Памятники продолжают падать. Война в Украине принесла с собой новую волну монументоборчества. В самой Украине, странах Балтии, Польше и Финляндии был снесен ряд сооружений, связанных с советской эпохой или Россией, включая, например, памятники Пушкину. Эта волна, возможно, не столь масштабна, как в 2020 году, когда в Европе и Америке в ходе массовых антирасистских выступлений сносили, обливали краской или украшали нелестными надписями десятки памятников. Но она продолжает то, что одни считают "сведением счетов с историей", а другие – справедливой и давно назревшей расстановкой точек над "i". Почти наверняка это не последние события такого рода. А может, лучше обойтись совсем без памятников?
Британский историк и журналистка Алекс фон Тунцельман (это не псевдоним, она родом из саксонской дворянской семьи, чьи предки давно перебрались в Англию) недавно опубликовала книгу "Падшие идолы" (Fallen Idols), посвященную феномену "памятникопада" в разные времена и в разных странах. С учетом нынешней политической обстановки у этой книги нет шансов быть в ближайшее время изданной в России. Но вообще-то это было бы полезно – хотя бы для того, чтобы представить взгляд, альтернативный доминирующему сейчас в РФ окостенелому "уважению к истории" в ее якобы единственно верной и предписанной властями интерпретации.
АфТ (для краткости будем называть ее так, надеюсь, она не обидится, если ей вдруг попадется на глаза этот текст) описывает историю 12 памятников историческим деятелям – от британского короля Георга III до Сталина и от доминиканского диктатора Рафаэля Трухильо до его иракского "коллеги" Саддама Хусейна. Все эти статуи объединяет одно: они снесены, их больше нет на тех местах, где они когда-то стояли. Некоторые продержались долго – скажем, памятник командующему армией Конфедерации во время Гражданской войны в США генералу Роберту Ли был возведен в Новом Орлеане в 1884 году и отстранен по решению городских властей после массовых выступлений граждан в 2017-м. Другие гордо возвышались на постаментах всего лишь миг по меркам истории: конная статуя Георга III появилась в Нью-Йорке в 1770 году, но уже 6 лет спустя ее свергли участники американской революции.
"Посмертные" судьбы 12 памятников тоже различны. Одни статуи в буквальном смысле слова растащили на сувениры, другие были отвезены в менее заметные места, например в музеи. А, к примеру, памятник бизнесмену, благотворителю и одновременно работорговцу XVII века Эдварду Колстону в британском Бристоле был не просто снесен толпой сторонников движения Black Lives Matter, но и сброшен с набережной в море. Оттуда его достали спустя несколько дней и переместили на временное хранение в запасники местного музея. Еще интереснее получилось с конным памятником "мяснику Каллодена" герцогу Камберлендскому в Лондоне. Изначальную статую XVIII века убрали еще в 1868 году, но постамент остался, и в 2012-м на нем появилась точная копия былого памятника, сделанная… из мыла. Это была художественная акция, призванная наглядно показать, "как проходит слава мирская". Под лондонскими дождями мыльная статуя постепенно оплывала, превратившись в бесформенного уродца, который затем просто распался на куски. Их убрали, а постамент помыли. Теперь он снова пуст.
Автор "Падших идолов" по-своему разделяет позицию художника, соорудившего мыльного герцога. Нет ничего более преходящего, чем памятник, – ведь он отражает взгляды и приоритеты той эпохи, а порой и конкретного политического режима, который существовал в данной стране в момент возведения монумента. Режим рушится, приоритеты меняются – и памятник становится чем-то неудобным, постыдным или вызывающим возмущение. Зачастую оно таково, что наиболее активные противники деятеля, которому поставлен памятник, не ждут официальных решений и низвергают монумент самостоятельно. Так, от огромного Сталина в Будапеште, снесенного венграми в 1956 году, на постаменте остались одни сапоги, сами ставшие на какое-то время своего рода памятником национально-освободительному восстанию. Иногда "идолов" отстраняют упорядоченно, по решению властей, хоть и под давлением общественности – как, скажем, памятник деятелю британского колониализма Сесилу Родсу на территории Кейптаунского университета в Южной Африке.
Конечно, монументы возводят не только людям, но и событиям, и даже идеологическим установкам. Однако и их нередко ждет похожая судьба – как, например, частично демонтированную в этом году Арку свободы украинского народа в Киеве или снесенный пару лет назад памятник "битве на площади Свободы" в Новом Орлеане. Первая ныне считается символом российско-советского имперского гнета, второй был культовым местом для сторонников ультраправых и расистских групп. То, что вчера являлось предметом гордости, сегодня воспринимается как олицетворение позора или просто неоднозначное явление, раскалывающее общество. Другие свежие примеры – памятник советским солдатам в Риге или танк Т-34 на постаменте в Нарве.
Памятники такого рода нечасто имеют особую художественную ценность, которая могла бы служить аргументом в пользу их сохранения. Хотя, конечно, лучше, когда суждение об этой ценности или ее отсутствии выносят специалисты, а не возбужденная толпа. В случае с памятниками от их защитников куда чаще звучит аргумент не о художественной ценности, а об исторической памяти: "Это же наша история". АфТ отвечает на это хлестко: "Частью нашей истории является, к примеру, и сифилис. Но почему-то никто не хочет ставить ему памятник". И добавляет более серьезно: "Снос памятников – это не уничтожение истории. Это ее продолжение". Действительно, если считать установку памятников, допустим, Ленину знаком господства созданного им советского режима, то "ленинопад" – маркер прихода времен, когда этот режим рухнул, а его идеология была признана антигуманной и подлежащей осуждению.
То, что в сегодняшней России по-прежнему можно найти тысячи Лениных бок о бок с Николаями II, Александрами III или Колчаками, – признак не какой-то особой толерантности, а скорее специфического подхода нынешнего режима к истории страны. На щит поднимается всё связанное с государством, державностью, империей – вне зависимости от того, под каким флагом эта империя жила и какую идеологию исповедовала. Можно возразить, что и в центре Лондона находятся памятники Карлу I Стюарту и Оливеру Кромвелю, отправившему этого короля на плаху. Но это скорее признак преодоления былых исторических конфликтов: сегодняшняя Англия – парламентская монархия, то есть сторонники короля являются одновременно и сторонниками парламента, а не противостоят друг другу, как при Стюарте и Кромвеле. В отличие от Англии, говорить о преодолении конфликтов, порожденных в российском обществе его близкой и далекой историей, явно преждевременно.
Снос памятников – это не уничтожение истории. Это ее продолжение
"Персонифицированные" памятники несут и еще одну смысловую нагрузку, кроме политического или культурного послания своей эпохи. Они олицетворяют историю как поле деятельности "великих людей", ведущих подвластные им народы к тем или иным целям. Это очень архаичное понимание истории. Давно и с фактами в руках доказано, что "великие люди", как правило, ничуть не более прозорливы, чем те, чьи судьбы они вершат, а их решения то и дело принимаются под влиянием настроения, страсти, болезни или просто ложной информации. Именно поэтому, когда оседает историческая пыль, поднятая очередным вождем и гением, и его наследие подвергается спокойному анализу, на поверхность почти всегда всплывают не самые лестные для него вещи. Иногда настолько нелестные, что памятники этому вождю и гению просто невозможно оставить на прежнем месте.
Куда более серьезным преступлением перед историей, чем снос очередного истукана, следует считать уничтожение архивов или их затянувшееся пребывание под замком, вне доступа историков и общественности. Так, как это до сих пор происходит в России со значительной частью архивов советской эпохи, в первую очередь касающихся деятельности КГБ и других спецслужб. А памятники… Одна из последних фраз книги "Падшие идолы" звучит так: "Возможно, в будущем памятники нам вообще не потребуются". Честно говоря, хорошо бы: будущим поколениям не придется тратить ни силы и деньги на возведение, а потом снос очередных статуй, ни умственные усилия и нервы на обоснование вначале возведения, а потом сноса.
Ярослав Шимов – историк и журналист, международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
