В своей традиционной предрождественской проповеди Angelus папа римский Бенедикт XVI довольно неожиданно для собравшихся на площади Святого Петра в Ватикане верующих обратился к темам астрономии. Папа отметил вклад в развитие науки итальянского астронома Галилео Галилея, который ровно 400 лет назад произвел первые астрономические наблюдения с помощью телескопа. Как известно, за свои утверждения о том, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, Галилей в 1633 году был подвергнут суду инквизиции, и под угрозой пытки отрекся от своих взглядов. Почему Папа вдруг вспомнил прошлое?
Рассказывает римский журналист, специалист по истории Ватикана Алексей Букалов: «Римско-католическая церковь начала готовиться к предстоящему астрономическому году, среди инициаторов провозглашения предстоящего года именно астрономическим выступило и представительство Ватикана при ООН. В мае месяце в Риме в ватиканском Григорианском университете пройдет специальная сессия, посвященная папе Сильвестру II (это первый французский папа, который прославился своими лекциями по астрономии, он жил на стыке X и XI веков). Это все вместе укладывается в ту линию, которая была провозглашена еще Иоанном Павлом II на переосмысление отношений церкви с наукой. Формального акта прощения Галилео Галилея не было, хотя папа Иоанн Павел II среди грехов, в которых он признался от имени Римско-католической церкви в знаменитой проповеди "Мэа кульпа", говорил о преследованиях, которые церковь чинила в адрес ученых мужей. Поскольку Галилей остался в живых, он не был осужден, то, может быть, такого объявления и не последует. Церковь утверждает, что научное познание мира тоже осуществляется с благословения божьего, поэтому то, что это были разные точки зрения на эту, сейчас кажущуюся бесспорной истинной, это является частью научного процесса и, конечно, церковь не отрицает учения Галилея. Сейчас это знаменитое место, где когда-то Галилея допрашивали, рядом с монастырем, около церкви Санта-Мария-сопра-Миневра, бенедиктинский монастырь, принадлежит библиотеке итальянского парламента. Зал, где проходил допрос Галилея, так и называется Зал Галилео Галилея, там выставлены его книги. Все это сделано с участием архивов Ватикана».
Спор Галилео Галилея и католической церкви можно рассматривать не как научный, а как богословскую дискуссию. Об этом я попросил поразмышлять вслух автора программы Радио Свобода "С христианской точки зрения" священника Якова Кротова: «Конечно, любое большое бюрократическое учреждение не любит признавать свои ошибки. Учреждению это простительно, а церкви — нет, именно потому, что церковь это не учреждение. Люди, которые подняты чем выше, тем охотнее надо просить прощения. К сожалению, в деле Галилея недостаточно сказать, что он был хороший астроном. Конфликт вокруг Галилея — это конфликт не вокруг астрономии, а вокруг филологии, вокруг чтения Библии, по этому никакие похвалы в адрес Галилея не замажут того простого факта, что судьи, говорившие от имени церкви, были не правы. Изначально и до конца весь спор строился вокруг одного, что в Священном Писании есть слова, которые буквально означают, что "Солнце вращается вокруг Земли". Самый знаменитый, наверное, рассказ об Иисусе Навине, который остановил Солнце. И в псалмах говорится о том, что Солнце вращается вокруг Земли. До последнего стояли на том, что это следует понимать буквально, современники Галилея, которые его судили, хотя уже и тогда были отдельные иерархи, как кардинал Белармин, которые предупреждали, что это опасный путь, но сам Белармин в результате бюрократических игр, интриг, на которые так щедр любой бюрократический аппарат, был вынужден, в сущности, предать Галилея. Библия исходит из той концепции в некоторых стихах, что Солнце вращается вокруг Земли. Цена этому ничтожная, потому что Библия говорит часто языком поэзии и поэтому тут, как Пушкин, если он говорит, что лес одет в золото, это не означает, что надо срочно бежать и организовывать золотые прииски. Но чтобы это признать, потребовалось довольно много десятилетий. А чтобы признать, что Галилей осужден несправедливо, видимо, понадобится еще лет триста-четыреста».
