Иван Толстой: Мы отмечаем 70-летие Радио Свобода. 20 лет назад мы приготовили для наших слушателей юбилейный цикл "Полвека в эфире". 50 программ по одной на каждый год существования нашей станции. Прошло десятилетие, и зазвучала новая десятка передач – 60 лет в эфире. 1 марта 2023 года Свободе исполнится 70.

Приглашаем на наш новый цикл.

На календаре – 2016-й.

Существуют ли какие-то неведомые злодеяния Путина? Выносить ли Ленина из Мавзолея? Почему большевики оказались сильнее осенью 17-го года? Каким останется в памяти Фидель Кастро? Боб Дилан совсем близко: советский рок-фанат в ожидании своего кумира. Памяти Леонида Баткина, предлагавшего наконец-то встать с дивана.

Новый компромат на Путина. Программа Елены Рыковцевой, 30 марта 2016 года.

Елена Рыковцева: Мы буквально стоим на пороге события, связанного с Владимиром Путиным. Пообещали нам – пообещал его пресс-секретарь, что нас ждет какой-то колоссальный вброс, информационный компромат на Владимира Путина. Он заранее обещал судиться, то есть компромат будет такой силы, что впервые они обещают, не зная, что это будет за компромат, по крайней мере мы об этом не знаем, они, может, и знают, они уже готовы подать в суд. Случится то, чего не было никогда, никогда Владимир Путин не судился по поводу каких-то компроматов, которые на него обрушивались с достаточной регулярностью. (…)

То есть дело, вполне возможно, окажется серьезным. Несколько фильмов вышло по поводу того, кто такой мистер Путин. "Хуизмистерпутин", так называется этот фильм, он сделан журналистом, бывшим, к сожалению, журналистом Радио Свобода Анастасией Кириленко и режиссером Валерием Балаяном. Режиссер Балаян собрал все это в большое 50-минутное произведение, обозначив, что оно снято по расследованиям Анастасии Кириленко и Владимира Иванидзе – это второй журналист-расследователь, который всю жизнь занимается расследованием деятельности Владимира Путина. Казалось бы, что еще можно добавить, такой огромный фильм 50 минут, в котором вся история прошла его друзей, их распилов. Был фильм Би-би-си аналогичный, ничего нового там не было. Что еще может быть? Эксперты теряются в догадках. Мы обращаемся в Санкт-Петербург к Виктору Резункову. Виктор, какие-то новые сведения появились после того, как Дмитрий Песков проанонсировал нам компромат, который вот-вот поступит в продажу?

Виктор Резунков: Сейчас два больших очень скандала, которые имеют явно политическую окраску. Первый скандал: сегодня был в Москве задержан Следственным комитетом самый богатый человек в Петербурге, бизнесмен Дмитрий Михальченко. Он возглавляет большую компанию, я не буду вдаваться во все экономические подробности – это очень долго и тоскливо. В частности, ему принадлежит известное закрытое акционерное общество "Балтстрой", которое с подачи Минкульта занималось реставрацией крепости в Изборске Псковской области, но дело не в скандале с Министерством культуры, здесь все серьезнее. Потому что компании Дмитрия Михальченко занимались, в частности, реставрацией зданий Кремля, которые они выиграли на конкурсе, организованном Федеральной службой охраны. Федеральную службу охраны президента возглавляет известный генерал Евгений Муров, 70-летний генерал, давнишний сподвижник Владимира Путина. Считается, что Дмитрий Михальченко – креатура Евгения Мурова. Поэтому его задержание, а сейчас появилась информация о том, что Следственный комитет требует ареста Дмитрия Михальченко, не могло быть осуществлено без ведома директора Федеральной службы безопасности Александра Бортникова, который, в свою очередь, мог получить разрешение на это задержание, разумеется, только от Владимира Путина. Почему все это осуществляется – пока совершенно непонятно. Надо понимать, что все это происходит из-за каких-то дележек финансовых, а вполне возможно, из-за политических вопросов.

Сегодня второй скандал, даже не скандал, а признак происходящего в России, сегодня известная газета петербургская "Деловой Петербург" опубликовала материал о том, что ректор Горного университета, большой друг Владимира Путина, Владимир Литвиненко, а надо сказать, что Владимир Путин в этом Горном институте защищал свою докторскую диссертацию, Владимир Литвиненко стал единоличным владельцем проекта Сестрорецкого намыва "Новый берег" стоимостью более 300 миллиардов рублей, после того как из этого проекта вышел богатейший россиянин Леонид Михельсон. Давайте сравним – расходы на здравоохранение в России в 2016 году составляют примерно 490 миллиардов рублей. Представьте себе, какими суммами ворочают друзья Владимира Путина.

Кстати говоря, Леонид Михельсон в этом году, по данным "Форбс", является человеком, находящимся на первом месте среди российских миллиардеров, его общий капитал составляет примерно 14,5 миллиардов долларов. Ближайшим его партнером является Геннадий Тимченко. Также его ближайшим партнером является заместитель председателя комитета Государственной думы по бюджетам и налогам Леонид Симоновский, они являются совладельцами компании "Новатэк". Происходят некие телодвижения в этих слоях. С одной стороны, возникают большие расследования, в которых принимает участие ФСБ, которые начинаются с подачи самых высших лиц государства, а с другой стороны – открываются непонятные страницы капиталов друзей Владимира Путина.

Елена Рыковцева: Чего вы лично, который знает уже все, что есть о Владимире Путине, ждете нового, дополнительного? Если да, с какой стороны?

Виктор Резунков: Я не знаю и 10% о Владимире Путине и его друзьях, но я думаю, что здесь вопрос связан с каким-то финансированием террористических групп международных.

Иван Толстой: Программы "Свободы", идущие в эфире полный радиочас и посвященные какой-то одной теме, разворачивают свой сюжет постепенно, иногда не удается выбрать какой-то представительный краткий фрагмент, так что довольствуемся небольшим обозначением темы.

Вожди и мифы русской жизни. Ленин всегда живой? Под таким заглавием 3 августа 2016 года вышла программа Елены Фанайловой.

Елена Фанайлова: Ленин всегда живой? Это тема, лицом к которой мы оказываемся, как ни странно, почти каждый день. Несмотря на то, что вроде бы вождь пролетариата уже давно умер, памятники ему активно разрушаются в Украине, да и в России, как я выяснила недавно, без особого пиетета относятся к его памяти. Я пользуюсь присутствием в Москве Алексея Юрчака, антрополога, профессора университета в Беркли, лауреата премии “Просветитель” 2016 года за книгу “Это было навсегда, пока не кончилось” - это книга об антропологии позднесоветского времени. В частности, Ленину посвящены там некоторые страницы. С нами по cкайпу на связи художник Александр Ройтбурд, Одесса-Киев. Он был куратором замечательной выставки “Сокровища Межигорья”, которая посвящалась тоже некоторой мумификации, но не тела, а сокровищ Януковича, и в целом образ позднесоветского мышления в его эстетической картине мира был представлен. Поэтому я бы хотела, чтобы мы сегодня говорили не только о Ленине, но и о Сталине как символической фигуре и о других артефактах этого волшебного мира.

Алексей Юрчак: В постсоветском авторитетном языке нет “Ленин – партия – коммунизм”, то, о чем вы говорите, этот авторитетный язык потерял роль с падением всей системы и не мог не потерять. Конечно, он существует, но не в роли авторитетного языка. Мне кажется, что историю нельзя вычеркнуть, ее нельзя просто стереть и сделать вид, что мы с ней таким образом разделались. Надо, наоборот, попытаться осмыслить, а для того, чтобы осмыслить, надо запустить настоящий демократический дебат, обсуждение в обществе того, что же такое советское прошлое со всеми его плюсами и минусами, а не только очернение и не только осветление прошлого. Сейчас скажу свою личную точку зрения по поводу мавзолея, вряд ли это будет сделано: имело бы смысл не закрывать мавзолей, и никакая это не мумия, а использовать это невероятное по нагрузке, смысловой и исторической, место как мемориал, в котором все стороны советской истории можно было бы обсуждать, можно было бы показывать, в том числе и тело, почему нет.

Это захороненное тело, только на этот момент оно находится в публичном пространстве, оно находится на виду, с ним постоянно работают – это еще и научный экспонат. Мне кажется, что нет ничего очевидного в том, что надо обязательно захоронить, надо все убрать, надо все это стереть и забыть. Во многом это как раз неправильно, надо с этим попытаться работать, с тем, чтобы можно действительно устроить дискуссию, чтобы был мемориал оккупации или мемориал коммунизма - и того, и другого. Нельзя сказать, что вся советская история – это большое преступление, и нельзя сказать, что советская история – это этически заряженное построение коммунизма.

Елена Фанайлова: Эволюционный порыв, модернистский проект.

Алексей Юрчак: Это все надо попытаться вместе обсудить, а это не происходит в обществе. Это место для этого было бы идеально.

Елена Фанайлова: Давайте Александра Ройтбурда послушаем. Понятно, что в Киеве нет мавзолея, но в Киеве было достаточное количество памятников Ленину. С каким пафосом революционным народ это все пытался сносить, главное, какие идеи при этом были? Это все против Путина, против Советского Союза, против Ленина как такового?

Александр Ройтбурд: Все памятники Ленину, кроме того, который снесли во время Майдана, были демонтированы достаточно давно. Один остался, как представляющий художественную ценность, я считаю, что действительно представлял. Не памятник, а саму статую действительно жалко, потому что это действительно очень хорошая работа. С другой стороны, невозможно было мириться с ситуацией, когда в каждом городе в центре, на востоке Украины, в каждом областном центре, в каждом селе центральная площадь была идеологически маркирована фигурой Лукича. Как правило, это были фигуры, не представляющие никакой художественной ценности, советский ширпотреб. К его уничтожению я отношусь без сожаления. То, что памятник Ленину возле Бессарабки надо было не безжалостно разрушать, а цивилизовано взять и увезти, поместить в какой-нибудь музей тоталитарной культуры, или китайцам продать, действительно хорошая работа, денег стоит, в этом виноват не столько порыв восставших масс, сколько консерватизм вождей, которые не догадались это сделать сверху, прежде, чем массы это сделают снизу. Тут говорили о мавзолее, если бы меня спросили, что делать с мавзолеем: я бы его коммерциализировал. Я бы брал плату за вход и сделал бы из этого шоу, чтобы звучала музыка страшная, завывания. Отличная, красивая инсталляция.

Иван Толстой: Основные события года.

Диктор: Столкновения в Нагорном Карабахе между вооружёнными силами Армении и непризнанной Нагорно-Карабахской Республики с одной стороны и Азербайджана.

В новогоднюю ночь в Кельне около 90 женщин подверглось попыткам ограбления и сексуальным домогательствам со стороны толпы мужчин, возможно арабского или африканского происхождения. Подобные происшествия происходили также в Гамбурге и Штутгарте.

Всемирная организация здравоохранения объявила о вспышке вируса Зика.

12 февраля – на Кубе состоялась встреча папы римского и патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

22 марта – взрывы в брюссельском аэропорту и брюссельском метрополитене на станции Малбек. Погибли 38 человек (35 жертв, 3 преступника), более 340 ранены. Ответственность за произошедшее взяла на себя организация "Исламское государство".

Верховная рада Украины в рамках процесса декоммунизации переименовала город Днепропетровск в Днепр.

14 июля – на юге Франции в Ницце во время празднования Дня взятия Бастилии террорист на большегрузном автомобиле протаранил толпы людей, погибли 85 человек, около 200 получили ранения.

На ежегодном конкурсе песни "Евровидение" в Стокгольме победу одержала украинская певица Джамала.

В Карелии на Сямозере в результате многочисленных нарушений и непрофессиональной организации спортивного отдыха погибли 14 школьников.

28 июня произошел теракт в аэропорту имени Ататюрка в Стамбуле. Погибло более 40 человек.

3 июля в результате двух взрывов в столице Ирака Багдаде погибли около 300 человек.

13 июля премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон ушел в отставку. Премьер-министром Великобритании стала Тереза Мэй.

15–16 июля в Турции произошла неудачная попытка государственного переворота; погибли 294, ранены 1440 человек.

4 сентября в Киеве совершен поджог телеканала "Интер", считающегося пророссийским. Украинские власти арестовали шесть человек.

Подписан договор о прекращении огня между правительством Колумбии и повстанцами. Это расценивается как фактическое завершение гражданской войны в Колумбии.

В ноябре в Нью-Йорке состоялся матч за звание чемпиона мира по шахматам между действующим чемпионом мира Магнусом Карлсеном (Норвегия) и претендентом Сергеем Карякиным (Россия). Магнус Карлсен отстоял титул чемпиона мира.

Грузовик врезался в толпу на Рождественской ярмарке в Западном Берлине. Погибли 12 человек, 53 получили ранения. Ответственность за нападение взяла на себя группировка "Исламское государство".

25 декабря - после взлета из аэропорта Сочи потерпел катастрофу самолет ТУ-154. Погибли 92 человека, включая 84 пассажира и 8 членов экипажа. Среди погибших – артисты ансамбля песни и пляски Российской армии имени А.В. Александрова, журналисты, общественный деятель Елизавета Глинка (доктор Лиза).

Роман Леонида Юзефовича "Зимняя дорога" удостоен сразу двух российских премий – "Национальный бестселлер" и "Большая книга".

"Русский Букер" за лучший роман присужден Петру Алешковскому (роман "Крепость").

Поэт Григорий Кружков стал лауреатом премии Александра Солженицына.

В мировую пятерку самых кассовых фильмов года вошли:

"Первый мститель: Противостояние";

"Изгой-один. Звездные войны: Истории";

"В поисках Дори";

"Зверополис";

"Книга джунглей".

В 2016 году скончались:

девятый президент Израиля Шимон Перес;

писатели Умберто Эко, Харпер Ли, Эли Визель, Фазиль Искандер, Эдвард Олби, Леонард Коэн;

композитор Пьер Булез;

художники: Эрнст Неизвестный, Владимир Немухин;

правозащитник, поэт и математик Александр Есенин-Вольпин, сын Сергея Есенина;

штангист Леонид Жаботинский;

Издатель, литературовед и переводчик Никита Струве;

композитор Олег Каравайчук;

шахматист Виктор Корчной.

поэт, журналист, писатель и издатель, коллекционер Александр Глезер;

чемпион мира по боксу Мохаммед Али;

советская переводчица, участница гражданской войны в Испании Юлия Добровольская;

тележурналист Павел Шеремет;

цирковой артист-дрессировщик Мстислав Запашный;

лауреат Нобелевской премии по литературе Дарио Фо;

польский режиссёр Анджей Вайда;

писатель и поэт Феликс Кривин;

французская актриса Мишель Морган;

советский журналист, сценарист и коллекционер Александр Шлепянов.

Интернет-сайт Русской службы Радио Свобода перешел в 2016 году на новый дизайн, унифицированный для персональных компьютеров и мобильных устройств. В 2015–2016 годах интернет-сайт Русской службы регистрирует около 7 миллионов посещений в месяц.

Иван Толстой: До столетней годовщины Октябрьской революции оставался еще год, что обсуждение уроков истории в нашем эфире не затихало никогда. 7 ноября 2016 программу "Цена и уроки Октября 1917" в московской студии вел Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Вот есть две таких позиции: одна – преступный переворот, другая – "Великая Октябрьская социалистическая революция". Октябрь у нас что – выбор большинства или захват власти группой левых радикалов?

Александр Шубин: Октябрь – это интересный, очень важный поворот в развитии Великой российской революции, которая началась до октября и долго еще потом не кончалась. Это как праздник 4 ноября, придумали день, когда ничего не произошло, но в 1812 году все еще только начиналось. Аналогично октябрьские события – это важный эпизод.

Мы должны понять, что к этому моменту сложилась очень тяжелая ситуация, что большевиков действительно поддерживала очень приличная масса народа – это явно не кучка заговорщиков. Были другие силы, которые им противостояли, они были тоже революционными, у них было просто другое видение революции. Временное правительство не было никаким демократическим правительством, оно возникло в результате соглашения партий, кстати говоря, приватизировало себе законодательные полномочия, отбросив нас ко временам абсолютизма. Все ждали Учредительного собрания, поэтому не очень возмущались тому, что произошло, ждали, когда Учредительное собрание соберется и все нам расскажет и покажет. Поэтому это сложное комплексное событие. Это, конечно, взгляд историка, для политических партий это все абсолютно неприемлемо, потому что сложно и запутанно.

Михаил Соколов: Я приветствую Андрея Зубова в нашей студии. Андрей Борисович, вы написали сегодня, что 7 ноября – это черный день календаря, народ сделал выбор глубоко ошибочный и нравственно преступный. А вам скажут, как говорит "Единая Россия" сейчас: большинство-то право.

Андрей Зубов: Вы же знаете, что большинство не право. Мы всегда это говорим, и тысячи примеров в истории, что большинство ошибается. Большинство орало на синедрионе: распни, распни его. Это не значит, что большинство было право, что требовало распятия Христа. Большинство обрекло Сократа выпить цикуту – это не значит, что это правильно.

Михаил Соколов: А в 1917 году, где было большинство?

Андрей Зубов: В 1917 году большинство еще пребывало в состоянии постепенного дрейфа от революционного восторга февраля к разочарованию. Потому что начиналось время если не голода, то недоедания, дефицита, беспорядков, уже где-то кого-то убивали, где-то грабили, в деревнях делили землю без разрешения еще. Все это вместе создавало ситуацию хаоса. Поэтому большинство населения, особенно городского населения, оно уже стало даже думать о том, что, может быть, и зря Романовых прогнали, порядка-то было больше. Так что это было время разочарований. И это время разочарований, как всегда после такого невероятного восторга, основанного, на самом деле, на пустом, с ним вместе соединяется и некое бессилие. Поэтому против большевиков, когда они решили выступить, практически никто не выступил.

Александр Шубин: Слава богу, мы можем точно ответить на ваш вопрос, потому что в ноябре 1917 года произошли выборы в Учредительное собрание, выборы эти прошли при очень высокой явке избирателей, не чета нынешним, когда выбирать некого, тогда было кого выбирать. Большинство проголосовало за социалистов разных мастей, то есть разочарование еще не наступило в тот момент в таких переменах. Основной партией Учредительного собрания стали социалисты-революционеры, которые как раз выступали за то, чтобы забрать у помещиков землю, идею, которую потом Ленин взял себе.

Михаил Соколов: Но сохранить демократию.

Александр Шубин: Не сохранить, а создать демократию. Напоминаю, Временное правительство демократическим не было. То есть был проект создания демократии и развития социального государства, был проект решительного напора на все социальные структуры, которые двигали большевики. Были реставрационные проекты, но они не получили поддержку. Даже кадеты, и те выступали за преобразования.

Михаил Соколов: То есть вы утверждаете, что недемократы большевики свергли недемократическое Временное правительство?

Александр Шубин: В этой ситуации большевики в тот момент даже сумели притвориться демократами, потому что они выступали все-таки от имени съезда Советов и даже сумели, правда, путем определенных комбинаций, получить там большинство, то есть от имени приличной массы населения, а Временное правительство в этот момент вообще непонятно, на кого опиралось, вот на этих юнкеров несчастных, которые капитулировали спокойно в Зимнем дворце.

Михаил Соколов: Но не только в Зимнем дворце, в Москве были бои.

Александр Шубин: В Москве было более существенно. Но, кстати говоря, все в воспоминаниях пишут, что сражались не за Временное правительство, а именно против большевиков, понимая ту угрозу, которую стране несет радикальный социальный переворот.

Михаил Соколов: Кто же развязал гражданскую войну?

Андрей Зубов: Я думаю, гражданскую войну развязали те, кто незаконно захватили власть. После того, как произошел переворот в марте 1917 года, никакой гражданской войны не возникло. Поэтому можем сказать о том, что в обществе был если не консенсус, то, по крайней мере, подавляющее большинство общества было за перемены. И в этом смысле Февральская революция, противозаконная по факту юридическому, отвечала воле большинства населения. А октябрьский переворот не отвечал воле населения, никто его не хотел, кроме большевиков. В Учредительном собрании большевики получили только четверть голосов. К тому времени даже кадеты были запрещены большевиками же, к моменту, как Учредительное собрание собралось, газета "День" была запрещена. Так что, разумеется, гражданскую войну развязали те, кто выступили против большинства общества, и общество стало им сопротивляться.

Я напомню, что выступление Корнилова, сначала сбор войск, потом выступление в феврале 1918 года шло под знаменем фактически Учредительного собрания, оно было республиканским по духу, оно не было монархическим. И в сущности опять же была очень сильная эволюция взглядов, взгляды белого движения правели за эти два-три года и совсем стали правыми во Владивостоке в 1922 году. Но, конечно, большевики развязали, они перед тем, как можно было действительно создать в России демократическую государственность на основе Учредительного собрания, они захватили власть.

Иван Толстой: Судьба марихуаны в Америке. За траву и против нее. Фрагменты из передачи «Время свободы», которую ведет Андрей Шароградский. Эфир 10 ноября 2016-го.

Андрей Шароградский: Марихуана победила на голосованиях в США во вторник. Такие заголовки появились в среду в нескольких американских газетах после того, как стало ясно, что в результате референдумов, проведенных одновременно с выборами президента страны, жители Калифорнии, Массачусетса и Невады легализовали использование марихуаны. Тем не менее ее будущий статус в Соединенных Штатах остается под вопросом. Рассказывает наш корреспондент в США Юрий Жигалкин.

Юрий Жигалкин: Во вторник жители трех штатов проголосовали за фактически полную легализацию марихуаны и предоставление ей статуса, подобного статусу алкоголя или табака. Но мнение одного штата – Калифорнии – может быть поворотным для судьбы марихуаны в США и, как надеются ее поклонники, во всем мире. До сих пор лишь в Колорадо, Вашингтоне, Орегоне и на Аляске можно было законно купить марихуану для личного потребления и, хотя в половине штатов одобрено ее применение в медицинских целях, полная декриминализация наркосодержащего растения выглядела делом очень отдаленного будущего. Всего шесть лет назад подобная идея была отвергнута на референдуме в Калифорнии.

Ныне ее сторонники, бросившие на агитационную кампанию 16 миллионов долларов, добились впечатляющего результата. Самый населенный 40-миллионный штат с шестой по величине в мире экономикой, намерен разрешить покупку 28 с половиной граммов марихуаны любому жителю штата старше 21 года. Мало того, калифорнийцы смогут законно выращивать марихуану – шесть растений на человека – и хранить ее. Штат рассчитывает получить ощутимую прибыль, введя 15-процентный налог на ее продажу.

"Я думаю, это начало конца войны с марихуаной в Соединенных Штатах, – считает вице-губернатор Калифорнии Гейвин Ньюсом, один из организаторов кампании в поддержку легализации растения. – Я предполагаю, что последствия этого решения будут ощущаться и за границей, особенно в Мексике и Латинской Америке".

Ньюсом и его сторонники настаивают на том, что война с марихуаной совершенно безнадежна, а ее жертвой в основном становятся этнические меньшинства.

Один из сильнейших аргументов сторонников отмены запрета марихуаны заключается в том, что вывод этой индустрии из подполья нанесет удар по наркокартелям в Мексике и других латиноамериканских странах, которые получают гигантскую прибыль, контрабандно поставляя марихуану в Соединенные Штаты, и лишит доходов наркодилеров в США. Однако среди противников легализации марихуаны – правоохранительные службы. Эту инициативу критикуют главы нескольких профсоюзов, объединяющих полицейских. Сенатор от Калифорнии Дайан Файнстейн приводит данные о злоупотреблении марихуаной подростками в штатах, где она разрешена.

Джонатан Аделман, профессор университета Денвера в штате Колорадо, который одним из первых в стране узаконил употребление и продажу марихуаны, говорит о проблемах, с которыми столкнулся штат.

Джонатан Аделман: Основная проблема заключается в том, что слишком много людей в Колорадо (650 тысяч, по некоторым оценкам) регулярно употребляют марихуану, долгосрочное воздействие которой мало изучено. Вторая проблема – возможность свободно выращивать растение в нашем штате привлекает сюда преступные группы, которые организуют производство марихуаны, а затем незаконно экспортируют ее в другие штаты. Мы оказались привлекательным для преступников штатом по причине местонахождения – между Калифорнией и Иллинойсом, и из-за того, что жизнь в нашем штате гораздо дешевле, чем в Калифорнии.

Поэтому этот продукт гораздо выгоднее выращивать здесь и продавать за пределами штата. Любопытный факт: по нашим законам преступным деянием является выращивание марихуаны в Колорадо для продажи ее за пределами штата. И вы можете угодить в тюрьму, если это будет доказано. Иными словами, легализация марихуаны для Колорадо повлекла немало проблем, включая рост преступности, появление уголовных групп.

Юрий Жигалкин: Тем не менее сторонники легализации говорят, что их движение неостановимо. Это так?

Джонатан Аделман: Я думаю, что это явление будет распространяться отчасти и потому, что Калифорния очень часто оказывается на острие перемен. Хотя, конечно, с приходом в Белый дом Дональда Трампа Вашингтон может попытаться замедлить этот процесс. Но в штатах, где доминирует Демократическая партия, где большинство населения составляют люди леволиберальных взглядов, эта тенденция, безо всякого сомнения, будет продолжаться. Она уже вошла в противоречие с федеральными законами, согласно которым производство и употребление марихуаны является преступлением, но администрация Обамы закрывала на это глаза. В будущем, я думаю, эта коллизия между законодательством штатов и федеральными законами будет разрешена в судах.

Юрий Жигалкин: В последние годы одобрение марихуаны в качестве лекарственного средства в нескольких десятках штатов сопровождалось появлением результатов многочисленных медицинских исследований, в которых говорится о положительных медикаментозных качествах растения. Однако в штатах, где его употребление было легализовано, значительно выросло число инцидентов отравления марихуаной.

Иван Толстой: В 2016 году мир покинул пламенный кубинский революционер, ставший после прихода к власти одним из символов диктаторства, закрытого режима и преследования неугодных. О личности Фиделя Кастро и восприятии его власти и идеологического наследия кубинцами, латиноамериканцами, политиками и общественностью России и Запада в интервью Радио Свобода рассуждает российский политолог, историк и социолог, знаток Латинской Америки Татьяна Ворожейкина. С ней беседует Александр Гостев:

Александр Гостев: Фидель Кастро одновременно был и диктатором, и популярным и любимым до сих пор миллионами персонажем. Если взять список всех известных и одиозных правителей ХХ–XXI веков, он, наверное, окажется, самым "обаятельным" в этой кунсткамере злодеев.

Татьяна Ворожейкина: Причина этого, главным образом, историческая. Фидель Кастро был лидером освободительной революции, причем такой, которая была ни на что не похожа, никем не инспирирована, не связана ни с СССР, ни с Китаем; революции, которая была надеждой, прежде всего, в Латинской Америке, миллионов людей, той половины населения, а в некоторых странах и гораздо больше, которая существовала вне рынка, вне общества, вне государства. Эта фигура олицетворяла мечту и надежду на социальную справедливость. Для многих в Латинской Америке это значимо до сих пор.

Александр Гостев: Фидель Кастро вместе с Че Геварой, которого я лично считаю "бандитом-революционером", сейчас в западном мире, в Европе, в России, живет больше на футболках у молодежи, в названии каких-то баров или коктейлей, чем в головах. Можно ли сказать, что Фидель и его основные соратники – Че Гевара, Камило Сьенфуэгос, брат Рауль – превратились то ли в миф, то ли в китч, в комиксовых героев массовой культуры?

Татьяна Ворожейкина: Я бы здесь отделила "людей власти", таких как Фидель и Рауль, от тех, кто в Латинской Америке называется "мучениками", то есть от Че Гевары и Камило Сьенфуэгоса. Я решительно против того, чтобы Че Гевару называть бандитом. Он бандитом не был! Он отдал жизнь, воюя за то, что считал правильным и справедливым, как бы сейчас ни относиться к его взглядам и деятельности. Че в гораздо большей мере, чем Фидель, стал культовой фигурой, символом борьбы молодежи Западной Европы, уже в памятном 1968 году, после того как его убили в 1967 году в Боливии. Это, условно говоря, освободительное движение против традиционных форм политического и социального господства в Западной Европе, которое связано с повесткой дня 1968 года, эту фигуру восприняло.

Но с самого начала здесь было колоссальное противоречие. Потому что Гевара был авторитарным лидером. Достаточно почитать его работы, в частности, "Человек и социализм на Кубе", он там говорит о Фиделе как о единственном и подлинном выразителе народных чаяний. Никакой демократией там не просто не пахнет, это прямо антидемократическая и авторитарная постановка вопроса. Так вот, человек авторитарных наклонностей стал символом борьбы за новую демократию в Западной Европе! Это очень важно. И по инерции этот образ сохранялся. А сейчас, действительно, и Че, и (в гораздо меньшей степени) Фидель стали фигурами поп-культуры и коммерческой рекламы. Причем кубинские власти сами способствовали этой коммерциализации, выпуская соответствующую продукцию с такой символикой для туристов. Идеологический "код Че", который на Кубе установился в 70-е годы (в частности, кубинские пионеры каждое утро обещали, что они "будут как Че"), плавно перешел в торговую сферу.

Иван Толстой: Нобелевскую премию по литературе в тот год получил кандидат, которого меньше всего ожидали увидеть победителем. У микрофона в Московской студии Владимир Кара-Мурза-старший.

Владимир Кара-Мурза-старший: Сегодня произошла подлинная сенсация – Нобелевскую премию по литературе получил Боб Дилан, великий рок-музыкант, кантри-исполнитель. Но я бы не сказал, что он был признанным авторитетом в области литературы в современном мире.

Вот о Бобе Дилане, лауреате Нобелевской премии по литературе 2016 года, мы сегодня поговорим с нашими гостями – рок-музыкантом Александром Липницким и журналистом Леонидом Велеховым.

Александр, когда вы познакомились с творчеством Боба Дилана?

Александр Липницкий: Ну, по-моему, в 63-м или 64-м году. Это было просто чудо! На Николиной горе у меня был друг Витя Фабелинский, он из ученой среды, и сам стал ученым. И вот кто-то из его родителей, видимо, или друзей родителей привез пленки. А тогда мы слушали ранние песни Высоцкого и Галича. И вот на этом фоне – записи с каких-то студенческих радиостанций, хриплый голос. Это было очень неожиданно. То есть я с ним познакомился буквально в одно время, что и с группой The Beatles.

Владимир Кара-Мурза-старший: Леонид, а вы когда познакомились с творчеством Боба Дилана?

Леонид Велехов: Я познакомился чуть попозже, но тоже в 60-е годы, в школе. Но у меня был еще один уникальный опыт – это 85-й год, Фестиваль молодежи и студентов. Я на этом фестивале работал с кубинской делегацией, что называется, был в активе. А Дилана привезли, как позднее выяснилось, Евтушенко и Вознесенский. И был концерт почти без афиш. По-моему, даже билеты не продавались. На стадион в "Лужниках" актив комсомольский, партийный приехал, люди, работавшие на фестивале. Конечно, эта публика Дилана не знала. И прошло это, во-первых, при огромном полупустом зале. А во-вторых, при очень слабой реакции. Я-то был, конечно, в полном восторге. А Дилан, судя по всему, в восторге не был. Как позднее вспоминал Вознесенский, он чуть не плакал. После этого Вознесенский увез его к себе на дачу и как-то пытался "привести в оптимизм".

Потом он поехал в Тбилиси. А в Тбилиси публика его уже знала, была подготовлена. И у него был совершенно феноменальный успех. По-моему, был один концерт. Автомобиль, в который он сел, поклонники несли на руках.

А третья деталь, что приехал-то он, во многом мотивированный тем, чтобы съездить в Одессу, откуда его родня, его корни. Часть корней – из Одессы, а часть... в общем, "он из наших, из поляков, из славян", как пел Высоцкий.

Владимир Кара-Мурза-старший: Роберт Аллен Циммерман.

Леонид Велехов: А по другой линии – выходцы из Литвы. Из Одессы его дед и бабка бежали от погромов в 1905 году. И из Литвы тоже уехали. И они встретились в Америке.

Так он Одессу хотел посетить, но в Одессу его не пустили – закрытый был город. Перестройка перестройкой, а город был закрытый, портовый.

Так что у меня тоже есть своя история, связанная с Бобом Диланом. Хотя я, естественно, вообще никакой специалист, особенно по соседству с таким грандиозным коллегой. Но, тем не менее, у меня есть личные воспоминания.

Александр Липницкий: Я могу прокомментировать рассказ Леонида тем, что мы были страшно все обижены даже на Вознесенского, который его спрятал от рок-музыкантов. Притом что Вознесенский был знаком с Гребенщиковым. То есть никому не удалось к нему прикоснуться. Я сегодня позвонил Андрею Макаревичу и спросил: "Ты хоть как-то приблизился?" Он говорит: "Нет, это было невозможно. Его Евтушенко с Вознесенским увезли в Переделкино, и от нас он был полностью изолирован".

Иван Толстой: В 2016 году на 85-м году жизни скончался историк и культуролог, публицист Леонид Баткин, один из крупнейших специалистов по эпохе Возрождения, исследователь поэзии Данте и Петрарки, художественного и научного творчества Леонардо да Винчи. Баткин был участником самиздатского альманаха "Метрополь", одним из создателей и лидеров демократического движения, клуба "Московская трибуна". В 2003 году он поставил подпись под обращением деятелей науки "Остановим чеченскую войну вместе", а в 2010 году подписал обращение российской оппозиции "Путин должен уйти". Баткин часто выступал за преодоление гражданского раскола, о политическом объединении противоборствующих сил. Говорил: «Надо что-то делать, надо сделать хотя бы шаг, встать с дивана».

Фрагмент из интервью с Леонидом Баткиным Дмитрия Волчека:

Дмитрий Волчек: Леонид Михайлович, вы пишете в статье "Между небом и землей", что в России больше нет интеллигенции. Так кто же должен сгрудиться, кто будет этим избирателем, если больше нет этой прослойки, которая создает смыслы?

​Леонид Баткин: Прослойки нет, но интеллигенты, пишу я, отдельные и в немалом числе есть. Исчезло понятие "профессура" как высокое обязывающее понятие в отношении деятелей театра, музыки и так далее. Я описал в этой статье свое большое разочарование относительно талантливых ярких людей, которые согласились быть доверенными лицами президента и тем самым раскололи себя, отказались от граждан в себе. Да, ситуация крайне трудная, драматическая, если не сказать трагическая. Но кто будет, спрашиваете вы, голосовать, поддерживать? Да все, кого не устраивает нынешнее состояние России, и экономическое, и политическое, и в отношении прав человека, и в отношении медицины, и в отношении образования, и в отношении положения в тюрьмах и лагерях, и в отношении заброшенных маленьких городов и деревень, где нет до сих пор ни газа во многих из них, где надо ходить до ветра. Это современная Россия? А где модернизация? Она провалилась полностью, проваливается дальше, есть только болтовня. "Сколково" ничего не даст – это не калифорнийская Силиконовая долина. Явлинский очень четко сказал относительно того, что модернизация провалилась. Все, кто желает модернизации, "европеизации", – это не европеизация буквально в узком смысле, не следование только Европе, а следование всемирной, на все континенты вплоть до Австралии распространившейся тенденции, все эти люди должны как-то проявлять себя. Они в принципе могли бы поддержать то же самое "Яблоко". Пусть поддерживают и Партию роста, и ПАРНАС, пожалуйста. Надо быть широкими, надо исходить из политической целесообразности, а не из предвзятостей, симпатий и антипатий. Вот простая идея, которой я обуян.

Иван Толстой: В 2016 году на волнах Свободы зазвучали воспоминания нашей американской коллеги Марины Ефимовой. Она садилась к микрофону с конца 80-х годов, но главу за главой свои мемуары начала писать лишь много лет спустя. Вот что рассказывала Марина о ленинградских театрах своего детства и юности. Запись 25 декабря 2016-го.

Марина Ефимова: Ленинград 50-х годов. С приходом осени опустевший за лето город как-то сразу (казалось, что именно с моим возвращением с каникул) заливался толпами посвежевших жителей с авоськами помидоров, с арбузами, с охапками астр. На каждой улице – школьницы в белых передниках и школьники с букетами для учителей; в Летнем саду у памятника Крылову – шумные встречи только что расставшихся узников пионерских лагерей; по набережным и садикам – стайки интеллигентных студентов, по дворам – соскучившихся друг по другу хулиганов. Матерные слова на заборах и стенах быстро заклеивались свежими театральными афишами и рекламами новых фильмов, и по вечерам в центральных районах города на разные лады звучала одна и та же фраза: "Лишнего билетика нет?" У Мариинки, у Малого оперного, у Театра комедии на Невском и у Музкомедии на Итальянской, у Большого зала Филармонии и у Малого, у Театра эстрады на Большой Конюшенной, у Большого кукольного на Некрасова, даже иногда у попахивающей пылью Александринки – туда водили школьников смотреть классику. Впрочем, ходили туда и настоящие театралы – не на средней руки спектакли, а на актеров: на Юрия Толубеева с его львиным рыком, на красавца Владимира Чеснокова, на хриплую Ольгу Лебзак, на обаятельного, лукавого, великолепного Бруно Фрейндлиха (вспомните шута в фильме 1955 года "Двенадцатая ночь" режиссера Фрида). И еще ходили потому, что Александринский театр с его статуями муз и квадригой Аполлона был идеалом ТЕАТРА – внутри праздничный уют бархата, занавес несказанной красоты, и декорации, и фойе, где витали духи художников: уже известного мне тогда Бенуа и еще неизвестных Головина и Коровина.

В 1954 году (я – в последнем классе школы), вдруг, компания моей мамы всполошилась: в Александринке – "Гамлет" (!) с Бруно Фрейндлихом (!), надо идти, а то, не дай бог, запретят. И многие, видимо, всполошились – вечером даже в Екатерининском садике спрашивали: "Нет лишнего билетика?" А в 1955 году (я – на первом курсе Политехника) приятель – ненавистник всего советского – вдруг говорит: "Надо идти в Александринку на "Оптимистическую трагедию". – "На что?! Ты с ума сошел?" И восемнадцатилетний приятель говорит мне, 17-летней: "Надо, старуха, поверь мне!" И верно – "лишнего билетика" спрашивали и на задах театра – на улице Зодчего Росси, и даже у Публички, где от этого вопроса шарахались задумчивые книгочеи. Спектакль против воли мне понравился, и только много лет спустя я узнала, что его поставил молодой Товстоногов. А "Гамлета" годом раньше – молодой Козинцев. Оба – еще неизвестные широкой публике.

Самые трогательные мольбы о лишнем билетике – на Моховой у ТЮЗа – там просят для детей, а иногда и сами дети. И какое ж это горе – не попасть на спектакль, плестись обратно домой зареванной, с трудом сглатывая куски искупительного мороженого. Любовь к театру в Ленинграде моего детства начиналась с ТЮЗа на Моховой, самого уютного театра на свете, расположенного на одной из самых уютных на свете улиц. Даже имя волшебника осталось в памяти с детства – Брянцев. Такой старичок на портретах – А.А. Брянцев, основатель петербургского детского театра. (Я только недавно узнала, что Александр Александрович Брянцев дожил до 1961 года и что он, в капитанской фуражке, встречал зрителей у дверей театра перед началом спектаклей.)

Два тюзовских спектакля, виденных в детстве – оба в конце 40-х годов, – запомнились на всю жизнь. Первый – по сказке Каверина "В гостях у Кощея", в которой темное волшебство старины перемешивалось со светлым советским настоящим. Две такого рода сказки – "Старик Хоттабыч" Лагина и "В гостях у Кощея" Каверина – были обе изданы в 1941 году. И в том же году сказка Каверина была поставлена в ТЮЗе на Моховой – под осторожным названием "Сказка о Мите и Маше". Вскоре театр был эвакуирован. Он вернулся только в 1944-м, и я стойко ждала его в Ленинграде. На этот спектакль я попала в 1946 году в возрасте 9 лет, но любопытно, что главным моим впечатлением было, я бы сказала, постановочное решение спектакля. Во втором акте сцена представляла собой крышу с чердачным окном. К тому времени я уже была театралкой: смотрела балеты "Аистенок" и "Конек-Горбунок", бывала в Кукольном театре Деммени и в том же ТЮЗе, но никогда не видела, чтобы на сцене была крыша. Это новаторство привело меня в восторг.

Другой режиссерский прием поразил меня еще больше. Сказку я знала наизусть и заранее пыталась представить себе, как в театре изобразят "самый длинный в мире забор", вдоль которого шагает мальчик Митя и который почему-то включен в список действующих лиц. И вот – гаснет свет после второй картины первого акта, слышна песенка, свет зажигается, и я вижу забор и мальчика Митю, но он со своей песенкой шагает на месте, а движется, к моему изумлению, сам забор – дощатый забор от кулисы до кулисы. (Досочки были прикреплены к рукам актеров в черных комбинезонах, незаметных на фоне черного задника. И они шли боком, под музыку – бесконечной цепочкой. "Иди вперед, не оглядывайся. Колоти в доску, не задумывайся". Честно говоря, этот забор мне и до сих пор кажется великолепной находкой тогдашней тюзовской художницы Натальи Ивановой.)

Мой экземпляр тоненькой книжки "В гостях у Кощея" издания 1941 года домусолила моя старшая дочь Лена в конце 60-х годов, и только тогда, перечитывая с ней эту сказку, я стала догадываться, почему она не переиздавалась и не экранизировалась, в отличие от "Старика Хоттабыча", которого перевели, кажется, во все возможные жанры. У Каверина страшная страна Кощея до деталей напоминает сталинский Советский Союз. Думаю, Каверина спас роман "Два капитана", за который в краткий период послевоенной щедрости он получил Сталинскую премию. После смерти Сталина Каверин, совсем как герои его обаятельной пьесы-сказки, показал, что ему надоело бояться: он не участвовал в травле Пастернака и подписал обращение в защиту Синявского и Даниэля.