Первые дни российского вторжения в Украину показали решимость и способность украинской армии противостоять агрессии. Международное сообщество смогло ответить на действия Кремля беспрецедентными санкциями.

Российская армия, по прогнозам американских военных аналитиков, может перейти к массированным воздушным и артиллерийским ударам по украинским городам с целью сломить сопротивление украинцев. Владимир Путин, по их словам, не может позволить себе выглядеть проигравшим. Скорее всего, потребуется больше санкций и давления на Кремль, чтобы остановить российскую агрессию, говорят эксперты. Бывший помощник госсекретаря США Дэвид Кремер так оценивает нынешнюю ситуацию:

– Украинцы защищаются феноменально. Невозможно не восхищаться украинцами, показывающими примеры героизма, защищая свою землю перед лицом иностранного вторжения. Одновременно мы видим беспрецедентную международную реакцию на агрессию со стороны России. Она была очень оперативной. Я думаю, во многом это произошло благодаря усилиям администрации Джо Байдена, которая перед вторжением приложила много усилий по организации совместных действий с нашими союзниками, и, конечно же, канцлера Германии Шольца, который организовал то, что можно назвать революционным поворотом в германской стратегии в отношении региональной безопасности. Он заморозил пуск "Северного потока – 2", увеличил оборонные расходы Германии и согласился предоставить Украине боевое оружие в ходе военного конфликта. Санкции, которые единодушно вводит Евросоюз и другие наши союзники, уже возымели последствия: рубль рушится, процентная ставка в России растет. Но самое главное, Путин оказался в роли изгоя. Он фактически находится в компании Мадуро, Кима, Асада, Лукашенко – лидеров, против которых введены международные санкции.

– Как вы думаете, есть в арсенале западных союзников еще какие-то инструменты, способные реально помочь украинцам в обороне своей страны?

– То, что я предлагаю, шаг рискованный, но я считаю необходимым ввести над Украиной бесполетную зону. Я боюсь, что Путин, отчаявшись одержать победу в результате сухопутной операции, отдаст приказ о массированных воздушных атаках на украинские города. Идея бесполетной зоны рискованная, поскольку это может привести к прямому конфликту между Россией и НАТО, но я не считаю, что Запад может оставаться в стороне, если Путин решит прибегнуть к таким ударам. На мой взгляд, было бы правильным объявить о введении бесполетной зоны до такого приказа Путина. Необходимо расширить санкции, наказав ими все без исключения крупные российские банки и полностью закрыть им доступ к системе SWIFT. Стоит подвергнуть санкциям все российское руководство, включая всех членов российского парламента, голосовавших за вторжение в Украину. Все российские олигархи с кремлевскими связями должны стать объектом санкций. Я бы не покупался на запоздалые заявления отдельных олигархов, сожалеющих по поводу начала войны, но не критикующих Владимира Путина. Они должны расплатиться за поведение человека, которого они поддерживали и поддерживают, человека, который помог им обогатиться. В условиях войны у нас есть право конфисковать их собственность на Западе, арестовать их банковские счета, поскольку они поддерживают режим, начавший эту войну. Но в общем я бы дал высокую оценку последним действиям Запада в отношении санкций.

– В понедельник много писали о российско-украинских переговорах, но у вас есть представление, как может закончиться этот конфликт? Трудно представить, что Кремль согласится на бесславное отступление после всего, что уже произошло, и невозможно представить украинцев, соглашающихся с требованиями Кремля?

– Трудно представить завершение этой войны без полного вывода российской армии. А такое решение для Путина, по крайней мере в данной ситуации, неприемлемо. Даже российские государственные пропагандисты затруднятся представить такой исход военной кампании в выгодном для Кремля свете. Поэтому я не думаю, что переговоры к чему-либо приведут. Я не верю, что Украина согласится на нейтралитет, требуемый Путиным. Президент Зеленский показал себя в роли настоящего лидера воюющей страны, чьи решения и поведение заслуживают уважения. Его фраза "мне нужно оружие, а не поездка на такси", сказанная в ответ на американское предложение об эвакуации, я думаю, войдет в учебники истории. Я сомневаюсь, что люди, сражающиеся столь мужественно, уступят требованиям Кремля. Я не исключаю, что эта война в конце концов закончится полным выводом российских войск с территории Украины, включая так называемые "ДНР" и "ЛНР".

– Многих встревожило заявление Владимира Путина о приведении российских ядерных сил в состояние повышенной боеготовности. В понедельник президент Байден заявил, что он не опасается российского ядерного удара. США не ответили зеркально на этот шаг Путина. Как вы думаете, какие реально чувства по этому поводу испытывают в Вашингтоне?

– Я не думаю, что Запад может с легкостью отмахнуться от таких заявлений российского лидера. Путин ведет себя импульсивно, непредсказуемо. Если за этим поведением стоит некое психическое отклонение, то к нему необходимо относиться серьезно. Я подозреваю, что в западных столицах надеются на то, что здравые головы в руководстве России и особенно в высшем военном руководстве смогут предотвратить попытки использовать такое вооружение. Можно предположить, что подобные действия – отражение раздражения Владимира Путина по поводу хода его военной кампании. Похоже, что даже до него доходит информация о том, сколь неудачно она пока развивается для него. Много говорят и пишут, что он получает лишь информацию, которую он хочет услышать, но эти заявления, скорее всего, показывают, что он осознал, что украинцы ведут себя не так, как он ожидал, что они не только не приветствуют российские войска, они оказывают мощное сопротивление. При этом международное сообщество обложило Россию санкциями и практически полностью изолировало ее. Эти заявления Путина звучат из уст человека, который испытывает все большее отчаяние, – говорит Дэвид Кремер.

Смотри также

Что известно об "Орешнике". Хроника войны в Украине

Война против Украины превращается в значительную проблему для Владимира Путина, чреватую экономической катастрофой для России и угрозой его режиму, считает американский политолог, вице-президент Кеннановского института в Вашингтоне Уильям Померанц:

– Я думаю, что сейчас единственной возможностью для Владимира Путина завершить начатое им будет провозглашение победы и возвращение домой, но он вряд ли готов к такому решению. В этой ситуации не нужно забывать, что мы нередко переоцениваем надежность положения авторитарных лидеров. Лишь несколько месяцев назад мы думали, что положение бывшего президента Казахстана Назарбаева в роли руководителя Совета безопасности страны было незыблемым. И лишь в течение недели он растерял все свои посты и влияние. Я не предсказываю, что нечто подобное ожидает Владимира Путина, поскольку требуется немало других негативных для него обстоятельств для того, чтобы что-то подобное произошло, но уже понятно, что он затеял военную операцию, рассчитанную на быстрый успех. И если этот успех не будет достигнут в самое ближайшее время, то он окажется в трясине нескончаемого конфликта, результатом чего будет резкое падение популярности и, возможно, ослабление его власти. Мы видим, что российская армия столкнулась в Украине с совершенно неожиданным для Кремля отпором. Мало того, международное сообщество сплотилось и ввело беспрецедентные санкции, способные вызвать экономический хаос в России. Вопрос состоит в том, готов ли Путин допустить, чтобы экономические достижения последних тридцати лет, результаты жертв, принесенных россиянами, были уничтожены ради достижения его целей в Украине? На мой взгляд, его основной просчет заключался в неспособности предвидеть сплоченную реакцию международного сообщества. Он наверняка считал, что поскольку ему удалось пережить без заметных потерь санкции, введенные до сих пор, то ему не страшны и новые санкции, но едва учитывал, что ему придется столкнуться с санкциями, которые могут пустить ко дну российскую экономику. Я не думаю, что он закладывал это в свои калькуляции перед началом вторжения в Украину, – говорит Уильям Померанц.