“Война еще не началась” – так называется пьеса драматурга Михаила Дурненкова, фрагменты которой можно послушать в подкасте. Михаил – один из самых успешных современных драматургов. Лауреат премии “Золотая маска” и других российских и международных премий, один из основателей современного театрального движения “Новая драма”, сценарист и педагог, куратор России на фестивале “Новая драма для Европы”. Выступил с открытым обращением против российского вторжения в Украину. Все его спектакли в России были сняты с репертуара, а упоминания о них уничтожены в архивах театров. В настоящее время живет в Финляндии. Спектакль “Война еще не началась”, несколько раз поставленный в России и в Европе – в репертуаре рижского Театра на Гертрудес. Первый вариант пьесы написан в 2015 году. Тем удивительнее некоторые эпизоды, например, глава о семейной драме российского пропагандиста, или диалоги “хороших русских”, отъезжающих на Запад. В пьесе, а это трагикомедия и социальная сатира, 12 эпизодов. Мы выбрали те, которые утверждают: война началась уже давно, ещё в 2014 году. В ролях Гуна Зариня, Гитис Иванаускас, Александр Маликов; режиссёр Лера Суркова, продюсер Евгения Шерменева. Выступление Михаила Дурненкова перед спектаклем в Риге.
– Пьеса была написана по заказу независимого театрального проекта в Шотландии…
– Это театр в Глазго, он находится в здании церкви, в очень красивом пространстве. Называется Oran Mor, а проект называется A Play, A Pie and A Pint. То есть "Пьеса, пирог и пинта". Смысл такой, что люди, которые работают в дневное время, могут прийти на час, купить билет на представление, в этот билет входят кружка пива и пирог. Они попросили написать пьесу, в которой будет не больше трех артистов, и не длиннее, чем 45 минут. Это был 2015 год. Я был под впечатлением от событий 14-го года, аннексии Крыма и войны на востоке Украины. И я сказал, что хочу зафиксировать этот переломный момент в обществе, потому что у меня ощущение, что ситуация скоро изменится.
Я был под впечатлением от событий 14-го года, аннексии Крыма и войны на востоке Украины
Шотландцы сказали: "Автор может делать всё, что угодно”. Это непривычная для нас, восточных людей, ситуация полной свободы и отсутствия тотального контроля со стороны продюсера, режиссера.
В короткое время я написал несколько новелл, в каждой из которых было не больше трех артистов. Также я написал ремарку, что части можно менять по рассмотрению режиссера, можно менять пол и возраст артистов. Все сцены могут играть три женщины, трое мужчин, в любой комбинации. Я видел много постановок этой пьесы, каждый раз режиссеры пользовались этим предложением, менялся контекст.
Война началась, и в этом смысле название, может быть, уже не такое актуальное, как в 2015 году. В пьесе в то время – в названии – содержалась ирония, что война еще не началась просто потому, что мы делаем вид, что она не началась, а она началась, она где-то здесь, вот уже где-то за кулисами началась. Теперь уже она не за кулисами, но в моей стране, откуда я год назад уехал, по-прежнему миллионы людей делают вид, что война еще не началась. В этом смысле название продолжает работать.
– Как вы теперь работаете в Финляндии?
– Это другой театральный мир. Есть даже какая-то моя борьба (смеётся) с представлением финнов о российском театре, где все сидят за столом и ведут долгие беседы за чаем. То есть они говорят: "У вас, конечно, любят поговорить, в спектаклях". Может быть, в 70-х так действительно было. Наверное, я не застал этот театр. Я драматург “Новой драмы”. Если вы не знаете про это направление в российской драматургии, может быть, вы слышали про направление в британской, которое называется "Молодые и рассерженные", они работают где-то рядом.
Миллионы людей делают вид, что война еще не началась
Просто пришли люди с улицы, такие, как я, принесли язык улиц и людей в театр, который был довольно закрытым пространством от реальной жизни. Каким-то образом внесли шум улиц, подворотен, заводов и прочих маргинальных мест на сцену, за что, в общем, неоднократно были биты, обвинялись в "осквернении" театрального храма.
– Вы были арт-директором фестиваля современной драматургии "Любимовка".
– Семь лет, да.
– Насколько стали известно вне пределов России эти пьесы?
– Во многих странах есть театры, которые занимаются международными направлениями, не только пьесами на языке своей страны, но и показывают другой материал, другой взгляд на мир, потому что это меняет людей и оздоравливает нацию. Вот на этом уровне – на уровне таких центров международного сотрудничества, как LARK в Нью-Йорке или The Royal Court в Лондоне, – российская драма была очень известна.
Мы даем голоса людям, которые не могут их предъявить. На территории России это вообще небезопасно
Мы много всего хорошего сделали, транспортировали туда много прекрасных пьес, где-то у них были успехи, громкие, шумные. Сейчас, в контексте войны с Украиной, это никого не интересует. Но могу сказать, что фестиваль "Любимовка", которым я занимался много лет, сейчас эмигрировал: кто-то живет в Гамбурге, кто-то на Бали, без всякого понимания завтрашнего дня, кто-то в Тель-Авиве, и так далее. Фестиваль поменял домен: он был ".ru", сейчас ".art". И объявил бессрочный конкурс антивоенных пьес, куда каждый может прислать пьесу. Мы публикуем лучшие. Мы даем голоса людям, которые не могут их предъявить в другом виде или в другом месте. На территории России это вообще небезопасно. А мы даем такую площадку.
– Про небезопасность. Много было белорусских пьес, которые в последние два года анонимно публикуются.
– На "Любимовке" были просто блоки пьес из Беларуси. После белорусского протеста мы бегали с ними в каких-то иллюзиях, что можем помочь нашим коллегам, потому что там закрылись все возможности ставить пьесы. И к нам пришло осознание, что, по крайней мере, в Москве театры не стремятся их брать, потому что боятся. Ещё тогда, до войны.
– Эта анонимность сейчас распространяется на русских авторов?
– Да. Примерно 80% этих пьес анонимны. И коллективные пьесы пишут, что вселяет надежду. Собираются и пишут, группа анонимных авторов. Есть очень хорошие пьесы. Война – не такое явление, чтобы его описать в одной пьесе, наверное, такой пьесы не может быть. Это большой, отдельный и серьезный вопрос, как это описывать.
Я сейчас, автор из России, не могу написать пьесу про украинцев, которые защищают свою страну
Искусство драматурга меркнет перед новостной лентой. Открываешь новости, читаешь факты, истории – и понимаешь, что придумывать нельзя. Есть правда жизни, которая сильнее. Но некоторые пьесы находят этот путь, многие из них – через биографическое, через "я-высказывание", потому что я про себя имею право, но я сейчас, автор из России, не могу написать пьесу про украинцев, которые защищают свою страну. Это как-то... Чувствуете, да? Это неправильно и неэтично, вообще со всех сторон это неверно. Но я могу написать про себя, про свой опыт, и имею на это право, как и любой человек.
Подкаст "Вавилон Москва" можно слушать на любой удобной платформе здесь. Подписывайтесь на подкасты Радио Свобода на сайте и в студии наших подкастов в Тelegram.
