В цикле “Как устроена Америка” мы стараемся заново открыть Америку, во всяком случае, ту ее значительную часть, которую я сам успел узнать и полюбить. В этом, как и во всех остальных эпизодах подкаста, мы посетим штаты, радикально отличающиеся друг от друга. Их особенности помогут понять, как действует истинно федеральное устройство страны.
Сегодня мы посетим Неваду на Дальнем Западе и Коннектикут на крайнем востоке США.
Невада: по территории – 7-й штат (286 тысяч кв. км), по населению – 35-й (3 миллиона). Принят в США как 36-й штат в 1864 году. Столица – Карсон-сити. Прозвище – “Серебряный штат”.
В Неваду надо ехать умеючи – по знаменитой 66-й дороге, которая ведет путника на Дальний Запад. Вдоль нее стоят кресты с жестяными цветами. О ней поют ковбойские барды:
По дороге шестьдесят шесть
Только в седле можно присесть.
Ее изображают на игральных картах, ножнах и галстуках. Но главное – по ней до сих пор едут к Тихому океану. По пути к нему нет ничего, кроме пустыни, перемежающейся плоскими холмами. В сущности, это – сопки, с которых сняли скальп вместе с лучшей частью черепа. Такая операция и гористый пейзаж вытягивает по горизонтали. На Западе, где еще не знают, что Земля – круглая, глаз видит на сто миль. Это как любоваться Кремлем из Рязани.
Пустыня кишит жизнью. По ней бродят независимые быки и скачут неоседланные кони. В камнях, предупреждают дорожные знаки, живут скорпионы, гремучие змеи и пауки "черные вдовы".
Пустыня подразумевает перемещение. Даже флора тут легка на ногу
Пустыня подразумевает перемещение. Даже флора тут легка на ногу. Сухие кусты перекати-поле колесят по красной земле, которая была бы уместней на какой-нибудь другой, расположенной ближе к Солнцу планете. И так до тех пор, пока вы не попадаете в Лас-Вегас.
Впервые сюда приехав, я поклялся, что во второй раз окажусь здесь только в наручниках.
– Апофеоз пошлости, – кричало во мне самомнение русского интеллигента, осуждающего всё, чего не понимает.
Во второй раз я оказался тут по пути в Долину смерти, которая сильно проигрывала городу в оживленности. И только в третий раз я осознал, куда приехал, и подивился этой причуде цивилизации.
Чтобы по достоинству оценить Вегас (как фамильярно зовут город жители Невады), надо к нему так долго ехать, что когда посреди жутковатых чудес природы открывается двухмиллионный город, то он кажется миражом. Так, разумеется, и есть. Здесь всё – иллюзия, воплощенная в бетоне, украшенная капризной фантазией и стоящая кучу денег. Лас-Вегас, как в игре в поддавки, стремится выглядеть проще, чем есть, чтобы мы тут не воспринимали ничего всерьез, в первую очередь – деньги. Раз они игрушечные, с ними проще расстаться.
Собственно, поэтому здесь все понарошку: география, история, искусство, а главное – архитектура. Шедевр и, как уверяют зодчие, родина постмодернизма, Лас-Вегас со свойственным ему азартом собрал на одном проспекте все, что знает о мире недалекий троечник: зоопарк культуры и отдыха.
Древний Рим, например, царит в казино “Цезарь”. Каждый зал в нем носил имя императора. Самый пышный назывался “Октавиан и Август”.
– Как же так, – спросил я официанта в тоге, – ведь это один человек?
– Зато какой, – выкрутился он.
А однажды я жил в отеле с такими закрученными башенками, что Андрей Арьев, с которым мы вместе были тут на конференции, назвал его “Москва-Петушки”.
В остальном все казино одинаковые. Мне они напоминают метро в чужом городе: шумно, тесно и не знаешь, где выход. Здесь не бывает окон, чтобы время текло незаметно. Игорные столы и автоматы преграждают дорогу, мешая от них увернуться. Но мне они не грозят: не мой порок.
Остальные ищут удачи, которая продается у входа, где располагается лавка фарта – Karma luck. По-американски терпимая, она предлагает экуменический прейскурант амулетов – от крестов и могендовидов до египетских анков и магических кристаллов. Я не нашел лишь комсомольских значков, служащих оберегами московским таксистам.
Конечно, все это не помогает играть наверняка, иначе бы сюда не приезжали. Не зря Пушкин говорил, что после выигрыша самое большое удовольствие – проигрыш. Говорят, что скупые знатоки специально навещают местные ломбарды, где по дешевке можно купить заложенные игроками драгоценности.
В прогулке по Неваде нас сопровождает видный социолог профессор Дмитрий Шалин. Давний житель Лас-Вегаса, он сумел превратить этот город в один из центров славистики, где регулярно собираются на конференции самые интересные эксперты в наших делах.
Дмитрий, Лас-Вегас зовут городом греха (Sin City). За дело?
Дмитрий Шалин: Популярный образ Лас-Вегаса сложился в результате ряда исторических особенностей его развития. Так, в начале 20-го века Невада либерализовала разводы. И вскоре Невада действительно стала бракоразводным центром в стране и мире. Но это не значит, что семейные ценности здесь не в почете. Лас-Вегас долгое время лидировал по количеству браков в стране. В городе работают брачные конторы, киоски и дворцы, где вы можете сочетаться браком 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Вопрос – можно ли считать такую практику порочной?
В городе возник Red Light District для коммерции определенного типа. Но вопреки широко распространенному мнению, проституция в Лас-Вегасе вне закона, как и в большинстве округов или графств штата. Есть несколько борделей или, как их здесь называют, “ферм”, где секс-коммерция легализована, регламентирована и происходит под неусыпным контролем властей.
В Лас-Вегасе выставлялись работы из российских музеев. Я был причастен к выставке работ из Эрмитажа
Игровой бизнес – еще одна сфера, сказавшаяся на репутации Лас-Вегаса. Его узаконили в 1931 году, и с тех пор Лас-Вегас делал все возможное, чтобы закрепить за собой лавры столицы игорного бизнеса. Какое-то время в данной сфере доминировали мафиозные группы, живописные персонажи вроде Багси Сегеля, Меира Ланского, Мо Делийца. Но в 1970-х образ Лас-Вегаса начал изменяться. Его стали рекламировать как место для семейного отдыха и мировой центр развлекательной индустрии. Здесь выступали, а иногда оставались на постоянное жительство Элвис Пресли, Франк Синатра и прочие знаменитости. Сюда регулярно приезжают симфонические оркестры и балетные группы мирового уровня. В Лас-Вегасе выставлялись работы из российских музеев. Я был причастен к выставке работ из Эрмитажа, организованной при содействии Музея Гуггенхайма. Выставка прошла в 2001 году в отеле "Венеция".
Возвращаясь к теме города-греха, замечу, что мало кто знает о благотворительной работе основателей казино с сомнительной репутацией. Это старая история – в первом поколении крупные предприниматели в Америке действовали как бароны-грабители, во втором становились отцами-основателями, а в третьем учреждали кафедры по этике в бизнесе.
Ну и, конечно, есть еще в Лас-Вегасе так называемый “Стрип” – это несколько километров с отелями, казино, фешенебельными магазинами, ресторанами, барами, клубами. Там же вы можете купить билет на знаменитые шоу, где выступают акробаты “Цирк дю Солей”, знаменитые хедлайнеры – Давид Копперфильд, Селин Дион, Барри Манилоу и другие.
Те, кто приезжает сюда отдохнуть, проводят много времени в казино, испытывают судьбу, играя в рулетку, покер, очко и другие азартные игры. Но есть люди, предпочитающие отдыхать за городом, путешествовать в горах. Среди последних я числю и себя.
Александр Генис: Что же предлагает Невада за пределами Лас-Вегаса?
Дмитрий Шалин: Для тех, кто предпочитает природу городским удовольствиям, Лас-Вегас расположен исключительно удачно. Три-четыре часа езды, и вы в Долине Смерти – Death Valley, или Zion National Park, или Joshua Tree Park. Еще часа три, и вы в Каньоне Брайса или в знаменитом калифорнийском National Sequoia Forest. А там уже совсем не далеко до знаменитого Yosemite National Park. Как видите, удовольствия здесь на все вкусы.
Тут множество парков, национальных памятников, которые во многом уникальны
Александр Генис: Какое ваше любимое место в Неваде?
Дмитрий Шалин: Тут множество парков, национальных памятников, которые во многом уникальны. Мы с сыном изъездили почти весь юго-запад. Садимся в машину, запасаемся едой, подбираем музыку, чтобы слушать по дороге, и путешествуем. Недалеко от меня находится Red Rock Canyon, Каньон красного камня. Необыкновенно красивое место, куда я стараюсь выбираться раз в неделю.
Александр Генис: Вы уроженец мокрого Петербурга, как вам живется в здешней сухой пустыне?
Дмитрий Шалин: Я и сам не ожидал, что найду себя в этом штате. В Ленинграде где-то 320 дней в году дождь, снег, облака и прочее. В Лас-Вегасе все прямо наоборот, здесь в основном солнечные дни. Тем не менее, когда я выезжаю за пределы Лас-Вегаса, 40–50 минут езды, я в пустыне, я в горах. Это оказалось необыкновенно красиво и духоутверждающе. Вот такие необыкновенные трансформации имеют здесь место.
Александр Генис: Какая самая необычная встреча у вас случилась в Неваде?
Дмитрий Шалин: Я веду проект по русской культуре, который собирает у нас в университете специалистов из России и Америки. Приезжают люди один интереснее другого. В наших краях побывали Юрий Левада, Игорь Кон, Павел Литвинов, Людмила Улицкая, Михаил Эпштейн, Светлана Бойм, Саша Эткинд, Леня Гозман. У меня дома гостили Галина Старовойтова, Мариетта Чудакова, мой приятель Даня Дондурей. И вы, Саша, к нам наведывались, если помните, и не раз. Здесь выступали с концертами Юрий Шевчук, Борис Гребенщиков, Тимур Шаов. Читали стихи Кушнер, Пригов, Кибиров, Рубинштейн, Вера Павлова. Так что интересных встреч хватает. Пятая Невадская конференция по русской культуре была отложена из-за войны в Украине. Надеюсь, она соберется в ноябре 2024 года.
Александр Генис: Как война в Украине отразилась на жизни вашего штата?
Дмитрий Шалин: Невада немедленно отозвалась на вторжение российских войск в Украину. Сенаторы, члены Палаты представителей, власти местного самоуправления – единодушно осудили попытку ликвидировать Украину как независимое государство. Губернатор Стив Сисолак признал голодомор в Украине преступлением и провозгласил Ukrainian Genocide Awareness Month in Nevada. Он приходится на ноябрь месяц, когда отмечается День геноцида против украинского народа.
В последнее два года в Лас-Вегасе появилось несколько организаций помощи Украине и украинским беженцам. Еврейская община спонсировала Ukraine Crisis Fund. 100% собранных средств были переведены на нужды Украины. Сразу после начала войны мы с коллегами по университету провели серию открытых уроков и семинаров, посвященных российско-украинским отношениям, записали подкасты об истоках сегодняшней войны.
Я помогал ученым из Украины и России, затронутым войной, переводил деньги в помощь беженцам, давал интервью газетчикам. Мне довелось так же выступать свидетелем на процессах, где рассматривались заявления на убежище в Америке.
Так что делаем, что можем, перед лицом этой катастрофы.
* * *
Коннектикут: по территории – 48-й штат (14 тысяч кв. км), по населению – 29-й (3 с половиной миллиона). Принят в США как 5-й штат в 1788 году. Столица – Хартфорд. Песня штата – “Янки-дудл”. Прозвище – “Штат конституции”.
Коннектикут – сердце Новой Англии. Здесь все старое, а не только деньги. Даже музей, великолепный "Атенеум" в Хартфорде – первый в стране. Ухоженный и зеленый, он весь кажется лужайкой, на которой вольготно расположились богатые, но не крикливые особняки со сдержанными, как всё в Новой Англии, хозяевами. Не зря здесь жил Апдайк, который иногда мне казался пуританской версией нашего Бунина, причем времени “Темных аллей”.
Тем удивительней, что именно в перенасыщенном цивилизацией Коннектикуте я открыл индейскую резервацию, которую следует трактовать как страну в стране.
Земля племени пекодов (в их честь был назван корабль китобоев, фигурирующий в “Моби Дике”) начиналась с дорожного знака. Он предупреждал путника, что тот покидает Коннектикут и вступает на территорию, подчиненную племенной юрисдикции. Порядок тут охраняет собственная полиция с тотемом лисицы на погонах. Главное отличие пекодских законов от американских в том, что в резервации разрешены азартные игры.
Плод с трудом обретенной свободы стоял на холме. Посреди первозданного леса упирался в тучи изумрудный, лучше, чем в Лас-Вегасе, замок казино. К нему прижался отель для игроков и роскошный, выстроенный на сдачу от азарта музей для зевак. Затаив дыхание, я вошел в просторные чертоги, чтобы окунуться в местную (буквально) жизнь, какой она была до нас, понаехавших.
Идиллию ничто не портило, потому что индейцы были пластмассовыми и неразговорчивыми
С порога зрителя окружали голые, но раскрашенные пекоды. Не обращая на нас внимания, они занимались своими делами. Женщины варили похлебку, бросая раскаленные камни в деревянный котел, мужчины добывали рыбу, мальчишки курили трубку, спрятавшись от взрослых, как мы на перемене. В деревне был частокол, мусорная яма, жилье вождя-сахема, отличающееся от остальных лишь шкурой редкого черного волка и кисетом из норки. Неподалеку – поле, засаженное тремя сестрами индейского земледелия. Зеленые бобы обвивали стебли кукурузы, колючие плети тыквы отпугивали прожорливых зайцев.
Идиллию ничто не портило, потому что индейцы были пластмассовыми и неразговорчивыми. Но исправить этот недостаток можно было неподалеку в поселке, где живые туземцы показывали и рассказывали туристам, как хорошо они жили до нас и без нас.
Деревня, в сущности, была такой же, как в музее, только в ней все шевелилось, дымилось и пахло. Свирепый воин с настоящим (а каким же еще?) мохавком выжигал каноэ из могучего ствола тюльпанового дерева.
– Еще сутки, – объяснил он, – и на нем можно будет ловить угрей.
– Вкусные? – спросил я с завистью, вспомнив Балтию.
– Не пробовал, я вегетарианец.
Зато другой индеец, назвавшийся Тим Серая Глина, обедал олениной.
– Мы едим всех зверей: косуль, бобров, енотов, белок, но не хищников, даже медведей. Ведь они питаются сырым мясом с паразитами. От этого вся зараза. Поэтому индейцы никогда не болели и были здоровыми – футов шесть, не меньше. Раньше мы никогда не ходили, только бегали, миль по сто в день. И жили лет до 120, ну, может, до 80 – никто не считал.
– А правда, – собрал я все вычитанное в один вопрос, – что по обычаю пленный воин пел свою прощальную песню, когда его поджаривали на костре, снимали скальп, засыпали рану углями и, наконец, вырезали сердце, чтобы, съесть его и стать таким же смельчаком?
– Мужчины, – мечтательно сказал Тим, – а по-вашему лучше сражаться, как в Конгрессе: годами воюют – и ни одного трупа?
Я не рискнул ответить, потому что понятия не имел, за кого голосуют индейцы Коннектикута.
Александр Генис: В экскурсию по Коннектикуту мы отправимся в компании с жительницей города Нью-Хейвен, знаменитого Йельским университетом, Натальей Новохацкой.
Роман Марка Твена называется "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура". Указание на штат сюда попало не случайно: считалось, что здешние жители отличаются особой деловитостью. Это так?
Наталья Новохацкая: Указание на штат Марк Твен добавил позже. Мне всегда казалось, что он это сделал как дань своему месту жительства, он жил тогда в окрестностях Хартфорда, что столица Коннектикута. Между прочим, дом его сохранился, и там теперь очень интересный музей. Место это называется "Писательский уголок", предполагалось создать нечто вроде Комарова или Переделкина, поселить туда писателей и критиков. Про добавление Коннектикута к названию – это то, что герой в какой-то степени идеалист, считающий, что любой народ имеет право на свободную и счастливую жизнь. И Твену, высмеивающему титулы и звания, как мне кажется, было важно указание на штат, потому что Коннектикут – это первый штат с письменной Конституцией и демократическим правительством. Именно поэтому Коннектикут называется конституционным штатом. Что же касается деловитости, то она, безусловно, присуща жителям штата, но я не могу сказать, что это их отличительная черта.
Александр Генис: У Марка Твена была и другая причина прославить ваш штат. Когда его спросили, почему он перебрался с Юга в Коннектикут, он ответил: “На то есть четыре причины: зима, весна, лето и осень”.
Скажите, какое место можно найти только в вашем штате?
Здание библиотеки уникально. В окнах вместо стекол использован полупрозрачный вермонтский мрамор
Наталья Новохацкая: Наверное, надо упомянуть завод по изготовлению вертолетов имени известного киевлянина, между прочим, Сикорского, который был основан в 1923 году.
Кроме того, конечно, Йельский университет с двумя превосходными художественными музеями. Причем коллекция британского искусства самая большая в мире за пределами Великобритании. Университету принадлежат несколько театров. Театральная кафедра дала миру много знаменитостей. Сразу же в голову приходят имена Мерил Стрип, Огаста Уилсона, чья знаменитая пьеса "Урок игры на фортепиано" дебютировала именно здесь, на йельской театральной площадке, а главную роль играл тогда студент, а теперь всем известный актер Самюэль Джексон, они дружили.
Следует упомянуть, конечно, знаменитый медицинский центр. Совсем недавно мне дочь сообщила, что там уже открылось отделение по исследованию и лечению длинного ковида. Для меня, конечно, совершенно особенным и любимым местом является Библиотека редких книг и рукописей Бейнеке. Здание библиотеки уникально. В окнах вместо стекол использован полупрозрачный вермонтский мрамор, таким образом свет в библиотеке рассеянный и не вредит хранящимся внутри редким книгам и рукописям. Находясь внутри библиотеки, вы невольно испытываете некий покой, умиротворение, там вообще очень хорошо.
Александр Генис: Вы меня уговорили, я в такой библиотеке хотел бы быть похороненным.
Наталья Новохацкая: Сама библиотека – это своего рода музей, где как постоянный экспонат выставлена гутенберговская Библия. Кроме того, там постоянно устраиваются выставки, проводятся концерты. На прошлой неделе был джазовый концерт группы под руководством Билла Лоу. Так что это не похоже на могилу.
Александр Генис: Какое блюдо передает характер вашего штата? Что значит "коннектикутская еда”?
Самая вкусная пицца в мире готовится здесь, вот такая легенда, семейная пиццерия Франко Пепе
Наталья Новохацкая: Когда-то я пошутила, сказав, что известное определение итальянского города Болонья подходит к Нью-Хейвену: ученый, жирный и башенный. У нас много башенок и маленьких церквушек. Считается, между прочим, что самая вкусная пицца в мире готовится здесь, вот такая легенда, семейная пиццерия Франко Пепе. Он был итальянским эмигрантом, в начале прошлого века соорудил специальные печи, где начал выпекать сам, теперь его семья, вкуснейшие пиццы. Чтобы их отведать, нужно простоять в живой очереди несколько часов. Конечно, еще одно заведение – "Луис-ланч", которое существует с 1895 года, считается оно родиной гамбургеров, ни больше ни меньше.
Александр Генис: Скажите, какая была самая необычная встреча в вашем штате?
Наталья Новохацкая: Приезд президента Украины Владимира Зеленского в Вашингтон и его выступление в Конгрессе. Меня тогда особенно порадовало, что по пути к трибуне он на какое-то время задержался, пожимая руку нашей конгрессвумен, которую я очень почитаю, Розе Делауро. Ее легко вычислить, у нее эксцентрическая манера поведения и фиолетовая челка. Так вот через день после этого события я спускаюсь за почтой – и рядом со мной из своего почтового ящика достает почту не кто иной, как Роза. Оказалось, что она живет в нашем доме двумя этажами ниже нас. И вот такая, можно сказать, произошла неожиданная встреча между депутатом и избирателем.
Александр Генис: Как еще война в Украине отразилась на жизни вашего штата?
Наталья Новохацкая: Прежде всего, на улицах и дорогах вас все время приветствуют желто-голубые сердечки и флаги. Оба сенатора нашего штата – демократы Крис Мерфи и Ричард Блюментал – несколько раз ездили в Киев и принимают активное участие в поддержке Украины. В частности, еще зимой они ходатайствовали о предоставлении самолетов F-16 Украине. По инициативе нашего губернатора демократа Неда Ламонта периодически проводятся в штате разного рода мероприятия. В годовщину вторжения России на украинскую землю сенатор Ричард Блюментал, другие государственные деятели собрались в городе Нью-Бритен, чтобы обсудить, как лучше помогать Украине. Нью-Бритен был выбран неслучайно – это город с большой польско-украинской общиной, там даже есть район под названием Маленькая Польша.
Коннектикут принял около тысячи семей беженцев из Украины
Вообще Коннектикут принял около тысячи семей беженцев из Украины. Кроме того, единственный во всей Америке цикл лекций об истории Украины (представьте себе – единственный, и я его прослушала целиком с интересом) был прочитан именно в Коннектикуте известным историком, профессором Йельского университета Тимоти Снайдером. Кроме того, интереснейшая выставка “Рушники" – сакральные украинские вышитые полотна. Там выставлены невероятной красоты украинские вышитые полотенца, рушники, как современные, так и уходящие в далекое прошлое. Выставка, между прочим, это интересно, проходит в Центре “Рыцари Колумба” – это католический орден; 25 февраля 2022 года, то есть на следующий день после начала войны, они послали колоссальную гуманитарную помощь в Украину.
И самое главное для меня лично, на личном уровне вот что произошло: наша сватья, жительница Коннектикута в нескольких поколениях (еще ее прабабушку привезли сюда младенцем из Италии, у нас, вообще-то говоря, нет с ней никаких близких отношений, мы раз в год видимся на Рождество), и вот она, увидев в фейсбуке фотографии моих украинских родственников, попросила священника у себя в церкви устроить общий молебен за здравие моих родных, что меня чрезвычайно тронуло. А спустя какое-то время у нее в центре начали организовывать помощь беженцам из Украины. Так что Украина в жизни нашего штата представлена сверху донизу и снизу доверху.
