Российский активист Константин Котов, уехавший из России в Литву, намерен продолжать заниматься правозащитной работой и поддерживать российских политзаключенных. Котов сбежал из-под домашнего ареста, избавившись от браслета ФСИН. Подробности побега он не раскрывает. В России его обвиняли по статье о финансировании экстремизма за донаты Фонду борьбы с коррупцией.
С 2021 года Котов отправил ФБК несколько переводов по 500 рублей. За это в августе 2024 года его задержали и отправили под домашний арест. Ранее за такие переводы кардиохирурга Ивана Тищенко приговорили к четырем годам колонии, поэтому Константин Котов решил не дожидаться суда и уехать из России. Котов уже побывал в российском заключении: в сентябре 2019 года суд приговорил его к четырем годам колонии по так называемой "дадинской" статье – за выход на четыре мирные акции протеста и пост в фейсбуке. В январе того же года Конституционный суд постановил пересмотреть дело. Вскоре Мосгорсуд смягчил приговор до полутора лет колонии. В декабре 2020 года Котов вышел на свободу.
О том, что он намерен делать в эмиграции, Константин Котов рассказал Радио Свобода:
Я всё-таки принял решение уезжать, а не ожидать какой-то милости от суда
– С первых дней, когда всё это со мной произошло – обыск, домашний арест, – я уже задумывался о том, чтобы уехать, потому что я был фигурантом уголовного дела. Я знаю, как легко можно потерять свободу, и второй раз этот негативный опыт повторять не хотелось. Я долго раздумывал, потому что, с одной стороны, я понимал все риски, с другой – мне казалось, что по данному уголовному делу мне могут дать лишь штраф. У меня было небольшое пожертвование ФБК, всего 3 тысячи рублей.
Но у меня уже была судимость, кроме того, в конце года кардиохирургу из Москвы Ивану Тищенко дали 4 года реального срока, и это на меня повлияло. Я всё-таки принял решение уезжать, а не ожидать милости от суда. По поводу каких-то деталей отъезда – никаких подробностей рассказать не могу, но в целом это вполне реально. Если действительно человек захочет это сделать, он это сделать сможет.
– То есть вполне возможно сбежать из-под домашнего ареста?
– До меня в Литву уехал политолог Евгений Бестужев, но у него ситуация была чуть получше, он уехал из-под условного осуждения. То есть его, как я понимаю, просто органы ФСИН ещё не контролировали. У меня на ноге был браслет, я не мог выходить из квартиры, были ограничения моего домашнего ареста. Но тем не менее такая возможность есть, тут просто надо принять решение, найти соответствующую организацию, все они есть в интернете, и они помогут.
– Почему вы решили уехать именно в Литву, чем планируете заниматься и каким образом будете легализовываться?
– Я уже несколько лет работаю в правозащитной организации, я не буду называть конкретное название, об этом просили коллеги, но она достаточно известна в России. Много моих коллег уже находятся в Литве, в других странах Европы, поэтому это был просто один из самых удобных вариантов. Тут есть возможность легализоваться, есть возможность продолжать ту работу, которую я делал в России. Я, собственно, и в России работал, и даже под домашним арестом продолжал работать в правозащитной организации, и здесь, в Литве, тоже. Я программист и занимаюсь именно IT-проектами внутри правозащитной организации.
– Почему вы так долго не уезжали из России и чем занимались все три года войны?
Множество людей в России продолжают работать и приносить какую-то пользу
– Тут различные обстоятельства, ну в первую очередь семейные. Моя жена Анна Павликова (одна из фигуранток дела "Нового величия". – РС) находится под условным осуждением, она не может выехать из России, то есть это меня ограничивало. У меня пожилые родители, за которыми я ухаживал, и все эти обстоятельства вели к тому, что я не уехал. Опять же, несмотря на войну, несмотря на ту цензуру, которая существует в России, я всё-таки старался приносить пользу, просто делал это непублично. В России это можно делать, множество людей в России продолжают работать и приносить какую-то пользу.
– Как сейчас выглядит Москва? Видно ли по городу, по его жителям, что где-то там в Украине идёт война? Чувствуется ли это или нет?
Для большинства война – просто очередное неудобство, и они хотят, чтобы оно быстрее закончилось
– Если ты идёшь по Москве, этого практически незаметно, мало что поменялось по сравнению с 2019, 2020, 2021 годом. Ну иногда попадаются билборды, где зазывают на службу по контракту, но, кстати, в последнее время их почему-то стало меньше. Не знаю, может быть, москвичи не очень охотно идут, несмотря на многомиллионные выплаты, про которые мы знаем. Опять же, букв "Z" тоже в Москве, наверное, не так много, в регионах, мне кажется, больше. Если ты просто выходишь в город, то особо не заметно, что идёт война.
У всех моих друзей антивоенная позиция. Я обычно всё-таки общаюсь с людьми своего круга и убеждений, которые выступают против войны в Украине. Поэтому я не могу сказать, как оценивает войну обычный житель Москвы, обычный россиянин. Есть какие-то соцопросы. Верить им, наверное, сложно. У нас война, у нас цензура, у нас авторитарный режим. Но всё же, кажется, большинство точно войну не поддерживает. Скорее, большинство действительно настроено равнодушно. Для них война – это не способ победить НАТО или Запад, захватить Украину, война – просто очередное неудобство, и они хотят, чтобы оно быстрее закончилось.
– С какими чувствами вы покидали Москву и Россию?
Одна из тех привилегий, которые у меня есть в свободной стране: я могу открыто говорить о вторжении России в Украину
– С самого момента моего отъезда о чувствах было говорить сложно. Нам надо было всё сделать правильно, был риск, что меня могут поймать, когда я выезжал. Поэтому я думал именно о том, чтобы всё прошло безопасно, максимально быстро, и я смог уехать без всяких проблем. А вот уже, наверное, в Литве, с одной стороны, появилось облегчение, что всё-таки наконец я сам распоряжаюсь своей судьбой, а не завишу от российских властей, могу свободно говорить.
Одна из тех привилегий, которые у меня есть в свободной стране: я могу открыто говорить о войне, о вторжении России в Украину. С другой стороны, у меня всё-таки осталась в России семья, множество друзей, конечно, расставаться с ними тяжело. И совершенно непонятно, на какой срок. Возможно, я уехал из России на годы и не смогу туда вернуться. Это тоже непросто осознавать. Но семья поддержала мой отъезд, они считают, что я принял правильное решение.
– Чем вы планируете заниматься в ближайшее время?
– Я сейчас продолжаю работать, буду смотреть, какие события происходят вокруг меня. Тут в Литве уже достаточно большое количество эмигрантов. Происходят различные антивоенные акции в том числе. Я считаю, что в них обязательно нужно принимать участие. Понятно, что это не митинги в Москве, не митинги в России. Но тем не менее, если есть возможность что-то делать, даже в безопасности, не неся никаких рисков, это надо делать.
И это как-то влияет, мне кажется, на россиян, которые остаются в России. Поэтому я считаю, что этим нужно заниматься. Ну и поддержка политзаключенных. Все эти вечера писем, которые проходят по всем европейским городам. Естественно, я тоже в этом буду принимать участие, потому что это очень важно. Огромное количество людей не смогли избежать заключения, они сейчас не на свободе. Я считаю, что им нужно обязательно оказывать всяческую поддержку, хотя бы письмами.
