Программу ведет Андрей Шарый. Принимают участие обозреватель газеты «Коммерсант» Арина Бородина и политолог Николай Петров.
Андрей Шарый: Президент России Дмитрий Медведев дал интервью руководителям информационных служб трех федеральных телеканалов – Кириллу Клейменову (Первый канал), Дмитрию Киселеву («Россия») и Татьяне Митковой (НТВ). Это интервью в разных версиях транслируется вечером в среду. О новом телевизионном формате и политическом смысле сказанного Дмитрием Медведевым я беседую в прямом эфире программы «Время Свободы» с телеобозревателем газеты «Коммерсант» Ариной Бородиной и политическим экспертом из московского Фонда Карнеги Николаем Петровым.
Арина, это какой-то новый, придуманный для Дмитрия Медведева телевизионный формат, насколько я понимаю, чтобы уравновесить его присутствие на экране в такого рода жанрах с Владимиром Путиным. Верно?
Арина Бородина: Абсолютно верно, но, конечно, по части того, чтобы это уравновесить, конечно, никак близко даже не подходит это слово, потому что масштаб того, какими средствами в телеэфире пользуется Владимир Путин, в частности, его же прямая линия, которая была 4 декабря, и то, что сегодня предложили Дмитрию Медведеву, они просто радикально отличаются друг от друга и по охвату, и по формату, и по содержанию, и, я почти уверена, по телевизионным рейтингам, которые будут завтра.
Андрей Шарый: Арина, вам не кажется, что в этом новом формате журналисты вообще не нужны? Медведеву задаются очень удобные вопросы, он как будто исполняет пенальти без вратаря. Ни одного более-менее острого вопроса, и он хочет показать, на мой взгляд, сильным и мудрым политиком, и успокоить сограждан, и как-то журналисты, в общем, не нужны при этом.
Арина Бородина: Ну, во-первых, если говорить, то журналисты, работающие на федеральных каналах, последние лет 8-9, мне кажется, вообще, по большому счету, не нужны в эфире, потому что назвать это журналистской работой можно в крайне редких случаях. И конечно, сегодня, как это ни обидно может прозвучать для коллег, задающих вопросы, ну, знаете, есть такой расхожий термин – «подставка для микрофона», да, очень неприятный для журналистов, но вот именно он, по-моему, сегодня был уместен. Потому что ни одного вопроса, например, по внутриполитическому устройству России, по поправкам в Конституцию руководители информационных служб трех крупнейших телеканалов страны просто не задали. Да, прозвучал ряд вопросов, которые, наверное, действительно важны, они связаны с кризисом, но сказать, что мы услышали что-то новое, или эта беседа была какой-то динамичной, а уж тем более предположить, что вопросы были не согласованы просто до последней точки, это, конечно, вряд ли.
Андрей Шарый: Николай Петров, теперь вопрос к вам. Дмитрий Медведев несколько раз употреблял слово «комфортно» в разных частях своего выступления. В частности, когда он говорил о своих отношениях с Владимиром Путиным. И я тут задумался о том, что давненько уже не видно было их вместе. Вы не припомните, когда последний раз Путин и Медведев были вместе и как-то демонстрировали гражданам страны, что между ними нет противоречий?
Николай Петров: Андрей, честно говоря, не помню. Мне кажется, что каждый порознь это иногда демонстрирует, но вот их совместного появления не помню. Я помню выражение лица Путина, когда Медведев участвовал в инаугурации и выполнял президентские обязанности, в частности, выступая с посланием, но, честно говоря, других ситуаций, когда они были не вынуждены находиться вместе, а находились бы по доброй воле, я не помню сейчас.
Андрей Шарый: С чем вы это связываете?
Николай Петров: Мне кажется, что до сих пор мы имеем путинскую систему власти, и Владимир Владимирович Путин выступает не только как основатель, но и как основной держатель акций, как человек, который принимает реальные решения. А Дмитрий Анатольевич Медведев, может, и имел бы возможности выступить в более самостоятельном качестве, но, мне кажется, после кавказской войны и прихода финансового кризиса эти возможности практически все улетучились.
Андрей Шарый: Арина, кавказская война и финансовый кризис, о которых сейчас сказал Николай Петров, действительно стали главными темами этого эфира. На какой пропагандистский эффект рассчитывают те, кто это мероприятие организует, как вы думаете?
Арина Бородина: Андрей, я, единственное, позволю себе ответить на ваш предыдущий вопрос, что по долгу службы Путин и Медведев появлялись на съезде «Единой России» совсем недавно, но именно по долгу службы. И очень показательная деталь, что 4 декабря, во время прямой линии Владимира Путина, во время трех с лишним часов разговора о Дмитрии Медведеве фактически не было упомянуто ни разу, и лишь только за 5 минут до конца эфира вскользь фамилия и имя Дмитрия Анатольевича Медведева прозвучали из уст Путина. Это вот возвращаясь к предыдущему вашему вопросу. А насчет пропагандистского эффекта этого эфира, да, честно говоря, мне даже про пропагандистский эффект говорить не приходится, потому что здесь главный эффект – показать, что в стране все-таки есть президент, и зовут его Дмитрий Медведев, а не Владимир Путин. Ну, а про кавказскую войну, вы знаете, столько было сделано заявлений, очень важных и вызвавших резонанс во всем мире сразу после этих событий, что сейчас это уже кажется таким отголоском, как это ни печально звучит. И второе, по поводу финансового кризиса, ну, да, это, скорее, более актуальная для сегодняшней жизни тема, но как-то это тоже было сказано без особого вдохновения, как мне показалось. Потому что то, что государство должно заботиться о своих гражданах, ну, это прозвучало из уст Дмитрия Медведева, но это такая аксиома, которая, мне кажется, уже не требует доказательств.
Андрей Шарый: Вы правы, Арина, потому что я тут записал кое-что из того, что говорит Медведев, и это такие фразы: «Курс рубля должен быть эффективным… Государство должно действовать мудро, но жестко…» Вот сейчас показывают по Российскому каналу, как российская сборная выиграла Чемпионат мира по хоккею. Видимо, это еще один предмет для национальной гордости. Николай, вы что-то новое политическое для себя обнаружили в этом интервью?
Николай Петров: Честно говоря, нет. Не могу сказать, что прослушал его от начала и до конца, я смотрел его в версии НТВ и читал то, что было на полосах информагентств. Я думаю, что жанр этого интервью – это, скорее, дать какой-то позитивный сигнал о том, что власть существует, что она заботится о гражданах, и упомянуть все негативные проблемы до обращения президента к российскому народу под Новый год. То есть нельзя было там не упомянуть тех важнейших событий, которые, собственно, формировали этот год и будут определять развитие России в будущем, но и ставить туда сюжеты, связанные с кавказской войной и кризисом тоже было бы неуместно. Поэтому я не думаю, что мы присутствуем при рождении какого-то такого инструмента, который будет использоваться и впредь, а это скорее разовое и в этом смысле поставленное театрализованное действо.
Андрей Шарый: Спасибо. Арина, вот Николай Петров связал с новогодним выступлением президента то, что сегодня он говорил. Вам известна хорошо эта телевизионная кухня, известно о том, как и что. Все будет так же, как в прошлые годы, или что-то революционное готовится?
Арина Бородина: Честно говоря, мне специальные какие-то секреты неизвестны, но я не думаю, что будет что-то революционное. Все-таки это всего 5 минут 31 декабря перед боем курантов. Как правило, все как обычно. Единственная разница – это где будет поздравлять президент народ, в кабинете или под елками, как в последнее время это делал Владимир Путин. Вот, пожалуй, что и вся разница. Я не думаю, что там будет что-то судьбоносное, но какие-то актуальные для страны темы и пожелания будут затронуты.
Андрей Шарый: Спасибо, нам скоро предстоит в этом убедиться.
