Родственники Артёма Камардина, поэта, осужденного на 7 лет за чтение антивоенных стихов, пытаются в суде оспорить этот приговор. По их словам, в СИЗО Артём чувствует себя очень плохо и страдает без возможности получить качественное лечение.
Почти два года назад в дом Артёма Камардина и его девушки Александры Поповой ворвались силовики. Они избили молодых людей, Артёма арестовали и приговорили к заключению в колонию за якобы призывы к деятельности, направленной против безопасности государства, и возбуждение ненависти или вражды к социальной группе "участники военных действий". Поводом для обвинений стало чтение стихов у памятника Маяковскому в Москве.
Живущая в России представительница группы поддержки осужденных по "Маяковскому делу" рассказала Радио Свобода о том, что происходит с Артемом Камардиным.
– Как прошло заседание суда по делу Артёма 22 августа?
– Должно было пройти заседание суда по поводу апелляции на приговор Тверского суда Москвы в отношении Артёма. Заседание отложили из-за того, что общественный защитник Артёма на больничном. Следующее заседание будет 23 сентября. Я не особо верю, что судьи изменят приговор или сократят срок заключения. Все же сейчас у нас есть целый месяц, чтобы подготовиться к заседанию и добиться от ФСИН тщательного обследования состояния здоровья Артёма. Необходимо, в первую очередь, чтобы Артём получил квалифицированную медицинскую помощь.
– Как Артем себя чувствует?
В системе ФСИН считают, что тот, кто способен стоять на ногах, еще здоров
– Артём с первых дней заключения остался без антидепрессантов, которые он принимал до ареста. После сильного избиения во время ареста он жаловался на боль в грудной клетке, спине, голове и шее. Все время с момента заключения Артём жалуется на боль. Никто его после избиения не обследовал тщательно. Травмы, которые он получил, возможно, усугубились. До суда он жил дней 10 в камере с кошкой и без таблеток от аллергии. Он просил его перевести в другую камеру, но его просьбу выполнили только после медийной огласки. Последствия долгого пребывания в одном месте с сильным аллергеном сказались на его органах дыхания. У Артема сильная аллергия на кошек, хотя он их очень любит. Последние три месяца он говорит, что чувствует себя совсем плохо. Артём не может без боли сидеть и лежать. У него и до тюрьмы были проблемы с позвоночником. Мы не знаем точно, как все это могло повлиять на его состояние здоровья, поскольку его после задержания никто не обследовал должным образом. Сейчас мы пытаемся добиться обследования квалифицированными врачами и надеемся, что у нас это получится. Артему, скорее всего, будет нужна операция. Но мы не знаем точно, что с ним происходит. Мы пытаемся добиться обследования на аппарате МРТ, который есть в "Матросской тишине". Артему еще несколько лет находиться в колонии без нормальной медицинской помощи. За это время без должного лечения состояние его здоровья может существенно ухудшиться. И в целом ненормально, когда человек постоянно страдает от боли. Система ФСИН по своему устройству – пыточная. Больным заключенным обычно приходится долго добиваться лечения. Часто без результата. Месяцами заключенные просят организовать лечение у стоматолога. Риски для здоровья в местах заключения увеличиваются. В СИЗО, где Артём находится сейчас, идет эпидемия пневмонии. Насколько я знаю, арестованных вывозят в больницу, только если они уже находятся в очень тяжелом состоянии. В системе ФСИН считают, что тот, кто способен стоять на ногах, еще здоров.
– Что можно сказать о его моральном состоянии сейчас?
Все письма он читает, но у него нет сил ответить
– Мы пытались организовать встречу психиатра с Артёмом, чтобы врач назначил антидепрессанты. Но ФСИН нам ответила, что его будет обследовать тюремный психиатр. Артёму назначили неподходящие препараты с тяжелыми побочными эффектами: амитриптилин и галоперидол. Они были неэффективны. Возможности посещения врачом Артёма в СИЗО не предоставляют. Ссылаются на то, что у них есть свои психиатры. Артём в депрессивном состоянии. Он хорошо держится и пытается представить свое состояние лучше, чем оно есть. Артём сохраняет присутствие духа и шутит постоянно. Но я понимаю, что ему очень тяжело. Двухлетняя изоляция сильно отражается на его здоровье. Артем не может заниматься спортом и много двигаться. Условия, в которых он сидит, бывают тяжелыми. Он сидел в камере с 27 людьми, а спальных мест было 22. В холодной и темной камере все курили. В таких условиях он провел месяц. У Артёма после нападения на него силовиков во время ареста развивается ПТСР. Скорректировать этот синдром он может только на воле с помощью хороших психологов и психиатров. Пытки, которым его подвергли, забыть нельзя. Сами собой такие травмы не проходят.
Я вижу, как он изменился, и меня его состояние очень беспокоит. Артём в упадническом настроении до такой степени, что не может писать письма. Он говорил, что ему трудно сконцентрироваться, чтобы начать писать письмо. Все письма он читает, но у него нет сил ответить. Я сильно переживаю за его жизнь и здоровье. Впереди у Артема колония. Вероятность, что Артема в зале суда выпустят, равна почти нулю. Мы все знаем, что в российских тюрьмах политзаключенные умирают внезапно. Артём – неконфликтный человек, но в колонии могут быть разные заключенные. В СИЗО, где сидит Артем, полностью запрещено передавать книги. Артем жалуется, что начинает тупеть без новых книг. Больше года он не читает литературу, которая ему нравится.
– Артём продолжает писать стихи?
– С момента заключения Артём не может писать стихи. Он не в состоянии сейчас выразить свои эмоции через творчество – а просто рифмовать слова ему неинтересно. В СИЗО Артём начал немного рисовать, но сейчас у него такой упадок сил, что он ничего не делает в плане творчества.
– Как Артем воспринял новость о смерти Алексея Навального?
– Для Артёма это был очень страшный момент. Один из самых тяжелых периодов заключения. Артём никак не мог смириться со смертью Навального. Артём ходил из одного угла камеры в другую и все время видел красную табличку со словами “Навального убили”. Для него смерть Алексея Анатольевича – это личная потеря, как и для многих людей. Артёма поразило, что они посмели просто убить Навального, он не мог поверить в то, что Навальный никогда не выйдет на свободу.
– Что помогает близким Артёма переживать его заключение?
– Родители и сестра полностью на стороне Артёма. Они до сих пор не могут понять, почему человек из-за стихов оказался в тюрьме. Ведь Артём не сделал ничего плохого, но ему дали больший срок, чем некоторым убийцам. Мама Артёма почти падала во время судебных заседаний в обморок. У нее плохое состояние здоровья. Артем бережет родителей, и он скрывает от них подробности задержания. Родителей поддерживает, что совесть у Артема чистая, преступлений он не совершал. Общественная поддержка помогает и ребятам, и их родственникам.
– Что помогает лично вам?
Вербовщики обещали 150 тысяч рублей в месяц и "настоящую мужскую работу"
– Мне помогает психолог. Но она сама не понимает, откуда у меня силы с этим справляться. Мне помогает понимание того, что мой близкий человек находится в условиях намного худших, чем те, в которых нахожусь я. У меня все-таки есть свобода. Я могу пойти в парк, когда мне захочется. У Артёма нет такой возможности. Меня поддерживает то, что я могу о нем заботиться и не давать ему скатиться в сильно депрессивное состояние. Многие заключенные в российские тюрьмы страдают суицидальными мыслями и сильной депрессией. Я пишу Артёму, что иногда у меня руки опускаются. Тюрьма высасывает все силы и из заключенного, и из всех его близких. Постоянно нужно биться за жизнь заключённого, за более или менее нормальные условия для него. Артём меня тоже поддерживает – и словами, и рисунками. Мы часто говорим о будущем, что мы будем делать, когда Артём выйдет на свободу. Мы хотим купить билет на самолет, выдохнуть и повидать мир, обнять друзей, которые уехали из России.
– В группе поддержки Артёма Камардина размещали новость, что его пытались вербовать в армию. Как это происходило?
– К нему в камеру приходили сотрудники, которые занимаются сейчас вербовкой. Заключенных, обвиняемых в деятельности, направленной против безопасности государства (ч. 3 ст. 280.4 УК РФ), и в возбуждении ненависти или вражды, а равно унижении человеческого достоинства (п. "в" ч. 2 ст. 282 УК РФ), на войну обычно не вербуют. Но сейчас, видимо, пытаются вербовать и тех, кто сидит по политическим статьям. Наверное, уже без разницы, кого отправлять на фронт. Вербовщики обещали 150 тысяч рублей в месяц и "настоящую мужскую работу". Говорили, что в их отряде погибло всего 4 человека. Как мне известно, никто из камеры, где сидел Артем, контракт не подписал.
– Что Артёма сейчас поддерживает?
– Артём находит красоту в моментах, концентрируется на прекрасных мелочах. Он любуется издалека на природу или что-то красивое. Это позволяет ему держаться. До того как в СИЗО, где Артем сидит, запретили передавать книги, он прочитал книгу бывшего узника фашистских лагерей и психиатра Виктора Франкла "Сказать жизни “Да” . И сейчас Артём всем советует ее прочитать.
