Сегодняшние слушания начались с допроса оперуполномоченного ОВД Тверского района Москвы, который одним из первых прибыл на место происшествия и составлял рапорт об обнаружении тела погибшей. Явившийся в суд старший лейтенант милиции Вадим Арсанов подтвердил, что донесение было составлено им, он же указал в документе время обнаружения тела Анны Политковской —16 часов 06 минут.
По словам офицера, об этом времени ему стало известно от дежурного части, который принял анонимное сообщение о случившемся по телефону. После этого на место происшествия выехала опергруппа. Присяжные прослушали эти показания, затем защита просмотрела кадры с камер видеонаблюдения «Внешторгбанка», отделение которого находится неподалеку от дома Политковской.
Следствие утверждает, что убийство произошло в 16 часов 6 минут и 50 секунд. Точность определения этого момента защита считает крайне важной. Адвокат одного из подсудимых Мурад Мусаев на основании представленных суду сведений сделал вывод, что звонить в отделение мог или сам убийца, или тот, кто его видел. По его мнению, равным образом допустимо предположить, что точное время органам следствия установить так и не удалось.
Новый спор возник, когда защита захотела представить в качестве доказательства фотографии Рустама Махмудова. Этого третьего из братьев Махмудовых следствие считает непосредственным убийцей. По этой версии, находящийся сейчас на скамье подсудимых Джабраил привез Рустама на место преступления, а Ибрагим следил за журналисткой.
Прокуратура выступила против демонстрации снимков находящегося в розыске брата, хотя она сама, как указали возмущенные адвокаты, ранее продемонстрировала присяжным фрагмент карты Москвы с приклеенными к ней фотографиями действующих лиц и презентацию, где было и изображение «убийцы». По мнению защиты, заметная невооруженным глазом разница в комплекции Рустама и предполагаемого преступника на представленных материалах должна свидетельствовать, как минимум, об ошибке следствия.
Кроме того, адвокаты вновь указали на нарушение принципа состязательности сторон — то, что разрешается представителям государственного обвинения, запрещено делать адвокатам. Однако журналисты, которые, как и я, наблюдали за ходом многих судебных процессов, полагают, что в этом отношении претензий к председательствующему Евгению Зубову быть не может — свои обязанности он выполняет замечательно. Мне сложно было бы представить подобные дискуссии, например, в Московском городском суде. С этой точки зрения окружной военный суд можно назвать оплотом судебно-правовой демократии.
