В Париже состоялся благотворительный концерт в память о пианисте Павле Кушнире, погибшем в заключении в России. Собранные средства переданы имеющему представительства в Париже и Марселе "Ателье артистов в изгнании", помогающему деятелям искусства, бежавшим из своих стран от войн, преследований и дискриминации.
Концерт прошел в парижском зале "Корто". Всемирно известные пианисты Григорий Соколов и Сергей Бабаян представили программу из произведений Фредерика Шопена, Роберта Шумана, Франца Шуберта, Ференца Листа и Сергея Рахманинова. Билеты на концерт были раскуплены практически мгновенно.
Музыку можно использовать как во имя добра, так и во имя зла. Павел Кушнир всегда использовал ее ради добра
"Как музыканты, мы хотим выразить нашу поддержку артистам всего мира, подвергающимся преследованиям и порою вынужденным покинуть родную страну. Павел Кушнир выбрал внутреннюю эмиграцию и без единого сомнения смело выступил против войны. За это он поплатился своей жизнью. Всем сердцем мы поддерживаем концерт Григория Соколова и Сергея Бабаяна 18 ноября в Париже и присоединяемся к ним, чтобы отдать дань памяти Павлу, а также выразить нашу солидарность со всеми артистами, которые сегодня страдают от репрессий", – говорится в письме в поддержку проведения концерта, которое подписали Марта Аргерих, Даниель Баренбойм, Гидон Кремер, Анне-Софи Муттер, Семен Бычков, Пааво Ярви и многие другие известные музыканты нашего времени.
"Музыку можно использовать как во имя добра, так и во имя зла. Павел Кушнир всегда использовал ее ради добра. Давайте почтим его память и будем следовать его примеру", – говорит пианист Евгений Кисин, тоже подписавший это письмо.
"Для меня большая честь воздать должное памяти молодого артиста, отдавшего свою жизнь за правду. Павел Кушнир ясно понимал, что не может быть счастья и, по сути, настоящего искусства, когда одна страна причиняет невыразимые страдания другой, а правда об этом преступлении не слышна. Глубоко бесчеловечная природа режима, ответственного за его смерть, подчеркивается тем фактом, что он, молодой артист, живший далеко от столицы, не представлял никакой опасности для продолжения его преступного правления. Он прекрасно записал Прелюдии Рахманинова, и по этой причине я хотел сыграть ему Рахманинова. Я бы с удовольствием встретился с Павлом, несомненно, прекрасной молодой душой исключительной искренности. Мои мысли с Павлом Кушниром, его семьей и всеми жертвами врагов свободы и правды" – так свое участие в концерте и выбор произведений для него объяснил Сергей Бабаян.
Сборы от концерта, а также собранные пожертвования будут перечислены парижскому агентству "Ателье артистов в изгнании", которое за 7 лет своего существования помогло уже многим сотням деятелей искусства.
Глубоко бесчеловечная природа режима, ответственного за смерть Павла, подчеркивается тем фактом, что он, живя далеко от столицы, не представлял никакой опасности для этого режима
"Когда мы уезжали из России, об Ателье ничего не слышали – и вообще не было ясно, где мы закрепимся, – рассказывает композитор Дмитрий Курляндский, отказавшийся получать российскую театральную премию "Золотая маска", которую ему присудили за музыку к спектаклю "Катерина Измайлова" пермского Театра-Театра, и назвавший эту премию "гримасой системы, уничтожающей театр". – Но на второй день я уже узнал об Ателье, мы созвонились, нас пригласили на встречу. Это было самое начало волны эмиграции из России, тогда у Ателье было больше возможностей по размещению беженцев. Нам повезло, благодаря Ателье мы 8 месяцев бесплатно прожили в отеле в центре Парижа и за это время успели и с документами разобраться, и жилье найти".
Я всегда поражаюсь, насколько история может повторяться. И задаюсь вопросом, почему она повторяется, несмотря на все то, что мы знаем о нашем прошлом
На вопросы Радио Свобода ответила создатель и глава "Ателье артистов в изгнании" Жюдит Деполь.
– Как вы узнали о трагической истории Павла Кушнира?
– От русских знакомых. И прочитала во французской прессе. Не очень много, но там были все-таки статьи о судьбе Кушнира. В нашем Ателье многие артисты говорили об этом.
Конечно, все это очень страшно. Я уже давно занимаюсь историей театра в ГУЛАГе. И для меня трагедия Кушнира – повторение того, что уже было, что нам всем очень хорошо знакомо. Я всегда поражаюсь, насколько история может повторяться. И задаюсь вопросом, почему она повторяется, несмотря на все то, что мы знаем о нашем прошлом. Как получается, что люди опять умирают только за то, что свободно выражали свои мысли?! Для меня это страшно, потому что самое важное – это как раз право на свободу самовыражения.
– Вы сказали, что вы занимались театром в ГУЛАГе. Расскажите чуть подробнее об этом…
– Так получилось, что я занималась в рамках своей учебы творчеством режиссера-футуриста Игоря Терентьева, которого арестовали и послали на Беломорканал. Мы хорошо знаем о его жизни на Беломорканале, потому что его фотографировал легендарный Александр Родченко. Для меня был шоком сам факт, что в ГУЛАГе мог существовать театр. Я стала заниматься этой темой: ходила в общество "Мемориал", успела взять интервью у многих бывших заключенных. Я даже ездила в Магадан, Воркуту. Так что я специалист по истории театра в ГУЛАГе.
– Кто был инициатором проведения концерта памяти Павла Кушнира? И почему в нем участвовали именно Григорий Соколов и Сергей Бабаян?
– С этой инициативой выступили артисты нашего Ателье. И чтобы событие получилось достойным, решили позвать кого-то из самых известных музыкантов. Мы обратились к Соколову и Бабаяну, и они сразу же согласились.
– Да, Григорий Соколов и Сергей Бабаян – это, безусловно, музыканты высочайшего уровня. Сергей Бабаян еще и известнейший педагог. А программа концерта – исключительно выбор Соколова и Бабаяна? Или это как-то с вами обсуждалось тоже?
– Нет, они сами решали, что играть в память о Павле Кушнире. Это их собственный выбор, мы с ними это не обсуждали. Для нас было важно, чтобы в программе были те произведения, которые они любят и готовы исполнить.
– Думаю, любой любитель классической музыки мечтал бы оказаться на таком концерте. Жаль только, что повод такой трагический. Было же еще письмо в поддержку идеи этого концерта, подписанное просто россыпью звезд классической музыки. В письме говорится, что Павел Кушнир выбрал внутреннюю эмиграцию, внутреннее изгнание. Согласны ли вы с этим? Если да, то что вы под этим понимаете?
– Мне кажется, что Павел не хотел быть в центре внимания, а просто хотел чувствовать себя более свободным. Увы, этого у него не получилось… Я думаю, что, оказавшись в условиях диктатуры, Павел пытался найти себе место, где он мог хотя бы дышать свободно, заниматься своим любимым делом. Поскольку Россия такая большая, можно сказать, что это действительно было внутреннее изгнание. И это опять нас отсылает в прошлое. Когда люди пытались исчезнуть из поля зрения Кремля, уезжали из крупных городов, чтобы чувствовать себя хотя бы чуть-чуть свободнее.
– Парижское "Ателье артистов в изгнании" – это скорее ателье деятелей искусств в изгнании, ведь речь идет о широком спектре видов творческой деятельности. Не только о, например, музыке или театре. Как вы решились взять на себя такую серьезную задачу?
– Я создала Ателье в 2017 году как ответ на мигрантский кризис в Европе, пик которого пришелся на сентябрь 2015 года. В Париже появилось очень много сирийских мигрантов. Я тогда работала в маленьком культурном центре. Мы решили просто приютить мигрантов, тогда речь не шла именно об артистах. Постепенно мы стали помогать мигрантам и готовить фестиваль, который был посвящен Сирии. Я часто общалась с оказавшимися в изгнании деятелями искусства, которые всегда повторяли одно и то же: "Мы были профессиональными артистами до того, как мы уехали. У нас была профессия. А что нам делать теперь? Мы не понимаем, как устроено французское общество, его культурные традиции". И так далее. Я решила, что надо что-то делать, чтобы помочь артистам и художникам в изгнании. Постепенно эта идея стала развиваться, и в начале 2017 года я создала это агентство. Тогда речи вообще не шло о русских художниках и артистах, тогда это были в основном Судан, Сирия… Ателье стало развиваться, поскольку оно помогает всем, кто уезжает. По любой причине. Это может быть диктатура, это может быть любая дискриминация. Сейчас мир в таком состоянии, что везде есть войны, диктатуры, незаконное лишение свободы. Так что артисты и художники стали приезжать во Францию гораздо чаще.
Мы никому не отдаем приоритета, потому что в мире много войн. Мы просто помогаем людям, которые оказались в опасной ситуации
– Какого рода помощь вы оказываете? Вы помогаете с жильем, визами, работой или поддерживаете какие-то культурные проекты?
– Тем, кто еще находится в своих странах, но хочет приехать, мы помогаем получить визы, объясняем, как добраться. Когда люди уже во Франции, помогаем с долгосрочными визами, видами на жительство, чтобы они во Франции находились легально. Мы помогаем с социальными процедурами: медицинская страховка и так далее. Предоставляем место для работы, потому что это суперважно. Если у тебя нет места для работы, ты перестаешь быть артистом или художником. Мы предлагаем курсы французского языка, специально для артистов разработана программа по изучению французского через искусство. Помогаем разобраться, как устроено французское общество, узнать особенности французской культуры, объясняем, какие у них есть права, на что они могут претендовать, как они должны заполнять свои декларации и так далее. Культурные мероприятия мы тоже организуем.
– А кто помогает самому "Ателье артистов в изгнании"? Кто его поддерживает?
– Поддерживает Министерство культуры Франции, которое спонсирует разные программы. Помогают и частные фонды. Мы постоянно ищем ресурсы. Концерт памяти Павла Кушнира тоже включает сбор средств в поддержку Ателье. Это деньги за билеты и сбор пожертвований, в которых мы очень нуждаемся, поскольку у нас большая команда, помогающая сотням людей. Это 350–400 человек в год.
– Как человек, который решает обратиться к вам за помощью, может доказать, что занимается искусством?
– Надо показать, что вы делали до этого: портфолио, ссылки на интернет, рассказать о том, чем вы занимались до сих пор. Проверить, действительно ли человек артист, музыкант или художник, несложно. Сразу понятно, какой у него стаж, где он учился, с кем работал. И тогда уже мы решаем, сотрудничать с ним или нет.
– Учитывая, что сейчас идет полномасштабная война в Украине, выбирая, кому помочь, вы сейчас отдаете какой-то приоритет именно украинским деятелям искусства, бежавшим от войны, от боевых действий?
– Мы никому не отдаем приоритета, потому что в мире много войн. Мы просто помогаем людям, которые оказались в опасной ситуации. Если говорить об актуальности, то сейчас чаще всего к нам обращаются люди из Газы и из Ливана, которые могут в любой момент погибнуть и которые спрашивают, как им выехать, что для этого надо сделать. Мы всегда следим за тем, что происходит в мире. Когда мы начинали, не то чтобы в мире все было хорошо, но такого количества конфликтов не было. А после пандемии сразу же возникли проблемы в Бирме, в Афганистане, началась война в Украине, было жестокое подавление движения за права женщин в Иране. И так далее, и так далее… И все больше артистов и художников обращаются к нам, потому что они не знают, как дальше жить.
Есть очень много музыкантов, артистов и художников, для которых самое главное – это не быть известным, а творить, заниматься искусством
– Увеличилось ли в последнее время число россиян, которые обращаются к вам за помощью?
– Это постоянный поток, который не прекращается. Нынешняя волна эмиграции из России даже больше, чем самая первая, которую мы называем Белой эмиграцией.
– Вернемся к судьбе Павла Кушнира. Мне приходилось читать о том, что знаменитые музыканты, узнавшие об этой трагедии, прослушавшие потом записи Павла, прочитавшие то, что написал, выражали сожаление, что ничего раньше не знали о нем, о его таланте. Как вы полагаете, много ли во всем мире таких неизвестных талантов? Если да, как можно помочь миру узнавать о них не только после их трагической смерти, как это случилось с Павлом Кушниром?
– Судьба Павла во многом отражает историю искусства. Многие большие таланты были открыты уже после их смерти. Есть очень много музыкантов, артистов и художников, для которых самое главное – это не быть известным, а творить, заниматься искусством. Им неважно, что они не находятся в центре внимания публики. Конечно, мы не можем знать про всех. Я ничего не могу предложить, просто так устроен мир. Есть люди, которые всегда будут на видном месте, и есть люди, которые будут продолжать скромно заниматься тем, что они любят. И иногда они талантливее тех, о ком мы хорошо знаем. Открывая для себя огромный талант уже после его смерти, иногда через сто лет, мы спрашиваем себя: как получилось, что мы до сих пор ничего о нем не слышали, прошли мимо него? Но с этим вряд ли можно что-нибудь поделать, – говорит директор "Ателье артистов в изгнании" Жюдит Деполь.
