"Свобода" родилась в один год со мной, и я прожил с ней последние сорок лет. Но познакомились мы куда раньше. Я, собственно, вырос под свободные голоса, без которых отец не мог прожить дня, а я учить уроки. Зарубежное радио сформировало моё поколение. Радио служило наставником в просвещении, заполняя преступные лакуны урезанного партийностью образования. "Свободу", однако, так зверски глушили, что мы её слушали на природе – на дальнем пляже, ночью в палатке, в походе за грибами, даже на лыжах. То есть всюду, куда власти дотягивались с большим трудом и с меньшим азартом.
Трудно донести мысль, рассказать всё как есть, не только своим, но и посторонним, и недоверчивым
Именно здесь и именно по "Свободе" я услышал то, что изменило мою жизнь, придало ей вектор и помогло найти если не профессию, то идеал. На глухом латышском хуторе, куда мы приехали порыбачить, приёмник местного производства "Спидола" почти без хрипов донес до меня благую весть о Пушкине. Текст без конца, начала и автора рассказывал о поэте так, как будто он был лицом вымышленным, но настоящим, знакомым, но не мне, блестящим, но не слепящим. Так признаются в любви и так сражаются за неё. Я понял, что хочу научиться тому же и начну прямо сейчас, тем более что всё равно не клевало. Позже я узнал, что по "Свободе" Синявский читал свои "Прогулки с Пушкиным". А еще позже я имел счастье рассказать об этом самому Андрею Донатовичу. С тех пор мне кажется, что я отдаю долги каждый раз, когда оказываюсь у микрофона.
Путь к нему пролегал через идеологическую ломку. Мой лучший начальник, близкий друг и, кстати сказать, заядлый рыбак Юрий Львович Гендлер в первый же день нашего знакомства огласил генеральный принцип радиополитики. "Все, кроме оголтелых марксистов, окопавшихся в Пхеньяне и Гарварде, – торжественно заявил он, – знают, что абсурдной идее коммунизма противостоит не капитализм, как тебя учили в школе, а жизнь вне всякой партийной догмы и навязанной идеологии. Так живет мир, который не зря называется свободным, и тебе предстоит об этом рассказывать, отбросив советские шоры".
Должен признаться, что они и впрямь мешали. Все мы приехали в Америку в надежде найти в ней СССР наоборот. Вместо этого нам предстояло убедиться, что сравнивать их так же нелепо, как килограмм с километром.
Изжить это заблуждение совсем не просто. Колумбу, который плыл в одну страну, а оказался в другой, это не удалось до конца его дней. Мне повезло больше. В конце пути я сделал самый важный для себя вывод. "Правду легко говорить лишь о том обществе, которое её скрывает, – решил я. – Во всех остальных случаях, включая мой, правду надо найти самому, и тогда окажется, что она равноценна свободной, не стесненной ничьим насилием жизни во всех её бесконечных проявлениях".
Спустя 40 лет и тысячи часов в эфире я по-прежнему свято верю, что никогда не занимался никакой пропагандой Запада, кроме той, которая является рассказом об опыте приобщения к свободе. Все эти годы мне казалось нужным всего лишь поделиться важным, интересным, необходимым и забавным, будь то новая книга или чудный фильм, яркая выставка или весёлая ярмарка, бурная политика или жесткая полемика, поход за грибами или, не скрою, всё та же рыбалка.
Мне кажется, нет – я, пожалуй, уверен, что, открывая слушателям Америку, мы помогали избавиться от диких клише и шаржей холодной войны, которые многим заменяли картины Нового Света. Проще говоря, поняв, что за океаном живут люди, знающие или не знающие сыроежку в лицо, трудно представить их с клювами "ястребов Пентагона". При этом я никогда не считал возможной для себя позицию "над схваткой" или "всё не так однозначно". Просто я помню, что не всегда разговариваю с единомышленниками. Американцы называют это "проповедовать церковному хору". Куда труднее донести мысль, рассказать всё как есть, не только своим, но и посторонним, и недоверчивым. Найти и с ними общий язык можно на нейтральной почве обыденности. Обжить эту почву, не поступаясь ничем принципиальным, я считаю своей задачей на "Свободе" и верю в её осуществимость.
В конце концов, Америка не всегда была главным врагом. Я помню, как ее уважительно называли "партнёром". И если было время, когда наши любимые книги, фильмы и мелодии приходили из Нового Света, то и сегодня, вопреки голосам одичавших путинских СМИ, Америка способна многому научить одних, отучив других считать её антиподом и пугалом.
Александр Генис – писатель и публицист, ведущий подкаста "Взгляд из Нью-Йорка"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
