Андрей Шарый: А сейчас я представлю вам заключительную рубрику программы «Время Свободы» - «Сегодняшний факт».
Ровно восемьдесят лет назад в североамериканских газетах "Торонто стар" и "Галифакс кроникл" появился комикс художника Хэла Фостера о выросшем в африканских джунглях и воспитанном обезьянами сыне английского лорда по имени Тарзан. Тарзан – это герой написанных в начале ХХ века книг Эдгара Райса Барроуза, который посвятил приключениям мальчика-обезьяны 26 романов. Комиксы Фостера дали толчок всемирной кинематографической популярности Тарзана, хотя первый немой фильм о нем был снят еще в 1918 году. Зенит славы Тарзана пришелся на тридцатые-сороковые годы, когда его роль 12 раз исполнил актер и спортсмен Джонни Вейсмюллер.
О притягательности наивного в кинематографе размышляет московский историк кино Ян Левченко.
Ян Левченко: Барроуз, который является автором оригинальной книжки о Тарзане, в первую очередь ориентировался на популярный в Европе со времен просвещения сюжет робинзонады, который был начат в романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» и дальше продолжался через Руссо, дальше Жюль Верн обратился к этому сюжету в «Таинственном острове», потом Киплинг, уже, в общем, с совсем другой точки зрения. И все это сваливалось в один котел, и в результате, в особенности благодаря американской кинокультуре и европейской комиксовой культуре, которая попала в американский контекст, в период между мировыми войнами, обрело такое качество такого развлекательного наслаждения наивной цивилизацией, которая предлагает нынешнему обитателю большого города экзотический отдых. Это, скорее, культура, которая цивилизации противостоит, наивная, прекрасная, замечательная, навсегда потерянная, навсегда утраченная, как рай у Джона Мильтона, кстати. Примерно то же самое, что сейчас используют в качестве приманки туроператоры, работающие на экзотических направлениях.
Тарзан – это альтернатива большому городу. Подспудное удовольствие, которое получает обитатель этого города, - осознание того, что у него всегда есть возможность заплатить немножко денег и отправиться на уединенный берег. Тарзана воспитывала огромная человекообразная обезьяна, которая, на самом деле, не имеет аналога в реальности. Это не гориллы, это какие-то фантастически антропоиды. То, что в итоге он вспомнил свою человеческую идентичность, связано с тем, что его все-таки воспитывали не совсем дикие звери.
Наверное, Тарзан – эротический герой, если считать эротическим накаченное тело, смазанные маслом мускулы, что было окончательно канонизировано с совершенно другого конца в фильмах о Конане-Варваре и Конане-Разрушителе. Тарзан – его эротика вторична по отношению к его культурной миссии. Несмотря на то, что роман Эдгара Барроуза был переведен в 1922 году, комиксы вообще никогда не издавались, а фильм поступил в качестве трофейной версии, для поколения, родившегося ближе к концу ХХ столетия Тарзан все-таки не имеет такого влияния на сознание, как для людей межвоенного поколения или родившихся сразу после Второй мировой войны.
Андрей Шарый: Говорил историк кино Ян Левченко. Тарзан не умирает, ему 80 лет, в комиксах. Готовится к выходу на экран очередной фильм о его приключениях с Джошем Лоусоном в главной роли. Согласно кинематографическим справочникам, это 85-й фильм о Тарзане в истории кино. Мальчиком Тарзаном любовался мой коллега Игорь Померанцев, он у микрофона Свободы.
Игорь Померанцев: Я жил тогда в городе Чита. Простите мне невольный дурацкий каламбур, насколько я понимаю, в этом городе с особой нежностью относились к этому фильму, поскольку один из главных персонажей фильма – Чита. Тогда мне было около четырех лет, и вот это ощущение тела прежде всего в кинозале. Я помню, что я поднимал ноги от ужаса, потому что герои прыгали, летали, скакали, и конечно, для ребенка это было и страшно, и захватывающе, и восхитительно. Людям присущ культ силы, физической силы, и главные лидеры в раннем детстве – это сильные дети. Герой был очень простой, я имею в виду этого самого Тарзана, прямой, честный, бескомпромиссный, благородный, герой в профиль, герой без всякого объема. И детям нравились такие герои, такая простота. Потому что детей же, как правило, совесть не мучит, и Тарзана, кстати, не мучит совесть, даже когда он направо и налево убивает аборигенов.
Он родился в благородной семье, он лорд, и это очень важно. При этом обезьяны убивают его родителей, но какой же ребенок не мечтает, чтобы прихлопнули его родителей, хоть разок, хоть понарошку. Тарзан – это все-таки торжество человека. Он начинает как хрупкий неумеха в джунглях, а потом он становится мускулистым, потом он становится просто Гераклом. И, что особенно важно, он становится гораздо умнее своих учителей, а его учителя – обезьяны. Это все-таки торжество человека.
Там есть несколько маленьких взяток для взрослых. У большинства взрослых остаются инфантильные вкусы, и только потому мы можем говорить о торжестве массовой культуры. Я говорю сейчас об этом без всякого осуждения, нам не нужно воевать с массовой культурой, потому что иначе мы будем вообще воевать с большинством взрослых, живущих на земле.
Андрей Шарый: Гостями рубрики «Сегодняшний факт» были историк кино Ян Левченко и мой коллега Игорь Померанцев. Восемьдесят лет назад в североамериканских газетах появился первый комикс о юноше-обезьяне Тарзане.
