Что подорожало сильнее всего, как Банк России борется с инфляцией и долго ли еще продлится рост рубля? Об этом в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.

Начну с нескольких красноречивых цифр. Они имеют непосредственное отношение к сегодняшним темам. Согласно исследованию, опубликованному 10 июня компанией Boston Consulting Group, стоимость активов 500 самых богатых россиян в этом году сравнялась с состоянием почти 115 миллионов наименее обеспеченных граждан. Я довольно часто говорю о том, как пандемия сказалась на реальных располагаемых доходах россиян. Чиновники делают это не менее регулярно.

Полная видеоверсия программы:

Однако далеко не все кошельки в кризис понесли потери. По данным Forbes, за год пандемии (с марта 2020 года по март 2021-го) совокупное состояние российских долларовых миллиардеров выросло почти в полтора раза – с 456 до 663 миллиардов долларов. Рекорд поставлен. Можно гордиться. Какую роль в этом блестящем результате сыграла девальвация рубля и разгон инфляции, догадаться не очень сложно. Но об инфляции чуть ниже. Пока отмечу: слабая национальная валюта на руку экспортерам сырья, но она же бьет по карману тех, кто покупает не только "отечественное".

Еще одна рекордная цифра – теперь от Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, или FAO. Согласно ее прогнозу, в этом году импорт продовольствия обойдется странам мира в рекордные 1 триллион 720 миллиардов долларов. Это на 12 процентов больше, чем в прошлом. И дело не в том, что в мире будут больше есть. Главный фактор – рост цен на сельскохозяйственную продукцию и стоимости грузоперевозок. В мае индекс стоимости продуктов питания FAO достиг десятилетнего максимума. Этому поспособствовал взлет цен на злаки, пищевое масло и сахар.

Не последнюю роль в росте цен сыграло и то, что некоторые страны (включая Россию) ограничили экспорт тех или иных продуктов питания. Напомню, что на сегодняшний день Россия – крупнейший поставщик зерна на мировой рынок. Так что предпринимаемые российскими чиновниками попытки стабилизировать внутренние цены только создают дополнительные рыночные предпосылки для их роста.

На прошлой неделе Росстат опубликовал данные по потребительской инфляции за май. Впервые за последние пять лет рост цен превысил 6 процентов. В начале июня легче не стало. По оценке Центрального банка, на 7 июня годовая инфляция выросла до 6,15 процента.

Сильнее всего в России дорожает еда. Продовольственная инфляция в мае достигла 6,6 процента, в то время как стоимость услуг к маю прошлого года прибавила немногим более 3 процентов. И это существенно ниже даже той цели на уровне 4 процентов, которую ставит перед собой Банк России. Что все это значит? Вернемся к тому, о чем я говорил в самом начале программы. Для пятисот российских миллиардеров продовольственная инфляция – такая мелочь, о которой и вспоминать не стоит. В их структуре расходов траты на еду составляют десятые, а то и сотые доли процента. Даже если эти миллиардеры питаются очень вкусно и обильно.

А вот для тех, кому с доходами повезло меньше, цены в магазинах критичны. Причем чем большую часть семейного бюджета занимает покупка продуктов, тем критичнее продовольственная инфляция. Совсем перестать есть люди не могут. Поэтому приходится перекраивать бюджеты, отказываясь от всего "необязательного". Например, услуг. Отсюда и более чем скромный рост цен в этом секторе. А если учесть, что работает там в основном малый и средний бизнес, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в российской экономике бурно восстанавливается, а что – не очень.

Главным следствием публикации майских данных по инфляции стало резкое укрепление рубля. Если в начале недели доллар стоил больше 73 рублей, а евро – больше 90, то к закрытию торгов в пятницу американская валюта стоила дешевле 72 рублей, европейская – в районе 87. Неожиданно высокие темпы роста цен заставили аналитиков пересмотреть свои прогнозы по решению Совета директоров Банка России на заседании 11 июня. До публикации данных все сходились на том, что ставку повысят на четверть процентного пункта. Однако неожиданно высокий рост цен убедил всех в том, что действовать регулятор будет более решительно. И эти ожидания оправдались. Ключевая ставка выросла на половину процентного пункта – до 5,5 процента годовых. Причем, как рассказала глава ЦБ Эльвира Набиуллина в ходе своей пресс-конференции после объявления решения по ставке, обсуждался и более жесткий вариант:

– Что касается тех вариантов, которые мы обсуждали на Совете директоров. У нас звучали варианты и 0,25, и 0,75. Но подробно и детально мы обсуждали возможность повышения на 0,5 и на один процентный пункт сегодня, – заявила Набиуллина.

К тому, насколько оправданы действия ЦБ в нынешних обстоятельствах, и к пресс-конференции Эльвиры Набиуллиной я вернусь чуть позже. А пока закончу с валютой. Повышение ставок ведет к росту доходности рублевых финансовых инструментов – от банковских депозитов до государственных и корпоративных облигаций. Развитые страны ужесточать денежно-кредитную политику не торопятся, так что пока игра на разнице ставок становится все более привлекательной. Что и отражается на курсе. Достаточно вспомнить, что Банк России начал серию повышения ставок еще в апреле. С тех пор доллар и евро потеряли по 6 с лишним рублей.

Впрочем, не стоит переоценивать роль ставок на валютном рынке. Есть и другие факторы, благодаря которым рубль растет. Прежде всего, это, конечно, цена на нефть. За последние три недели она подскочила с 65 до почти 73 долларов за баррель. И похоже, что пока без коррекции дальше расти нефтяным котировкам будет непросто. Кроме того, сейчас в пользу рубля активно работает сезонный фактор. Крупные экспортеры продают валюту, чтобы выплатить дивиденды. В прошлом году рубль до середины июня тоже серьезно рос после мартовского обвала. А потом ситуация развернулась на 180 градусов. Получив рублевые дивиденды, иностранные инвесторы начали покупать валюту. В этом году, скорее всего, будет то же самое.

Еще один момент. Многие западные аналитики сходятся на том, что уже в августе-сентябре американский Федеральный резерв будет вынужден приступить к сворачиванию стимулов. Высокая инфляция и сильные данные с рынка труда делают этот прогноз все более реальным. Если же США действительно начнут повышать ставку, это может привести к распродаже всех рисковых активов, к которым относится и рубль. Наконец, не следует сбрасывать со счетов и санкционные риски. До швейцарского саммита (а он пройдет уже 16 июня) новых ужесточений не будет. А вот после – не уверен. Не случайно российский Минфин делает все, чтобы минимизировать возможный ущерб от очередной возможной порции ограничений. Так что не исключено, что сейчас самое время купить немного валюты.

Но вернусь к инфляции и повышению ставок. Начну с того, что на пресс-конференцию глава Банка России Эльвира Набиуллина надела брошь с каким-то хвостатым хищником: то ли гепардом, то ли барсом. Известно, что Набиуллина использует броши для того, чтобы посылать своеобразные сигналы рынку. Так вот, большинство толкователей сочли нынешнюю символом агрессивных действий, направленных на обуздание инфляции. И Набиуллина продемонстрировала решимость уже в самом начале своего выступления, заявив, что нынешнее повышение ставок не последнее:

– Инфляционное давление заметно усилилось. Это требует от нас продолжения активных действий для обеспечения ценовой стабильности. Мы видим необходимость повышения ключевой ставки на ближайших заседаниях. Остановлюсь подробнее на факторах сегодняшнего решения. Первое. Российская экономика вернется к докризисному уровню уже в этом квартале. В первом полугодии она растет быстрее, чем мы закладывали в апрельский прогноз. Уже сейчас, если не учитывать ограничения на добычу нефти и международные пассажирские перевозки, выпуск в большинстве базовых отраслей не просто вернулся к уровню конца 2019 года, но и превысил его. Россия входит в группу стран, которые первыми достигнут допандемического уровня выпуска. Текущая ситуация во многих отраслях экономики – это опережающий рост спроса по сравнению с возможностями расширения предложения. Компаниям требуется время, чтобы ввести в строй новые мощности, нанять и обучить персонал, – сказала она.

На мой взгляд, логика тут довольно странная. В период восстановления компании просто задействуют существующие мощности, и никаких дополнительных затрат на это не требуется. Когда же речь идет о расширении производства, нужны инвестиции в новые мощности, в наём и обучение персонала. Повышение ставок делает для бизнеса заемные средства более дорогими. И это, во-первых, негативно влияет на объем инвестиций, а во-вторых, увеличивает стоимость обслуживания предприятиями своих долгов. Что, в свою очередь, сказывается на себестоимости. А значит и на ценах.

Еще один момент из выступления главы ЦБ, который мне представляется как минимум спорным:

– Принципиальное отличие так называемой инфляции сдержек от инфляции спроса состоит в том, как это влияет на физические объемы потребления. В случае инфляции сдержек, то есть шока со стороны предложения, цены растут, но потребители в ответ на это вынуждены сокращать покупки. Предприятия способны только отчасти переложить свои издержки в цены, так как спрос ограничен. Если же растут и цены, и объемы продаж (а именно такую картину мы сейчас видим в очень многих сегментах рынка), это значит, что расширение спроса с лихвой перекрывает вклад факторов предложения. И значит, мы имеем дело с инфляцией спроса, – считает Эльвира Набиуллина.

Разницу между двумя типами инфляции Эльвира Набиуллина объяснила весьма доступно. Вот только вывод мне кажется сомнительным. Поскольку, если верить Росстату, сильнее всего выросли цены на продукты питания. А это не очень эластичный рынок. Проще говоря, сильно больше или сильно меньше есть люди не станут, чтобы ни происходило с ценами. Так что лично я поостерегся бы объяснять рост цен на продукты резким ростом потребления. Не думаю, что за время пандемии россияне отрастили себе по второму желудку.

Что касается цен на стройматериалы и мебель, о которых глава Банка России тоже упомянула, тут все корректно – предложение не успевает за спросом. Вот только надо учитывать, что причиной этого бума стала государственная программа льготной ипотеки. Люди купили жилье и кинулись делать ремонт и обставлять дома и квартиры. Цены уже взлетели, а деньги у многих закончились до окончания ремонта. И лишать их возможности взять относительно дешевый кредит в банке, на мой вкус, жестоко. Можно, конечно, жить со стенами из голого бетона и спать на надувном матрасе. Но едва ли это можно назвать улучшением жилищных условий. Так что между сворачиванием льготной ипотеки, которая, к слову, продолжает работать, и резким ужесточением условий выдачи розничных кредитов нужен был бы хоть какой-то временной лаг. Ну, по крайней мере в государстве, которое действительно думает обо всех гражданах, а не о пяти сотнях особо заслуженных.

А теперь о возможной эффективности повышения ставок. Не думаю, что эта мера сможет загнать инфляцию в отведенные ей целевым ориентиром 4 процента. По крайней мере до тех пор, пока развитые страны не начнут ограничивать работу своих печатных станков. Да и в самом ЦБ быстрого результата не ждут:

– По нашим оценкам, по итогам этого года инфляция будет выше, чем мы прогнозировали в апреле, но ниже, чем ее текущий уровень. Из-за высокой базы первой половины этого года возвращение годовой инфляции этого года произойдет лишь во второй половине следующего года, – заявила она.

Вопрос в том, стоит ли спешить с повышением ставок, остается открытым. Известно, что от ограничений, связанных с пандемией, больше всех пострадали малый и средний бизнес, туризм и сфера услуг. В середине июня у них появился новый повод для беспокойства – резкий рост заболеваемости. Сейчас ежедневные показатели выявленных случаев вернулись к значениям января этого года. Особенно тревожно ситуация складывается в Москве – около половины всех выявленных в стране случаев приходится как раз на столицу.

Если с конца января по конец мая в Москве ежедневный прирост не превышал трех тысяч человек, то за прошлую неделю цифра подскочила более чем вдвое. На этом фоне мэр столицы Сергей Собянин продлил выходные до 20 июня и вернул целый ряд ограничений, которые непосредственно касаются общепита и индустрии развлечений. Работодателям рекомендовано перевести на удаленку 30 процентов сотрудников, максимально сократить присутствие людей на рабочих местах и активизировать вакцинацию работников.

Понятно, что ни о каком новом общенациональном локдауне пока речь не идет. Но если число заболевших продолжит расти теми же темпами, некоторые ограничения могут вернуть и в других регионах. Особенно если снова возникнут проблемы с коечным фондом, а к этому все и идет. Так или иначе, Россия по темпам вакцинации серьезно отстает от США и Европы. В Соединенных Штатах полностью привиты уже больше 43 процентов жителей. Такие же показатели у Великобритании. В странах ЕС в среднем цифра составляет 20 процентов. Но там ставки до осени точно никто повышать не собирается. В России же спустя полгода после начала массовой вакцинации привитых меньше 10 процентов. И это может стать серьезным препятствием для восстановления несырьевых секторов российской экономики.

Другие темы новой программы "Деньги на Свободе" с Максимом Блантом:

• Деньги в долг. Как повышение ставок скажется на стоимости кредитов.
• Иностранные деньги. Кого коснется усиление контроля над переводами из-за границы.

Как обойти блокировку?

читать >