Константин Хабенский назначен новым художественным руководителем Московского художественного театра (МХТ) имени Чехова вместо Сергея Женовача, который занял эту должность в 2018 году после смерти Олега Табакова. Критики говорят о "глупом" и "предательском" решении. Так ли это на самом деле?
Народный артист России Константин Хабенский служит в труппе МХТ с 2003 года. Он участник таких известных постановок, как "Гамлет", "Утиная охота", "Трехгрошовая опера" и "Белая гвардия" – этот спектакль по пьесе Михаила Булгакова "Дни Турбиных" поставил в МХТ Сергей Женовач. На сцене МХТ также идет моноспектакль Константина Хабенского "Контрабас". Хабенский сыграл немало ярких ролей в кино, он известен в России и активной благотворительной деятельностью.
В своем первом обращении к труппе Хабенский сказал, что любит Московский художественный театр, дорожит им, а потому согласился возглавить МХТ. Хабенский также поблагодарил своего предшественника. Сергею Женовачу он пожелал успехов и здоровья, а труппе МХТ – "обрести свое дыхание и своего зрителя".
Контракт Женовача с театром истекал только через 2 года. Многие коллеги Женовача заявили, что решение Министерства культуры о снятии его с должности было полной неожиданностью для режиссера. "Новая газета" цитирует старейшего историка МХТ Инну Соловьеву, которая сказала, что "решение разорвать контракт с таким режиссером, как Сергей Женовач, до срока его истечения – решение глупое, решение подлое, решение предательское, прежде всего по отношению к театру".
Кадровые перестановки в Московском художественном театре, который часто называют "главным театром страны", по просьбе Радио Свобода комментирует главный редактор журнала "Театр" Марина Давыдова. Она не согласна с тем, что решение о снятии Женовача было громом с ясного неба, а в труппе МХТ все были довольны его работой.
"Ситуация была напряженная"
– Все вокруг знали, что происходит, что возникла конфликтная ситуация внутри театра и что под Сергеем Васильевичем шатается кресло. Поэтому я не могу назвать это решение совсем уж неожиданным. Разные предположения строились, многие думали, что Женовач досидит до конца контракта, назывались другие претенденты на его место, но ситуация была напряженная, как минимум последние несколько месяцев. Мне жалко Сергея Васильевича, я к нему нежно отношусь, но мне жалко не столько, что он ушел, а что он пришел в МХТ. Для него это был такой данайский дар – Московский художественный театр. В тот момент, конечно, было бы здорово, чтобы он нашел в себе силы от этого отказаться. Но, видимо, у него не было такой возможности, такого варианта. Потому что МХТ – это не для него, конечно.
Была общая неудовлетворенность тем, что происходит в МХТ
– В чем причина этой напряженности? Это недовольство снятием каких-то спектаклей? Может быть, какие-то актеры себя считали невостребованными? Или Министерство культуры не устраивала его политика?
– Сложно сказать, кого она устраивала, честно говоря. Вы ждете от меня рассказ про то, как прекрасного прогрессивного режиссера убрало консервативное Министерство культуры? Нет, это не так, совсем не так. Московский художественный театр, особенно в годы, когда им руководил Олег Табаков, превратился в такую фабрику театральных событий. Там все кипело, громыхало, там выходило множество премьер на трех сценах. И я помню, что, когда я еще работала в газете "Известия" как театральный обозреватель, мы ходили туда буквально как на работу. Это был действительно главный театр страны.
А Женовач – это человек, который сделал очень хорошую Студию театрального искусства. Это такой камерный, тихий, спокойный театр, гомогенный. В котором Сергей Женовач был единственным режиссером, который там выпускал спектакли, за редчайшим исключением. Выпускал он их тихо, неспешно, иногда раз в полтора года одну премьеру. Но ничего другого от него и не требовалось, это был фактически его частный театр, который жил так, как ему нравилось жить, и нам всем тоже очень нравилось, как он жил. В МХТ совершенно другая ситуация, там нужно, чтобы была задействована огромная труппа, чтобы шестеренки вертелись, чтобы у публики и у критики был интерес. Так вот, к сожалению, интереса ни у публики, ни у критики не было, и сама труппа была не очень довольна.
Женовач просто не заточен на руководство таким большим, сложным коллективом, психофизиологически не заточен. Ну да, выпускал он свои спектакли, какие-то другие спектакли выходили, и это не всегда было так уж плохо. Но, конечно, все же живут воспоминаниями о табаковской эпохе, и это все не соответствовало тому, что было. Он стал снимать какие-то спектакли – хиты той эпохи, а взамен никаких других хитов не появлялось. И труппа была в значительной части очень недовольна. Была общая неудовлетворенность тем, что происходит. К тому же еще возник некий внутренний конфликт, о котором не хотелось бы рассказывать, но он тоже сыграл не последнюю роль во всей этой истории. И Министерство культуры приняло такое решение. Я тоже удивилась, я была уверена, что ему дадут все-таки доработать до конца срока его контракта. Но то, что после истечения контракта он уйдет, было более-менее очевидно всем уже сейчас.
"Женовач – не Серебренников"
Хабенский – артист, а для артиста успех спектакля – это самый важный критерий
– Но он ведь останется руководителем Студии театрального искусства?
– Я очень на это надеюсь, очень надеюсь. Потому что если, не дай бог, с этим что-то случится, тогда действительно это будет трагично для него и для нас. Ошибка, конечно, была допущена, потому что власти решили поставить туда такого человека – тихого. Женовач никогда не делает никаких политических деклараций, ничего не подписывает, никуда не ходит, не защищает. Он не Эдик Бояков и не Кирилл Серебренников, он абсолютно нейтральный по всех смыслах человек.
– Но при этом невероятно талантливый режиссер. В нашем разговоре это уходит немного на второй план, как мне кажется.
– Просто объективно за годы работы в Московском художественном театре он не поставил ничего равного тому, что он сделал в Театре на Малой Бронной когда-то, что он ставил у себя в Студии театрального искусства, у него были там еще студенческие потрясающие спектакли, которые я очень любила. В театре-студии "Человек" были очень хорошие спектакли. Но, понимаете, это все было. Мы же не можем жить тем, что было, люди все равно живут тем, что есть. А есть то, что он не справлялся с этой сценой, с этой труппой, не мог найти свою интонацию в МХТ, и это объективно.
Звать каких-то ярких режиссеров он не очень любил. Вот Табаков был артистом в первую очередь, и он совершенно не боялся режиссерской конкуренции. Серебренникова он фактически пустил на большую сцену, и Кирилл состоялся на этой сцене. Богомолов состоялся на этой сцене, Бутусова он тоже позвал на большую сцену и Александра Молочникова. Это его заслуги, и он защищал их перед властью, когда на них нападали, пытались снимать спектакли и так далее. Это все делал Табаков.
Женовач так делать не мог, да и не хотел. И талантливых спектаклей МХТ он не ставил. Понятно, что он профессионал и не может ниже какого-то плинтуса падать, но это были не его удачи, это не его формат. Надо было сразу назначать в театр какого-то яркого, харизматичного человека. МХТ не терпит просто спокойного, тихого человека, тут нужен другой тип личности.
"Хабенский – человек изнутри театра"
– Давайте поговорим теперь о Хабенском. Он, конечно, талантливый, в том числе, и театральный артист, и мы все помним его участие в очень молодом возрасте в спектаклях Юрия Бутусова, и потом это сотрудничество продолжилось на сцене как раз МХТ. Но он никак не театральный режиссер. Хабенский тот человек, который сейчас нужен МХТ? Он в состоянии продолжать те традиции, которые заложил Табаков?
– Посмотрим. А то, что он не режиссер, это такая смешная, надо сказать, установка. В Германии есть масса театров, которыми руководят не режиссеры, а интенданты, и ничего, прекрасно все существует. Интендант, он как бы равноудален от разных режиссерских стилей, у него нет такой идеи: мы будем только вот такой театр у себя на сцене приветствовать, а другой отвергать. В этом смысле Табаков был хороший интендант. Он смог пустить на сцену своего большого театра, где нужно много премьер выпускать, разные театральные стихии.
Режиссер тоже может быть хорошим интендантом. Вот, например, Андрей Могучий в БДТ. И Табаков был прекрасным интендантом, хотя он никаким режиссером, в общем, не был. Он, конечно, там ставил, но мы его воспринимаем в первую очередь как артиста и интенданта. Поэтому талантливый интендант таится под оболочкой разных профессий. И сценограф может быть хорошим интендантом. И театровед. И директор театра тоже может быть хорошим интендантом. А может не быть. И мне, честно говоря, сложно сказать, каким интендантом будет Константин Хабенский. Я только понимаю, что именно потому, что он артист, он, по всей видимости, успешные спектакли снимать с репертуара не будет, потому что для артиста успех спектакля – это самый важный критерий.
– А правда ли, что Хабенский стремился стать худруком еще три года назад, когда решался вопрос о назначении нового худрука МХТ вместо Табакова?
– Да, да, это чистая правда. И труппа была за него, конечно, а не за Женовача.
– Почему?
– Ну, потому что он человек изнутри театра, и надеялись, видимо, в труппе, что он хотя бы сохранит то, что есть. Как все развиваться будет дальше – не очень понятно было, но то хорошее, что уже есть и существует, просто существует в репертуаре, он сохранит. И я думаю, что он действительно сохранил бы. Ну и, вообще, любая труппа любит человека из своей среды, он более предсказуем. А любой человек со стороны непредсказуем, поэтому я думаю, что это был настрой не против Женовача лично, а просто любой человек со стороны кажется более опасным, потому что статус-кво начнет разрушать неизбежно. Но дело в том, что еще по ходу жизни МХТ с Сергеем Женовачем несколько раз возникали очень конкретные ситуации, они выплескивались и во время сбора труппы, и артисты говорили: "Вы же ничего не делаете. Вы не занимаетесь театром. У нас ничего не происходит". И это неплохие артисты говорили совсем, Тенякова, например. Что "у нас стагнация полная, все неинтересное, пыльное".
Хабенский – это артист МХТ, труппа ему доверяет, его хотели выбрать с самого начала
– И вы как театральный критик согласны с таким мнением?
– Ну, почему только я? Да все согласны.
– Мы с вами несколько месяцев назад обсуждали назначение Алексея Аграновича худруком Гоголь-центра вместо Кирилла Серебренникова. Тогда у нас зашел разговор о том, что некоторые известные актеры хотят иметь как бы "свой" театр. Мы помним, как Сергей Гармаш претендовал на место Галины Волчек после ее смерти. Есть театр Сергея Безрукова – Губернский театр, театр Евгения Миронова – Театр наций. Назначение Хабенского – это событие того же ряда?
– Нет, подождите, театр, которым руководит Миронов, Театр наций, это пример прекрасного театра, которым руководит артист. Так же как табаковский МХТ был примером прекрасного театра, которым руководит артист. Сергей Гармаш не стал, по счастью для всех нас, худруком театра "Современник". Поэтому это разные ситуации.
Алексей Агранович – вообще третья ситуация, Агранович просто стал такой ширмой фактически, он согласился на эту роль, будучи очень талантливым, между прочим, согласился быть просто наместником Кирилла фактически. Человеком, который не будет разрушать театр, репертуар театра и позволит этому коллективу существовать в том фарватере, в котором существовал он до ухода Кирилла Серебренникова. И спасибо огромное Алексею Аграновичу, это же человек, который в значительной степени Кириллом был выбран для этого театра.
История с Хабенским совершенно другая. В общем, это разные все истории. И здесь абсолютно дело не в том, повторяю, артист или режиссер руководит театром. Миллион примеров, когда руководит театром режиссер, а это страх и ужас, кошмар просто. Вот Табаков был неравнодушный человек, он ходил, смотрел, узнавал, он знал имена, и он прислушивался к советам каким-то и так далее. Насколько Хабенский будет сам расширять свой кругозор, кого он призовет в качестве человека, который будет давать ему советы, вот от этого все зависит, на самом деле.
– Как вы считаете, режиссерские амбиции, именно театральные, у Хабенского есть?
– Я не думаю. Если бы они были, наверное, что-то выплеснулось бы уже давно. У него есть актерские амбиции, и любому артисту хочется играть в звонких, резонансных спектаклях. А режиссерских амбиций, по-моему, у него нет. Возьмем Евгения Миронова, разве он что-то поставил в Театре наций? Ничего. И даже не пытался никогда этого делать, в голову такое не приходит ему. А театр прекрасно существует.
– В начале нашего разговора вы сказали, что не видите в увольнении Женовача заговора Минкульта против прогрессивного режиссера. Но все-таки какова роль министерства в этой истории? Вмешивалось ли оно в ситуацию в МХТ? Или заменить Женовача на Хабенского было решено по совершенно объективным причинам?
– Нет, ну, конечно, это решение Министерства культуры, безусловно. Принято довольно волевое решение, надо сказать. Театр стагнировал, надо быть объективным, он был не в лучшей форме, но Министерство культуры могло бы сейчас ничего не предпринимать, наверное, а принять решение позже. Потому что, конечно, увольнение режиссера до истечения срока контракта – это все-таки довольно скандальная штука.
Обычно так не делают, обычно дожидаются, когда контракт истечет, и он не продлевается. Не обязано Министерство культуры продлевать контракт, оно может его отменять, это его право. А здесь они до истечения срока контракта это сделали, так что это, конечно, решение не такое уж естественное. Но мы же не знаем всех обстоятельств внутренней жизни театра. Я думаю, что Министерство культуры исходило из того, что когда в театре есть конфликт между, например, директором и худруком, а он был, насколько я понимаю, то в состоянии конфликта такой огромный коллектив не может жить долго и надо кого-то увольнять. Не важно даже, кто прав, кто виноват. Важно, что это конфликт, который не дает возможности театру развиваться дальше. И вот, выбирая между тем, кого увольнять, министерство выбрало художественного руководителя, видимо, посчитав, что директор – административный человек, отвечающий за хозяйственную часть, за то, чтобы шестеренки там вертелись, сугубо административные, – работает хорошо, а работа по художественной части менее удовлетворительная. И поэтому, выбирая в этом конфликте между директором и худруком, выбрали худрука.
Меня очень печалит эта ситуация. И в связи с самим Женовачом, которого, я повторяю, я нежно люблю, кажется, что он попал как кур в ощип с этим МХТ. И в связи со всем Московским художественным театром. Но я не вижу тут, честно вам скажу, никакой злой воли министерства. И никакого желания убить прогрессивный театр и на его месте сделать что-то непрогрессивное, нет. Как раз я вижу желание министерства, чтобы театр с таким именем был ярким, заметным, чтобы о нем писали, говорили. У них же есть своя отчетность, свои представления о том, как все должно быть, неидеологические в том числе. Не все же поверяется политической борьбой. Есть какие-то неполитические вещи, и в данном случае они важнее.
"Это не замена оппозиционного худрука на сервильного артиста"
– Но наверняка есть люди, считающие, что политическая позиция Хабенского в последнее время, его участие в больших государственных концертах, на Мамаевом кургане, к примеру, сыграли в его назначении решающую роль…
– Мне кажется, что политическая позиция Женовача всех абсолютно устраивала, абсолютно. Он не участвовал в концертах, но он уж такой НЕ оппозиционер! Ну, разве что он заступался за Алексея Малобродского, который просто его личный друг. Но вообще не было даже в какие-то относительно диетические годы каких-то там воззваний, акций и так далее, в которых Женовач бы принял участие. Он всегда декларировал свою тотальную аполитичность. Декларировал! И в этом смысле он для власти абсолютно подходящая фигура. Потому что ничего лучше такого человека, который говорит: "Я этим не интересуюсь, я абсолютно аполитичен", – не существует.
Поэтому это не замена оппозиционно мыслящего худрука на сервильного артиста. Нет, в данном случае это вообще не играло принципиальной роли. Играет принципиальную роль то, что Константин Хабенский – это артист из труппы Московского художественного театра, что труппа ему доверяет, что его и хотели выбирать с самого начала. И уже несколько раз его фамилия звучала со стороны труппы. Для любого чиновника важно, чтобы не было какого-то громкого скандала внутри такого огромного театрального коллектива, как МХТ. Я думаю, что в первую очередь этим руководствовались, назначая Хабенского. Если бы Константин Хабенский не ходил на эти концерты, это мало бы что изменило. Конечно, если бы он был очевидно оппозиционным человеком, наверное, это назначение не состоялось бы, но тут нейтральности более чем достаточно. Тут не нужна какая-то суперлояльность.
