Представитель НАТО призвал готовиться к войне с Россией и массовой мобилизации. Москва планирует широкомасштабное наступление в Украине. Кто кого пугает: Путин Запад или Запад Путина?
Тайны погибшего А-50. Сенсация: украинские дроны под Питером – 1250 км до цели. ВС РФ на окраине Авдеевки. Как Киев проведет мобилизацию?
От "мочить в сортире" до гендерно нейтральных туалетов. Что еще волнует российского лидера и что он предлагает электорату накануне выборов-2024?
Бунт, аресты и насилие в Башкортостане. Сумеет ли Радий Хабиров погасить протесты в республике?
Мумин Шакиров поводит итоги недели с российскими с украинским авиаэскпертом Валерием Романенко, политологами Александром Кыневым и Никитой Савиным, а также с журналистом из Башкортостана, бывшим корреспондентом "Эхо Москвы" в Уфе Русланом Валиевым.
Видеоверсия программы
Тайны погибшего А-50
Мумин Шакиров: Еще в декабре прошлого года начальник Генерального штаба армии России Валерий Герасимов хвастался, что в производстве дронов Москва обходит Киев и даже США, а российская ПВО исправно перехватывает все, что летит в ее сторону. Тем не менее сбитые беспилотники падают на приграничные города, а над Азовским морем украинская армия и вовсе сбила самолет, который издалека следит за всеми другими самолетами, ракетами и беспилотниками. С нами на связи – Валерий Романенко.
Наблюдатели и эксперты говорят, что российская армия после гибели летающего радара А-50 потеряла в Азовском море "глаза и уши" Военно-воздушных сил России. Насколько правдоподобна такая трактовка этой успешной операции ВСУ?
Валерий Романенко: Ни в коем случае не верна! Уже сейчас было сообщение, что новый А-50 летает в том же районе. Просто произошла замена. Но эта потеря если не катастрофическая для российских Воздушно-космических сил РФ, то очень серьезная. Всего у России сейчас было 10 таких самолетов, осталось 9, на 10% утеряны возможности слежения за Украиной на большую глубину. Плюс сейчас маршруты этих самолетов, которые, естественно, продолжат патрулирование, будут отнесены дальше от линии фронта. Плюс эти возможности будут еще уменьшены, потому что глубина просмотра тоже, соответственно, уменьшится. Данные аппаратуры остались неизменными. Отодвигается зона пролета.
Мумин Шакиров: Насколько успешно этот летательный аппарат работал в зоне боевых действий и какой нанес ущерб за два года войны украинской армии?
Валерий Романенко: Ущерб очень серьезный. Летающие радары дают информацию для своих войск не только о воздушной обстановке (то есть где летят украинские самолеты, осуществили ли они пуск ракет), но также отслеживают позиции зенитно-ракетных комплексов и даже передвижение бронетанковой техники. Все, что отражает радиолокационный сигнал, под наблюдением. Поэтому уменьшение более чем на 10% в этом плане российских возможностей – это очень серьезная потеря. Но не катастрофическая. Не стоит ее преувеличивать.
Мумин Шакиров: ВСУ ждут американские самолеты F-16, другие модификации. Но если у России будет А-50, то появление F-16 вряд ли, наверное, изменит картину фронта, опасность останется такая же. Правильно я понимаю?
Валерий Романенко: Изменит не появление F-16, а их число. Пока будет одна эскадрилья – 10-12-20-24 самолетов, две эскадрильи, действительно, радикального изменения не произойдет. Все зависит от того, с каким вооружением и с каким оборудованием придут F-16. Если это будет новейшее оборудование, то возникнет вначале паритет: если российские радиолокаторы будут видеть дальше, то американские ракеты с F-16 будут уничтожать их на большей дальности, чем россияне способны уничтожать F-16. И это тактическое преимущество надо будет активно использовать.
Война выходит из телевизора и приходит в окна
Мумин Шакиров: Еще одна сенсация этой недели – это появление украинских дронов под Санкт-Петербургом. Что это были за модели? И как удалось пробить воздушную оборону России?
Валерий Романенко: Сплошная и очень плотная оборона только у Москвы, Санкт-Петербург намного более уязвим. Крым совершенно уязвим, потому что туда очень эффективно летят, кроме дронов, еще и крылатые ракеты: как правило, 50% (иногда выше) достигают своих целей. Российская оборона хороша от средних высот и далее, а дроны-то идут на минимальных высотах, крылатые ракеты идут на десятках метров высоты. В этих районах, сколько бы вы зенитно-ракетных комплексов и радаров ни ставили, между ними всегда... как говорил наш первый президент Кравчук: "Я пройду между капельками". Дроны всегда найдут, имея хорошие разведывательные данные, и достигнут самых глубинных районов России.
Мумин Шакиров: Говорят, что расстояние около 1230 или, может быть, даже больше километров – это рекорд, такого раньше не было. Наверное, это и есть тот момент, на котором все заострили внимание?
Валерий Романенко: Естественно, всем приготовиться. Война выходит из телевизора и приходит в окна.
Мумин Шакиров: Гибель гражданских в Белгороде и других населенных пунктах России в последние недели – это, без сомнения, горе для всех нормальных людей. Путин умело использует эту трагедию в пропагандистских целях. Учитывает ли этот фактор украинская сторона? Ведь очень важно общественное мнение склонить в пользу Киева против агрессора.
Валерий Романенко: Общественное мнение в отношении России имеет вполне определенную точку зрения. Мы не имеем такого числа дронов, чтобы бить по жилым домам. Это совершенно неэффективно с военной точки зрения. Эти дроны были нацелены на какие-то военные либо военно-промышленные объекты. Но россияне поставили радиоэлектронные помехи в каких-то районах, причем бестолково. Беспилотник, который попадает в зону РЭБ, теряет ориентацию, куда ему лететь и где совершать какие-то маневры для выхода на цель. Он продолжает полет либо прямолинейно и равномерно. Если ему по пути попадается высотный дом, он в него и попадает. Если дрон сбивают ракетой, то двигатель и вся основная часть ракеты тоже продолжают полет и над городом она тоже попадает в любые дома, которые ей попадутся. А если ракета даже самоликвидировалась в воздухе после промаха, она тоже попадает. И это будет поражение не только от украинских дронов, но и от российских зенитных ракет.
Главный смысл президентской кампании Путина
Мумин Шакиров: Путин продолжает вести свою предвыборную кампанию, не напрягая себя изобретением программы, не давая никаких обещаний, он продает себя таким, какой он есть. Об этом я поговорил с Александром Кыневым.
Путин идет на выборы с абсолютно нулевой программой: он ничего не обещает и ничего не собирается строить, ну, кроме перевооружения армии. На что тогда должен клюнуть электорат?
Кампания этого года отличается от предыдущих кампаний отсутствием каких-то больших обещаний
Александр Кынев: Кампания этого года отличается от предыдущих кампаний отсутствием каких-то больших обещаний. Там нет обещания повышения пенсий, зарплат, как это было всегда. В этом смысле она строится на статус-кво. Путин демонстрирует избирателям в данном случае только одно: все нормально, проблемы решаются, ничего страшного не происходит, какой-то бизнес ушел, какой-то пришел, одни союзники ушли, зато у нас другие союзники есть, планов громадье. Вот выставка, посмотрите, какие у нас регионы, как они все идут вперед. Главное ощущение, что все в порядке, показать, что никакой катастрофы не происходит, все стабильно и спокойно. В этом и есть весь смысл президентской кампании Путина. Этим она отличается, конечно, от того, что было в прошлые годы. Никакой реальной агитации нет, сегодня в политической сфере отсутствуют организации или партии, которые публично критиковали бы Путина или правительство. В лучшем случае есть некая проблемная история, когда критикуют какую-то проблему, какие-то конкретные действия, никого персонально не обвиняя, ни на кого стрелки лично не переводя. Максимум, что сегодня можно позволить себе в публичном поле России, – просто говорить о проблемах, выступая в защиту кого-то, но опять-таки не переходя ни на какие персональные истории.
Мумин Шакиров: Брянская, Курская, Белгородская области находятся под постоянными обстрелами со стороны Украины. Погибают люди, разрушаются жилые и гражданские объекты. Часть жителей этих регионов переселяют в более безопасные места. Ожидаете ли вы каких-то протестов в этих областях, если государство не может защитить жизнь своих граждан?
Александр Кынев: Я не вижу здесь никакой логической цепочки. Когда есть некая проблема, человек же не ищет ее фундаментальных причин, не копается в прошлом, он смотрит, от кого прилетело. Соответственно, если дроны прилетели с Украины, то в глазах обывателя виноват тот, кто эти дроны отправил. А более сложные схемы – это уже элемент некой спекуляции. Обыватель мыслит просто: вот есть некая проблема, и есть организация, которая эту проблему привезла. Конкретный экскаватор, который приехал и при вас что-то снес, и вы против него боретесь. Кто прислал дрон, тот и виноват. Поэтому я думаю, что, наоборот, в этих приграничных регионах как раз патриотическая мобилизация вокруг власти может быть гораздо более высокой.
НАТО призвал готовиться к войне с Россией
Мумин Шакиров: Глава военного комитета НАТО адмирал Роб Бауэр призвал членов альянса готовиться к тому, что в ближайшие 20 лет с Россией может начаться война. Об этом пишет издание The Telegraph. Эстония, Латвия и Литва договорились о создании оборонительных зон на восточных границах, это уже информация от Минобороны Эстонии. Решение было принято министрами обороны стран Балтии на заседании в Риге 19 января.
Тем временем Путин не намерен сбавлять обороты. На этой неделе он в очередной раз заявил, что он продолжит разрушать Украину, и ответственность будет нести сам Киев.
Владимир Путин: Эти так называемые "формулы мира", о которых говорят на Западе и на Украине, – это продолжение реализации декрета президента Украины о запрете вести переговоры с Россией. Это запретительные требования для переговорного процесса. Не хотят – не надо… Сейчас это совершенно очевидно: не только провалилось их контрнаступление, но и инициатива полностью находится в руках российских Вооруженных сил. Если так будет дальше продолжаться, украинской государственности может быть нанесен невосполнимый, очень серьезный удар.
Мумин Шакиров: С нами на связи – Никита Савин. Война НАТО с Россией – это пугалка или реальность?
Никита Савин: В любой пугалке есть намек на реальное развитие событий. НАТО – это оборонительный альянс. Натовская бюрократия существует ровно для того, чтобы прорабатывать такого рода возможности. Поэтому нет ничего удивительного, что функционеры НАТО и американское военное командование прорабатывают возможные сценарии столкновения с Россией, с другими потенциальными соперниками США, такими как Северная Корея, Китай, Иран. В этом заключается их работа.
Мумин Шакиров: Нет ли у вас ощущения, что Европа все еще не поняла, с кем она имеет дело?
Никита Савин: В Европе есть разные точки зрения и разные позиции по поводу того, с кем она имеет дело. Первые месяцы после начала войны мы наблюдали сплочение различных европейских стран, сплочение разных политических сил в Европе по вопросу о выстраивании отношений с Россией. А сегодня, по прошествии двух лет, мы видим, как европейские страны и разные политические силы внутри них начинают обсуждать друг с другом детали того, что происходит и что делать дальше. Возникает напряжение по поводу выделения больших средств помощи Украине, разные оценки в отношении того, как долго должен продолжаться этот конфликт. Есть разные точки зрения по поводу того, стоит ли начинать какие-то консультации, предварительные обсуждения для начала переговорного процесса. Это в какой-то мере нормальный демократический процесс. Европа – это демократическая конфедерация, в которой регулярно происходят обсуждения вопросов общественной значимости. И конечно, то, что происходит на восточной окраине Европейского союза, – это один из самых значимых для Европы вопросов. И совершенно нормально, что на разных европейских площадках и в разных инстанциях этот вопрос вызывает разногласия.
Мумин Шакиров: Один из экспертов написал, что Байден может войти в историю как президент США, который позорно бежал из Афганистана и проиграл войну России на поле Украины? Как вам такая жесткая оценка?
Никита Савин: Я подозреваю, что эта оценка высказана либо политиком, либо экспертом, который сочувствует Республиканской партии и не испытывает каких-то теплых чувств в отношении Джо Байдена. Но это возможное развитие событий. То, как президент входит в историю, определяется после его президентства, поскольку на протяжении своего срока президенты принимают разные решения, проводят разную политику, но запоминается, конечно, некоторый селективный набор. И Байден, его советники хорошо понимают свои сильные и слабые стороны. С одной стороны, действительно, выход из Афганистана стал одним из ярких – в плохом смысле этого слова – эпизодов президентства Байдена. Картинки взлетающего самолета, с которого падают люди, облетели мировые СМИ. И конечно, это не прибавило какой-то "мягкой" силы и популярности США. С другой стороны, американская экономика сегодня растет. Экономическая ситуация довольно благоприятная. И в США, как правило, президент, при котором за год перед выборами экономика процветает, успешно переизбирается. По ряду причин в случае с Джо Байденом эта закономерность, вероятно, не сработает. Поэтому то, как Байден войдет в американскую историю, конечно, заботит и его, и его советников, и на этом играют злопыхатели.
Мумин Шакиров: Как вы оцениваете поведение Путина, который в последнее время очень уверен в себе, и это в какой-то степени, на мой взгляд, деморализует "коллективной Запад", чье единство в вопросе помощи Украине под сомнением?
Та уверенность, которую сегодня транслирует Владимир Путин, имеет весьма опосредованное отношение к тому, что происходит в реальном мире
Никита Савин: Это довольно опасная уверенность, одна из черт авторитарной политики, в которой присутствует один главный вето-игрок: от него зависят все ключевые решения, проводимые правительством. Владимир Путин выглядит очень уверенным в том, что рано или поздно в этом конфликте победит, его соперники слабее, у него есть запас времени, ресурсов. И конечно, это контрастирует с теми настроениями, которые царили в российской элите летом прошлого года и которые, вероятно, разделял сам Владимир Путин, будучи неуверенным в том, что его ждет, что ждет Россию в этом конфликте. Проблема этой уверенности в том, что она мало на чем основана. Поскольку радикальным образом мало что поменялось за последние полгода, за последний год. То, что принято называть вторым украинским контрнаступлением, выглядело бледно на фоне первого контрнаступления, когда Украине удалось отбить значительные территории в Харьковской области. Территориальные изменения по итогам второго контрнаступления, конечно, на фоне тех результатов выглядят довольно бледно. Россия усилила инвестиции в военную промышленность, ей удалось увеличить выпуск вооружений определенного набора, ситуация на фронтах выглядит стабильно. Но, опять же, радикально это положение вещей не меняет. У России по-прежнему недостаточно сил для того, чтобы победить в этой войне, для того, чтобы достичь тех целей, которые продолжает декларировать Путин. И как он собирается выходить из этого конфликта – это по-прежнему открытый вопрос. Та уверенность, которую сегодня транслирует Владимир Путин, имеет весьма опосредованное отношение к тому, что происходит в реальном мире, и может легко смениться новой неуверенностью, как мы это уже наблюдали.
Мумин Шакиров: Этой уверенностью он заражает и заряжает население России? Это дает стимул чувствовать опору? Как вы думаете?
Никита Савин: Уверенность Владимира Путина, конечно, подкупает и успокаивает граждан России. И это нормальная социально-психологическая реакция граждан в кризисных обстоятельствах. Другое дело, что уверенность или неуверенность самого Владимира Путина здесь играет, наверное, вторичную роль. Поскольку у режима довольно широкий арсенал инструментов, которые он использует для контроля над общественным мнением для обеспечения, как это называют в коридорах Кремля, внутриполитической стабильности. У режима есть инструменты пропаганды, есть набор клишированных объяснений, что происходит, есть набор мифов, которые нещадно эксплуатируются на федеральных телеканалах. И когда Владимир Путин в себе не уверен, когда он не контролирует свои эмоции, как правило, президент не появляется на федеральных телеканалах, не стремится общаться с гражданами. И заставить, принудить его к этому никто не может. Скорее, то, что Владимир Путин вдруг начал транслировать свою уверенность, – это его персональный выбор, это его персональное желание, которое находит отклик у избирателей, но радикально, опять же, ничего не меняет.
Мумин Шакиров: Что может противопоставить Кремль, если вдруг Запад решит конфисковать сотни миллиардов долларов Центробанка и передать их Украине? Две последние недели об этом идут разговоры. Москва грозится ответить адекватно. Как?
Никита Савин: Москва всегда грозится ответить адекватно. Я не припомню ни одного случая, когда Москва грозилась бы ответить неадекватно. Это та клишированная фраза, которую используют дипломаты, за которой ничего не стоит. У Москвы, по большому счету, нет каких-то адекватных опций для ответа. Скорее всего, ответа не последует, помимо каких-то дипломатических осуждений, реляций и обвинительной риторики.
Бунт, аресты и насилие в Башкортостане
Мумин Шакиров: Самые массовые протесты с начала полномасштабного российского вторжения в Украину проходят в Республике Башкортостан, где на этой неделе суд приговорил активиста Фаиля Алсынова к четырем годам колонии за речь на митинге, в которой правоохранительные органы усмотрели разжигание ненависти либо вражды. Около 10 тысяч человек собрались у здания суда на юго-востоке республики, в небольшом городке Баймаке. А 19 января акция протеста прошла в Уфе, республиканском центре. Эта история в Башкортостане продолжает развиваться. Свежая информация от Фаиля Алсынова: он обратился к сторонникам из СИЗО, он находится сейчас уже в Магнитогорске, его перевезли в Челябинскую область. Он пишет, что на акциях в его поддержку действовали провокаторы, которые подталкивали людей на противозаконные действия – оказать сопротивление полиции или ворваться в здание суда. Алсынов призвал действовать исключительно в рамках закона. Уфимская активистка Ольга Комлева лично наблюдала за событиями в Баймаке. Свои видео она регулярно выкладывает на канале RusNews. Во время столкновения ОМОНа с протестующими ее внимание привлекли молодые люди, бросающие снежки и камни в полицейских.
Ольга Комлева, гражданский активист, житель Уфы: У меня нет однозначного понимания, кто бросал снежки, дрова и камни. Но в самый последний раз, когда увозили уже Фаиля на кортеже, группа людей стояла, и они знали, где проедет этот кортеж. Остальные люди стояли в одном месте, где после суда есть большое поле. Но эта группа стояла не на поле, а стояла отдельно и именно по пути следования кортежа. То есть кортеж проехал, им было удобно кинуть... не знаю, что они кидали, это было далеко. Но есть эти два факта – то, что группа парней молодых стояла в удобном месте, в удобное время, где проедет кортеж, и у этих людей была одежда не такая, так привычная для башкирской глубинки. Сразу можно отличить уфимцев и жителей сел и деревень. То есть у них одежда другая. А здесь была группа людей в яркой одежде и стояла в нужном месте и в нужное время. Это меня очень удивило.
Мумин Шакиров: Что дальше было с этими людьми, которые, как вы говорите, кидали снежки и камни? Их задержали?
Ольга Комлева: Куда дальше эти люди исчезали, они растворялись или же на месте оставались, я пока не могу сказать. Надо все видео анализировать, куда они потом уходят. Может быть, кто-то соберет все эти видео. Там сверху летал еще полицейский квадрокоптер. Но никто из этих людей не был задержан... Сегодня девять человек Баймакский суд арестовал.
Мумин Шакиров: С нами на связи – Руслан Валиев. Защитника шихана Куштау Фаиля Алсынова перевезли в СИЗО Магнитогорска. Он вне Башкортостана. Снизится ли градус протеста после отправки активиста в Челябинскую область?
Репрессии, с одной стороны, пугают, с другой стороны, они добавляют масла в огонь
Руслан Валиев: Отправка его в Челябинскую область сама по себе не повлияет на градус протеста. На активность людей могут, как это всегда бывает, повлиять репрессивные меры, которые действительно начались. И мы уже знаем, что активисту по фамилии Байгускаров, это один из ближайших соратников Алыснова, предъявили обвинение в организации массовых беспорядков. Несмотря на то что пресс-секретарь Путина Песков заявил, что беспорядков в Башкортостане никаких не было, тем более массовых, силовики еще до этого анонсировали это дело, и они, судя по всему, его намерены "расследовать". И как люди будут теперь себя вести – это вопрос. Часть активистов, причем довольно авторитетных, предлагает не жестить, с соответствующим призывом публикует видеоролики. В частности, Урал Байбулатов, который стал главным действующим лицом событий на Куштау в 20-м году в последний день (именно он вел переговоры с Хабировым, держа в руках мегафон), сегодня публикует призывы подуспокоиться, думать о том, как защитить задержанных, адвокатов привлечь. Он в иносказательной форме намекает на то, что тем, кто под риском находится, надо бы поехать подлечиться и подышать свежим воздухом в соседний Казахстан, намекая на то, что так будет безопаснее. В общем, разные очень мысли есть у людей. А стихийность, которая сработала в Баймаке, теперь уже, мне кажется, сошла на нет. И в отсутствие четких лидеров, в присутствии страха говорить о каком-то массовом продолжении прямо сейчас, наверное, нельзя. Когда апелляция начнется по Алсынову в Верховном суде в Уфе, тогда, скорее всего, некий новый импульс протесту будет придан, потому что будет формальный повод для этого. Ведь глубинные причины протеста никуда же не делить. Более того, этих причин становится больше. И репрессии, с одной стороны, пугают, с другой стороны, они добавляют масла в огонь.
Мумин Шакиров: Стали ли для вас неожиданностью эти протесты?
Руслан Валиев: Их массовость в наши дни для меня стала неожиданностью. Я представлял себе, что ждать от башкир, от коренного населения выражения своего мнения – эта вероятность вполне была. При мне случилась история на Куштау. В конец концов, даже поверхностно зная историю башкир, любой человек скажет, что эти люди способны в критической ситуации собраться, проявить характер, проявить национальную гордость и отстоять своего человека или свое право на изучение, например, языка, сохранение идентичности. У нас ситуация в стране имеет свои особенности, поэтому однозначно прогнозировать то, что по поводу Фаиля Алсынова именно выступит такая мощная протестная волна, я не мог.
Мумин Шакиров: Почему жители других городов Башкортостана не вышли на протесты в знак солидарности? Или я неправ?
Руслан Валиев: В Баймаке были не только баймакцы. Баймак – очень маленький город, 17 тысяч населения… Я предполагаю с высокой степенью вероятности, что там были жители юго-восточных районов Башкирии, так называемого Зауралья, юга, населенные преимущественно этническими башкирами, разговаривающими преимущественно на родном языке. То есть это не жители городов крупных и не жители сельских районов севера и северо-запада. Люди в Башкирии во многом, конечно, объединены любовью к региону. Татары Башкортостана себя идентифицируют именно с Башкортостаном, но они себя считают именно татарами. И повестка, востребованная среди башкирского населения юга и юго-востока, не всегда известна, не всегда даже доходит до жителей севера и северо-востока. Я знаю, что имя Фаиля Алсынова для многих стало открытием в эти дни. Разумеется, они никак не могли оказаться на акции в его защиту, если они даже не знали о его существовании. Так уж нарезали карту большевики во время создания республики и во время формирования РСФСР.
Мумин Шакиров: Башкортостан по числу погибших в Украине среди регионов России занимает третье место, по данным издания "Медиазона". Радий Хабиров продолжает поставлять на фронт своих соотечественников. Некоторые считают, что поставляет мясо. Почему этот фактор не становится частью протеста?
Руслан Валиев: Подспудно он становится все-таки частью, но этот фактор пока не приобрел массовый характер. Но по ходу защиты Фаиля Алсынова стали возникать призывы, пока еще единичные, к военнослужащим вернуться из Украины в республику, где их помощь нужнее, тема эта так или иначе имеет свой потенциал к росту. Но мы же знаем, что происходит в отношении антивоенного протеста. Любое заявление тут же пресекается, и "дискредитация вооруженных сил" присуждается людям. Даже не посвященные в информационную повестку жители глубинки слышат о том, что сейчас в стране это табу фактически.
Плюс пропаганда, действующая на тех, кто все-таки до сих пор с пониманием относился к так называемой "СВО": она тоже имеет значение. Эти люди, возможно, только в эти дни, собирая информацию вокруг Фаиля Алсынова, вокруг этого протеста, наткнутся на то, что, например, в Башкирии действительно столько погибших, сколько не было за Чечню и Афганистан вместе взятые. До сих пор они не получали этой информации. Они смотрели телевизор, апеллировали к Путину, они к нему записывали обращения с просьбой отправить в отставку Хабирова.
