Ноябрьский рост бюджетных расходов немедленно отразился на инфляции. В последнюю неделю ноября цены выросли сразу на 0,5%, а в годовом выражении инфляция перевалила за 9%. Ожидаемый в декабре резкий рост государственных расходов еще сильнее раскрутит маховик цен, что заставит в 2025 году еще сильнее увеличить выплаты из бюджета. Слова главы Банка России о том, что высокие ставки помогли предотвратить скатывание российской экономики в "инфляционную спираль", могут оказаться чрезмерно оптимистичными.
Министерство финансов опубликовало предварительную оценку исполнения федерального бюджета за первые 11 месяцев 2024 года. Расходы оказались выше доходов на 389 миллиардов рублей. Таким образом, дефицит составил скромные 0,2% ВВП, что по нынешним временам можно было бы рассматривать как большое достижение и помощь Центральному банку в его неравной борьбе с повышением цен. Можно было бы, если бы не одно обстоятельство.
На конец октября федеральный бюджет исполнялся еще с профицитом. По данным казначейства, доходы казны превышали расходы на 124 миллиарда рублей, а еще месяцем ранее профицит и вовсе был 578 миллиардов. И причина не в каких-то неожиданных и чрезвычайно приятных дополнительных доходах. Все куда как проще: расходы финансировались с существенными задержками.
В ноябре ситуация начала выравниваться, и результат не заставил себя долго ждать. По данным Росстата, с 26 ноября по 2 декабря цены выросли на полпроцента, причем продовольствие дорожало быстрее. В этой категории цены поднялись на 0,86%. Сильнее всего – почти на 9,5% – выросли в цене огурцы. На втором месте помидоры – 6,7%. Если же сравнивать с ценами годичной давности, вне конкуренции картошка – она стала дороже на 80% с лишним. За сливочное масло приходится платить на треть больше, сметана и яблоки подорожали на 17%, говядина – на 11%.
На первый взгляд, связь между резким ускорением инфляции и ростом бюджетных расходов неочевидна. Повышение цен в значительной степени было обусловлено обвалом рубля в последней декаде ноября, а его в свою очередь спровоцировало включение в американский санкционный список Газпромбанка и еще полусотни российских банков, которые использовались российскими нефтяными компаниями для получения денег от китайских и индийских покупателей нефти. Однако фундаментальные предпосылки и для обвала национальной валюты, и для разгона цен создает избыток рублей и недостаток товаров или валюты, на которую эти товары можно купить. А основной источник "лишних" рублей в настоящее время – это именно бюджетные расходы.
При этом ноябрьский всплеск инфляции – это только начало. По результатам года Минфин по-прежнему планирует дефицит бюджета на уровне 1,7% ВВП или почти 3,3 триллиона рублей. Это в 8,5 раз больше, чем за первые 11 месяцев года. Если финансовое ведомство собирается исполнить свои обязательства, ему придется всего за месяц потратить на 2,9 триллиона больше, чем изъять из экономики в виде налогов и сборов. Проще говоря, в декабре российскую экономику ждет мощная бюджетная накачка. И в этом не будет абсолютно ничего нового. Привычка держать до последнего получателей бюджетных денег на голодном пайке, а в декабре перечислять им все, что причитается, – в лучших традициях российского Министерства финансов.
Проблема только в том, что эти дополнительные триллионы начнут еще сильнее разгонять цены уже во второй половине декабря и продолжат в первые месяцы 2025 года.
Дополнительные триллионы начнут сильнее разгонять цены во второй половине декабря и 2025 году
Получив деньги в рамках всевозможных федеральных программ, операторы этих программ постараются немедленно их потратить, особенно если они предназначены на покупку оборудования, сырья или строительных материалов. В условиях постоянно растущих цен любая задержка будет означать дополнительные расходы. Российские получатели бюджетных денег и так уже в серьезном минусе. Считались расходы 2024 года исходя из инфляции 4,5%. А она уже по состоянию на начало декабря вдвое выше. Для подсчета годовой инфляции Банк России и Минэкономразвития используют разную методику. Однако и тот, и другой способ считать не оставляет сомнений: в первых числах декабря, за четыре недели до конца года, годовая инфляция превысила 9%. И как бы ни старались российские статистики, им придется приложить неимоверные усилия, чтобы к 31 декабря инфляция не стала двузначной.
Так что никаких проволочек с тем, чтобы превратить полученные рубли во что-то более полезное, у получателей бюджетных денег не будет. Как отреагирует рынок на массированный дополнительный спрос, гадать не надо. Цены получат дополнительный импульс, а это заставит получателей денег избавляться от них еще более интенсивно. При этом хорошие руководители, которые пекутся о своих работниках и видят, что происходит, постараются поддержать трудовые коллективы дополнительными премиями, 13-ми зарплатами и прочими выплатами. Так что и на потребительском рынке цены продолжат разгон.
А в начале 2025 года начнется ревизия того, что Минфин заложил (а Госдума утвердила) в бюджете 2025 года. Пенсии, пособия и прочие социальные выплаты придется индексировать не на 7,3%, как заложено в бюджете на основе октябрьского прогноза Минэкономразвития, а на фактическую инфляцию. Другие получатели казенных денег потребуют прибавки, поскольку профинансировать все запланированное им не позволят выросшие цены. И если учесть, что громче всех будет звучать голос тех, кто получает деньги из закрытых статей бюджета, то глава Минфина Антон Силуанов при всем желании будет не в состоянии остаться глухим к многочисленным просьбам.
В начале декабря глава Банка России Эльвира Набиуллина выступала на инвестиционном форуме "Россия зовет!". И там она взяла на себя смелость утверждать, что благодаря повышению ставок ей с коллегами удалось предотвратить вхождение российской экономики в инфляционную спираль. Эта оценка может тоже оказаться излишне оптимистичной. Более того, до какого бы уровня Банк России ни поднял ключевую ставку, какими бы недоступными для бизнеса и населения ни сделал кредиты, бюджетные деньги продолжат разгонять цены, а они в свою очередь будут вынуждать государство наращивать расходы. И так до тех пор, пока доля предприятий, никак не участвующих в удовлетворении спроса, не начнет снижаться.
