Владимир Путин наконец провел заседание правительства, которое долго откладывал. За это время у него накопилось много радостных новостей. Граждане РФ стали дольше жить и больше получать. В России рекордно низкий уровень безработицы, рекордные темпы строительства жилья и ремонта дорог. Он все это рассказал министрам, которые в ответ тоже рассказали ему массу позитивных историй о расцвете российской экономики. Все эти рекорды мы обсудим с бизнесменом Дмитрием Потапенко, политиком Олегом Степановым и демографом Алексеем Ракшой.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Мы сейчас говорим об отложенном событии. Отложили его на две недели назад после встречи Владимира Путина с предпринимателями. После этой встречи он должен был провести заседание правительства. Но Дмитрий Песков сказал, что настолько долго продолжалась эта встреча с предпринимателями, что встреча с правительством переносится на целых две недели. Как выяснилось, что все эти две недели Владимир Путин и министры копили радость, которой они делились между собой. Давайте послушаем радости от Владимира Путина.
Елена Рыковцева: Там еще много разных оптимистичных новостей, мы выбрали самые яркие: рекордно низкая безработица, рекорды роста строительства дорог и много еще других рекордов. С нами Олег Степанов. Внушают ли вам оптимизм все эти новости от Владимира Путина через две недели после того, как он должен был их сообщить кабинету министров, но сообщил сейчас?
Вселяет оптимизм только то, что у Путина могут закончиться деньги на войну
Олег Степанов: Честно говоря, большого оптимизма мне это не внушает, но некоторая надежда есть. Вопрос в том – на что. Владимир Путин уже долгое время пытается транслировать следующую картинку: все в порядке, ничего не происходит, нет никакой войны, нет никаких страшных событий, нет тысяч смертей, нет экономического кризиса. Здесь немножко просели, зато здесь что-то немножко выросло, в целом все это идет стабильно и спокойно. Но мы видим, что ему решительно нечего сказать людям. То, о чем он говорит, – это какие-то достаточно рутинные стандартные вещи, в которых, честно говоря, он немножко путается. Вопрос дефицита бюджета он подробно никак не комментировал. Это очевидно будет проблемой, она уже сейчас нарастает, заложен бюджетный дефицит примерно 3,5 триллиона. При том, что цены на нефть и газ, вообще продажи этих ценных ресурсов не очень хорошо идут по понятным причинам – санкции, и просто изменились цены на рынке, из-за этого доходы не очень высоки. Если в меня что-то и вселяет оптимизм, так это только то, что у Путина могут закончиться деньги на войну. Вряд ли это произойдет завтра или послезавтра, но очевидно, что его возможности бесконечно продолжать эту войну заканчиваются.
Елена Рыковцева: С нами Дмитрий Потапенко. Почему понадобилось перенести встречу с кабинетом министров на целых две недели? Он, говорит, устал. Но не восстанавливался же он две недели, Владимир Путин, или именно столько восстанавливался после продолжительного общения с предпринимателями?
Дмитрий Потапенко: С предпринимателями в принципе нечего общаться. В его системе координат предприниматели, даже крупный бизнес никогда не являлся расчетной единицей – это обычный в его системе координат корм. Поэтому восстанавливаться ему не от чего. Он давным-давно перестал общаться с кем бы то ни было, что в целом в феодальной системе координат совершенно разумно. Даже эти выходы на публику, я считаю, излишни. Зачем с кем-то общаться, когда можно общаться с Ганди?
Елена Рыковцева: Что такого в этой встрече с кабинетом министров, что к ней нужно так долго готовиться физически?
Путин давным-давно перестал общаться с кем бы то ни было, что в феодальной системе координат совершенно разумно
Дмитрий Потапенко: По большому счету и с кабинетом министров можно не встречаться. Я вообще считаю, что это излишество – встречаться еще и с кабинетом министров. Даешь команды, выносят папочки, отдаешь приказы, а дальше их задача – исполнять. Эти демократические наметки тоже надо заканчивать.
Елена Рыковцева: Он не хочет заканчивать с демократией и продолжает грузить кабинет министров разного рода достижениями, а они ему в ответ подбрасывают свои. Мы посмотрим, как Владимир Путин и Татьяна Голикова обменялись сведениями по подъему уровня жизни российского населения.
Елена Рыковцева: И теперь Татьяна Голикова ему в ответ.
Елена Рыковцева: Обратите внимание, совсем не звучат никакие рубли, звучат проценты. "Рубли" прозвучало у Татьяны Голиковой буквально в одном предложении.
Елена Рыковцева: Вас эти цифры хоть как-то впечатляют? Кого они призваны убедить – неужели жителей Ханты-Мансийска?
Никогда не было такой заботы партии и правительства о нашем благосостоянии, о сирых и убогих!
Дмитрий Потапенко: С чувством великой благодарности и восторга народ России и я лично воспринимаем подобного рода заботу о нашем благосостоянии. Безусловно, такой небывалый рост на 0,9% (если посчитать, то от 10 тысяч это практически 90 рублей) – это прекрасная возможность как минимум полтора раза проехать в московском метро. На шаурму, конечно, 180 рублей не хватит, хватит на половинку, но, как говорится, переедание, особенно во время подготовки к летнему сезону – это вредная привычка для россиян. Поэтому никогда не было такой заботы партии и правительства о нашем благосостоянии, о сирых и убогих! Я с небывалым чувством восторга выслушал эти цифры. Конечно же, просто не знаешь, куда бежать с подобного рода приростом! Думаю, может быть, россиянам прикупить пару вилл в Майями или, может быть, яхту каждому из нас, хотя одна яхта – это, я считаю, для среднеарифметического россиянина мало.
Елена Рыковцева: Случайно, что они не используют рублевого эквивалента для своих достижений, а используют в чистом виде процентный, или это не случайно?
Дмитрий Потапенко: Это нормально. Если вы внимательно вслушаетесь, то рост заработных плат – понятно, в каких регионах, куда пошли выплаты по СВО, где люди получают хоть какую-то выплату, и то большой вопрос, почему так мало. По формальным признакам в перечисленных регионах зарплаты были в лучшем случае 13–50 тысяч, и даже если туда приходили хотя бы 95 или 195, как утверждается российскими властями, то рост там должен быть существенно больше. Слишком мало забрали, именно поэтому все это размылось на очень большой объем населения. Цифры они, скорее всего, не особо перевирают, просто если их разложить... В реальные деньги они не будут переводить, потому что если мы возьмем по прошлому году рост борщевого набора на 56%, то многие посмотрят на свое ЖКХ. Я посмотрел на свое ЖКХ за последние 23 года: оно с 450 рублей поднялось до почти 15 тысяч, хотя ничего не менялось фундаментально. Поэтому спасибо партии родной за наше счастливое детство, юность, отрочество и похороны!
Елена Рыковцева: Представьте себе, что Владимир Путин с этим текстом и с этими цифрами сегодня идет на выборы. Считаете ли вы, что россияне воспримут эти цифры на ура, или это все-таки вызовет некоторый скепсис?
Олег Степанов: Я не думаю, что жители России будут воспринимать эти цифры, если Путин пойдет с ними на выборы. Я, если честно, вообще сомневаюсь в том, что если в России будут проводиться честные выборы, хоть одно слово Путина будет воспринято, как то, что оно означает. Он может подавать некие сигналы, говорить "не будет ничего", а будет война, "нет кризиса", а он есть, и так далее. Люди могут это считывать, но совершенно иным образом. Я думаю, когда в России будут выборы, Путин не будет принимать в них участие по той причине, что будет находиться либо на скамье подсудимых, либо за решеткой.
Спасибо партии родной за наше счастливое детство, юность, отрочество и похороны!
Если говорить об этих цифрах, важно обратить внимание на то, в какой реальности они живут, почему эти цифры плохо воспринимаются людьми. Они говорят: мы добились снижения уровня бедности. Но это же не означает, что реальное количество бедных уменьшилось. Это чиновники, которые живут в своей реальности, они смогли пересчитать какие-то показатели таким образом, что человек, получающий 18 тысяч рублей, теперь не считается бедным, а бедным считается тот, кто получает 17 999, – это для них достижение. Мы соблюли форму, мы показали, как это работает. Владимир Владимирович говорит: молодцы, вы справились, по чистописанию вам твердое пять. Но это не влияет на жизнь людей. На жизнь людей влияют те вещи, о которых сказал Дмитрий: борщевой набор, ЖКХ, другие проблемы. Очень сложно заставить людей поверить в то, что какая-то непонятная и красивая сказка, которая должна их успокоить, заменяет их реальную жизнь. Нет, абсолютно, этого не было и не может быть.
Елена Рыковцева: Поскольку сегодня у нас в эфире "Ода к радости", то мы продолжим обсуждать радостные для россиян вести. Главная сенсация этого заседания – россияне стали жить дольше: наверное, потому, что счастливы. Послушаем Владимира Путина.
Елена Рыковцева: Подхватила эту тему Татьяна Голикова на заседании правительства.
Уехали молодые образованные мужчины, а приехали женщины с детьми и старики: для экономики результат отрицательный
С нами на связи демограф Алексей Ракша. Засчитывать ли нам эту информацию в копилку хороших, радостных новостей? Должны россияне взбодриться, услышав, что они стали жить дольше?
Алексей Ракша: Они особо никак к этому не относятся, и вряд ли мои слова здесь что-то изменят. Действительно, в прошлом году россияне стали жить дольше, чем в 2021-м, когда была катастрофическая эпидемия ковида, но эти цифры до сих пор меньше, чем до ковида. К апрелю 2020 года продолжительность жизни достигла 73,5 года, и только сейчас мы снова постепенно выходим на этот показатель. Ковид практически закончился, но началась война, а статистика потерь в войне не полностью, мягко говоря, попадает в данные. Даже с учетом этого, все равно ситуация гораздо лучше, потому что такого страшного ковида, какой был в 2021 году… Надо еще поискать по миру страну, которая так сильно пострадала от ковида. Россия замыкает первую десятку из 120 стран.
Елена Рыковцева: То есть убыль населения, которая происходит из-за войны, пока еще не попадает в эту статистику. А может и не попасть никогда, если она закрыта?
Алексей Ракша: Даже если бы военные потери и вся миграция полностью попадали в статистику, то в целом интегральный результат войны примерно нулевой или с небольшим минусом. Потому что у нас большое количество уехавших от войны, большое количество беженцев из Украины, у нас есть какая-то военная смертность, которая ниже ковидной в десятки раз. У нас есть небольшое падение рождаемости, тысяч на пять-десять. Если мы все это вместе сложим, то получим примерно нулевой результат, нулевое влияние. Понятно, что уехали молодые, более образованные мужчины, а приехали в качестве беженцев в основном женщины с детьми и старики, поэтому для экономики результат сильно отрицательный. Для демографии он будет отрицательный, а пока почти нулевой.
Елена Рыковцева: Я вас спрошу по этим регионам, которые прозвучали у Голиковой: Москва, республики Дагестан и Ингушетия достигли 78 лет. Вы о таком знаете?
Алексей Ракша: Я не верю этим официальным цифрам, потому что, чем сильнее завышает республика численность своего населения, тем выше у них получается продолжительность жизни на бумаге. Ни о каких 78 годах ни в Дагестане, ни в Ингушетии речь, конечно же, не идет. Скорее всего, там примерно 74–75 лет – это максимум, потому что численность населения этих республик безбожно завышена: Дагестан – может быть, тысяч на 700–800, Ингушетия – вообще процентов на 70–80. Реальное население Ингушетии – примерно 300 тысяч человек, а Дагестана – примерно 2 миллиона. В Москве – непонятно, может быть, даже есть. Хотя переписи тоже часто завышают население Москвы, потому что ни к кому не удается достучаться, последняя перепись вообще прошла безобразно, люди либо не открывали, либо не участвовали, либо вообще не было переписчиков. Мало того, что заносят в листы всех, кто числится по прописке в паспортных столах, но еще могут придумать из головы людей, чему я сам лично был свидетелем еще во время переписи 2010 года. Сколько точно население города – неизвестно, может быть, даже больше, чем в переписи, потому что фактическое нахождение людей – это не место их постоянного проживания. Все-таки люди больше умирают по месту своего постоянного проживания. Да, может быть, примерно 78 в Москве есть, но в Ингушетии и Дагестане – точно нет.
Елена Рыковцева: Существует ли связь между количеством лет проживаемой жизни и подъемом экономики?
Дмитрий Потапенко: Напрямую они, конечно, не увязаны. Алексей Ракша абсолютно верно сказал о том, кто уехал: это принципиальный момент. Я это вижу, мотаясь по тем странам, куда уехали, – Казахстан, Турция и иже с ними. По моим оценкам, это до полумиллиона человек, 300–400 тысяч. Но ключевой вопрос – кто уехал: это действительно высокопрофессиональные ребята, в основном молодые, в основном айтишники или молодые семьи. Мы теряем человеческий капитал как таковой.
Чем сильнее завышает республика численность своего населения, тем выше продолжительность жизни на бумаге
Если говорить о статистике, то достаточно понятно, почему растет продолжительность жизни. Чисто математически: чем меньше рождаемость, тем больше арифметически вырастает продолжительность жизни. Поколение 35–45 как раз очень массово, как только лет через 10 оно приблизится к пенсионному возрасту (тогда уже будет, конечно, не Владимир Владимирович, но кто бы ни был), придется поднимать его или уничтожать пенсионную систему как класс. Проблемы заложены лет через 10–15, когда поколение 35–45-летних начнет подходить к моменту, когда им нужно будет отдавать штуку, которая называется ошибочной пенсией. Их не просто кинут, а очень кинут. Кроме того, у них еще очень мало детей, которые будут их кормить. Даже реализация так называемой китайской схемы, когда пенсионеров кормят их дети, тоже будет невозможна. Демография всему голова – это штука, которая не меняется не в зависимости от того, какой политический режим, а не меняется никем. Если женщина не хочет рожать, то вы хоть крест на пузе ей ставьте, она рожать не будет.
Елена Рыковцева: Мы сейчас посмотрим два сюжета. Один – это справка, какова же продолжительность жизни на Западе, в других странах. Второй – это то, как представляют себе московские прохожие, почему они стали жить дольше.
СПРАВКА (СМОТРИТЕ В ВИДЕОВЕРСИИ)
Елена Рыковцева: Давайте посмотрим, что москвичи говорят по поводу того, почему они стали жить дольше.
Елена Рыковцева: Я хотела бы прочитать оценки Андрея Белоусова, первого зампредседателя правительства РФ, которые тоже прозвучали на этом заседании, и мне показалось, что прозвучали они каким-то диссонансом по отношению к речам Владимира Путина и Татьяны Голиковой. Андрей Белоусов отмечает, что "благодаря принятым мерам российский финансовый рынок продемонстрировал высокую устойчивость к внешним шокам, способность преодолевать санкционные воздействия". И вдруг он говорит: "Однако возник целый ряд негативных последствий. Капитализация российского рынка в сравнении с предшествующим годом снизилась почти на 39%, объем торгов – на 41%, количество новых размещений акций упало с 11 в 2021 году до всего 2 в прошлом году. Возник ряд проблем, которые необходимо решить. Обострился дефицит "длинных денег", в том числе в связи с уходом иностранных инвесторов. Значительно упало доверие инвесторов, что связано в том числе с закрытием информации для участников рынка. Усилились риски, связанные с ростом неопределенности, в том числе из-за проблем с платежами, валютным рынком, поскольку фондовый и валютный рынок тесно связаны между собой". Он все-таки проговорил эти вещи Владимиру Путину, что не все так гладко, как тот рассказывает. Зачем он это сделал?
Это облигации военного займа, ничего фундаментально не поменялось со времен октябрьского переворота
Дмитрий Потапенко: Он это сделал для того, чтобы потом прийти к крупным деньгам и отобрать у них деньги и бизнес. Здесь прямая двухходовка – прийти потом к крупняку и сказать: Владимир Владимирович уже одобрил, кивнул, поэтому 350 миллиардов – делайте, господа, взносы в кассу. Я думаю, раз в полгода будут забирать эти 350 миллиардов.
Елена Рыковцева: То есть он ему рассказал, что по части денег не так все весело, тот кивает головой – делайте, что хотите, и тот, соответственно, идет изымать?
Дмитрий Потапенко: Нет, он говорит, что есть жадные жлобы в виде больших коммерсов, Владимир Владимирович, дайте санкцию, чтобы я их обобрал.
Елена Рыковцева: Теперь я прошу вас расшифровать все, что касается рядовых граждан. Он пожаловался, что нет "длинных денег", и дальше говорит: "Предлагается запустить принципиально новый финансовый продукт – программу долгосрочных сбережений граждан. Речь идет о продукте, который будет финансироваться за счет добровольных взносов гражданина и софинансирования со стороны государства. К данным взносам граждан будет применяться налоговый вычет". Потом все это подхватывает Антон Силуанов, министр финансов: "Сейчас предлагаются новые возможности для наших людей – не просто держать деньги под подушкой или в банке, а надежно вложить эти деньги и использовать дополнительные возможности для получения дохода. Это две задачи: чтобы наши люди могли вложиться в новые инструменты и получать хороший доход. Из числа главных задач – развитие финансового рынка". Что это такое, о чем они говорят?
Дмитрий Потапенко: Старые песни о главном. В свое время, когда Сбербанк развивался, его сотрудникам спускался план по продажам лотереек. Большинство из них для того, чтобы получить премию, вносили собственные бабки, чтобы выкупать эти лотерейки. Не будут брать – отключат газ. Это облигации военного займа, ничего фундаментально не поменялось за последние сто с лишним лет со времен октябрьского переворота, как говорится, старые песни о главном. Я не вижу здесь какого-то удивления, просто осталось понять, какую мзду будут выбивать из подконтрольных предприятий. То есть крупняк "обуем" и, соответственно, "ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать". Я думаю, это идет еще со времен басен Крылова.
Елена Рыковцева: То есть делать то, о чем люди немножко подзабыли: их будут заставлять, продавливать, чтобы они покупали облигации государственного займа?
Крупняк "обуем" и, соответственно, "ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать"
Дмитрий Потапенко: У нас никогда никого не заставляют, у нас всегда все добровольно, исключительно по желанию самих граждан. Граждане еще будут отдельно писать расписку, что они всю жизнь хотели вложиться в эти бумаги. Так что все традиционно, у нас нет никакого принуждения ни в СССР, ни в РФ. О чем вы говорите, зачем клеветать на наших святых?
Елена Рыковцева: Олег, считаете ли вы, что когда к гражданам обратятся с просьбой выкупать облигации военного госзайма, они на это пойдут? По просьбе партии и правительства, с их объяснениями, что это нужно для страны, – они и на это согласятся?
Олег Степанов: Я думаю, либо этот процесс не будет сколько-нибудь значительным, так и останется очередной инициативой, которая должна решить если не все проблемы, то хотя бы часть (а в итоге решает только проблему освоения части бюджета определенными чиновниками), либо это будет касаться не большинства граждан, а в первую очередь крупных предприятий (как это уже сейчас в том или ином виде происходит), в первую очередь – связанных с государством, но также и тех немногих частных, что доживут до этого счастливого момента.
С одной стороны, авторитаризм, с другой, автаркия – это то, что характеризует режим Путина
Владимир Путин сейчас действительно строит систему, напоминающую Советский Союз, где, с одной стороны, существует государственное управление, а с другой стороны, делается ставка на внутренний ресурс. Ключевое слово, которое он говорил во время этого своего замечательного видеообщения, – это "суверенитет": "финансовый суверенитет". Это означает, что какие-то технологии, которые развиваются в мире и которые можно не очень дорого внедрить в России, не будут поступать. Это означает, что не будет поступать новый капитал, новые инвестиции для развития. Это означает, что люди будут жить беднее и хуже, а развития будет меньше, Россия будет все больше и больше отставать. Если переливать воду из одной части бутылки в другую, в одну сторону наклонить, в другую сторону наклонить, больше ее не станет.
Невозможно в долгосрочной перспективе сделать страну с хорошим уровнем населения, которая не ориентируется на взаимодействие с другими странами, на экономическое развитие. С одной стороны, авторитаризм, а с другой стороны, автаркия – это то, что характеризует режим Путина, ставка на то, что "мы сами с усами", а кому не нравится, тому можем сделать что-нибудь нехорошее. К хорошему это действительно не приводит ни для страны, ни для соседей, ни для кого. Этот тренд идет несколько лет, а ключевым свойством всякого тренда является то, что он рано или поздно заканчивается. Поэтому я призываю всех даже в эти тяжелые дни не вешать нос и готовиться к тому, что будут изменения, и каждый из нас должен в них как-то поучаствовать.
Елена Рыковцева: Вернемся на две недели назад, Владимир Путин выступает перед большим залом, в котором сидят какие-то предприниматели. Можно ли сказать, что если бы нейросеть записала мысли этих предпринимателей, они примерно совпали бы с диалогом между Иосифом Пригожиным и бизнесменом Ахмедовым?
Дмитрий Потапенко: Собственно, предпринимателей никто не спрашивает. Предпринимателем человек становится только в том случае, если у него есть какая-то свобода выбора. Я полагаю, что так думает большинство в так называемых российских элитах. Пока они никоим образом не включены в систему управления государства российского, они – обычный физический корм. Какой же дурак записывает мысли червячков перед рыбками? Кто спрашивает этих людей?
Елена Рыковцева: То есть то, что они думают, не материализуется, ни во что никак не выливается?
Предпринимателей никто не спрашивает: какой дурак записывает мысли червячков перед рыбками?
Дмитрий Потапенко: Россия – феодальное государство, управляемое генерал-лейтенантами. Нужно смотреть только на ту систему управления, которая есть на сегодняшний день. Поскольку это чистой воды феодализм, какой смысл обсуждать, что вы там думали, могли предпринять? Любой из списка "Форбс" сегодня в списке "Форбс", а завтра в "Лефортово", дело 15 минут, или просто исчезает как таковой из системы координат, и они прекрасно это знают. Страной в ближайшие годы будет управлять Евгений Пригожин, он сейчас является новой, условно, оппозицией, нарастающей новой элитой. Поэтому на ближайший политический цикл будут выводить орденоносцев. Более того, следующая итерация будет – абсолютно логично вводить этих людей в советы директоров крупных предприятий.
Елена Рыковцева: То есть если даже очень высокий процент предпринимателей думает так же жестко, оценивая ситуацию, действия Путина, развал экономики, удар по бизнесу, как эти двое, диалог которых очень многие слышали, то это вообще ничего не меняет?
Олег Степанов: Да, это меняет только что-то в их личной жизни. Возможности так называемых элит повлиять на происходящее примерно равны возможностям всего народа повлиять на ситуацию. Потенциально, наверное, где-то что-то есть, но в реальности никто это не может применить, потому что система выстроена на том, что она контролирует каждый шаг человека или он думает, что она контролирует каждый его шаг. Если мы говорим о так называемых элитах, то их действительно постоянно слушают, контролируют, постоянно идут доносы друг на друга, причем зачастую не с политической целью, а с целью раздела какого-то экономического пирога.
