Сегодня в Севастополе похоронили журналистку Анастасию Бабурову, убитую 19 января в Москве вместе с адвокатом Станиславом Маркеловым. Отпевание Анастасии состоялось во Владимирском адмиральском соборе в центре Севастополя. Небольшой храм был заполнен почти полностью, с Анастасией пришли попрощаться более ста человек. Кроме родных Насти, пришло много одноклассников, однокурсников, людей, которые просто знали ее или родителей. Короткое прощание снимали практически все центральные каналы Украины. Похоронили Анастасию на городском кладбище на 5-ом километре Балаклавского шоссе.
Участником церемонии прощания с журналисткой был и российский режиссер-документалист Валерий Балаян.
- Я просто находился в Крыму сейчас совершенно в другом месте, но когда я узнал, что похороны Анастасии будут в Севастополе, утром сел просто в машину, взял свою камеру и приехал, потому что я подумал, что я не могу не приехать. Тем более что я накануне слышал о том, что в Москве было очень мало людей на похоронах Маркелова и на прощании с Бабуровой. Это, конечно, настолько удручает…Я подумал, что мой долг - прийти и попрощаться с этим человеком, которого я совершенно не видел, не знал, но которая пополнила этот печальный список убитых журналистов, таких, как Игорь Домников, как Дима Холодов, как Анна Политковская. Вот теперь и Настя Бабурова… Я думаю, это те люди, которые платят огромную цену, чтобы в нашем обществе был хоть какой-то маленький свет правды или маленький источник правды. Потому что на фоне того, что мы слышим и видим от государственных российских СМИ, пожалуй, действительно только "Новая газета" и "Эхо Москвы" это те органы информации, которых власть, видимо, не может додавить, додушить, но плату за это платят журналисты, расплачиваясь своей судьбой.
- Как вы думаете, почему так мало людей пришли в Москве на прощание с погибшими?
- Общество мертво. Общество глухо. Это мне очень напоминает советские времена, я застал это все. Паутина липкая лжи, которая просто опутала все и сознание людей полностью дезориентировано. Мы погрузились просто в ужасное прошлое. В советское время, по-моему, не убивали журналистов, просто сажали там кого-то, но то, что происходит сейчас, это просто расправа бессудная. Такая происходила в режимах раннего Франко, в режимах Пиночета, в режимах нашего дорого батьки Лукашенко. Люди пропадают, людей убивают, это, конечно, ужасно. Самое печальное, что общество будет платить дальше цену за эту, огромную страшную цену, о которой оно сейчас не подозревает, а платить придется.
- Власть виновата или общество, или люди, как вы считаете?
- Нельзя сейчас взять, набрать в легкие воздух и обвинить кого-то. Ясно совершенно, что Маркелов платил за честную гражданскую позицию, но на фоне летаргического сна, в котором пребывает общество, этим, получается, человек подписывает себе смертный приговор, если он последовательно идет на это. Конечно, всё это очень печально и жалко. Я вот с родителями Насти говорил, видел их тут, здесь учителя из ее школы пришли, одноклассники, кто знал ее в детстве. Она действительно светлый, совершенно чистый человек, очень одаренный, видимо. Судя по тому, что я слышал здесь от людей, совершенно светлой была эта девочка. Я вдруг почему-то вспомнил нашего Федора Михайловича, пророка российского, помните, в "Преступлении и наказании" у него такой сюжет: Раскольников идет убивать совершенно другого человека, а под топор попадает блаженная Лизавета. Вдруг я как-то подумал, что какое-то великое в этом есть прозрение. Человек, который готовился, он, конечно, проклят будет, я ему не завидую. Но то, что под руку им попадаются, когда они идут определенную жертву выбирать, такие блаженные, светлые люди - это, конечно, страшно, это страшная правда, которая происходит.
- Валерий, скажите, пожалуйста, на Украине легче дышится?
- Вы знаете, да. Севастополь простился с Настей как-то очень тепло, и родители говорили, что прислал телеграмму с соболезнованиями президент Ющенко, премьер-министр Франции, со всего мира много телеграммы. Севастопольские власти оказались очень человечны, они не вмешивались ни во что, корректно сделали, чтобы колонна могла проехать, всюду были постовые, они отдавали честь. Настя была похоронена на кладбище, это бывший сад, видимо, совхозный, это просто ряды миндальных деревьев и черешни. Наверное, все, кто будет говорить об этих похоронах, они скажут, что утром был дождь, пока шло отпевание, все время был дождь, и когда приехали на кладбище, вдруг выглянуло солнце и стало очень тепло. Настя осталась там, в этом прекрасном саду, где растут миндальные деревья, где черешня. Вот такой оказался ее конец.
- Вы упомянули, что взяли камеру с собой. Вы будете какой-то фильм делать по этой теме?
- Я сейчас не могу сказать, потому что я это совершенно не планировал. Но я подробно снял все, что происходило здесь. Знаете, судьба документалиста, никогда не знаешь, куда выведет, но мне бесконечно стал интересен этот человек, эта девушка. Не брошу эту тему и, конечно, я приеду в Москву и буду, наверное, встречаться с людьми из "Новой газеты", из окружения Маркелова. Это документ - все это история нашего времени, мне кажется, и много очень говорит о том, что у нас происходит сегодня.
Участником церемонии прощания с журналисткой был и российский режиссер-документалист Валерий Балаян.
- Я просто находился в Крыму сейчас совершенно в другом месте, но когда я узнал, что похороны Анастасии будут в Севастополе, утром сел просто в машину, взял свою камеру и приехал, потому что я подумал, что я не могу не приехать. Тем более что я накануне слышал о том, что в Москве было очень мало людей на похоронах Маркелова и на прощании с Бабуровой. Это, конечно, настолько удручает…Я подумал, что мой долг - прийти и попрощаться с этим человеком, которого я совершенно не видел, не знал, но которая пополнила этот печальный список убитых журналистов, таких, как Игорь Домников, как Дима Холодов, как Анна Политковская. Вот теперь и Настя Бабурова… Я думаю, это те люди, которые платят огромную цену, чтобы в нашем обществе был хоть какой-то маленький свет правды или маленький источник правды. Потому что на фоне того, что мы слышим и видим от государственных российских СМИ, пожалуй, действительно только "Новая газета" и "Эхо Москвы" это те органы информации, которых власть, видимо, не может додавить, додушить, но плату за это платят журналисты, расплачиваясь своей судьбой.
- Как вы думаете, почему так мало людей пришли в Москве на прощание с погибшими?
- Общество мертво. Общество глухо. Это мне очень напоминает советские времена, я застал это все. Паутина липкая лжи, которая просто опутала все и сознание людей полностью дезориентировано. Мы погрузились просто в ужасное прошлое. В советское время, по-моему, не убивали журналистов, просто сажали там кого-то, но то, что происходит сейчас, это просто расправа бессудная. Такая происходила в режимах раннего Франко, в режимах Пиночета, в режимах нашего дорого батьки Лукашенко. Люди пропадают, людей убивают, это, конечно, ужасно. Самое печальное, что общество будет платить дальше цену за эту, огромную страшную цену, о которой оно сейчас не подозревает, а платить придется.
- Власть виновата или общество, или люди, как вы считаете?
- Нельзя сейчас взять, набрать в легкие воздух и обвинить кого-то. Ясно совершенно, что Маркелов платил за честную гражданскую позицию, но на фоне летаргического сна, в котором пребывает общество, этим, получается, человек подписывает себе смертный приговор, если он последовательно идет на это. Конечно, всё это очень печально и жалко. Я вот с родителями Насти говорил, видел их тут, здесь учителя из ее школы пришли, одноклассники, кто знал ее в детстве. Она действительно светлый, совершенно чистый человек, очень одаренный, видимо. Судя по тому, что я слышал здесь от людей, совершенно светлой была эта девочка. Я вдруг почему-то вспомнил нашего Федора Михайловича, пророка российского, помните, в "Преступлении и наказании" у него такой сюжет: Раскольников идет убивать совершенно другого человека, а под топор попадает блаженная Лизавета. Вдруг я как-то подумал, что какое-то великое в этом есть прозрение. Человек, который готовился, он, конечно, проклят будет, я ему не завидую. Но то, что под руку им попадаются, когда они идут определенную жертву выбирать, такие блаженные, светлые люди - это, конечно, страшно, это страшная правда, которая происходит.
- Валерий, скажите, пожалуйста, на Украине легче дышится?
- Вы знаете, да. Севастополь простился с Настей как-то очень тепло, и родители говорили, что прислал телеграмму с соболезнованиями президент Ющенко, премьер-министр Франции, со всего мира много телеграммы. Севастопольские власти оказались очень человечны, они не вмешивались ни во что, корректно сделали, чтобы колонна могла проехать, всюду были постовые, они отдавали честь. Настя была похоронена на кладбище, это бывший сад, видимо, совхозный, это просто ряды миндальных деревьев и черешни. Наверное, все, кто будет говорить об этих похоронах, они скажут, что утром был дождь, пока шло отпевание, все время был дождь, и когда приехали на кладбище, вдруг выглянуло солнце и стало очень тепло. Настя осталась там, в этом прекрасном саду, где растут миндальные деревья, где черешня. Вот такой оказался ее конец.
- Вы упомянули, что взяли камеру с собой. Вы будете какой-то фильм делать по этой теме?
- Я сейчас не могу сказать, потому что я это совершенно не планировал. Но я подробно снял все, что происходило здесь. Знаете, судьба документалиста, никогда не знаешь, куда выведет, но мне бесконечно стал интересен этот человек, эта девушка. Не брошу эту тему и, конечно, я приеду в Москву и буду, наверное, встречаться с людьми из "Новой газеты", из окружения Маркелова. Это документ - все это история нашего времени, мне кажется, и много очень говорит о том, что у нас происходит сегодня.
