Иван Толстой: В испанской Гранаде, на родине Федерико Гарсиа Лорки, в его музее открылась выставка документов из семейного архива поэта и драматурга. Экспозиция привлекла внимание литературоведов и, разумеется, широкой общественности. Она напомнила, что вопрос о трагической гибели и месте захоронения Лорки до сих пор является предметом научных споров. Почему? На этот вопрос попытался ответить наш автор в Испании Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Действительно, со времени гибели Лорки, который считается одним из наиболее выдающихся поэтов ХХ века, прошло 85 лет, но споры, кому и за что понадобилось его убивать, ведутся до сих пор. Не ясно также, куда исчезли его останки. Между тем, попытки ответить на упомянутые вопросы предпринимаются постоянно. Занимаются этим десятки специалистов: испанцы и иностранцы. По мнению одного из них – Мигеля Кабальеро, автора четырех книг о Лорке – причин, обусловивших сложности изучения, несколько. Во-первых, испанцы не смогли заняться судьбой поэта, как говорится, по горячим следам. Страной до середины 70-х годов правила диктатура генерала-каудильо Франко, воцарившаяся в 1939 году после мятежа и гражданской войны. Франкисты, которые хотя и открестились от убийства Лорки, предпочитали предать забвению все, что с ним связано.
Один из них мифов гласит, что Лорка вовсе не погиб, а лишь потерял память и обитал многие годы где-то в Латинской Америке
Так что, мягко говоря, исследования его биографии режимом не поощрялись. Разумеется, не было и доступа к архивным документам. Впрочем, все это не мешало заняться Лоркой иностранцам. Правда, большинство из них плохо знали испанские реалии, а посему не смогли ничего толком выяснить и лишь способствовали появлению самых нелепых мифов. Один из них, к примеру, гласит, что Лорка вовсе не погиб, а лишь потерял память и обитал многие годы где-то в Латинской Америке.
Мигель Кабальеро: Тема Лорки остается довольно болезненной для испанского общества, открытой раной, которую еще предстоит залечить. Ведь речь идет о смерти выдающегося поэта – одном из наиболее громких преступлений гражданской войны. К сожалению, еще не так давно история гибели Лорки базировалась лишь на разного рода устных рассказах. Все это было несерьезно. Что касается меня, то я с самого начала работы над его биографией взял за правило детально изучать архивы. Рассказы очевидцев тоже важны, но лишь в том случае, если как-то документированы. Ну а трагедия Лорки буквально обросла слухами. Ими особенно увлекались иностранные исследователи. Они приезжали под Гранаду, где был убит Лорка, и предлагали местным жителям деньги за любую информацию о нем. Желающие поделиться якобы имеющимися у них сведениями отыскивались без труда.
Ведь это происходило в 1950–70-е годы, когда обитатели испанской глубинки жили небогато и люди прибегали к чему угодно, чтобы подзаработать. К несчастью, все собираемые тогда, даже самые сомнительные данные, воспринимались всерьез и публиковались за пределами Испании. Подобные работы изобиловали откровенными выдумками, неточностями и неуместной патетикой. Тем не менее, именно они долгие годы доминировали в исследованиях гибели Лорки.
Виктор Черецкий: Мигель Кабальеро подсчитал, что, судя по материалам, написанным на основании рассказов "очевидцев", наблюдали за казнью Лорки, которая производилась тайно ночью в совершенно безлюдном месте, по меньшей мере двести человек. Такое же количество рыло могилу и опускало в нее тело поэта. А число разного рода выдуманных подробностей от подобных "свидетелей" зависило лишь от суммы в иностранной валюте, которую они получали.
Между тем, по мнению Кабальеро, была еще одна причина, препятствовавшая объективному объяснению гибели Лорки. Дело в том, что буквально с первого дня после смерти его судьба была "монополизирована" и использована сторонниками просталинского "Народного фронта" в идеологических целях – для нападок на своих врагов-франкистов. Последние-де и убили Лорку по сугубо политическим мотивам. Они-де не любили его за свободолюбие. Весьма далекий от политики поэт был объявлен левыми пассионарным борцом с фашизмом, чуть ли не революционером, отдавшим жизнь за светлое будущее всего человечества. При этом главным палачом деятели "Народного фронта" назначили губернатора-франкиста Гранады Хосе Вальдеса, кстати, по последним данным, совершенно непричастного к смерти Лорки. Ну а приказ совершить злодеяние губернатор якобы получил от ближайшего соратника Франко – генерала Гонсало Кейпо де Льяно. Многократно повторенная ложь со временем стала восприниматься как правда. Подобная трактовка событий бытует и по сей день, как в самой Испании, так и за ее пределами. Россия, разумеется, не является каким-либо исключением.
На самом деле, Лорка никогда не разделял идеологии ни левых, ни правых
Мигель Кабальеро: История искажалась с самого начала. Лорку после смерти зачислили в свои ряды определенные политические силы. Их пресса сразу же назвала его мучеником борьбы за левые идеи. На самом деле, Лорка никогда не разделял идеологии ни левых, ни правых. Он был человеком независимым, аполитичным. Действительно, он предпочитал республику монархии, но никогда не сочувствовал какой-либо партии. Его связи с "Народным фронтом" ограничивались работой в театре "Ла-Барака", который финансировался государством, недолгой поездкой в Марокко в качестве секретаря министра-социалиста Фернандо де лос Риоса и непродолжительной работой в правлении "Национального музыкального общества", где он замещал одного из постоянных членов.
Ну а фантазия левых не знала границ. Примером искажения событий в идеологических целях стала до сих пор бытующая выдумка о том, что приказ убить поэта якобы исходил из окружения самого каудильо, а именно от Кейпо де Льяно, который распорядился об этом по телефону. На самом деле такого быть не могло, хотя бы потому, что в те дни телефонная связь между Севильей, где находился генерал, и Гранадой была прервана. На мой взгляд, объяснять убийство Лорки политическими мотивами или же, как это теперь в моде, гендерными – его нетрадиционной сексуальной ориентацией – означает упрощать и искажать историю трагедии. На самом деле, Лорка погиб по иным причинам: в результате трагических обстоятельств, заговора, связанного не с политикой, а с клановой враждой и интригами местной гранадской элиты вокруг его семьи.
Виктор Черецкий: Действительно, в бурные для Испании 1930-е годы Лорка стоял вне партийных разборок и в шутку заявлял, что является одновременно и коммунистом, и анархистом, и консерватором, а также воинствующим католиком, и монархистом. Среди его друзей были и те, и другие. К примеру, уже упомянутый социалист и земляк поэта Фернандо де лос Риос, и одновременно заклятый враг социалистов – лидер фаланги, партии фашистского типа, Хосе Антонио Примо де Ривера, большой поклонник поэзии Лорки. Фалангистами в Гранаде, безоговорочно поддержавшими мятеж военных, были и четыре брата Росалеса. Они и их родители дружили с семьей Лорки. Младший из братьев Луис, сам писавший стихи и считавший себя учеником поэта, до последней минуты пытался спасти его от смерти, рискуя при этом собственной жизнью. Кто же тогда, в действительности, и почему поднял руку на Лорку? Оказывается, это были местные олигархи-землевладельцы, к тому же связанные с Лоркой родственными узами. Впрочем, последнее не удивляет. Дело в том, что в патриархальной испанской глубинке местная элита, а семья Лорки, принадлежала именно к ней, как правило, общалась и заключала браки лишь в своей среде.
Связь родственников с убийством очевидна
Мигель Кабальеро: Первоначально попытались расправиться с Лоркой в фамильном поместье Сан-Висенте под Гранадой, где он остановился, приехав из Мадрида, его двоюродные братья Мигель и Орасио Рольдан. Ну а арестом поэта – через две недели после событий в поместье – руководил Хуан Луис Трескастрос, адвокат, местный лидер ультраправой партии "Народное действие", женатый на кузине отца Лорки и близкий друг Рольданов. Он же участвовал в расстреле поэта. Среди убийц был и Антонио Бенавидес – также родственник отца Лорки – племянник его первой, рано умершей, жены. Именно он добил поэта выстрелом в затылок. Так что связь родственников с убийством очевидна.
Виктор Черецкий: Почему вдруг родственники ополчились на Лорку? У этой истории, как поясняет Мигель Кабальеро, глубокие корни. Исследователь утверждает, что объектом ненависти был не столько сам поэт, сколько его отец. Однако, Дон Федерико Гарсиа Родригес, бывший член гранадского муниципалитета, латифундист, человек с многочисленными связями, предприимчивый и в делах весьма жесткий, был недосягаем для своих недругов. И навредить ему они решили, выместив зло на сыне. Тем более что время для мести было самым подходящим – начавшаяся гражданская война. Кстати, ситуация, когда убийство людей стало делом обыденным, повсеместно использовалась испанцами для сведения личных счетов. Брошенные любовницы писали доносы на своих обидчиков, обвиняя их в нелояльности к властям, должники на кредиторов, соседи на соседей, предприниматели на своих партнеров, чтобы присвоить их долю в бизнесе, и так далее.
Лорка стал объектом мести
Мигель Кабальеро: Получив заверенное нотариусом разрешение семьи Гарсиа Лорки, я смог познакомиться с хранящимися в архивах документами. Из них явствует, что Лорку действительно погубила вражда между родственными кланами. В основе этой вражды лежали экономические интересы. Конкретно речь шла о земельных угодьях, которые были приобретены отцом поэта на паях с семейными кланами Рольдан и Альба еще в конце XIX столетия. После проведения системы орошения они стали давать хорошие урожаи сахарной свеклы – значительно обогатили своих владельцев. Трения, а затем и вражда, вспыхнули при попытке поделить эти земли с целью их продажи. Ну, а Лорка стал объектом мести, которую врагам его семьи удалось осуществить в условиях гражданской войне.
Виктор Черецкий: Был ли Лорка, к тому времени известный поэт, далек от клановых местечковых распрей? Оказывается, нет. Этим частично объясняется ненависть кланов и к нему лично. Поэт заслужил их нелюбовь из-за своих публикаций. В частности, для газеты "Соль" он написал статью, в которой раскритиковал гранадских землевладельцев, назвав их "худшими представителями испанской буржуазии". В героях повествования Рольданы узнали себя. Кроме того, незадолго до трагедии Лорка завершил работу над пьесой "Дом Бернарды Альбы", в которой изобразил, причем в довольно гротескной форме, мрачные нравы, царившие среди состоятельного сословия Гранады. При этом в качестве прототипа он выбрал семью Альба. И хотя пьеса еще не была опубликована, автор сообщил о ее содержании в прессе. К тому же, он изменил лишь имя главной героини Франсиски Альбы, а фамилию, как явствует из самого названия, оставил. Это возмутило как упомянутое семейство, так и братьев Рольдан, сестра которых была замужем за сыном героини. Кроме того, прототипами некоторых второстепенных персонажей пьесы тоже были легко узнаваемые члены двух кланов. Мигель Кабальеро считает, что претензии к Лорке в данном случае могли быть отчасти справедливыми, хотя, разумеется, они никак не оправдывали кровавую месть.
Мигель Кабальеро: Я полагаю, что речь шла не столько о сатирическом произведении, сколько о литературной мести семье Альба. Франсиска Альба не была тираном, как ее изображает Лорка. Я изучил ряд документов, свидетельствующих о жизни этой женщины. Она, кстати, была довольно щедрым человеком. Умерла в 1924 году. Так что со времени ее смерти до написания произведения прошло много лет. Кстати, отец Лорки в свое время был ее душеприказчиком.
Виктор Черецкий: И это не все. По мнению уже упомянутого друга Лорки Луиса Росалеса, впоследствии ставшего известным литератором, определенную роль в судьбе поэта сыграла и элементарная зависть. Кузены-провинциалы не могли смириться с тем, что их родственник, с которым они вместе росли, пользуется всемирной славой, живет в столице, ездит за границу и общается с известными людьми, что о нем пишут газеты и так далее. Ну а они обречены на прозябание в своих поместьях в обществе неграмотных батраков-поденщиков. Вот запись высказываний Росалеса на этот счет, сделанная незадолго до его кончины в начале 90-х годов.
Луис Росалес: Слава приносит человеку больше врагов, чем друзей. И в случае с Федерико, и в любом ином случае. Известность порождает массу завистников. Конечно, у человека появляются и почитатели, и разные знакомые, но друзей у него от этого не становится больше. Зато прибавляется огромное число откровенных завистников и недругов.
Виктор Черецкий: Посмотрим теперь, как разворачивались события, приведшие к гибели поэта. Лорка приехал в поместье Сан-Висенте из Мадрида в июле 1936 года незадолго до начавшегося 18-го числа того же месяца мятежа франкистов. Цель поездки – поддержать давно сложившуюся семейную традицию – вместе отпраздновать день ангела: свой и отца, которого также звали Федерико. Кроме того, по свидетельству многих исследователей, поэт сознавал, что страна находилась на грани гражданского противостояния. И как человек, не приемлющий насилия, пытался уйти от реальности, найти убежище на своей малой родине.
Действительно, в Мадриде царила анархия. Ежедневные вооруженные стычки между боевиками ультраправой и левой ориентации приводили к многочисленным жертвам, в том числе среди случайных прохожих. Правые требовали навести порядок, левые – немедленной социальной революции. Активизировались и уголовники, грабившие и убивавшие якобы во имя социальной справедливости. Ну а правительство "Народного фронта" бездействовало. Пиком насилия стало убийство левыми радикалами парламентского спикера оппозиции – Хосе Кальво Сотело. Было ясно, что долго подобное продолжаться не может и что, как уже не раз бывало в истории Испании, власть – под предлогом наведения порядка – могут в любую минуту захватить военные, со всеми вытекающими из этого последствиями для незрелой испанской демократии.
Мигель Кабальеро: Лорка даже представить себе не мог, что его поездка в Гранаду могла стоить ему жизни, тем более из-за старых семейных распрей. И это придает истории его гибели особый трагизм. Кроме того, поэт полагал, что поскольку его отец был состоятельным человеком и пользовался влиянием в Гранаде, с ним ничего там не случится. На самом деле враги семьи его уже поджидали.
Виктор Черецкий: После начала военного мятежа Гранада сразу же оказалась в руках сторонников Франко. К несчастью Лорки клану Рольдан удалось войти в доверие к мятежникам. Они даже создали на свои деньги добровольческие так называемые "Черные отряды", которые помогали франкистам выявлять лиц, лояльных "Народному фронту" и расправляться с ними. С энтузиазмом помогал им в этом деле уже упомянутый дальний родственник Лорки адвокат Трескастрос. Завели они дружбу и с вновь назначенным губернатором Гранады Вальдесом и особенно с его помощником – отставным подполковником Гражданской гвардии (жандармерии) Николасом Веласко. Почувствовав силу, братья Рольданы заявились к Лорке в поместье Сан-Висенте в сопровождении членов "Черных отрядов" – под предлогом поиска некоего сбежавшего убийцы. Боевики побили поэта, а кузены пообещали вернуться для окончательной расправы.
В первые месяцы после мятежа среди сторонников Франко было много противоречий
Это вынудило Лорку переехать в город – в Гранаду – в дом к своим друзьям Росалесам. Он надеялся, что там-то ему нечего было бояться, поскольку Росалесы были своими в стане франкистов. Но это только на первый взгляд. На самом деле, в первые месяцы после мятежа среди сторонников Франко было много противоречий. В частности, велась ожесточенная борьба между фалангистами, исповедовавшими синдикалистские идеи классового сотрудничества, и традиционными испанскими правыми – монархистами. К последним принадлежали Рольданы. Именно они уговорили, не исключено, что с помощью подкупа, экс-жандарма Веласко подписать приказ об аресте и расстреле Лорки. Кстати, имя Веласко до недавнего времени находилось в тени и вообще не упоминалось исследователями среди главных виновников смерти поэта. Кабальеро полагает, что подполковника особо уговаривать не пришлось, поскольку с Лоркой у него были свои счеты.
Мигель Кабальеро: Подполковник Гражданской гвардии Николас Веласко лично сформировал расстрельную команду и отправил Лорку в местность недалеко от поселка Виснар, где он был убит. Сделал он это по наущению братьев Рольдан. Таким образом, судьба поэта волей случая – из-за временного отсутствия губернатора – оказалась в руках "героя" его "Романса об испанской жандармерии". В этом произведении Лорка изобразил жандармов как зловещих, неспособных к состраданию персонажей со "свинцовым черепом" и с "сердцами, затянутыми в портупею". Вальдес командовал отрядом, деяние которого поэт описал – кровавую расправу с цыганами в Хересе-де-ла-Фронтера в 1923 году.
В доносе поэт назывался опасным большевистским шпионом, личным агентом Сталина, с которым связывался по радио
Виктор Черецкий: Еще одна фигура, сыгравшая зловещую роль в судьбе Лорки – это некто Рамон Руис Алонсо, один из местных активистов ультраправой партии «Народное действие». Личных счетов ни с Лоркой, ни с его семьей у него не было. Зато были претензии к друзьям поэта – Росалесам. Именно Росалесы воспрепятствовали вступлению Руиса Алонсо в фалангу, посчитав его "неотесанным и хамом". Этот деятель и настрочил донос на Лорку. Дело в том, что жандарм, чтобы подстраховаться, отказывался подписать ордер на арест без формального повода, хотя бы доноса, и заговорщики-Рольданы подрядили для этого Руиса Алонса. В доносе поэт назывался "опасным большевистским шпионом, личным агентом Сталина, с которым связывался по радио". Вот что рассказывает об этом деятеле еще один биограф Лорки – Иэн Гибсон.
Иэн Гибсон: Это была личность, известная своей агрессивностью. По профессии Руис Алонсо был типографским рабочим, но считал себя мессией, способным указать народу путь к истине. Испанским ультраправым он в свое время приглянулся, и его выдвинули депутатом в парламент, называя за глаза "дрессированным пролетарием". В парламенте он специализировался на организации драк и скандалов. Когда началась гражданская война, Руис Алонсо почувствовал, что настал его звездный час. В Гранаде он фанатично занялся написанием доносов на всех, кого считал подозрительным. Ну, а в деле Лорки он увидел возможность убить сразу двух зайцев: угодить влиятельным Рольданам и навредить своим недругам Росалесам, укрывавшим у себя в доме "опасного шпиона". Ведь по тогдашним временам, за помощь "врагу" полагался расстрел.
Виктор Черецкий: Лорку арестовали 16 августа после того, как толпа вооруженных головорезов из "Черных отрядов" под предводительством уже упомянутого Трескастроса ворвалась в дом Росалеса. Хозяев не было. Вечером того же дня братья-фалангисты, вернувшись и узнав о происшедшем, с пистолетами в руках попытались отбить Лорку, который содержался в здании губернаторства. Не получилось. Луис Росалес был арестован, провел в тюрьме несколько дней и чудом избежал казни. Писатель Хосе Мария Пеман, лично знавший каудильо Франко, связался с ним и попросил заступиться за Лорку. Каудильо, понимая, что расправа с поэтом может опорочить и его, согласился. Однако его распоряжение об освобождении пришло в Гранаду слишком поздно. Ведь палачи спешили, опасаясь, что влиятельный отец и друзья поэта нарушат их планы. Так что Лорка был казнен вскоре после ареста – в ночь на 17 августа, хотя еще недавно считалось, что это произошло лишь через сутки. Поисками его останков многие годы занимался биограф Гибсон.
Иэн Гибсон: Я думаю, что останки Лорки находятся в месте, на которое мне указал человек, вырывший ему могилу – Маноло Кастильо Бланко по кличке "Маноло-коммунист". Это было в 1966 году: мы вместе ходили с ним на место гибели поэта. Однако других доказательств местонахождения могилы пока нет. А между тем вокруг этой темы за многие годы сложились легенды. К примеру, что Лорка вовсе не остался на месте расстрела, что его тело увезли в свое время родственники и похоронили в поселке Нерха, на морское побережье, где у семьи был дом. Мне кажется, что настало время положить конец сплетням, но сделать это можно будет лишь после вскрытия могилы. Повторяю, пока есть лишь догадки, точных данных ни у кого нет.
Виктор Черецкий: Не так давно силами ученых Гранадского университета, с подачи Гибсона, в предполагаемом месте казни были проведены раскопки. Ни останков Лорки, ни еще трех человек – школьного учителя и двух тореадоров, которых расстреляли вместе с ним, обнаружено не было. Мигель Кабальеро считает, что Гибсон ошибся, поверив "Маноло-коммунисту", известному среди местных крестьян болтуну и пьянице.
Гранадский университет и администрация Гранады совершили ошибку, начав поиск останков, не изучив предварительно другие источники
Мигель Кабальеро: Гибсон – лучший биограф Лорки. Ему принадлежит множество трудов, в том числе подробная история жизни поэта. Что же произошло? Дело в том, что, приехав в Гранаду в 60-ые годы, он последовал моде выслушивать болтовню о Лорке от лиц, выдававших себя за свидетелей его смерти. Поверил Маноло Кастильо Бланко, который показал даже место, где якобы похоронил поэта. Ну, а Гранадский университет и администрация Гранады совершили ошибку, начав поиск останков, не изучив предварительно другие источники, к примеру, работу Эдуардо Молина Фахардо. Этот автор цитирует достоверные свидетельства и указывает, где действительно могли находиться останки. В частности, Молина Фахардо упоминает колодцы, в которые сбрасывались тела расстрелянных. Эти колодцы были вырыты в свое время для орошения близлежащих полей, а в первые месяцы после мятежа использовались франкистами для сокрытия своих преступлений.
Недалеко от колодцев в последнее время были обнаружены стреляные гильзы. Эксперты установили, что они от патронов, использовавшихся в период гражданской войны. Установлено также, что эти колодцы, вскоре после того, как туда сбросили трупы, были замурованы, но потом вновь открыты. Вероятнее всего, их владельцы поспешили вытащить тела погибших, чтобы продолжать использовать воду. Ну, а останки были зарыты где-то в другом месте.
Виктор Черецкий: Эту версию считают достоверной не только Кабальеро, но и другие исследователи. Впрочем, не так давно появилось еще одно и то же довольно логичное объяснение, почему до сих пор не найдены останки поэта. Новую гипотезу, в частности, поддерживает мадридский историк Мануэль Айльйон. Отцу поэта якобы удалось добиться выдачи тела через несколько дней после казни. Останки были захоронены в поместье Сан-Висенте. А в 1939 году, перед отъездом семьи в эмиграцию в США, отец перенес их на новое место – в часовню герцогов Сан-Педро в поселке Лачар, недалеко от Гранады – без какой-либо надгробной надписи, поскольку в то время имя поэта стало табу – франкистские власти, как мы уже сказали, предпочитали замалчивать его историю. Помог в перезахоронении племянник отца – приходской священник, служивший в Лачаре. Что касается самого дона Федерико Гарсиа Родригеса, то он умер в эмиграции в 1946 году, затем умерла и мать поэта. В пятидесятых годах Лачар начал перестраиваться, его старые здания сносились. Через некоторое время была снесена и часовня. Один из рабочих, опрошенный исследователями, вспоминал, что при сносе были обнаружены какие-то человеческие кости. Ими никто не захотел заниматься: останки были смешены со строительным мусором и вывезены на свалку.
