Ирина Лагунина: Идет Страстная неделя, последняя перед Пасхой, главным праздником в христианской традиции. В эти дни христиане вспоминают самые трагические события евангельской истории: распятие и смерть Иисуса Христа. Каково отношение россиян к религии? Что сообщают они социологам о своем вероисповедании? В чем особенности российского восприятия праздника Пасхи? Рассказывает Вероника Боде.
Вероника Боде: По данным Аналитического центра Юрия Левады, к православной конфессии причисляют себя 76% россиян. 84% граждан сообщают о том, что они крещены. Но похоже, что крещением для многих и ограничивается принадлежность к православию, потому что другим церковным обычаям мало кто следует. Например, полный пост во время Великого поста соблюдают только 3% опрошенных, а 73% сохраняют обычный режим питания. 45% россиян никогда не посещают религиозные службы, 71% российских жителей не причащаются. Вот комментарий Натальи Зоркой, ведущего научного сотрудника Левада-центра.
Наталья Зоркая: Надо разделить, наверное, на две части этот вопрос – вопрос веры и конфессиональной принадлежности. Мы наблюдаем с 91-го года очень бурный, интенсивный рост идентификации себя россиян как православных, то есть как принадлежащих к православной конфессии. Если в 91-м году это было порядка 19%, то сейчас это почти все население. Можно было бы предполагать, что рост такого числа людей, считающих себя православными, и церковь во многом так и интерпретирует, означало бы возрождение собственно в обществе веры, церкви и, соответственно, для православия особо важно соблюдение обрядовой стороны. Но анализ данных за этот период показывает, что доля людей, которые сами же священники, служители церкви считали бы воцерковленными, которые бы более-менее регулярно причащались, исповедовались, посещали религиозные службы, она не растет. И сами люди церкви знают, что в целом в российском обществе людей, которые действительно соответствуют понятию воцерковленности, не превышает 7-8%.
Вероника Боде: А с чем, на ваш взгляд, связано такое отношение к православию?
Наталья Зоркая: Это скорее замена с одной стороны этнической идентичности, то есть православный – значит русский. Это связано с кризисом в массовом сознании россиян после распада союза своей собственной идентичности, кто они такие. Республики, где национальная идентичность сохранялась, а в России эта идентичность находилась на периферии, был советский человек. И причастность к православию отчасти заменяет, играет роль этнической идентичности. Это очень формальное причисление себя к церкви, идентификация с ней, которая не сопровождается соответствующей работой внутренней, душевной, которая требуется от человека искренне верующего. Работа с моральными, религиозными ценностями, с текстами.
Вероника Боде: Говорила социолог Наталья Зоркая. Отмечаете ли вы религиозные праздники? - опрос на эту тему Радио Свобода провело в Саранске.
Как положено, по христианскому обычаю, но без спиртного.
Маленько что-то у нас в сердце есть, божья искра какая-то. Мы должны с людьми общаться, должны бога понимать.
Я думаю, не стоит придавать особого значения. Просто какой-то ажиотаж по этому поводу создавать. Думаю, это чересчур.
Да, отмечаем Рождество и Пасху. Другие религиозные праздники мы не так знаем, к нашему стыду. Крещение еще празднуем. Кто более смелый, ходят смотреть, как люди купаются, принимают крещение в воде.
Это постоянное напоминание о том, что христианство на Руси насаждалось силой. Была уничтожена уникальная языческая культура тех народов, которые жили на территории современной России.
Обычно ходим к друзьям, сидим, стол собираем. Как все.
Для пенсионера какой может быть праздник? Искать насущный хлеб.
Такие большие, как Рождество, придерживаюсь, пироги пеку. А в церковь не хожу.
Я человек деревенский, поэтому я на лошадке прокатиться, к теще сходить. Вина, водочки выпить.
Считаю, что надо. Не нами заведено, не нам устранять эту традицию. Время такое, не гулять нельзя.
Обидно, что сейчас вера в Бога превратилась в моду. Мне кажется, должно быть состояние каждого человека. Бог всегда должен быть рядом, в душе, а не в моде.
Вероника Боде: С жителями Саранска беседовал корреспондент РС Игорь Телин. Отношение в обществе к религии очень ярко проявляется на примере отношения к главному православному празднику – Пасхе. Более 30% россиян сообщают социологам, что, готовясь к Пасхе, они пекут куличи, еще 39% куличи покупают, 70% граждан красят яйца, а вот ко Всенощной ходят уже только 8% опрошенных Левада-центром. Об отношении в обществе к этому празднику размышляет доктор культурологи, профессор МГУ Елена Волкова.
Елена Волкова: Отношение к Пасхе связано с традиционной культурой, с неким внутренним долгом, что надо обязательно праздновать Пасху и что есть целый ряд вещей, которые нужно сделать. Либо купить, либо испечь кулич, обязательно покрасить яйца. Хорошо бы в пятницу сходить и приложиться к плащанице в храме и, возможно, сходить ночью на пасхальную службу. То есть есть как бы культурный код или некая традиция, которая воспроизводится каждый год в сознании людей. Они считают, что они должны это сделать. Это некий праздничный круг, сложившийся в культуре.
Вероника Боде: Даже в советские времена, когда и в церковь ходить считалось зазорным с точки зрения властей, тем не менее, Пасху в семьях отмечали и тогда. С чем вы это связываете? Можно ли говорить о каком-то особом отношении именно к этому празднику в России? Потому что никакие другие православные праздники так не отмечали.
Елена Волкова: Безусловно, есть. На Западе даже существует поговорка, что англиканская церковь – это церковь Рождества, католическая церковь – это церковь Страстной пятницы, в то время как православная церковь – это церковь Пасхи, воскресения. И я помню, что в позднее советское время я стояла в пятницу страстную в длиннющей очереди, в которой люди стояли для того, чтобы приложиться к плащанице. И простояв в ней час, я вдруг неожиданно для себя поняла, что ни те, кто стоял сзади меня, ни те, кто стоял впереди меня, не понимали, зачем они стоят. Но они знали, что они должны приложиться к плащанице. Что такое плащаница, что происходит в этот день в сакральном календаре церковном, они не понимали. И я тогда была потрясена тем, что это какой-то культурный ген или даже уже инстинкт, действительно какой-то воспроизводящийся механизм в культуре, что люди знают, что это нужно сделать. То есть это, мне кажется, вошло в культурный код и даже может не осознаваться с религиозной точки зрения, это часть культуры как таковой.
Вероника Боде: Не распространяется ли это сейчас и на все православие в целом? Меня на это наводят данные социологических опросов: подавляющее большинство называют себя православными, при этом мало ходят в храм, мало соблюдают обряды, не постятся и так далее.
Елена Волкова: Да, безусловно. И в этом колоссальное отличие церковной культуры советского времени, которая была преимущественно религиозной, и сейчас, когда православие таким тонким слоем, маслом разлилось по обществу, по культуре и выхолащивается тем самым религиозное содержание, это становится некой обрядностью, церемониальностью, вот таким праздничным времяпрепровождением традиционным. Безусловно, конечно, выхолащивается, потому что быть православным – это часть быть русским, быть крещеным или просто быть своим, потому что это принято или это модно, или это престижно. Конечно, это проблема современной культуры, как церковной культуры, как в широком смысле национальной культуры. Потому что она вроде бы приобретает некие религиозные черты, но это своего рода такая симуляция, подмена. В этом нет религиозности, а есть лишь некая обрядовость.
Вероника Боде: Таково мнение культуролога Елены Волковой. А что такое праздник Пасхи для верующего, церковного человека? Слово Андрею Зубову, доктору исторических наук, профессору МГИМО и Православного Университета апостола Иоанна Богослова.
Андрей Зубов: Пасха – это пришедшая к нам из древнееврейской, библейской традиции мысль об освобождении. Древние иудеи праздновали Пасху как освобождение из египетского плена. И вот для христиан и для меня том числе Пасха – это тоже освобождение. Но мы уже видим вот эти древние события как символ освобождения не народа какого-то одного от другого, а символ освобождения самого человеческого естества из-под власти греха. И для нас Пасха, для христиан – это великое открытие свободы, свободы человека жить не под грехом, свободы человека, когда его воля неподвластна злу. Вот это освобождение совершил Иисус Христос своей смертью, своим воскресением. Поэтому для меня Пасха – это всегда радость обретения свободы человеком как таковым, свободы, потерянной грехопадением Адамом и Евой в самом начале человеческой истории.
Вероника Боде: Каковы ваши наблюдения по поводу отношения к Пасхе в России?
Андрей Зубов: Как и в любой религиозной традиции, и в христианстве так же, большинство людей воспринимают духовные события как просто моменты своей обыденной жизни, своей обыденной истории. Они ими, если угодно, разделяют на отрезки свою жизнь – Рождество, Пасха, посты. Сейчас в России, как и в дореволюционное время, все это становится нормой. В любом магазине или в любом ресторане вы найдете постное меню, продукты для поста. То есть это опять становится элементом быта. И это не так плохо, поскольку через быт, через тело мы привязаны к этому миру. Но мне кажется, что как и в старой дореволюционной России, так и сейчас задача человека, который предстает, живет этими религиозными вещами – это показать большую глубину, по возможности показать истинное значение тех событий, которые для большинства ограничиваются куличами, пасхами, даже посещением пасхальной заутренней. Но для большинства забывается или отодвигается на второй план или даже вообще не вспоминается истинный смысл этих величайших событий. Но мне кажется, что сейчас в России вновь, как и старой России, Пасха, по крайней мере, становится не просто вспоминаемой вещью, ее вспоминали всегда, даже в советское время, но становится значимой вещью для многих. И это хороший признак.
Вероника Боде: Говорил Андрей Зубов, профессор МГИМО и Православного Университета апостола Иоанна Богослова. Безусловно, отношение к религии в российском обществе меняется, но для большинства населения эти перемены носят пока скорее декларативный характер. Иначе трудно объяснить следующий факт: 25% опрошенных Левада-центром утверждают, что человек произошел от обезьяны, согласно теории Дарвина, а не был сотворен Богом, как говорится в Библии. (При этом еще четверть респондентов затрудняются с ответом на этот вопрос.)
Вероника Боде: По данным Аналитического центра Юрия Левады, к православной конфессии причисляют себя 76% россиян. 84% граждан сообщают о том, что они крещены. Но похоже, что крещением для многих и ограничивается принадлежность к православию, потому что другим церковным обычаям мало кто следует. Например, полный пост во время Великого поста соблюдают только 3% опрошенных, а 73% сохраняют обычный режим питания. 45% россиян никогда не посещают религиозные службы, 71% российских жителей не причащаются. Вот комментарий Натальи Зоркой, ведущего научного сотрудника Левада-центра.
Наталья Зоркая: Надо разделить, наверное, на две части этот вопрос – вопрос веры и конфессиональной принадлежности. Мы наблюдаем с 91-го года очень бурный, интенсивный рост идентификации себя россиян как православных, то есть как принадлежащих к православной конфессии. Если в 91-м году это было порядка 19%, то сейчас это почти все население. Можно было бы предполагать, что рост такого числа людей, считающих себя православными, и церковь во многом так и интерпретирует, означало бы возрождение собственно в обществе веры, церкви и, соответственно, для православия особо важно соблюдение обрядовой стороны. Но анализ данных за этот период показывает, что доля людей, которые сами же священники, служители церкви считали бы воцерковленными, которые бы более-менее регулярно причащались, исповедовались, посещали религиозные службы, она не растет. И сами люди церкви знают, что в целом в российском обществе людей, которые действительно соответствуют понятию воцерковленности, не превышает 7-8%.
Вероника Боде: А с чем, на ваш взгляд, связано такое отношение к православию?
Наталья Зоркая: Это скорее замена с одной стороны этнической идентичности, то есть православный – значит русский. Это связано с кризисом в массовом сознании россиян после распада союза своей собственной идентичности, кто они такие. Республики, где национальная идентичность сохранялась, а в России эта идентичность находилась на периферии, был советский человек. И причастность к православию отчасти заменяет, играет роль этнической идентичности. Это очень формальное причисление себя к церкви, идентификация с ней, которая не сопровождается соответствующей работой внутренней, душевной, которая требуется от человека искренне верующего. Работа с моральными, религиозными ценностями, с текстами.
Вероника Боде: Говорила социолог Наталья Зоркая. Отмечаете ли вы религиозные праздники? - опрос на эту тему Радио Свобода провело в Саранске.
Как положено, по христианскому обычаю, но без спиртного.
Маленько что-то у нас в сердце есть, божья искра какая-то. Мы должны с людьми общаться, должны бога понимать.
Я думаю, не стоит придавать особого значения. Просто какой-то ажиотаж по этому поводу создавать. Думаю, это чересчур.
Да, отмечаем Рождество и Пасху. Другие религиозные праздники мы не так знаем, к нашему стыду. Крещение еще празднуем. Кто более смелый, ходят смотреть, как люди купаются, принимают крещение в воде.
Это постоянное напоминание о том, что христианство на Руси насаждалось силой. Была уничтожена уникальная языческая культура тех народов, которые жили на территории современной России.
Обычно ходим к друзьям, сидим, стол собираем. Как все.
Для пенсионера какой может быть праздник? Искать насущный хлеб.
Такие большие, как Рождество, придерживаюсь, пироги пеку. А в церковь не хожу.
Я человек деревенский, поэтому я на лошадке прокатиться, к теще сходить. Вина, водочки выпить.
Считаю, что надо. Не нами заведено, не нам устранять эту традицию. Время такое, не гулять нельзя.
Обидно, что сейчас вера в Бога превратилась в моду. Мне кажется, должно быть состояние каждого человека. Бог всегда должен быть рядом, в душе, а не в моде.
Вероника Боде: С жителями Саранска беседовал корреспондент РС Игорь Телин. Отношение в обществе к религии очень ярко проявляется на примере отношения к главному православному празднику – Пасхе. Более 30% россиян сообщают социологам, что, готовясь к Пасхе, они пекут куличи, еще 39% куличи покупают, 70% граждан красят яйца, а вот ко Всенощной ходят уже только 8% опрошенных Левада-центром. Об отношении в обществе к этому празднику размышляет доктор культурологи, профессор МГУ Елена Волкова.
Елена Волкова: Отношение к Пасхе связано с традиционной культурой, с неким внутренним долгом, что надо обязательно праздновать Пасху и что есть целый ряд вещей, которые нужно сделать. Либо купить, либо испечь кулич, обязательно покрасить яйца. Хорошо бы в пятницу сходить и приложиться к плащанице в храме и, возможно, сходить ночью на пасхальную службу. То есть есть как бы культурный код или некая традиция, которая воспроизводится каждый год в сознании людей. Они считают, что они должны это сделать. Это некий праздничный круг, сложившийся в культуре.
Вероника Боде: Даже в советские времена, когда и в церковь ходить считалось зазорным с точки зрения властей, тем не менее, Пасху в семьях отмечали и тогда. С чем вы это связываете? Можно ли говорить о каком-то особом отношении именно к этому празднику в России? Потому что никакие другие православные праздники так не отмечали.
Елена Волкова: Безусловно, есть. На Западе даже существует поговорка, что англиканская церковь – это церковь Рождества, католическая церковь – это церковь Страстной пятницы, в то время как православная церковь – это церковь Пасхи, воскресения. И я помню, что в позднее советское время я стояла в пятницу страстную в длиннющей очереди, в которой люди стояли для того, чтобы приложиться к плащанице. И простояв в ней час, я вдруг неожиданно для себя поняла, что ни те, кто стоял сзади меня, ни те, кто стоял впереди меня, не понимали, зачем они стоят. Но они знали, что они должны приложиться к плащанице. Что такое плащаница, что происходит в этот день в сакральном календаре церковном, они не понимали. И я тогда была потрясена тем, что это какой-то культурный ген или даже уже инстинкт, действительно какой-то воспроизводящийся механизм в культуре, что люди знают, что это нужно сделать. То есть это, мне кажется, вошло в культурный код и даже может не осознаваться с религиозной точки зрения, это часть культуры как таковой.
Вероника Боде: Не распространяется ли это сейчас и на все православие в целом? Меня на это наводят данные социологических опросов: подавляющее большинство называют себя православными, при этом мало ходят в храм, мало соблюдают обряды, не постятся и так далее.
Елена Волкова: Да, безусловно. И в этом колоссальное отличие церковной культуры советского времени, которая была преимущественно религиозной, и сейчас, когда православие таким тонким слоем, маслом разлилось по обществу, по культуре и выхолащивается тем самым религиозное содержание, это становится некой обрядностью, церемониальностью, вот таким праздничным времяпрепровождением традиционным. Безусловно, конечно, выхолащивается, потому что быть православным – это часть быть русским, быть крещеным или просто быть своим, потому что это принято или это модно, или это престижно. Конечно, это проблема современной культуры, как церковной культуры, как в широком смысле национальной культуры. Потому что она вроде бы приобретает некие религиозные черты, но это своего рода такая симуляция, подмена. В этом нет религиозности, а есть лишь некая обрядовость.
Вероника Боде: Таково мнение культуролога Елены Волковой. А что такое праздник Пасхи для верующего, церковного человека? Слово Андрею Зубову, доктору исторических наук, профессору МГИМО и Православного Университета апостола Иоанна Богослова.
Андрей Зубов: Пасха – это пришедшая к нам из древнееврейской, библейской традиции мысль об освобождении. Древние иудеи праздновали Пасху как освобождение из египетского плена. И вот для христиан и для меня том числе Пасха – это тоже освобождение. Но мы уже видим вот эти древние события как символ освобождения не народа какого-то одного от другого, а символ освобождения самого человеческого естества из-под власти греха. И для нас Пасха, для христиан – это великое открытие свободы, свободы человека жить не под грехом, свободы человека, когда его воля неподвластна злу. Вот это освобождение совершил Иисус Христос своей смертью, своим воскресением. Поэтому для меня Пасха – это всегда радость обретения свободы человеком как таковым, свободы, потерянной грехопадением Адамом и Евой в самом начале человеческой истории.
Вероника Боде: Каковы ваши наблюдения по поводу отношения к Пасхе в России?
Андрей Зубов: Как и в любой религиозной традиции, и в христианстве так же, большинство людей воспринимают духовные события как просто моменты своей обыденной жизни, своей обыденной истории. Они ими, если угодно, разделяют на отрезки свою жизнь – Рождество, Пасха, посты. Сейчас в России, как и в дореволюционное время, все это становится нормой. В любом магазине или в любом ресторане вы найдете постное меню, продукты для поста. То есть это опять становится элементом быта. И это не так плохо, поскольку через быт, через тело мы привязаны к этому миру. Но мне кажется, что как и в старой дореволюционной России, так и сейчас задача человека, который предстает, живет этими религиозными вещами – это показать большую глубину, по возможности показать истинное значение тех событий, которые для большинства ограничиваются куличами, пасхами, даже посещением пасхальной заутренней. Но для большинства забывается или отодвигается на второй план или даже вообще не вспоминается истинный смысл этих величайших событий. Но мне кажется, что сейчас в России вновь, как и старой России, Пасха, по крайней мере, становится не просто вспоминаемой вещью, ее вспоминали всегда, даже в советское время, но становится значимой вещью для многих. И это хороший признак.
Вероника Боде: Говорил Андрей Зубов, профессор МГИМО и Православного Университета апостола Иоанна Богослова. Безусловно, отношение к религии в российском обществе меняется, но для большинства населения эти перемены носят пока скорее декларативный характер. Иначе трудно объяснить следующий факт: 25% опрошенных Левада-центром утверждают, что человек произошел от обезьяны, согласно теории Дарвина, а не был сотворен Богом, как говорится в Библии. (При этом еще четверть респондентов затрудняются с ответом на этот вопрос.)
