Война идёт больше года, и все это время против России вводятся всё новые и новые санкции. К моменту полномасштабного вторжения российской армии, начавшегося, как известно, в пять часов утра 24 февраля, уже был введен первый серьезный санкционный пакет, в качестве ответа на признание "ДНР" и "ЛНР". США три дня подряд (21, 22 и 23 февраля) объявляли о новых санкциях против широкого круга компаний, от ведущих банков до спортивного клуба ЦСКА, и физических лиц, включая даже детей российских чиновников Сергея Кириенко, Михаила Фрадкова, Александра Бортникова. 22 февраля канцлер ФРГ Олаф Шольц объявил о замораживании проекта "Северный поток – 2", а премьер-министр Великобритании Борис Джонсон – о санкциях против пяти российских банков и близких к Владимиру Путину бизнесменов. 23 февраля к санкциям присоединились Канада, Япония и Австралия, и в тот же день Евросоюз санкционировал три российских банка, депутатов Государственной думы в полном составе, а также Сергея Шойгу, Андрея Костина, Игоря Шувалова, Маргариту Симоньян, Владимира Соловьева и Марию Захарову. Верховный представитель ЕС по иностранным делам Жозеп Боррель заявил ядовито: "Не будет больше шопинга в Милане, вечеринок в Сен-Тропе, бриллиантов в Антверпене".
Подчёркиваю: эти санкции были введены не после вторжения, а в предшествующие вторжению дни. Они должны были продемонстрировать серьезность намерений Запада и предостеречь Путина от рокового шага. Не помогло. После начала войны сообщения о санкциях приходили практически в ежедневном режиме. Спустя два месяца эксперты делали вывод: "Россия оказалась фактически отрезана от мировой финансовой системы, лишилась западных технологий и преференций в торговле, потеряла часть гражданской авиации и половину накопленных резервов".
Никогда в истории ни одно государство не оказывалось под таким санкционным давлением. Ни Куба, ни Иран, ни Венесуэла, ни Северная Корея. Это была реакция на беспрецедентное нарушение международного права, на попытку перечеркнуть послевоенное устройство Европы, реакция на военные преступления российской армии. То есть прежде всего это было наказание. Преследовалась и практическая цель: обрушить российскую экономику и финансовую систему, чтобы сократить возможности Путина тратить миллиарды на войну. Имелось в виду также, что несчастья, обрушившиеся на российскую элиту, развернут её против Путина. И произойдет если не дворцовый переворот, то по крайней мере фатальный раскол элит. А предполагавшийся экономический кризис должен был настроить против режима и широкие народные массы.
Однако ожидания, будем откровенны, в главном не оправдались. Народные массы затянули пояса (выживать даже в более трудных условиях привыкли поколения советских людей, "щи да каша пища наша"), а пропаганда быстро объяснила им, массам, что источник всех бед – русофобский Запад. Не произошло и восстания элит, представители которых стали опасаться, что разрыв с режимом принесёт им ещё большие потери. Зафиксировав убытки, представители крупного бизнеса предпочли молча "залечь на дно". И если кто-то остро ощутил на себе негативный эффект от санкций, так это мыслящая часть общества, привыкшая к благам цивилизации молодежь, считающая себя частью открытого мира интеллигенция, средний класс, тащивший на себе бремя экономического, научного и технического прогресса. Эти люди не попали в персональные списки, но санкционный удар пришелся и по ним.
Российские накопления однажды в полночь превратились в тыкву
Конечно, можно прожить в России без "Нетфликса", "Макдоналдса" и IKEA. Но вот возьмём конкретную обширную группу: как быть тому миллиону россиян, которые бежали от режима, одни уже в первые дней войны, другие после объявления мобилизации, третьи на фоне усиления репрессий? В результате санкций финансовые каналы, по которым можно было бы получить доступ к российским дистанционным заработкам, оказались перекрыты, транспортное сообщение Запада с родиной прервалось, уже полученные визы и разрешение на жительство в некоторых странах аннулировали, зарубежные банки отказывались открывать счета, а уже имеющиеся закрывали, в ряде случаев с заморозкой средств на них. Ни приобретать недвижимость, ни тем более заниматься бизнесом многим бежавшим от Путина Запад у себя не разрешал.
Вот, допустим, уехала из России чета пожилых людей. Они получали пенсию в Сбербанке или в ВТБ. Как им теперь, находясь за границей, получить деньги? А никак. Уехала молодая пара, предварительно сдав московскую квартиру и надеясь на эти деньги жить, пусть и более скромно, за границей. Как получить деньги от арендатора? Никак. Российские накопления однажды в полночь превратились в тыкву. Родители пытаются из России помочь своим скрывающимся от путинской мобилизации детям – и этого не получается. И наоборот: дети пытаются отправить больным родителям, оставшимся дома, вдруг исчезнувшие там лекарства, но почта отказывается принимать отправления в Россию и Беларусь. Есть инструкция… Ну и так далее. Все жизненные ситуации не учтёшь.
Проблему так называемой коллективной ответственности можно обсуждать бесконечно. Тут сколько людей, столько и мнений. Нет единого мнения и по поводу того, не надо ли сократить список попавших под санкции, если они, например, осудят войну или помогут Украине. В последние недели дискуссия неожиданно оживилась в связи с делом Альфа-банка… Я лично считаю, что эти списки ни при каких условиях, пока Россия в войне не потерпела полного поражения, сокращать нельзя. Любой пересмотр уже принятых персональных санкций возможен только после падения путинского режима, и ни днём раньше. Кандидатов на снятие подбирайте хоть сейчас, но для решений такого рода время не пришло. Однако, оценивая огромный массив уже принятых санкций и ограничений, оценивая эффект от них, следовало бы обратить внимание не только на персоналии типа Петра Авена или Михаила Фридмана, но и на тот уязвимый слой россиян, который находится между "элитой" (в кавычках, разумеется) и придавленным пропагандой "глубинным народом". Это не такой узкий слой, как многим кажется.
Конечно, на фоне неизмеримых страданий украинцев, лишившихся крова над головой, переживших бомбардировки, потерявших в страшной мясорубке родных и близких, перечисленные трудности, с которыми сталкиваются отрезавшие себя от Путина россияне (уехавшие и не уехавшие), кажутся мелкими неприятностями. Но давайте подойдем к проблеме прагматически: приближают эти широкие санкции победу Украины? Или, может быть, отдаляют?
Экономист Андрей Мовчан рассуждает на эту тему: "Я считаю, что санкции против простых людей – это глупость... Я считаю, что это несправедливо, но, главное, это глупость, это не приводит к положительному результату, а приводит к результату отрицательному. Конечно, всё, что не связано с войной, всё, что не связано с технологиями, которые могут давать возможность Кремлю продолжать наращивать свой военный потенциал, глупо и бессмысленно было запрещать к поставкам. Разумно и правильно было запретить все то, что позволяет Кремлю милитаризироваться и наращивать военный потенциал. Разумеется, и использование Visa и Mastercard, и возможность свободного перевода денег, и возможность приобретать потребительские товары в Европе, и возможность получать визы и т. д. – это, в конечном итоге, помимо того, что оставляло бы мостик между Западом и российским гражданами, еще и позволяло бы сильно больше выводить денег из России и тем самым уменьшать потенциал Кремля для вооружения. И вот этого никто не просчитал, не подумал".
Минула годовщина войны. И годовщина санкционного давления на Россию. Представители западных правительств говорят, что пришло время сосредоточиться не столько на введении новых санкций, сколько на организации контроля за исполнением уже введённых и ликвидации тех дырок и законодательных пробелов, которые позволяют ограничительные меры обходить. Всё это правильно, хотя непонятно, как это сделать без создания единого международного органа с широкими полномочиями. Если же такой орган будет создан, то начать ему следовало бы с систематизации хаотически принятых санкций и с формулирования ясных целей, которые должны быть достигнуты. Чтобы не выплеснуть вместе с водой и ребенка.
Андрей Мальгин – журналист и блогер
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
