...
Александр Минкин: Я думаю, что они просто равнодушные.
Елена Рыковцева : Оба, да?
Александр Минкин: Да.
Елена Рыковцева : А не может ли быть такого, что есть какие-то опять же договоренности, что... вот я вам в самом начале говорила, что вы хотите, чтобы какие-то вещи из прошлого, доставшиеся Медведеву, он начал по-своему переруливать. Вот эта история с ЮКОСом, с Ходорковским, с Бахминой начиналась с Путиным. Имеет ли он моральное право, Медведев, нарушить все и вся, и начать освобождать тех людей, которых так последовательно, старательно сажал Путин?
Александр Минкин: Подождите! Минуточку! Путин, конечно, бывший президент. Но поскольку он и будущий президент, то тогда Медведеву не стоит ничего вот этого делать, потому что это сильно нагадит будущему президенту. А при нем жить. Знаете, как говорят: вы уедете, а нам тут жить.
Елена Рыковцева : То есть Медведев уже сейчас озабочен тем, как ему будет житься при следующем президенте, которого зовут Путин?
Александр Минкин: Я не очень верю в то, что Медведев абсолютно свободен в принимаемых им решениях, тем более, в таких трогательных областях, чувствительных, я бы сказал.
Елена Рыковцева : Чудесная была шутка в последнем КВНе, когда вышли пародировать студенты и Путина, и Медведева. И голос за кадром сказал: «Редчайший случай, когда на сцене стоят сразу три президента Российской Федерации!».
Александр Минкин: Это они украли у меня.
Елена Рыковцева : Правда?
Александр Минкин: Украли, собаки. И я так огорчился... Вот в этом письме «Граждане, Отечество в госбезопасности» как раз и было сказано, что у нас три президента сейчас – бывший, теперешний и будущий, но человека при этом два.
Елена Рыковцева : Это был Александр Минкин.
А Савельева пишет, что «если только голод и холод, по словам Минкина, помогут народу выйти на улицу против кремлевской диктатуры, то нужно благодарить кризис». На этом завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
