"Война войной, а вернисаж – по расписанию" – таким мог бы быть в этом году слоган ярмарки Art Basel, пафосного смотра современного искусства с филиалами в Майами, Гонконге и (в недалеком будущем) в Париже. Каждый год в середине июня улицы Базеля заполняют люди в богемных нарядах, говорящие по-английски с самыми диковинными акцентами. Споров о политике здесь стараются избегать. Этот год, как ни странно, не стал исключением.
Ярмарка ограничилась несколькими осторожными жестами. На фасадах культурных институций по всему городу развесили баннеры с фотографиями Бориса Михайлова – в прошлом одного из основателей Харьковской школы фотографии, а ныне берлинского художника. Кроме того, организаторы Art Basel пожертвовали на помощь Украине 110 000 швейцарских франков (около 105 000 евро). Сумма солидная, но в сравнении с ценой стенда на ярмарке не особенно впечатляющая: по данным портала Artsy, каждый из 300 участников отдает организаторам за неделю по 60–80 тысяч франков. Некоммерческий Фонд Бейлера, давний партнер ярмарки, всегда открывающий собственную небольшую экспозицию у самого входа, в этом году выставил там офорты Гойи из серии "Бедствия войны". На общем фоне это выглядело отчаянно смелым политическим высказыванием. Из галеристов нарушить атмосферу всеобщего нейтралитета рискнул лишь венский арт-дилер Грегор Поднар – он выставил у себя на стенде антипутинские карикатуры румына Дана Пержовски.
На ярмарке-сателлите Liste, в которой участвуют небольшие, но подающие надежды галереи, которые до основного Art Basel пока "не доросли", крутили украинский видеоарт. Программу из 15 фильмов под названием "Небо становится ближе" собрал и оплатил Фонд Пинчука. Некоторые из ее 19 фильмов были посвящены войне в Донбассе, другие – более мирным сюжетам, таким как будни киевских рейверов. В фойе Базельского театра показывали еще одну подборку украинских видео, "Военный корабль и катамаран", тоже от Центра Пинчука. В ярмарке участвовали две галереи из Киева – Voloshyn и The Naked Room. В пресс-релизах организаторы Liste подчеркивали, что от своих стендов в пользу украинцев отказались российские галереи Fragment и Osnova.
Приверженные нейтралитету швейцарцы не спешат "отменять" российскую культуру. Галеристка из Лозанны Фабьенн Леви специально сняла помещение в двух шагах от ярмарки, чтобы показать выставки сначала украинских, а потом российских художников, считая, что и те, и другие имеют право на высказывание. Украинскую часть курировала киевская художница Анна Луговская. В начале войны ей, как и многим, пришлось бежать из страны. В Базеле она показывает свой проект "Несокрушимая стена" – 250 распечатанных на листах формата A4 работ ста украинских художников. Все они были созданы в течение первых двух месяцев войны. Листы, наклеенные на стену встык, без подписей, теряют индивидуальный авторский почерк и превращаются в кусочки одной большой мозаики, символ несгибаемого духа украинских художников, продолжающих творить даже в условиях войны. Экспозицию дополнили картины, скульптуры и объекты художников-эмигрантов – доставить искусство из Парижа или Дубая сейчас намного проще, чем из самой Украины. Так, работы самой Анны Луговской до выставки не доехали: водителю, который вез их в Швейцарию, не удалось выехать из Украины – на границе его забрали в армию. Поэтому Анна нарисовала на стене весьма изысканный мурал под названием "Есть ли ключ от завтрашнего дня?", где загадочная фигура с головным убором в виде разрушенного города тянется к ключу с бородкой в форме города счастливого и цветущего – в силуэтах зданий легко узнаются киевские достопримечательности.
Через неделю рисунок исчез под слоем белой краски – на месте украинской выставки открылась российская. За нее отвечали три русские галеристки, живущие за границей – Дарья Лобынцева, основательница базельской галереи Voskhod, Яна Тиббен, запустившая в Утрехте проект Art Catch Gallery, и Анна Мерман (онлайн-проект "Объединение"). В выставке под названием X Nowness участвуют 38 художников, среди них есть и начинающие, и уже признанные мастера среднего поколения – дуэт МишМаш, бывший участник группы "Синие носы" Дмитрий Булныгин и постоянный автор галереи "Триумф" Максим Ксута. Кураторы попытались представить максимальное разнообразие тем, техник, подходов и стилей – в той мере, в какой это было возможно сделать за две недели: именно столько времени у них было на подготовку выставки. Изящные абстракции Антона Кушаева и Устины Яковлевой и булныгинские коллажи из старых обоев соседствуют с резкими высказываниями на злободневные темы.
Фабьенн Леви: "Восхищаюсь смелостью и украинских, и российских художников"
– Как вам пришла в голову идея провести украинскую и русскую выставки друг за другом?
– Меня шокировал мировой тренд – не выставлять художников из России по политическим причинам. Когда я увидела закрытый российский павильон на биеннале в Венеции, я подумала: "Да, это всё понятно, но непонятно, почему этим художникам и куратору не дали возможность высказаться на какой-нибудь другой площадке". Я всё чаще слышу призывы отменить русскую культуру. Конечно, мы все против войны, но, как человек, любящий искусство, я считаю, что нельзя просто "стереть", как ластиком, культуру целого народа. Мне хотелось показать этот проект именно в Базеле во время ярмарки, в сердце мира искусства. Для меня было важно, чтобы именно здесь и украинские, и российские художники получили возможность высказаться. Конечно, не на одной и той же выставке. Это было бы уж слишком. Поэтому я решила показать их по очереди.
– А как украинцы отнеслись к этой идее?
– Сначала они сомневались, некоторые были против. Но когда их куратор Анна Луговская сказала, что российские художники тоже имеют право высказаться, сомнений больше не было. Мы с ними не говорили о политике, но они понимают, что это очень тяжело для русских художников – подвергаться от цензуре и у себя дома, и за границей. Не дело художника говорить "за" или "против", дело художника – творить.
– Вы уже работали с украинскими и российскими художниками до этого?
– Нет, я не знала лично ни одного художника ни из России, ни из Украины! Пришлось их искать через знакомых знакомых. К счастью, художественный мир очень тесен – стоит только слово вымолвить, и все вокруг уже в курсе. Я восхищаюсь смелостью и украинских, и российских художников – по-моему, это невероятно отважный поступок и для тех, и для других – решиться на участие в таком проекте. Это здорово, это внушает мне надежду!
27-летняя Наталья Гончарова, уехавшая после начала войны в Стамбул, создала специально для выставки масштабный диптих, по стилю напоминающий произведения своей тезки – знаменитой "амазонки авангарда". Полуобнаженная женская фигура зовет на битву, персонажи, напоминающие ангелов и крестьян "той самой" Гончаровой, бредут босиком, преследуемые танком, а политически активный кот читает рэп о том, как он "устал от этой войны". На работе Владимира Потапова сгоревший танк запечатлен на фоне традиционного украинского орнамента. Впрочем, акварели потомственной концептуалистки Маши Сумниной, дочери Андрея Монастырского, изображающие банки консервов, дают надежду: каждый рисунок снабжен утешительной подписью вроде "Когда срок действия этой банки закончится, всё встанет на свои места". Часть выручки от продаж кураторы собираются передать в украинские благотворительные фонды.
Анна Луговская: "Не хочется, чтобы об Украине говорили только в связи с войной"
– Как вам удалось собрать масштабный проект с сотней участников в условиях войны?
– Я делала его вместе с куратором Анной Аветовой. В апреле я объявила опен-колл в соцсетях, и художники – и те, которые уехали из Украины, и те, которые остались, – подали свои работы. Критерием было, что они должны быть созданы после 24 февраля. Кто-то сразу сделал digital art, кто-то рисовал на бумаге или холсте и потом оцифровывал. С самого начала было запланировано, что мы будем показывать распечатки, а не оригиналы, так как художники находятся в разных городах и странах. Здесь представлены разные школы – есть авторы из Одессы, Харькова, Киева, Львова. В Харькове, например, всегда был очень сильный дизайн и графика. Мне было важно показать не только отчаяние, боль и ненависть, но и надежду, светлое будущее, внутреннюю силу, которая помогает не сломаться. Это очень важный проект с точки зрения переосмысления того, что происходит. Через несколько лет художники тоже будут работать над этим, но это уже будет другой этап рефлексии. А сейчас мы показываем то, что художники чувствуют в данный момент.
– У вашей выставки есть благотворительная составлящая?
деньги идут на покупку протезов для женщин с детьми, потерявших конечности во время войны
– Да, есть раздел Hands for Mother, его организовал женевский филиал швейцарского Общества друзей Украины. Эти работы будут проданы, деньги идут на покупку протезов для женщин с детьми, потерявших конечности во время войны. У них есть контракт с львовской больницей и с единственным сейчас в Украине заводом, который эти протезы производит. И еще с одним заводом в Швейцарии. Часть работ уже продана. Также можно напрямую пожертвовать деньги – наличными или по QR-коду.
– Вам было легко найти партнеров в Швейцарии?
– Да, интерес большой, по сравнению с тем, что было до войны. Раньше мы чувствовали, что Украина недостаточно представлена на международной арене. А теперь я иногда открываю Facebook и приятно удивляюсь, как много всего происходит. На одной неделе – Рим, Париж, Берлин, Барселона, везде открываются выставки. Многие мои коллеги уехали, первое время были стресс и непонимание, как жить дальше. А теперь все мобилизовались и делают проекты. Потому что не хочется, чтобы об Украине говорили только в связи с войной. Хочется показывать культуру, говорить об истории – важно, чтобы люди ассоциировали ее не только с трагическими событиями.
– Вы с самого начала знали, что после вас здесь будет выставка российских художников?
– Да, конечно! Интересно, что мэр города, когда пришел к нам на открытие, рассказал про оба проекта, украинский и русский. А посол Украины не знал, что будет русский проект. Поэтому он потом подошел ко мне и спросил: "Это что? Я на такое не подписывался!" Я объяснила ему, что два разных проекта делаются подряд, чтобы не было никакого политического конфуза.
Русские художники в Базеле высказывались против войны не только в рамках группового проекта, но и поодиночке. Pussy Riot включили Базель в маршрут своего международного тура, приурочив концерт к открытию ярмарки. Публику порадовали проверенными хитами вроде "Путин зассал" и "Богородица, Путина прогони". Часть средств от продажи билетов группа передаст киевской детской больнице "Охматдит".
Ирина Петракова и Лиза Бобкова, приглашенные в Базель куратором Павлом Коваленко, устроили выставку своих новых работ в коридоре волонтерского клуба Centrepoint. Проект называется "Состояние катастрофы" – здесь представлена полуабстрактная живопись и графика, полная затаенного ужаса и тревоги – попытка зафиксировать эмоциональное состояние художниц после начала войны. Впрочем, Петракова включила в экспозицию и одну старую работу – "гопнические" треники "Адидас" с вышитой в паху орхидеей. Они подвешены так низко, что нижняя часть штанин лежит на полу. Таким образом художница критикует маскулинность, "которая уже вылилась в форму войны" и которую, по ее мнению, давно пора "поставить на колени".
Самую неожиданную метафору ужасов войны нашел переехавший в Лиссабон петербургский художник, известный под псевдонимом Курил Что. Его проект "Товары", выставленный в галерее-витрине "Восход" на задворках базельского вокзала, посвящен стиральным машинам, которые российские солдаты, воюющие в Украине, отправляли домой в качестве трофеев. Осмотреть выставку можно до 1 августа, причем в любое время дня и ночи – таково главное (и, пожалуй, единственное) преимущество витрины перед обычной галереей. Большую часть витрины занимают крупные рисунки стиральных машин и микроволновок. Если подойти поближе, внизу можно разглядеть солдатиков из пластика и керамики: пластиковые сражаются, а керамические тащат добычу – ту самую вожделенную бытовую технику. Насколько понятным окажется этот символ моральной деградации и неизбывной российской нищеты для публики в благополучном Базеле – вопрос открытый.
Курил Что: "Я хотел сказать, как легко может общество скатиться в сумасшедшие зверства"
– Почему в качестве символа войны России и Украины вы выбрали именно стиральную машину?
Единственный способ для них заработать на стиральную машину – это украсть ее и притащить на себе из Украины
– Не только ее. Еще у меня есть чайник, я просто его здесь не выставил. Я читал в новостях, что один солдат украл электрочайник и отправил своим родственникам, но не взял саму "базу" для него, подставку, которая подключается к розетке. Потому что он никогда не видел электрических чайников! Это страшно – нищета в России, когда объединяющей мыслью становится возможность просто пограбить, урвать себе стиралочку. В деревнях нет никакого социального лифта. Единственный способ для них заработать на стиральную машину – это украсть ее и притащить на себе из Украины. А может быть, за этим скрывается подсознательное желание смыть с себя пролитую кровь.
– Пластиковые фигурки солдат – тоже ваше произведение?
– Нет, они из готового набора, который продается в Москве, в "Детском мире". Он называется "Вежливые люди". То есть это как раз те солдаты, которые захватывали Крым! Я сделал солдат из керамики, они несут на себе стиральные машинки. На выставке я использовал очень строгую симметричную развеску – так часто развешивают иконы. Я хотел создать ощущение сакральности этих предметов. Мне хотелось, чтобы зритель в какой-то степени мог почувствовать себя этим солдатом. Ведь они тоже люди, просто доведенные до такого состояния, поставленные в такую ситуацию, что уже превращаются в каких-то извергов. Я хотел сказать о том, как хрупок вообще гуманизм и как легко может общество скатиться в сумасшедшие зверства.
– Почему вы решили выставить этот проект именно здесь, в Базеле?
– Я хотел показать его как можно скорее, обращался к разным галеристам. Дарья Лобынцева из "Восхода" откликнулась первой. Сейчас я приехал посмотреть Art Basel, сходил на Liste – и меня удивило, что нигде ничего нет про войну. Может быть, что-то и есть, но настолько мало… Я постоянно читаю телеграм, каждый день смотрю Арестовича, и я был уверен, что здесь этого будет очень много. Когда я приехал и увидел, что здесь этого почти нет, я подумал: "Может быть, это мне показалось, может быть, нет никакой войны? Может быть, я с ума сошел в Лиссабоне?" Но, к сожалению, проснуться придется всем, потому что иначе эта мясорубка не остановится!
