"Не раскачивайте лодку – нашу крысу тошнит". Мой любимый лозунг времён оппозиционных митингов на Болотной площади, последовавших за очередными "украденными" у российских граждан выборами. Помнится, на плакате был изображён главный герой – явно не в лучшей физической форме. Десятилетие спустя российская власть, на первый взгляд, добилась своего – её лодка на плаву. Но кого-то явно подташнивает, и потребовалось лекарство. Иначе зачем было начинать войну против соседней Украины, а заодно и "всего западного мира" во главе с "англосаксами" – под брендом "специальной военной операции", а теперь ещё и против собственных граждан под лозунгом "частичной мобилизации"?
Появились новые симптомы. На лице кормчего временами проступает странное выражение. Что-то не так с этим лицом. Иногда кажется, будто его действительно мутит – не то от собственного окружения, не то от людей в принципе. Что как раз объяснимо – столько лет "на корабле". Необъяснима неестественная и не всегда уместная весёлость во внезапно округляющихся глазах при самых что ни на есть тревожных обстоятельствах. Сразу после утренней телетрансляции речи про отправку сотен тысяч сограждан умирать на войну Владимир Путин объявился в Великом Новгороде, радостно рассуждал там на излюбленные исторические темы перед местными чинушами и бизнесменами "по случаю 1160-летия "зарождения российской государственности". Возможно, энтузиазм был связан с предвкушением отпуска, в который президент, по информации нескольких источников, в тот же день и отправился. Странные проявления привлекали внимание и раньше – к примеру, во время саммита Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде, когда Путин мялся в ожидании очередного собеседника, не спешившего к нему на встречу.
Граждане почему-то не хотят умирать
Неадекватность проступает всё заметнее, когда хозяин Кремля чуть не с усмешкой пугает мир ядерными "игрушками". Эти "странности", пожалуй, главный признак того, что Путин сам пилит сук, на котором уже 22 года сидит, приближая тем самым свой конец. Всё бы ничего, если бы не люди, которые гибнут на его подлой войне. Если бы не опасности, которые его неуместные усмешечки сулят всему миру. О ядерной угрозе он говорит много и с удовольствием. Как результат, впервые со времён Карибского кризиса 1962 года человечество оказалось в "интересном положении": ничего нельзя предсказать, но и исключить тоже ничего нельзя. Вот уже и эксперты всерьёз обсуждают, каким может быть путинский ядерный удар: тактическим в воздухе, чтобы "ослепить", выведя из строя всю электронику противника, или в какой-то другой форме. Причём всё это звучит так, словно ядерное оружие уже перестало быть средством сдерживания.
Судя по всему, американские публичные и непубличные попытки как-то образумить российского президента, о которых недавно проведали журналисты, цели не достигают. Путин явно кайфует от возможности пощекотать нервы мировому сообществу ядерным шантажом. И верный Сергей Лавров тут как тут – "добавил огоньку", заявив на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, что все российские законы и доктрины, включая ядерную, будут распространяться и на присоединенные с помощью референдумов территории Украины.
В общем-то, удивляться нечему – когда это в России ценили "человеческий материал", неважно, свой или чужой? По мнению Путина, Россия "ничего не потеряла и не потеряет в результате проведения специальной военной операции на Украине". Ну а цифры "частичной мобилизации", зашитые в секретной части путинского Указа, колеблются, по всей вероятности, от 300 тысяч до 1 200 000 человек. Наглядный пример отношения к человеческой жизни – ежедневные сводки с фронтов в исполнении представителя Министерства обороны России Игоря Конашенкова. Первый абзац – как под копирку: "Российские войска уничтожили 200 (на этом месте может быть любая другая цифра) украинских военнослужащих ("террористов", "наёмников", "нацистов"). Представители ВСУ обычно начинают свои выступления с того, какие территории удалось освободить, где кто наступал или отступал, какие склады и единицы российской боевой техники уничтожены, а российский генерал словно хвастается количеством убийств.
Парадокс в том, что Путин, оставаясь основным решальщиком и одновременно всё больше самоизолируясь, превратился в главную мишень своего же диктаторского режима. В его устранении сегодня могут быть заинтересованы как условные "голуби" (хотели бы отыграть назад и всё решать, "как раньше"), так и "ястребы" (мечтают воевать до конца, в их представлении победного). И те, и другие вовсе не против, чтобы "дед" брал на себя непопулярные решения, связанные с войной. Ведь тогда проще будет объяснить широкой публике, которой пропагандисты годами долбили "нет Путина – нет и России", почему пришла пора отправить "незаменимого" хотя бы на передержку: полечить, изолировать, а потом, глядишь, и сделать козлом отпущения "за всё плохое". Тем более за примером далеко ходить не надо. "Операция Назарбаев" – просто готовый сценарий (красиво отправлен на покой, и потом уже менее элегантно на свалку истории). Есть, правда, существенное отличие – Нурсултан Назарбаев не вёл войны с соседями.
Вполне вероятно, что объявление мобилизации, к которой Путина давно подталкивали самые отбитые генералы, - часть более широкого "плана передержки". Эдакое полезное непопулярное решение, необходимое потенциальным заговорщикам из обоих лагерей, чтобы убить двух зайцев: отвлечь внимание от позорных военных поражений, а также воспользоваться недовольством широкой публики, чтобы удалить с корабля, пока он не утонул окончательно, "приболевшего кормчего", все беды на него и свалив. Но волны недовольства, похоже, оказались сильнее, чем было рассчитано в кремлевских кабинетах, и уже покатились из отдаленных регионов в Москву. Граждане почему-то не хотят умирать: кто бросает "коктейли Молотова" в военкоматы, кто выходит на улицы с антивоенными плакатами, кто на самокатах и велосипедах штурмует границы родины, которая даже многим недавним любителям Путина вдруг показалась менее привлекательной.
Галина Сидорова – московский журналист и внешнеполитический обозреватель
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
