За год войны родные российских военных самыми разными способами пытались вернуть своих сыновей, мужей и братьев из зоны боевых действий в Украине. Кто-то с трудом и после многомесячного ожидания смог забрать только их тела. Единицам удалось добиться возвращения близких-военнослужащих. Некоторые до сих пор ищут своих родственников в Украине, связи с которыми нет месяцами. Север.Реалии рассказывает, как изменилась жизнь российских семей, чьи родные оказались на войне в Украине.
Год назад, 24 февраля 2022 года, президент России Владимир Путин объявил о введении войск на территорию Украины. За три дня до войны российские власти признали независимость оккупированных украинских территорий, которые с 2014 года находились под контролем сепаратистов – так называемых Луганской и Донецкой "народных республик".
Владимир Путин объяснил военные действия необходимостью защиты русскоязычного населения, "денацификацией и демилитаризацией" Украины. Официально власти России утверждают, что в Украине идет не война, а "специальная военная операция". В марте 2022 года депутаты Госдумы приняли законы о "дискредитации" и "фейках" в отношении российской армии и её действий в Украине. По законам за высказывания против военных действий российской армии граждан России ждет наказание: от штрафа до огромных тюремных сроков.
В сентябре 2022 года Владимир Путин объявил о мобилизации в России. В начале октября Россия провела аннексию территорий Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей Украины, оккупированных российской армией. Кроме постоянной армии и мобилизованных с сентября 2022 года, в войне в Украине принимают участие сотрудники ОМОНа, Росгвардии, наемники частных военных компаний, а также заключенные. Последних вербуют через ЧВК "Вагнера", основателем которого является бизнесмен Евгений Пригожин, известный как "повар Путина".
С первого дня российского вторжения в Украину обе стороны несут потери, полные данные о которых власти не раскрывают. Официально с российской стороны погибли в Украине чуть меньше шести тысяч военных, утверждало в сентябре Минобороны России. Независимые журналисты изданий "Медиазона" и Би-би-си подтвердили гибель более 14 тысяч российских военных (оценки, основанные на открытых данных, на 12 февраля. – СР). Реальные потери, скорее всего, еще значительнее.
К годовщине военного вторжения России в Украину корреспонденты Север.Реалии связались с родственниками военнослужащих, которые попали на войну. Мы узнали, удалось ли семьям вернуть своих близких домой и что сейчас они думают о происходящем в Украине.
Иван Казмалы, Республика Коми. С марта 2022 года ищет сына Дениса
Житель поселка Тимшер в Республике Коми Иван Казмалы в мае 2022 года отправился добровольцем в Украину. Казмалы поехал на войну не ради участия в боевых действиях, а чтобы найти своего 19-летнего сына Дениса, который пропал с самого начала военных действий при захвате школы №134 в Харькове. Денис отучился в политехническом колледже Сыктывкара, после учебы, осенью 2021 года, ушел служить по контракту и попал в Псков в отдельную бригаду специального назначения ГРУ воинской части 64044.
Иван Казмалы рассчитывал, что в составе группы военнослужащих доедет до той самой школы №134 Харькова. Но ни в школу, ни в сам Харьков он не попал. Вместо этого его отправили на два месяца в российский лагерь для военнопленных. После телефонного разговора с супругой его обвинили в "корректировке" позиций в пользу Украины, избили и взяли под стражу.
– Лагерь был в Шебекино (Белгородская область. – СР), но его уже расформировали. Сидел с украинцами, их было человек 60. Я должен был их ненавидеть, но я там ни одного не увидел плохого человека. Там были и военные, и гражданские. Гражданских жалко было. Некоторые там находились с начала войны, – вспоминает Казмалы. – Многие с Казачьей Лопани (украинский поселок в Харьковской области, недалеко от границы с Россией. – СР) ушли воевать в Украину, и одному жителю позвонил родственник и сказал, сегодня будет обстрел, они спрятались в подвал. А соседка это услышала и пошла нашим эфэсбэшникам настучала, его тоже посадили в лагерь.
Контракт Казмалы официально закончился в июле, но из-за плена он вернулся домой только осенью.
– У меня контракт закончился 13 июля. Думал дней на десять приехать отдохнуть и обратно. Но из-за плена, считай, только в сентябре приехал. Эфэсбэшник мне сказал: "Пиши, что находишься в зоне СВО", только после этого отпустили. Теперь не думаю, что вернусь на войну. То там заболит, то здесь заболит. Мы с женой спорим из-за этого. В конце разговоров она уже устает и кричит: "Да иди куда хочешь, без сына не возвращайся", – смеется Казмалы.
После возвращения в Россию поиски сына не продвинулись сильно, признается он: знакомые силовики говорят Ивану, что его сын в плену, но официально никаких данных нет. По словам Ивана, на банковскую карту Дениса воинская часть должна переводить зарплату, но деньги не приходят. Родственники Казмалы обращались в военные прокуратуры Псковской и Ростовской областей, но ответов не получили.
– У меня никогда не было столько контактов, как сейчас, хоть и в поисках сына я не продвинулся. Матери, отцы пропавших детей. Нас сплотило горе. Очень много женщин, у кого сыновья пропали в 134-й школе. Говорят, останки одного из командиров выкупил отец у украинцев за несколько миллионов. Я вот думаю: а остальных нельзя было выкупить? Знакомый эфэсбэшник сказал, что Денис и другие в плену где-то под Львовом. Есть сайт "Паранормальные люди", там отправляешь фотографию. Сначала говорили, что нет Дениса в мире мертвых, потом говорили – погиб. Запутали до такой степени, что решили не обращаться к ним, – рассказывает Казмалы.
Спустя полгода он добился направления в единственный госпиталь в Республике Коми. Старый лифт, облупившаяся штукатурка, зеленые стены, уборщица водит по полу деревянной шваброй. Пациенты, несмотря на февральский мороз, выходят покурить на улицу в шортах. В палате Ивана Казмалы ветераны боевых действий в Чечне, Афганистане, ликвидаторы аварии в Чернобыле, а также "СВОшники". Между процедурами обсуждают сводки из телеграм-каналов и ругают командиров за большие потери на войне.
– Раньше я всегда верил в то, что по телевизору показывают. Сейчас я понимаю, что это все вранье, – говорит Иван Казмалы корреспонденту Север.Реалии.
И тут же цитирует телеканалы, что "война была неизбежна", "Россия воюет с половиной мира", а Украина "раньше была нашей".
– Я не знаю, когда закончится война, парнишка один мне говорил, что НАТО предлагают заключить мирный договор. Я говорю: не надо соглашаться! Сколько раз на мировую шли: с Киева, с Харькова наши войска вывели. А те завезли туда технику западную. Я не удивлюсь, если с Польшей еще будем воевать, – рассуждает он. – Но Дениса, если он вернется, никуда больше не отпущу.
Минобороны России за год войны несколько раз отводило войска из украинских городов. В апреле российские войска отошли из Киева. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал в апреле отвод военнослужащих "жестом доброй воли". При этом иностранные военные аналитики говорили, что вывод войск из Киевской области связан с сильным сопротивлением украинской стороны, большими потерями личного состава среди российской армии и проблемами с поставкой оружия.
В июне российские военные оставили украинский остров Змеиный, захваченный в первые дни вторжения. Тогда Минобороны РФ снова заявило, что отвод войск – "шаг доброй воли".
Незадолго до объявления мобилизации в России войска отошли из Харьковской области. Оккупационные власти говорили, что военных вывели с позиций, чтобы сохранить личный состав. В это же время Минобороны России заявляло, что отвод военнослужащих в районе Балаклеи и Изюма Харьковской области был связан с "перегруппировкой" войск.
Анастасия Циркун, Самарская область. С марта 2022 года ищет брата Владислава
Житель Пензы Владислав Циркун к 26 годам успел послужить в полиции и войсках спецназа. В апреле он заключил контракт с Самарской миротворческой бригадой и уже через неделю уехал в поезде в сторону украинской границы. Родные потеряли с ним связь в марте, когда его часть находилась в районе села Диброва около Лимана. В военной части Анастасии сообщили, что ее брат находится на специальном выезде и дозвониться до солдата нет возможности. О том, что Циркун попал в "негативные списки Минобороны РФ" (так родственники военных называют списки погибших и раненных военнослужащих. – СР) родные узнали спустя месяц от военных медиков, которые приехали брать ДНК у матери контрактника.
– В военной части забыли нам сказать о том, что брат пропал. Им проще наврать, потому что они не хотят ничего делать. Я уже с ними не общаюсь, потому что от них никакой полезной информации, там сидят какие-то амебы одноклеточные. Неоднократно были написаны обращения в Минобороны. От них приходили только шаблонные ответы о том, что они понимают боль от разлуки с родным человеком, – рассказывает Север.Реалии сестра военного Анастасия Циркун. – Я уже от вернувшихся сослуживцев узнала, что случилось. Они через лес шли под Ямполем, хотели пройти к дороге, посмотреть, чисто ли там, чтобы двигаться дальше. Начался обстрел, поднялись квадрокоптеры. Силы превосходили, и часть войск отступила. Они бросили своих.
Анастасия разместила информацию о поиске брата в социальных сетях, а также стала изучать видео с военнопленными, которые публикуют в украинских телеграм-каналах. Так, Циркун нашла запись, на которой двое российских военнослужащих со связанными руками и закрытыми лицами поют украинские песни.
– Нам Минобороны сообщило, что мы можем через суд доказать, что мой брат погиб. Мне это не нужно, какие бы огромные суммы там ни были, потому что я знаю, что он живой. Мы хотим, чтобы его записали в список военнопленных и обменяли, потому что 500 миллиардов процентов, что на видео мой брат, – говорит сестра военного.
Летом Анастасии позвонил мужчина и представился сотрудником военной комендатуры Днепра. Сказал, что ее брат с тяжелыми ранениями находится в одном из госпиталей Украины. В каком именно, можно было узнать за пять тысяч рублей. Анастасия определила афериста и платить не стала.
– Когда мне звонили мошенники и говорили, что наши власти давно знают (где находятся погибшие и пленные), что властям не интересно ставить статус военнопленного, так как нужно человека искать, вызволять. Гораздо легче записать его в без вести пропавшие, чем вернуть тело. Мошенники так сказали, но я в принципе согласна с ними, – рассуждает Циркун.
Циркун отказалась платить деньги. Где находится брат, она не знает до сих пор.
Наталья Соколова, Ленобласть. Вернула тело сына Александра через четыре месяца после его гибели
В конце июня в городе Кириши Ленинградской области похоронили 22-летнего разведчика Александра Соколова, который погиб в Харькове через три дня после вторжения российских войск в Украину.
В начале февраля 2022-го Александр сообщил матери Наталье Соколовой, что уезжает на учения, попросил не волноваться. Наталья уехала в отпуск.
– Войну я застала в Бразилии. Я долго не могла поверить, что это правда. 24 февраля я просто закричала. Я понимала, что Саша там, что его первого закинут, – вспоминает Соколова.
Из-за скачков курса доллара и блокировок карт россиян по всему миру вернуться на родину Наталья Соколова смогла только в апреле. Оказалось, что в Кириши ещё в марте пришла бумага о том, что Александр "пропал без вести". Но его сослуживец рассказал ей, что Саша погиб в Харькове.
Тело ее сына вернули в Кириши, Наталья считает это чудом. По ее словам, Александра долго не могли найти, потому что российские солдаты оставляли свои жетоны, по которым можно опознать погибших, в военных билетах. Определить, что это Александр, смогли только по тесту ДНК. Наталья до сих пор не знает, сколько времени его тело оставалось в танке, но она "благодарна тем рукам, которые отковыряли останки ее сына, чтобы она могла его захоронить, пусть даже это были нацики или не нацики – как бы их там ни называли".
В феврале 2023 года, через год после последней встречи с сыном и через полгода после его похорон, Наталья говорит, что стала ощущать больше "патриотизма". В честь ее сына сейчас проводят соревнования по кикбоксингу, портрет Александра разместили на баннере в Псковской области. Саму Наталью регулярно награждают общественные организации, с ней встречаются депутаты, а один продюсер даже предлагал ей снимать документально-постановочный фильм о Саше.
– В данный момент ищем средства, хочется, чтобы государство выделило. Путин ведь издал указ, что нужно всячески содействовать таким культурным проектам. Мы заявки разослали, – говорит Соколова.
В последние месяцы она много разговаривает с другими матерями, которые потеряли своих сыновей на войне. Много мужчин из Киришей мобилизовали, некоторые уже погибли. По словам Натальи, сослуживцы ее сына не разрывают контракты с Минобороны, хотя "они разочарованы тем, что нет согласованности" в действиях у российского командования.
– Много уже таких матерей, как я. И мой телефон уже передают другим. Разговоры помогают справиться с этой болью, – говорит Наталья. – Патриотический дух только окреп. Мне морально легче от того, что хранится память о ребятах, непосредственно о Саше и о других тоже, есть ощущение, что русский дух стал сильнее, люди внимательнее стали друг к другу. Когда я одной из первых хоронила сына, на меня смотрели, будто он сам захотел пойти на войну и чуть ли не сам ее развязал. После мобилизации окружающие стали понимать, что война касается каждого. Это общая боль.
Наталья хочет, чтобы военный конфликт как можно скорее закончился. Несмотря на это, ей кажется, что "вплоть до Одессы будет Россия". Она охотно пересказывает слова депутата-единоросса, врача-кардиолога из Ленобласти Татьяны Тюриной, что в Мариуполе украинские власти якобы "выдавали школьникам американские учебники" и "учили детей русофобии и вражде с русскими". (Информацию об этом публиковали российские СМИ, имеющие либо полное, либо частичное государственное финансирование, например, "Российская газета", Первый канал. Украинские СМИ назвали это фейками. По их данным, в учебниках речь идет о запрещенных методах ведения военных действий, школьников знакомят с устройством Министерства вооруженных сил Украины, системой национальной безопасности страны. – СР).
Кирилл Березин, Петербург. После мобилизации сбежал из воинской части
Петербуржца Кирилла Березина мобилизовали в конце сентября, хотя он сразу же заявил, что не желает брать в руки оружие и кого-то убивать. Березина отправили в воинскую часть под Белгородом, где командир Анатолий Смердов угрожал ему физической расправой. Однажды офицер заявил Березину, что ударит прикладом, засунет в машину и силой отвезет на фронт.
Не выдержав психологического давления, Кирилл сбежал из части и, взяв на последние деньги такси, за сутки добрался до Петербурга. Приехав, он тут же отправился с повинной в военную прокуратуру. Его определили в часть на Васильевском острове – в ожидании суда по собственному иску о прохождении альтернативной гражданской службы. Но суд и первой, и второй инстанции отказал ему в праве не брать в руки оружие.
Березина снова отвезли в воинскую часть в Каменке, куда он попал сразу же после мобилизации, чтобы снова отправить в Белгород. Но командир части в Луге, где Кирилл восемь лет назад проходил срочную службу, согласился принять его на должность водителя-механика. В конце января Березина снова отправили в Белгород.
– Мне нельзя что-либо рассказывать о том, где я и чем занимаюсь. У меня все хорошо. Сколько буду служить, не знаю. Все зависит от одного человека. Имени называть не буду, его весь мир знает. Но все же мне очень повезло: чтобы я оказался здесь, люди потратили много сил и времени, – говорит Березин.
– Кирилл был командирован в Белгород от той самой тыловой части под Лугой, куда его взяли. Юридически мы не можем его никак вытащить. Два суда нами проиграны. Когда дело будет рассматривать высшая инстанция, мы не знаем, но понимаем, что и там, скорее всего, будет отказ, – предполагает подруга Кирилла Марина Цыганова. – Кирилл звонит, но общаться с ним тяжело, поскольку он в депрессивном состоянии. Когда срывается, говорит, что все виноваты, потому что не спасли его.
Марине жалко не только Кирилла, но и других мужчин, которые оказались выдернуты из мирной жизни и изуродованы войной морально и физически. Жалко и женщин, которые остались одни с несколькими детьми на руках и вынуждены не только как-то справляться, но и отчаянно пытаются вытащить своих мужей. Самой Цыгановой из-за ее активности поступали угрозы.
– Командир Смердов, который угрожал Кириллу, читал все статьи, которые о нем писали, – рассказывает Марина. – Он показывал их Кириллу и говорил, что, если твоя – дальше было слово нецензурное в мой адрес – не заткнется, я найду, чем ее заткнуть. Когда Кирилл в декабре уже был на Ваське (Васильевском острове. – СР) в воинской части, то как-то вечером из арки прямо рядом с моим домом вышли двое молодых людей спортивного телосложения в темной одежде и пытались меня под локти взять. Я увернулась, а они прошипели что-то вроде "прекращай этот цирк". Я им показала на уличную камеру и сказала "ой, ребят, улыбайтесь", и они ушли.
Марина говорит, что люди в Петербурге адаптировались к войне. Одни про нее уже забыли, другие, у которых есть какое-то чувство гражданской ответственности, помогают оказавшимся в госпиталях солдатам одеждой и медикаментами. Делают это даже те, кто занимают антивоенную позицию, как и она сама.
– Мы все равно не можем остановить этот ужас. Вот небольшой группой собрали постельное белье и одежду кое-какую гражданскую и отправили в Луганск, в госпиталь. Там людям надеть нечего. А так да, одни поддерживают войну, а другие – нет. Даже в рамках одной семьи. Я вот против войны, а муж у меня патриот.
Татьяна Смирнова, Вологодская область. Вернула тело деверя Игоря спустя пять месяцев после его гибели
В селе Кумзеро под Вологдой 19 февраля 2023 года похоронили 41-летнего Игоря Смирнова – добровольца с позывным "Буба", погибшего в начале осени под Изюмом в Украине. Гроб с его останками доставили в Россию в результате обмена после того, как невестка военного Татьяна Смирнова рассказала журналистам и уполномоченному по правам человека о поисках родственника.
– ДНК совпала, плюс личный номер его нашли при нем. Думаю, что тело хранилось все это время на обмен. Если б оно лежало под открытым небом, то сомневаюсь, что нашли бы. Хотела сказать, что нам повезло, если это можно назвать везением. Пять месяцев мы ждали и верили в то, что сможем нормально похоронить Игоря дома, – рассказала Татьяна Север.Реалии.
Смирнов отправился на войну в июне 2022 года вместе с двумя друзьями по рыбалке. "Буба" погиб в районе деревни Копанки Харьковской области буквально в прямом эфире. Военкор российского издания "Комсомольская правда" утверждает, что он попрощался с сослуживцами по рации и совершил самоподрыв.
Родные были против решения Игоря отправиться в Украину, но он "не смог или не захотел оставаться в стороне".
– Я не против конкретно этой войны. Я против абсолютно всех войн. Надо решать проблемы другими путями, лишь бы не было таких жертв. Территории могут принадлежать сегодня одной стране, завтра другой... Мне лично это абсолютно все равно на фоне того, сколько жизней с обеих сторон унесла эта, подчеркиваю, война. Это обезличивание живых людей, когда говорят, что уничтожено столько-то там целей... Целей… Подмена понятий. Не война, а СВО. А что это меняет? Я даже в самых больших кошмарах не могла предположить, что в наше время возможны такие ужасные события. Гибнет огромное количество людей, это не может оправдать никакие цели, на мой взгляд. Я лично скорблю обо всех, независимо от гражданства. Не вижу смысла молчать. Домолчались уже все, – говорит Татьяна Смирнова.
Ирина Гришковец, Ленобласть. Вернула мобилизованного мужа Андрея
Андрея, мужа Ирины Гришковец, мобилизовали в конце сентября, несмотря на то что он был "годен с ограничениями" и проблемами со здоровьем. 24 сентября Андрею пришла повестка по старому петербургскому адресу. Об этом рассказали соседи его сестры. В семье это вызвало удивление – ведь он там не живет уже десять лет, да и под категории, названные Путиным 21 сентября, никак не попадает. Поэтому по совету военкома, выписавшего повестку, он пошел в военкомат по месту жительства во Всеволожском районе. Там у него забрали паспорт, военный билет и отвели в зал ожидания, якобы для уточнения данных.
– А потом я узнала, что его запихнули в автобус с другими мобилизованными, который направлялся в Лугу в воинскую часть №760, – вспоминает Ирина. – Он уехал совсем без вещей. Никакой медицинской комиссии не было. С утра, что я успела, то и отправила ему: напихала в портфель вещи первой необходимости: обезболивающие, трусы, носки… Просто документы забрали, и всё. А без документов ты кто? Никто!
В части Андрей пробыл около трех недель. Все это время его мучили дикие боли в спине. Ирина звонила и жаловалась во все инстанции: военкомат, губернатору Ленобласти, военную часть, писала в независимые правозащитные организации. Но никто не реагировал.
– Я злющая была. Однажды вечером позвонила в военкомат. Нарвалась на какого-то мужика, наорала на него в трубку, чуть ли не матом. Я орала, орала, и на следующий день за ним автобус прислали. За ним и за другими ребятами. Не знаю, что тогда сработало: то ли материал Север.Реалии помог, то ли они правда взялись за работу. А может, и все сразу! Андрей домой вернулся. Оказалось, что в военкомате он числился без вести пропавшим, хотя при этом сидел в воинской части. То есть в части ему говорили: "Тебя должен забрать военкомат". Военкомат говорил: "Нет, я тебя забирать не буду, потому что у меня на тебя данных нет". Кучу кругов прошли, чтобы уехать оттуда. Ну, слава Богу, все это в прошлом, – вздыхает Ирина.
Сразу после освобождения Андрей лег в больницу и прошел обследование, которое показало серьезные травмы в позвоночнике – те самые воспаленные грыжи. Сейчас Андрей нашел новую работу, поближе к дому. Новой волны мобилизации, по словам Ирины, все в семье очень боятся, особенно переживают дети.
– Я надеюсь, что этого не произойдет, потому что я уже и так с опасочкой думаю: ну вот если снова, то фиг уже второй раз вытащишь просто так. Больше добровольно мы туда ходить не будем, это понятно. Только если поймают где-нибудь, всучат эту повестку под подпись (иначе не отвертеться будет).
Ирина подчеркивает, что они с Андреем и раньше не видели смысла ни в войне, ни в мобилизации, так и теперь не видят.
– Считается, видимо, что высшему руководству якобы виднее. Мы же всего не знаем, что у них там происходит. Нам же никто правду не рассказывает. Вот в Турции за один день столько людей погибло (при недавнем землетрясении), а мы сами друг друга… Зачем это надо? И так хватает всяких проблем у нас в стране, – считает Ирина.
Анастасия Тришкина и Янина Цветкова, Карелия. Пытаются вернуть мобилизованных мужей Сергея и Илью
После начала мобилизации некоторые россияне пытались добиться справедливости и избежать отправки на войну в Украине правовым путём, но регулярно слышали в суде: "Отказано". Многие иски мобилизованных при этом были связаны с проблемами со здоровьем. Семьи запасников просили суд назначить военно-врачебную комиссию, чтобы в их билетах стояла актуальная категория годности.
Север.Реалии рассказывал о 26-летнем жителе Петрозаводска Сергее Тришкине, у которого за время нахождения в распределительном пункте в петербургской Академии связи ухудшился слух и развилась тугоухость 3–4-й стадии, которая может привести к инвалидности. В Петербурге Сергея даже включали в списки на возврат, но карельский военкомат не принял его назад. Затем и суд встал на сторону военкомата. Сейчас он "сидит в окопах", хотя еще в декабре ему требовалась госпитализация. На передовую его пока не отправляют, но, по словам жены, в зону активных боевых действий могут перебросить в любой момент.
Вместе с женой Сергея Тришкина пыталась вытащить своего мужа хотя бы на медицинское обследование супруга другого мобилизованного – 29-летнего Ильи Цветкова. Он тоже из Карелии и находится в одном подразделении с Тришкиным. После мобилизации в больнице Петербурга у Ильи диагностировали гипертонию и нейроциркуляторную астению – последнее заболевание требует приема антидепрессантов и транквилизаторов. Но ему, как и Сергею Тришкину, отказали в госпитализации и отправили на войну.
Месяц назад, в январе 2023 года, женщинам удалось добиться от Следственного комитета документов о том, что их мужьям должны провести военно-врачебную комиссию и оценить их состояние здоровья. Но "фронтовое" начальство не знает, что делать: в обследовании им отказали, пока не будет распоряжений от командования части. Начальство при этом сидит где-то под Калининградом.
– Мы куда только не писали и не звонили, что только не делали, но проблемы так и не решились. Все шлют нам одни отписки. Через неделю мы летим с Анастасией и нашим юристом Ольгой за две тысячи километров в Калининград, чтобы лично выяснить у командиров, почему они ничего не делают, – рассказала Янина, жена Ильи Цветкова.
Екатерина, Новгородская область. Вернула сына-срочника из зоны боевых действий
Летом 2022 года жительница Малой Вишеры из Новгородской области Екатерина смогла вернуть своего 18-летнего сына-срочника Кирилла (имя изменено в целях безопасности. – СР) из Украины.
Военная часть, где служил Кирилл, находится в 30 км от украинской границы, в белгородских Валуйках. Начальство пообещало срочникам, что если они подпишут контракт, то платить им будут "1000 долларов в сутки". По словам Екатерины, военная прокуратура установила, что подписи на контрактах были поддельными, однако за это никого не наказали, поскольку всё начальство находилось на территории Украины. Призывники оказались в зоне боевых действий на фоне уверений президента Владимира Путина и представителей Минобороны, что в войне принимают участие только профессиональные военные.
Весной прошлого года, чтобы вызволить сына из Украины, Екатерина обращалась в Минобороны, Главную военную прокуратуру Западного военного округа, к уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой. В конце марта ее сын вернулся в свою военную часть и демобилизовался потом без проблем. Никто больше не настаивал ни на каких контрактах.
– Кирилл женился, в конце января у них с женой родился сын, – рассказывает Екатерина. – На работу он пока не устроился, в поисках. Скорее всего, останется в Малой Вишере.
Супруга Кирилла родом из белгородских Валуек, рассказала корреспонденту Север.Реалии знакомая семьи. Познакомились они после возвращения Кирилла с войны, его подруга быстро забеременела. После дембеля Кирилл привёз её в Малую Вишеру, где за две недели до рождения сына они заключили брак. Теперь живут вместе с его родителями.
– Мобилизации он не боится. Сказал, что если призовут, то пойдёт без проблем, – коротко передаёт Екатерина слова сына. Сам Кирилл разговаривать с Север.Реалии отказался.
Екатерина Неверова, Петербург. Пытается вернуть сына Александра, мобилизованного по чужим документам
В конце сентября в Петербурге мобилизовали работника метрополитена – по повестке, выписанной на другого человека. В воинскую часть отправили 26-летнего Александра Вадимовича Олейникова, хотя в повестке был указан Александр Владимирович Олейников. С тех пор как обнаружилась путаница с отчеством, мать мобилизованного Екатерина Неверова пытается вернуть единственного сына домой: писала обращения в прокуратуру, в Минобороны, депутатам, губернатору Петербурга Александру Беглову, в администрацию президента. Но разбираться с документами никто не спешил, и в конце октября Александра Олейникова отправили на войну с Украиной.
– Все мне говорили, что это была просто опечатка, человеческий фактор. Я и не спорю, все может быть. Но нужно же как-то сделать все по закону, настоящее отчество записать. В последний раз мне заявляли, что в военкомате все исправили. Интересно, как они могли исправить, если у них карточка на моего сына до этого пропала? Они могли бы сперва мне позвонить, попросить свидетельство о рождении, какие-то документы, удостоверяющие личность. Исправленные документы я не видела, военкомат мне их просто не предоставил, – говорит Неверова.
Во время нахождения сына в воинской части в Ленобласти его документы остались в вещах, попали в стирку и стали негодными. Но поменять их Олейникову не дали. И сейчас он на фронте со справкой вместо паспорта и военного билета.
– Мой сын писал штук семь рапортов на восстановление документов. Но командир части в Сертолово эти рапорты благополучно, видимо, рвал, до вышестоящего руководства они не дошли. Причем за месяц, что мой сын там сидел, он мог бы восстановить свои документы. Только недавно ему сделали справку, которой можно просто подтереться, потому что, как я думаю, она никакой силы не имеет. Если вдруг будет у него отпуск, как он купит себе билет? – сокрушается мать мобилизованного.
По словам Екатерины Неверовой, все ведомства ей отвечают: "Если вас что-то не устраивает, подавайте в суд". Но мать беспокоит, что никто не может дать даже приблизительных гарантий в успешности исков по поводу мобилизации при том, что услуги адвоката для их семьи слишком дороги.
– Я хочу, чтобы мобилизация проходила по закону. Но как мать и как патриотка я также хочу, чтобы все это поскорее закончилось, чтобы люди не гибли. Это просто ужасно. Конечно, я простой человек, мне тяжело рассуждать о политике. Но однозначно надо уже как-то договариваться. И я думаю, наши политики тоже всего этого не хотят, никому это не надо, – убеждена она.
Ирина Чистякова, Карелия. С марта 2022 года ищет сына Кирилла
Почти год Ирина Чистякова из Карелии ищет своего 19-летнего сына Кирилла, который пропал в селе Малая Рогань Харьковской области. Село находилось под оккупацией российских войск с 25 февраля до 25 марта. Кирилл провел там весь месяц.
– Он мне позвонил из подвала какого-то дома. Они были без оружия, без бронежилетов, касок. Слышны были выстрелы. Сказал: "И наши шалят, и ВСУ шалят". Я сейчас понимаю, что наше командование оттуда свалило, бросило их, и обстреливало эту Малую Рогань. Получается, что по селу стреляли и наши, и ВСУ. Скорее всего, мы десятки тысяч ребят так и не найдем никогда, – рассуждает мама Кирилла Ирина Чистякова.
Чистякова – одна из первых матерей, кто публично стал говорить о пропаже сына в Украине, прося от Минобороны вернуть Кирилла домой. В июле и декабре 2022 года она направила петиции в Администрацию президента РФ с требованием организовать поиски пропавших и эксгумацию тел убитых, в том числе в Малой Рогани. Ответов она так и не получила. Спустя год после начала войны Ирина ведет несколько родительских чатов, общаясь с матерями контрактников со всей России. Ирина ездила в морг Ростова-на-Дону, куда свозят тела погибших военных, и опознала тела нескольких военнослужащих, родственники которых обращались к ней.
Осенью после массовых обращений Чистяковой в различные ведомства и СМИ Минобороны изменило статус Кирилла на "военнопленный". Больше никакой информации Ирине найти не удалось: ни данных о местонахождении Кирилла, ни сообщений о возможном обмене.
– Президент нарушает Конституцию. Он нарушил в отношении нас, матерей, закон. Мой сын, срочник, не должен быть там, и я не должна его год искать! Форму разворовали, армию разворовали. Детей погубили, несколько тысяч срочников завели 24 февраля. Какой-то договорняк устроили, Медведчука, этого чмошника, обменяли. Следственный комитет занимается вшами в детских садах, а не тела ищет. От военкоров до федеральных каналов все врут. Шойгу никакой не генерал. Симоньян должна быть под следствием за ее высказывания, у Соловьева пусть заберут сынка, чтобы не с модельным агентством контракты заключал, а в окопы на первую линию. Мы живем в обмане 20 лет, пока Путин у власти. Пока мы их за глотку не начнем брать, они не поймут, что они наступили на нас, нашими детьми, суки, свои жопы прикрывают на телевидении. Когда они говорят о чудовище, называя так президента Украины Зеленского, я хочу сказать, что, сражаясь с чудовищами, следует позаботиться о том, чтобы самому им не стать! Вот что нужно донести властям и пропагандонам с телевизора, который парализует мозг миллионам бабушек и дедушек, – говорит она.
Несмотря на критику российских властей, Ирина Чистякова винит в войне в Украине не только Россию, но и страны Запада.
– Погибнет еще не одна сотня тысяч наших парней, если у них цель уничтожить Украину и дойти до Львова. Нам нужно ждать еще гробов, смертей. Чем больше они убьют наших российских мужиков, тем проще им будет справиться с нами – женщинами и стариками. У России есть 5 миллионов боеспособных обученных солдат – Росгвардия, вот эти будут защищать свою власть, а не нас, обычных граждан, – продолжает Чистякова. – Конечно, надо остановить войну. Уже должен найтись тот человек, который скажет в Кремле: "Ну, хорош, баста, прекращайте". Это не война, а братоубийство!
Ирина хочет подать заявление на загранпаспорт и самостоятельно поехать в Малую Рогань, так как никакой помощи в поиске Кирилла от российских властей не получила.
– Моя жизнь изменилась в корне. Я не могу веселиться, не могу с людьми общаться, у которых нет трагедии. Для них все хорошо, они детям брони понаделали. Когда туда пойдут дети депутатов, война закончится через два дня. Второго сына я бы не отпустила (в армию). Мне кто будет в старости приносить стакан воды, Путин? На эти 12 млн я бы накупила гробов, привезла бы к Государственной думе. Тогда они, может быть, очнутся, – говорит Чистякова.
