"Ни одной пяди чужой земли не хотим", – сказал И. В. Сталин на партийном съезде, и его слова были положены на музыку ("Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим"). Однако прошло совсем немного времени, и Советский Союз напал на Финляндию, аннексировал половину Польши, Прибалтику и Бессарабию.
Гитлер, выступая в рейхстаге в сентябре 1939 года, твердо заявил: "Граница между Францией и Германией – окончательна", – и через полгода немецкие войска перешли эту границу и приступили к оккупации Франции.
Хозяева своего слова были, да.
Но предполагал ли Сталин, присутствуя на торжественном подписании пакта Молотова – Риббентропа 23 августа 1939 года, что Гитлер вместо вечной дружбы между двумя великими народами вскоре совершит вероломное нападение на СССР? Разумеется, не предполагал, и когда всё стряслось, впал в депрессию и на неделю выпал из жизни. По воспоминаниям Жукова, когда он ранним утром 22 июня приехал сообщить Сталину о нападении германских войск, Сталин ему ответил: "Гитлер наверняка не знает об этом".
Конечно, в это было трудно поверить: друг и союзник обманул!
В том самом выступлении в рейхстаге Гитлер ясно заявил: "Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь… Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова… Я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами… Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу".
"Навсегда"!
Ему вторил Сталин. В докладе на ХVIII съезде партии в марте 1939 года, в дни, когда германская армия вошла в Чехословакию, Сталин заявил, что западные правительства распускают слухи об агрессивных намерениях Германии, пытаются натравить ее на СССР, "впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами – выступить, конечно, "в интересах мира" и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия". Однако, пообещал Сталин, Западу не удастся "поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований".
Для того и понадобилось советской пропаганде выдумывать "Великую Отечественную войну", чтобы затушевать неблаговидную роль СССР в первые годы войны мировой
И действительно: с 1939 года и до середины 1941-го гитлеровская Германия и сталинский СССР совместно и с полным взаимопониманием делили между собой Европу. Для начала они с двух сторон напали на Польшу и разделили ее. Дальнейшее участие СССР во Второй мировой войне заключалось в нападении на Финляндию и аннексии части ее территории, Германия в свою очередь вторглась в Данию и в Норвегию. Затем немецкая армия захватила Бельгию, Голландию и Францию, а СССР ввел войска в Латвию, Литву и Эстонию и под дулами советского оружия провел там безальтернативные "выборы", в результате которых присоединил эти территории к себе. В дни, когда Гитлер завершал оккупацию Франции, Сталин ввел войска в Румынию, после чего забрал себе Бессарабию и Северную Буковину. И если сентябрьское присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии кто-то еще мог считать частным эпизодом двухсторонних отношений между СССР и Польшей, то после нападения 30 ноября на Финляндию у международного сообщества сомнений не осталось: СССР такой же агрессор, как и Германия. За вторжение в Финляндию Советский Союз был исключен из Лиги Наций. Собственно, для того и понадобилось советской пропаганде выдумывать "Великую Отечественную войну", чтобы затушевать неблаговидную роль СССР в первые годы войны мировой.
А что было бы с миром, если бы Гитлер не объявил войну СССР в 1941 году и продолжал выполнять свои союзнические обязательства? Наверное, ход истории пошел бы по другому сценарию. Два монстра расширяли бы свои владения. Гитлер продолжал бы преследовать и истреблять евреев, боролся бы с мировым коммунистическим движением в лице Коминтерна, а Сталин ему в этом не мешал бы. Ведь это Сталин в период потепления отношений с Гитлером фактически разгромил Коминтерн, а всё руководство Германской компартии, оказавшееся в СССР в эмиграции, в конце тридцатых годов отправилось в ГУЛАГ, многие потом были расстреляны. Рядовые евреи-коммунисты, бежавшие из Германии, были выданы Третьему Рейху. И тогда же впервые антисемитизм стал проявляться в кадровой политике советского государства: в окружении Сталина остался только один еврей – Каганович, главу МИДа Литвинова сменил Молотов, заявивший на первом же совещании: "Мы навсегда покончим здесь с синагогой". Стали вычищать евреев и из других госучреждений, включая даже всемогущее НКВД. Вернувшись из Москвы, Риббентроп доложил Гитлеру, что Сталин в разговорах с ним выражал решимость покончить с "еврейским засильем", прежде всего среди интеллигенции.
Но если Сталин был готов максимально подстроиться под идеологические каноны германского нацизма, Гитлер, по многочисленным свидетельствам, все это время испытывал дискомфорт от сближения с СССР.
Накануне нападения на Советский Союз в июне 1941 года он написал письмо итальянскому диктатору Муссолини: "Дуче! Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого трудного в моей жизни решения… Я чувствую себя внутренне снова свободным, после того как пришел к этому решению. Сотрудничество с Советским Союзом, при всем искреннем стремлении добиться окончательной разрядки, часто сильно тяготило меня. Ибо это казалось мне разрывом со всем моим прошлым, моим мировоззрением и моими прежними обязательствами. Я счастлив, что освободился от этого морального бремени. С сердечным и товарищеским приветом".
Так что история пошла по другому пути. Своим решением объявить войну СССР Гитлер подписал приговор своему режиму. Британия и Соединенные Штаты неожиданно получили в союзники государство с огромной территорией, которая просто в силу своего размера была не по зубам даже хорошо вооруженному агрессору, и с неисчерпаемым человеческим ресурсом, который можно было бросить в топку войны.
Так что ошиблись оба. И Гитлер, и Сталин. Наверное, поэтому диктатуры, как правило, недолговечны. Потому что диктаторы рано или поздно ошибаются.
Андрей Мальгин – журналист и блогер
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
