Марина Тимашева: В Москве, в рамках форума культурных пересечений «Розамира», прошли концерты звезд, так называемой, World music : Давлатманда Холова из Таджикистана и киргизской певицы Саламат Садыковой. С музыкантами встретилась Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Музыканты из Центральной Азии – редкие гости в Москве. Несмотря на очевидный интерес к этнической музыке в России, они чаще бывают на гастролях в Европе. Давлатманд Холов, например - почетный гражданин Франции, и входит в десятку лучших исполнителей этнической музыки в мире. Ситар, барабаны из металла и дерева, 18-ти струнный рубап, струнный морчанг и щипковый сас - старинные национальные инструменты - сопровождают пение Давлатманда Холова на стихи суфийских поэтов.
Давлатманд Холов: Я хочу создать оркестр, чтобы были там музыканты и мои, и европейцы, и русские, и восточные. Если Бог мне поможет, я хочу создать мировой оркестр. Искусство, музыка не имеют границ, не имеют национальности. С детства я учусь, около тысячи произведений суфиев я наизусть знаю. Я сам тоже ищу, где человек не имеет разницы, какой он нации, откуда он, я буду согласовывать суфизм, фольклор с оркестром.
Тамара Ляленкова: Певица Саламат Садыкова - лучший голос Киргизии – выступала, вопреки обыкновению, не с большим симфоническим оркестром, а под собственный аккомпанемент. Она играла на комусе - традиционном киргизском инструменте.
Саламат Садыкова: Я - самый дальний регион рядом с соседним Таджикистаном, с одной стороны, и с Узбекистаном, с другой. Такой маленький регион Баткинской области. Он славится в мире своим абрикосом. Вот я там выросла. Большинство из нас смотрели телепередачи только узбекские, почему-то, при Советском Союзе, я всех узбекских звезд хорошо знаю имена. Но я сама удивляюсь, что я чисто русской национальной певицей стала.
Тамара Ляленкова: Дома пели, в селе пели? Большой был аул?
Саламат Садыкова: Наоборот, в моем детстве пение, если ты поешь, это было какое-то оскорбление. Было время, когда меня выгнали из дома. Когда я только начала в Доме культуры работать, я боялась, и, чтобы дедушка меня не ругал, я его обманула, что я работаю в библиотеке. На самом деле я, в сопровождении эстрадного ансамбля, с удовольствием пела. Уже я была знаменитая в своем регионе, как вдруг дедушка услышал, что я пою, и выгнал меня из дома, потому что я, оказывается, оскорбила их всех. Где-то лет в 15 я ушла из дома, временно жила в районной гостинице. Моя судьба - вообще сказка. Потом мне сказали, что надо поехать в Ош - это область в то время была. Я туда поехала, с трудом на работу устроилась на текстильный комбинат, в прядильный цех. Потом закон природы - замуж выйти. А куда еще пойдешь? За мной очень много парней бегало, а мне не до парней было. В конце концов, я смотрю, что надо выйти замуж. Вот 10 лет вместе жили. Он не любил музыку. Я плакала, когда слушала музыку по телевизору, просто удержаться не могла от слез. Потом я говорю: «Давай не будем обижаться друг на друга, я пойду в театр, буду работать». А муж говорит: «Смотри, потом обратно куда пойдешь? На улице останешься. Из тебя певицы не выйдет». А я была уверенна в душе, что, рано или поздно, стану певицей.
Тамара Ляленкова: Вообще, традиционно, женщина играет в Кыргызстане на инструменте?
Саламат Садыкова: Да, очень много. Раньше, до нас еще, были бабушки. Были легендарные исполнительницы киргизской музыки. У нас в этом национальном инструменте знаменитых женщин достаточно.
Тамара Ляленкова: Это специальные женские инструменты или это те же инструменты, на которых играют мужчины? И, вообще, отличается репертуар мужской и женский?
Саламат Садыкова: Очень разница большая есть. У мужчин низкий голос, а женская тональность совсем другая. Но женщины и мужчины наравне играют, все стараются. Комус, наверное, такой душевный инструмент, что ли. Как я вышла на сцену, в 80-е годы, царили в Кыргызстане только аккордеонисты, и почему-то мое исполнение, техника, манера отличались от других. Говорили музыковеды, что я играю на комусе очень культурно, как на мандолине
Тамара Ляленкова: Конечно, живая музыкальная традиция меняет и манеру исполнительства, даже если музыканты играют на старинных, аутентичных инструментах. Однако звучание их как суфийский текст - погружает в вечность, хотя бы на время концерта.
