В 2024 году в мире погибло больше всего журналистов за всю историю составления такой статистики организацией "Репортеры без границ". 31 из 54 репортеров были убиты в зонах боевых действий. В Украине жертвами масштабной агрессии России стали уже 13 журналистов. Один из них – фоторепортер Макс Левин, застреленный в лесу под Киевом в первые дни российского вторжения. Расследование его гибели продолжается до сих пор, так как казнь Левина – военное преступление. Найти виновных пока не удается.
Организация "Репортеры без границ" ведет расследование гибели Левина с первых дней, как стало известно о его смерти. 13 марта 2022 года украинского фотографа застрелили близ села Гута-Межигорская в десяти километрах от Киева российские оккупационные войска, которые тогда контролировали часть Киевской области. Это произошло в лесу, куда Левин отправился в поисках своего дрона вместе с другом, украинским военнослужащим Александром Чернышовым. Их машина была обстреляна, Левин был убит выстрелами в голову, а его спутника облили бензином и подожгли. В том, что речь идет о военном преступлении, не было никаких сомнений с самого начала: Левина и Чернышова могли взять в плен.
У этого убийства ген ДНК военного преступления
"Это однозначно было военное преступление, – говорит глава отдела расследований организации "Репортеры без границ" Арно Фроже. – У него есть ген ДНК военного преступления. Макс и его спутник не ожидали, что будут задержаны, нет никаких свидетельств того, что они пытались вступить в бой, с наибольшей долей вероятности их допросили перед убийством. Макс был безоружным, у российских военных была возможность взять его и его друга в плен, но их обоих убили. Это однозначно военное преступление. Нельзя забывать, что Макс был одет в жилетку и каску с надписью "пресса", и у него была пресс-карта. Да ведь он вообще был известным журналистом – достаточно было ввести в гугл его имя, чтобы понять, что он работает для Reuters. Упоминания о нем есть везде в интернете. Но самое главное, его могли взять в плен, как многих. Но его убили".
За почти три года, пока Арно Фроже и французский писатель Патрик Шовель, лично знавший Левина, собирают информацию об обстоятельствах убийства, им удалось составить полный список российских воинских частей, которые находились вблизи места казни украинского журналиста. В их число входят несколько элитных подразделений российской армии. Это 155-я бригада морской пехоты Тихоокеанского флота, 234-й десантно-штурмовой полк из 76-й десантно-штурмовой дивизии, 45-я гвардейская бригада спецназа, 106-я воздушно-десантная дивизия, 98-я воздушно-десантная дивизия, в частности ее 215-й разведывательный батальон, а также 217-й и 331-й гвардейские воздушно-десантные полки.
Расследователи считают, что с наибольшей долей вероятности к смерти Левина и Чернышова причастны военнослужащие 155-й бригады морской пехоты Тихоокеанского флота. Нахождение этого подразделения в лесу у села Гута-Межигорская подтвердила и украинская разведка, а также снимки с беспилотников. Однако впоследствии это элитное подразделение российской армии понесло большие потери и было уничтожено на 90%, заявляют украинские власти. В начале февраля 2023 года в ходе операций украинских сил несколько тысяч военных этого подразделения были убиты или ранены, а 130 единиц бронетехники, включая 36 танков, уничтожены. Это произошло близ небольшого шахтерского городка Угледар на юго-востоке Донецкой области, куда перебросили из Киевской области 155-ю бригаду морской пехоты. Французским журналистам удалось пообщаться с несколькими пленными из этого подразделения. Это, по их словам, были молодые солдаты, но все они отрицали, что находились на позициях под Киевом и рассказали, что стали служить в 155-й бригаде уже после того, как их сослуживцы погибли в Украине. Согласно второй версии, к убийству украинского фотографа может быть причастна 106-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, о которой рассказывали очевидцы – жители села Мощун Киевской области.
Пока найти доказательства, чтобы определить, какое из российских подразделений находилось в лесу в момент убийства, не удалось.
Единственный источник, который мог бы пролить свет на произошедшее, находится в России
"На самом деле это очень сложное расследование, и большая часть фактов обнаружена нами в 2022 и 2023 годах, когда мы совершили несколько поездок в Украину, чтобы раскрыть это убийство, – рассказывает Арно Фроже. – Мы тем не менее не считаем расследование завершенным, оно все еще находится в активной стадии. Правда, в последнее время у нас мало новостей по сравнению с тем количеством информации, которая была собрана нами в начале. Мы все так же немного знаем о том, как произошло убийство, но обстоятельства вокруг него нам более-менее понятны. Самое главное сейчас – найти преступников. Это крайне сложно по ряду причин. Во-первых, потому, что преступление было совершено посреди леса, поэтому нет свидетелей, нет записей с камер видеонаблюдения. Мы общались по этому поводу с украинскими органами – как гражданскими, так и военными. К тому же нет и никаких записей разговоров – никто из российских венных не выступал публично по поводу происходившего на месте или рядом с местом казни. Поэтому единственный источник, который мог бы пролить свет на произошедшее, находится в России. Мы все еще надеемся, что нам удастся найти военнослужащих подразделения, которое было направлено в лес под Киевом, и связаться с ними; или же нам удастся найти документацию, которая бы помогла определить, какие конкретно российские подразделения и военные были в лесу в момент убийства. В данном случае речь не только о российских солдатах, но, возможно, и о свидетелях или родственниках убитых или находящихся на службе российских военных, которые что-то знают, но пока молчат. Мы еще не публиковали информацию об этом, но нам удалось получить два списка с именами российских военнослужащих, которые были развернуты в том районе. Это более сотни имен, и нам пока не удалось проверить каждого из них. При этом некоторые из них уже мертвы".
Французский писатель и военный репортер Патрик Шовель в интервью Радио Свобода рассказал о том, что познакомился с Максом Левиным в Донбассе, и когда узнал о его казни "я был в ярости, зол и одновременно мне было грустно". Шовель решил инициировать собственное расследование, так как в начале войны сложно было рассчитывать на украинское следствие: погибших военных, и мирных жителей было очень много, и времени заниматься каждым отдельным делом у сотрудников правоохранительных органов Украины не было.
Возможно, он увидел со своего дрона тела на улицах Бучи и хотел предупредить людей
"Мы побывали на месте гибели три раза в поисках машины, – рассказывает Патрик Шовель. – В первый раз мы взяли с собой друга Макса, тоже фотографа, молодую девушку и парня, который меня сопровождал. Мы вошли в лес и начали искать – у парня было специальное оборудование для обнаружения мин, поэтому мы передвигались очень медленно и очень осторожно. Парень сильно волновался, потому что он опасался, что в лесу еще могут оставаться российские войска. На деревьях в лесу мы увидели следы от пуль, но в первый раз мы не нашли машину Левина. Поэтому впоследствии мы вернулись в лес с двумя обнаружившими тело полицейскими, и они показали нам машину. Там мы стали искать подсказки: следы от пуль, их обнаружили на деревьях. В сгоревшей машине я нашел две пули разных калибров: одна из них от автомата Калашников, вторая – от пулемета. То есть по машине вели огонь из пулемета из окопа, расположенного в 50 метрах от места расстрела. Что мы не могли понять – почему машина была на том месте, где мы ее нашли, ведь это было в другом направлении, чем то, где Макс искал свой дрон. Почему Макс, который вел машину, повернул направо по направлению к российским солдатам вместо того, чтобы повернуть налево? Эту загадку мы не смогли разгадать. Машина также находилась лишь наполовину на лесной дороге, она была припаркована на обочине. Я объясняю это тем, что, вероятно, Левина сначала задержали вместе с машиной, а потом убили. Но эта версия тоже не без изъянов, потому что как тогда объяснить следы от пуль на соседнем дереве? Солдаты не могли стрелять по машине, если они сначала ее задержали. Тут что-то не работает. К тому же на теле обнаружили каску, но не нашли бронежилета, которые Макс всегда надевал, когда отправлялся в зону боевых действий. Возможно, бронежилет забрали солдаты, но они не взяли его швейцарский нож, который был у него в кармане… Возникает много вопросов, что же на самом деле там происходило, потому что на теле друга Макса, который его сопровождал, следов стрельбы не обнаружено, при этом его сожгли, видимо, заживо. Мы собрали все, что было вокруг машины, а впоследствии вернулись на место казни еще раз, с командиром одного из украинских подразделений, который был знаком с Максом. Тогда мы нашли кошелек спутника Макса, он был военным, и там были его личные документы. Это было очень странно, ведь полиция осматривала место, неужели она могла не найти документы этого военного? К тому же не проводилось вскрытие. Поэтому, когда нам сказали, что в спутника Макса не стреляли, то мы не уверены в этом. Иными словами, было много необъяснимого. Командир рассказал нам, что призывал Макса не возвращаться и оставить поиски дрона. Украинским силам было известно, что там опасно, что в лесу – россияне. Но своей девушке Макс сказал, что просто обязан вернуться и найти дрон, что это был уже второй потерянный дрон и на нем – очень важные кадры, увиденные им на экране во время съемки, и ему во что бы то ни стало нужна карта памяти. Мы до сих пор не знаем, что за кадры были там и почему они были так важны, но мне кажется, что, возможно, он увидел со своего дрона тела на улицах Бучи и хотел предупредить людей. Ведь это все происходило незадолго до того, как стало известно, что случилось в Буче. Иными словами, до сих пор остается много неясностей, но понятно одно: то подразделение, которое находилось в лесу, осуществило казнь".
По словам Арно Фроже, после того, как было найдено место казни, журналисты попытались выяснить, совершались ли какие-то звонки с российских номеров в окрестностях места преступления в день смерти: "Но проблема в том, что, когда любой телефон передает или получает сигнал мобильной связи, это происходит посредством антенны, поэтому радиус может быть 2–3 километра. А в этом радиусе было зарегистрировано много сигналов. В то время российские войска находились не только в лесу, но и на большой территории вокруг него, практически везде в том районе – севернее от реки Ирпень. Мы обнаружили сигналы телефонов многих российских солдат, они подключались в разных местах – Буча, Мощун, Гостомель, почти во всех деревнях. Многие из них использовали российские сим-карты, и эта информация была собрана украинскими службами безопасности. Нам удалось получить эти биллинги, но они лишь на несколько сантиметров приближают нас к конкретным виновным в убийстве – какого рода войска находились в этом районе и какие из них находились ближе всего к месту убийства. В самом лесу передатчика сотовой связи не было. Иными словами, биллинги – это неточная информация, она лишь показывает направление, куда смотреть".
Из России продолжают бежать люди, может быть, кто-то из них со временем захочет говорить
Фроже говорит, что изначально была надежда на то, что найденные на месте личные вещи российских военных, упаковки от сухпайков и пули помогут сделать анализ ДНК, но оказалось, что поскольку вещи пролежали в лесу несколько недель, найденного оказалось недостаточно. При этом глава отдела расследований организации "Репортеры без границ" уверен, что рано или поздно удастся узнать правду о виновных в совершении этого военного преступления: "У нас есть примеры того, когда все, что казалось невозможным расследовать, в итоге заканчивалось раскрытием дела. У нас есть история корреспондента в Гамбии, убитого в начале 2000-х годов. Три года назад водитель, который сделал это, был арестован в Германии – спустя 20 лет после совершения преступления. Это стало возможным только благодаря расследованию, которое сделали гражданские активисты. Гражданское общество сделало довольно много для того, чтобы найти его и добиться ареста в Германии. Иными словами, иногда от преступления до наказания проходит много времени. И иногда эта медлительность крайне угнетает как нас, так и членов семьи убитого. Ведь на самом деле двигателем расследований такого рода становятся три стороны. Помимо официальных властей страны, в которой произошло убийство (потому, что они имеют доступ к информации, которой у нас нет), это родственники, ведь они продолжают стучаться во все двери даже тогда, когда со стороны кажется, что ничего сделать уже невозможно. Но также и гражданское общество, потому что ему небезразлично, когда происходит несправедливость. Случается, что очень помогают свидетели – те, кто был на месте или знает что-то, или, например, кто-то, кто вел дневник, в который записывал происходящее. Конечно, шансы найти такого человека невелики, но он может поговорить с нами, даже находясь в России. Ко всему прочему из России продолжают бежать люди, может быть, кто-то из них со временем окажется здесь и захочет говорить. Через почти три года после убийства Макса Левина и расследования я могу сказать, что правда находится где-то в России. С нашей стороны мы сделали все, что можно было сделать. С другой стороны, невозможно исключать и того, что большинство этих людей, если не все, уже убиты. Подразделения, которые находились в лесу под Киевом, где убили Макса, имели большие потери на первой стадии войны, а также впоследствии, когда их перекинули в Донбасс. Да, приходится ждать десятилетия, прежде чем найдутся новые факты. Вполне возможно, мы вообще ищем призраков. Это тоже нельзя не учитывать", – отмечает Арно Фроже.
Его коллега, военный репортер Патрик Шовель, считает, что важно продолжать напоминать о случившемся. Этим летом во французском городе Байё, где находится мемориал погибшим журналистам (он существует уже 40 лет), появилось и имя Макса Левина. "Я чувствую, что должен это Максу", – говорит Патрик Шовель. На торжественную церемонию были приглашены и родственники Левина, которые вспоминали о нем и его работе.
Он упал на землю, а затем ему еще два раза выстрелили в голову, что является расстрелом
"Мы провели с Максом не так уж много времени вместе, всего пару дней на линии фронта, а потом началось полномасштабное вторжении России в Украину, – рассказывает Патрик Шовель. – В Донбассе, я помню, мы передвигались ночью, потому что это лучшее время для перемещения к линии соприкосновения. Я был крайне удивлен тем, как он вел машину, потому что он выключил фары и на большой скорости несся по дорогам, на которых были воронки от бомб и мусор от взрывов. Когда я смотрел в окно, – там вообще ничего не было видно. Я не знаю, как ему удалось проехать, он был как волк в ночи – знал местность. Мы добрались до линии фронта, нашли медиков и стали ждать следующей российской атаки. Мы хорошо расположились, что позволяло нам сделать неплохие фотографии. Там мы провели ночь, а наутро из новостей узнали о нападении россиян на Киев. Мы поняли, что находились на неудачном месте для работы, и решили вернуться в Киев. Но на обратном пути у меня разболелся живот – то место, куда я много лет назад получил пулевое ранение. Это ранение иногда дает о себе знать. Я не мог продолжать путь и поехал в больницу. Макс предложил увидеться в Киеве, потому что там была его семья и он хотел вывезти бывшую жену, детей и свою девушку в безопасное место. Мне пришлось сесть в поезд с беженцами, которые убегали на Запад из Запорожья. Поезд ехал 14 часов, там были тысячи людей – в панике, потому что россияне продвигались одновременно и с юга. Я приехал во Львов, но хотел вернуться оттуда в Киев. Поезд тогда остановили в Житомире, расположенном приблизительно в ста километрах на запад от Киева. Я не оставлял попыток доехать до Киева, взял машину, но меня предупредили, что дорога превратилась в ничейные земли и даже солдаты не знали, что на этой трассе происходит – мины, российские военные, десантники, инфильтрационные войска? В нас могли стрелять войска обеих сторон, потому что все они были на взводе, а линия фронта постоянно менялась. С Максом с тех пор мы так и не встретились. Когда я через несколько месяцев вернулся в Париж, то узнал, что он пропал без вести. Я сразу же вернулся в Киев, и мне сказали, что его тело было найдено в лесу. Я был в бешенстве, потому что мне сообщили, что его расстреляли. С наибольшей долей вероятности человек, который отдал приказ или же непосредственно осуществил убийство, уже мертв. Но это не освобождает его от ответственности, и мы продолжаем осуждать произошедшее и действия подразделения, совершившего эту казнь, потому что, очевидно, речь шла о приказе. Макс получил два смертельных ранения из автомата Калашникова: одно было в грудную клетку, а затем в голову. Он упал на землю, а затем ему еще два раза выстрелили в голову, что является расстрелом".
