Орджоникидзевский районный суд Екатеринбурга 1 апреля частично удовлетворил иск Олег Дмитриева к медсанчасти колонии, обязав оказать ему медицинскую помощь. Дмитриев был осужден на восемь лет по так называемому делу "Артподготовки" (неформальное движение, признано экстремистским и запрещено на территории России). Он отбывает наказание в Свердловской области, правозащитники сообщают, что у него проблемы со здоровьем и он нуждается в помощи квалифицированных врачей.
Олег Дмитриев осужден на восемь лет по ч. 1 ст. 30, п. "а" ("Приготовление к преступлению и покушение на преступление") и ч. 2 ст. 205 ("Приготовление к совершению террористического акта группой лиц по предварительному сговору"). Кроме самого Дмитриева, по этому же делу осуждены его соседи по съемной квартире в Москве Олег Иванов и Сергей Озеров. Все трое в свое время признаны политзаключенными ПЦ "Мемориал".
Под "делом "Артподготовки" обычно подразумевается совокупность более тридцати уголовных дел, возбужденных по всей стране против последователей Вячеслава Мальцева. Он на своем ютьюб-канале с одноименным названием в течение нескольких лет призывал подписчиков к "революции" или "референдуму" 5 ноября 2017 года с целью отрешения от власти Владимира Путина. Своим последователям Мальцев обещал построение более справедливого общества, процветание и прощение кредитов.
Летом 2017 года, когда "революционеры" уже готовились ехать в Москву со всех концов страны, Мальцев под угрозой уголовного преследования бежал во Францию. Но и оттуда он продолжил свои призывы. Закончилось это 5 ноября 2017 года массовыми задержаниями и уголовными делами. Часть бывших поклонников Мальцева теперь считает, что все это была грандиозная спецоперация ФСБ по выявлению и нейтрализации недовольных, другая подозревает коммерческие мотивы. СМИ писали, что за время вещания своего канала Мальцев якобы собрал "на революцию" около 300 тысяч евро, которые в итоге просто присвоил. Разобраться в этой истории досконально еще только предстоит.
Отложенная помощь
Тем временем бывший подписчик канала "Артподготовки" и участник "прогулок свободных людей" в Альметьевске Олег Дмитриев сейчас отбывает наказание в ИК-5 Нижнего Тагила. Срок освобождения – 25 ноября 2025 года. Еще 28 мая 2019-го, находясь в Москве, в СИЗО Бутырской тюрьмы, он сломал ногу. Кости срослись, но для восстановления связок требуется операция. Тюремные врачи в ней отказывают.
По словам общественного защитника Инны Холодцовой, с подобными медицинскими проблемами в ИК-26 Самарской области столкнулся и второй осужденный по этому делу, Олег Иванов, который страдает от недолеченного перелома плеча, полученного еще при задержании. Здоровье третьего осужденного Сергея Озерова в ИК-27 Верхнекамского района также оказалось под угрозой: врачи подозревают у него опасное инфекционное заболевание.
"Но это же пытка!"
– Три года назад я на прогулке неудачно подпрыгнул и сломал ногу. В Боткинской больнице мне сделали снимок, наложили лангет и отправили назад в Бутырку. Кости очень долго не срастались. Я предполагаю, что они стали хрупкими из-за отсутствия солнечного света – я без него провёл к тому моменту уже полтора года. Потом меня отправили в Свердловскую область. Сейчас я ношу ортез и пользуюсь тростью. Подъём и спуск по лестнице для меня мучителен по причине порванных связок колена, потому что сустав не зафиксирован, – рассказал Олег Дмитриев корреспонденту РС в телефонном разговоре.
Справка составлена небрежно, в ней упоминается то правая, то левая нога
2 сентября 2019 года заключенный в гипсе прибыл этапом в Нижний Тагил для отбывания срока, а 6 ноября его доставили для обследования в тюремную больницу ИК-2 в Екатеринбурге. Рентген показал, что кости срослись, но врачи выявили повреждение связок, из-за чего Дмитриев не может полноценно передвигаться. В выписном эпикризе ему предписано освобождение от физзарядки, а также исключение сгибательно-разгибательных движений, приседаний, длительной ходьбы и стояния. В том же эпикризе заключенному показана плановая операция по восстановлению связок – почему-то после освобождении из колонии, на тот момент через шесть лет.
14 марта правозащитница Галина Королева отвезла в одну из колоний Нижнего Тагила очередную передачу для Олега Дмитриева. Уже более трех лет она опекает его и безуспешно пытается добиться оказания ему надлежащей медицинской помощи в стенах ФСИН.
– Справка составлена небрежно, в ней упоминается то правая, то левая нога. Хотя под справкой стоит целых три подписи, никто из подписавших этого не заметил, – рассказывает Королева. – Человек оказался в системе ФСИН здоровым, в этой системе получил травму, и в нарушение закона эта система лечить его отказывается. В колонии Дмитриев страдает от боли и судорог. Человек вынужден каждый день принимать обезболивающее, которое я лично ему посылаю, потому что лекарство, которые предоставляет ФСИН, ему не помогает. Иногда мой доверитель даже не имеет сил вытерпеть боль, чтобы дойти до столовой, которая находится на втором этаже, за что уже трижды подвергался помещению в штрафной изолятор – на 7, 15 и 15 суток.
Дмитриев обвиняет учреждение в неоказании ему медицинской помощи
Три года Олег и его защита писали ходатайства и жалобы, но ничего не менялось. Тогда Галина Королева обратилась за помощью в Межрегиональный центр защиты прав человека (МЦПЧ). Теперь интересы осужденного представляет адвокат Наталья Ермилова. С ее подачи 28 февраля в Орджоникидзевском районном суде Екатеринбурга началось рассмотрение судебного иска политзаключенного Олега Дмитриева к МСЧ-66 ФКУЗ ФСИН России. Дмитриев обвиняет учреждение в неоказании ему медицинской помощи и настаивает на проведении планового оперативного лечения здесь и сейчас.
– Порядки и стандарты оказания медицинской помощи у нас едины что для вольного населения, что для заключённых. Эти порядки предусматривают самый большой срок после установления диагноза – 14 дней для оформления всех документов и направления для консультаций к узким специалистам, на необходимые обследования и постановку в очередь на бесплатную плановую операцию. Нам никто не говорит, что это невозможно в системе ФСИН, – говорит Ермилова. – Эта операция – дело одного дня. Перед ней Дмитриеву нужна консультация хирурга-ортопеда и углубленное обследование связок коленного сустава. После того, как он целый год об этом просил, в медчасти колонии ему пообещали, что отправят на КТ в 2021 году. Год прошёл, ничего не сделано. Ему просто дают самые дешевые обезболивающее – диклофенак и анальгин. Они ему не помогают. А тюремные врачи говорят, что еще четыре года потерпеть – ничего страшного. Выйдет из заключения и может сам пройти лечение. Но это же пытка! Пока заключенный находится под контролем Федеральной службы исполнения наказаний, государство полностью отвечает за все, что с ним происходит, включая оказание надлежащей и своевременной медицинской помощи, в том числе – специализированной.
В ответ на запрос корреспондента РС ВРИО начальника пресс-службы ГУФСИН России по Свердловской области Дина Татаренкова прислала такой комментарий:
Это в корне противоречит принятым в России стандартам охраны здоровья граждан
"Осужденный обращался с жалобами на боли и получает лечение. Осужденному не показано плановое проведение дополнительных исследований и неотложное оперативное лечение. При наличии неотложных показаний осужденный будет госпитализирован в ОБ-2 экстренным этапом… В настоящее время состояние здоровья осужденного удовлетворительное, он получает соответствующее лечение".
Такую же позицию занял в суде представитель медсанчасти колонии. Из этого можно предположить, что люди, которые там отвечают за состояние здоровья Олега Дмитриева, признают за собой обязанность оказывать ему только экстренную медпомощь, но не плановую. По мнению Ермиловой, это в корне противоречит принятым в России стандартам охраны здоровья граждан.
37 суток ШИЗО и другие наказания
Еще в одном иске, поданном против администрации ИК-5 в районный суд Нижнего Тагила, осужденный Дмитриев пытается оспорить свои наказания. Если это удастся, у него появится шанс на УДО. Всего за время нахождения в колонии на него наложено 19 дисциплинарных взысканий. Олег утверждает, что взыскания необоснованные, особенно связанные с нарушением распорядка дня. Из-за того, что ему тяжело передвигаться, он не всегда в состоянии вовремя прибыть из отряда в столовую, а из столовой в отряд. Бывали даже случаи, когда столовую Дмитриев не посещал вообще, за что отправлялся в ШИЗО.
Администрация колонии в принципе отказывается рассматривать болевые ощущения Олега
Официальная позиция ГУ ФСИН по поводу дисциплинарных взысканий за непосещение столовой изложена в том же письме Дины Татаренковой. Судя по всему, администрация колонии в принципе отказывается рассматривать болевые ощущения Олега, которые он может испытывать во время движения, как препятствие к выполнению своих требований:
"Несоблюдение распорядка дня не связано с состоянием здоровья осужденного, так как у него было достаточно времени выйти заблаговременно и прибыть в столовую, на построение и другие места в установленное распорядком время, даже при его состоянии здоровья", – пишет ВРИО руководителя пресс-службы.
Иск о снятии с Дмитриева дисциплинарных взысканий подан адвокатом Ермиловой в феврале 2022 года, но заседание по его рассмотрению до сих пор не назначено.
– Госпошлина по искам об обжаловании действий должностных лиц составляет 300 рублей, – объясняет Наталья. – Мы ее оплатили. Но судья нам написал, что раз там у нас обжалуется сразу 19 постановлений начальника колонии, мы за каждое постановление должны отдельно заплатить по 300 рублей. В итоге за рассмотрение дела, по его мнению, нужно доплатить еще 5100 рублей. Для осужденного это очень большая сумма! Этого нет в Налоговом кодексе, я такого в своей практике ещё ни разу не встречала. Мне представляется, что это необоснованное препятствие для рассмотрения иска. Мы подали частную жалобу в Свердловский областной суд.
Наталья предполагает, что рассмотрение частной жалобы может занять месяц или больше.
Выходом в сложившейся ситуации, по мнению правозащитницы Галины Королевой, мог бы послужить перевод в специальный отряд для инвалидов, где и условия более подходящие, и требования щадящие, но для этого чиновники тоже не нашли оснований. "Он просто заложник этой системы", – говорит она.
Кто такой Олег Дмитриев
Сейчас Олегу Дмитриеву 43 года. Он родом из ЯНАО, разведен, имеет сына. В последнее время проживал с бабушкой в пригороде Альметьевска, работал в строительной компании.
В социальной службе только разводили руками, помощи никакой
– Переехав к бабушке, чтобы сменить обстановку, я увидел, что она и люди рядом с ней сталкиваются с огромными социальными и бытовыми проблемами, – рассказывает Олег. – Хотя бабушка имела удостоверение "Дети войны", она в возрасте 90 лет жила в неблагоустроенном доме без водопровода, с туалетом на улице. Чтобы провести водопровод, нужна была круглая сумма, которой у нас не было. В социальной службе только разводили руками, помощи никакой. А когда моей бабушке понадобилось лечение, в местной больнице ее попытались разместить прямо в коридоре, хотя свободные койки в палатах были. Я считаю, это просто хамство.
Видя вокруг много нищеты и несправедливости, Дмитриев, по его словам, не только подписался на оппозиционные ютьюб-каналы вроде "Артподготовки" Вячеслава Мальцева, но и сам стал снимать видеоролики на социально-политические темы и выкладывать в интернет на канале "Дорога жизни", организованном группой его единомышленников.
Дело о поджоге Кремлевской стены
В январе 2019 года Дмитриева, Иванова и Озерова осудили за подготовку поджогов в центре Москвы во время так называемой "мальцевской революции" 5 ноября 2017 года. В обоснование приговора легли обнаруженные в их квартире бутылки с бензином и показания тайного свидетеля.
С юридической точки зрения это больше всего похоже на массовый несанкционированный митинг
– Из открытых источников, объяснений подзащитных и свидетельских показаний у меня сложилось впечатление, что под словом "революция" подразумевался некий народный сход на Красной площади в Москве, который должен был бы продемонстрировать властям, что народ не хочет дальше так жить и надо что-то менять, вплоть до отставки руководства страны, – объясняет защитник Олега Дмитриева по делу о подготовке теракта Николай Фомин. – С юридической точки зрения это больше всего похоже на массовый несанкционированный митинг, который не представлял большой общественной опасности, если бы во время этого митинга не произошли какие-нибудь эксцессы, которые могли бы привести к массовым беспорядкам. В данном случае мы говорим "могли", но не факт, что привели бы.
Олег Дмитриев утверждает, что члены партий КПРФ и ЛДПР пытались легитимизировать этот "народный сход", подавая уведомления о проведении мероприятия в мэрию Москвы.
Для участия в мальцевской "революции" все трое будущих осужденных приехали в столицу из разных мест и в разное время. На общую съемную квартиру их по очереди направила соратница Мальцева из Набережных Челнов, блогер Надежда Белова (по документам Надежда Петрова. – РС), известная среди политических активистов своими острыми социальными репортажами. Она же рекомендовала эту квартиру и своему помощнику Вадиму Майорову. Так что на момент внезапного визита силовиков в квартире мужчины проживали вчетвером.
При задержании его и товарищей подвергли избиениям и пыткам электрическим током
– Мои планы были сходить 5 ноября на "референдум" и снять об этом очередной ролик, но мы туда не попали. В ночь с 31 октября на 1 ноября 2017 года к нам на съемную квартиру ворвался ОМОН и всех положил "мордой в пол". Сотрудники прошли на балкон, что-то там разбилось, и пошёл сильный запах бензина, – вспоминает Олег.
Запах бензина, как оказалось, исходил от найденных на балконе бутылок с горючей смесью. Дмитриев говорит, что до момента их обнаружения силовиками он про эти бутылки ничего не знал. Как он потом написал в своем открытом письме, при задержании его и товарищей подвергли избиениям и пыткам электрическим током. Олег Иванов тогда получил перелом плеча, зато Вадиму Майорову удалось каким-то чудесным образом убежать прямо в наручниках, застегнутых за спиной.
– Сперва нам предъявили участие в террористической организации и подготовку теракта с целью насильственной смены власти, – рассказывает Олег. – Они там стали раздувать, что мы очень крутые блогеры, такие люди, которые влияют на толпу. А еще меня обвиняли, что я хочу поджечь Кремлёвскую стену и Госдуму. Я рассмеялся, когда заговорили про поджог Кремлёвской стены при помощи 13 бутылок бензина: вы хоть представляете, какая у нее длина?
– У всех троих была жёсткая и чёткая позиция – невиновны. Держались стойко, как настоящие революционеры, – говорит защитник Дмитриева адвокат Николай Фомин.
Делается вывод, что парни хотели что-то взрывать и поджигать, что конкретно – об этом речи вообще не идёт
– Большинство доказательств по делу были косвенные, а некоторые, возможно, ещё и надуманные, – считает защитник Иванова Александр Борков. – Главные аргументы следствия, на которых все строилось, – сбор в конкретном месте в конкретное время и участие в определенных группах в социальных сетях, плюс найденные у них бутылки. На основании этого делается вывод, что парни хотели что-то взрывать и поджигать, что конкретно – об этом речи вообще не идёт, какие-то домыслы следователя.
Адвокат Фомин также считает, что изъятые бутылки даже не были должным образом процессуально оформлены и поэтому не могли рассматриваться в суде в качестве вещественных доказательств. Суд, однако, эти доводы проигнорировал. Зато стороне защиты удалось вынудить прокурора отказаться от обвинения в участии в террористической организации. В результате за подготовку теракта Олег Иванов получил семь лет колонии строгого режима, Олег Дмитриев и Сергей Озеров – по восемь.
"К террористам и бандитам справедливости больше, чем к политическим"
Примерно через два года после вынесения приговора их бывший сосед по комнате Вадим Майоров, так удачно убежавший от полиции в день задержания, дал развернутое интервью интернет-изданию "Досье", в котором признался, что он лично сфабриковал дело Озерова-Иванова-Дмитриева по заданию ФСБ, а потом сам же выступил в суде тайным свидетелем на стороне обвинения. В это время Вадим Майоров уже не состоял на службе в органах и находился за границей, скрываясь от бывшего начальства. По его словам, рассказать правду его вынудило чувство раскаяния.
Дмитриев и его соратники не были опасными террористами, скорее – простодушными "мечтателями"
"Артподготовка" раскрыла мне глаза… Когда занимаешься ОПГ, это другой мир. К террористам и бандитам справедливости больше, чем к политическим. Там никто внаглую не фабрикует дела – там есть за что сажать, ведется разработка, собираются доказательства, выглядит все честно, нет таких провокаций. А когда я столкнулся с политикой… Я никогда раньше не верил в истории с фабрикацией дел – думал, если и сфабриковали, значит, человек в чем-то другом был виновен точно. Но я ошибался", – приводит издание слова самого Майорова.
По его мнению, изложенному в статье, Дмитриев и его соратники не были опасными террористами, скорее – простодушными "мечтателями", которые верили, что 5 ноября действительно произойдет нечто, что поможет исправить жизнь и устранить в России бедность и несправедливость.
После этого сенсационного признания, казалось бы, у осужденных должен был появиться шанс на пересмотр дела.
– Мы с коллегами по этому делу проводили мозговой штурм, что можно сделать для наших доверителей в этой ситуации, но с точки зрения действующего законодательства одного признания в СМИ недостаточно. Для начала потребовалось бы каким-то образом привезти сюда этого Майорова, возбудить против него уголовное дело по лжесвидетельству и подстрекательству, осудить его и всех причастных, включая упомянутых им сотрудников ФСБ, судей военного суда и прокуроров, и только после этого со всеми приговорами, вступившими в законную силу, мы могли бы потребовать пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам, – говорит Николай Фомин.
Пока же этого не случилось, все трое лишены свободы и вынуждены ежедневно бороться в системе ФСИН за свое здоровье и человеческое достоинство.
