Сергей Гулый, специально для сайта Увеличение зарубежных ассигнований на «продвижение демократии» в России едва ли окажет заметное влияние на политическую ситуацию в стране, будет ли такая практика запрещена государством или нет. Внимание к вопросу финансовой помощи, поступающей из иностранных источников негосударственным общественным объединениям в России, привлек президент Путин. На заседании Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, которое состоялось 20 июля, он с неожиданным напором обрушился на зарубежных спонсоров общественных организаций. "Категорически возражаю против финансирования из-за рубежа политической деятельности в Российской Федерации. Категорически возражаю. Ни одно уважающее себя государство этого не допускает. И мы не допустим", - заявил президент. "Просто деньги выделяют из-за рубежа на конкретную политическую деятельность в России, на конкретную совершенно, причем по достаточно острым направлениям. Вы же правильно сказали, кто платит - тот и музыку заказывает. Давайте мы внутренние политические проблемы в России самостоятельно будем решать, мы не первобытное общество, мы для этого здесь и собрались",- добавил Путин. При этом президент отметил, что с ситуацией "детально не знаком", а источником информации для него стал вице-премьер Александр Жуков, в отсутствие находившегося на отдыхе председателя правительства руководивший кабинетом министров. Видимых причин для президентского гнева не обнаружилось. Но за несколько дней до совещания американский конгресс в предварительном порядке одобрил проект бюджета на 2006-й финансовый год. В поправке к первоначальному варианту бюджета комитет по международным делам палаты представителей конгресса предложил выделить 85 млн. долларов на оказание помощи России в развитии демократических институтов. 5 млн. из этой суммы рекомендовано направить на "программы по развитию политических партий". Кремль до сих пор не отошел от чувствительного поражения на Украине, где вся мощь административного ресурса не смогла обеспечить победу поддерживавшемуся им кандидату в президенты. В глазах московских политтехнологов их поражение обеспечило не свободное волеизъявление украинского народа, а выстроенная на деньги заграницы "пятая колонна"; повторение "оранжевой революции" возможно и в России, и для срыва такого сценария хороши все средства. В отношении бывшего премьера Михаила Касьянова, который может стать кандидатом демократического блока на выборах 2008-го и уже получил благосклонные отзывы в западных столицах, спешно организуется уголовное дело. А активисты сметанного на живую нитку движения "патриотических штурмовиков" "Наши" получают благосклонный прием у главы государства. Следующим шагом в противодействии внешней информационной и финансовой интервенции, которая, как опасаются в окружении главы государства, чревата для России потерей суверенитета, может стать ужесточение финансового контроля над реципиентами зарубежной помощи. Но насколько вообще обоснованы такие опасения? Мы обратились за комментариями в Национальный фонд в поддержку демократии (National Endowment for Democracy, NED). Укрепление демократических ценностей в Восточной Европе и странах третьего мира является основной сферой деятельности для этой неправительственной американской организации, созданной в 1983-м. Ежегодно NED получает из федерального бюджета США на "продвижение демократии" десятки миллионов долларов. Как следует из составленной в общих выражениях бюджетной заявки NED, эти средства при содействии его партнеров на местах тратятся, в том числе на "развитие политических партий" и "ведение мониторинга выборов". Фонд не скрывает своей причастности к мирному переходу власти в Киеве в руки команды Виктора Ющенко. Однако высказанные президентом Путиным претензии здесь считают надуманными и смехотворными - проводимые NED в России программы открыты для всех желающих. Говорить о том, что NED дискриминирует одни партии (скажем, проправительственные) в пользу других (например, правых, демократических) нельзя. Как отметил в беседе с корреспондентом РС координатор программ NED для России и Украины Джон Cквайер, отмечены случаи, когда активистам "Единой России", выражавшим желание участвовать в обучающих курсах NED, запрещалось это делать их партийным руководством. В российской "партии власти" опровергают эти утверждения. Однако делают это наши собеседники весьма своеобразно, фактически подтверждая обвинения президента Путина. "Такую помощь получают партии-однодневки. Партийное строительство здесь исторически хорошо улажено - чему учить-то? - удивляется настойчивости западных организаторов представитель центрального офиса "Единой России" Илья Киселев. - КПСС была всегда. Какие еще правила могут быть лучше? На Западе одна демократия, у нас немножко другое. Это в любом случае вмешательство во внутренние дела". Вероятно, эту логику разделяют и в Федеральной службе безопасности России. Так, как сообщал еще в прошлом году сайт grani.ru, ФСБ расследует деятельность финансируемой NED российской социологической организации "Планета надежд", действующей в закрытом уральском городе Озерск. Контрразведка опасается, что в NED засели "агенты иностранных держав", пишут grani.ru. Очевидно, во всех смыслах безопасной альтернативой поддержке социологов и экологов, и уж тем более распространению технологий распознавания нарушений при голосовании следует в таком случае считать помощь обойденным вниманием власти социальным вопросам. "Конечно, можно доводить дело до абсурда - до революции активность масс поднимать. Но есть много гуманитарных вещей, которые и ведут в конце концов к нормальной демократии, - считает единоросс Илья Киселев. - Есть огромное количество задач, на решение которых могут пойти американские деньги. У нас село в полной заднице. А борьба с наркоманией? беспризорностью? Это более актуально". Однако NED считает полезным вкладывать деньги не в нижегородскую, а чеченскую деревню. Фонд через своих партнеров в России поддерживает в Чечне структуры гражданского общества, а также помогает общественным организациям, работающим для преодоления враждебности между русскими и чеченцами. Джона Сквайера репрессии налоговых и юридических служб против Общества российско-чеченской дружбы беспокоят больше невнятных нападок Владимира Путина. Всего на проекты в России Фонд тратит чуть больше двух миллионов долларов в год, что составляет весьма незначительную часть из тех $59,2 млн., которые по неполным подсчетам, будут им израсходованы на продвижение демократических ценностей по всему миру в завершающемся финансовом году. Прозвучавшую в конгрессе США цифру в $5млн. только на развитие политических партий в РФ здесь считают преувеличенной. Как говорит координатор Сквайер, в NED не планируют радикально менять формы своей работы в России ни в связи с расширением финансирования, ни по причине нападок президента РФ. Не в последнюю очередь потому, что придумать что-то революционно новое в условиях современной российской действительности затруднительно. "Важнее позаботиться не о партиях, а о самих избирателях, - считает представитель NED. - Слишком многих в России вопросы политики не волнуют совсем. Люди не видят, как политика соотносится с их повседневной жизнью. Мне бы хотелось помочь людям ощутить себя не подданными, а гражданами России, которые понимают свою ответственность за жизнь своей страны. А когда люди станут это понимать, политические партии начнут вырастать сами собой". Когда задача поставлена так общо, трудно однозначно оценить действенность работы. Иногда это невозможно сделать в принципе. Аудиторский отчет об эффективности реализации программ государственного департамента США (ассигнования на "продвижение демократии" идут и через него) по двум касающимся России в этой части пунктам в 2004-м финансовом году (это последний из проведенных аудитов) выдает следующее резюме: "результат не показан". Эта низшая из возможных оценок, как говорится в отчете, обусловлена отсутствием самой системы оценочных критериев - она лишь готовится. А в отсутствие разумной системы критериев остается полагаться на косвенные признаки успеха. Как сообщает на своем русскоязычном сайте Агентство США по международному развитию (через аффилиированный с NED Международный Республиканский Институт оно ведет в России "Программу укрепления демократических институтов"), при его помощи партии СПС и "Яблоко" в частности, укрепили свои структуры в субъектах РФ. В 2001-м, когда стартовала программа МРИ, обе эти организации были представлены в Госдуме. Сегодня их там нет. "Доказательством успеха не должно быть что-то столь же драматичное, как "оранжевая революция", - говорит Джон Сквайер. Если российским демократическим партиям суждено выжить, они, очевидно, выкарабкаются собственными силами даже и при блокированных внешних источниках косвенного финансирования. Питаемым теми же источниками правозащитным организациям в провинции сделать это будет труднее. Как отмечает член совета ижевской общественной организации "Центр социальных и образовательных инициатив" Ольга Пишкова, "у нас бизнес совершенно не понимает еще, насколько для него же важно, чтобы права человека в нашем регионе, права различных социальных групп были защищены". "Если прекратится полностью поддержка со стороны зарубежных грантодающих фондов, то мы не умрем и будем продолжать свою деятельность, хотя, конечно, это очень сильно нам навредит",- говорит Алевтина Леснякова из саратовского проекта "Горячая линия по правам человека". При участии Владимира Ведрашко Джон Сквайер, координатор программ для России и Украины в Национальном фонде в поддержку демократии (The National Endowment for Democracy, NED): Потенциала для потрясений сейчас в России нет - Могут ли заявления президента Владимира Путина повлиять на вашу деятельность в России? - В этой стране мы занимаемся тем же, чем и по всему миру - программами, которые нацелены на продвижение и укрепление демократии. Конечно, есть и различия. Наши российские программы сфокусированы на поощрении подотчетности и транспарентности в деятельности местных органов власти. Так, мы работаем над тем, чтобы законодательные органы регионов более внимательно учитывали мнение общественности при разработке законов. Мы также поддерживаем правозащитные организации, наши партнеры ведут программу по поддержанию в Чечне ростков гражданского общества и вообще следят за тем, что там происходит. Они также изучают коррупцию. Через National Democratic Institute (NDI) и International Republican Institute (IRI) (партнерские организации – РС) мы продолжаем проекты по наблюдению за проведением свободных и справедливых выборов в России. Но, как и записано в наших документах, мы никогда не поддерживаем отдельных кандидатов. Обучающие семинары NDI и IRI открыты для любых политических партий, которые хотели бы в них участвовать. Это то, чем мы занимались до сих пор, и я не предвижу здесь каких-то радикальных изменений. По крайней мере, прямо сейчас. Думаю, нужно еще посмотреть, как замечания президента Путина и других лиц отразятся на реальной политике. Политики все время что-нибудь говорят, но когда дело доходит до реального изменения курса, то может выйти нечто совершенно другое, чем можно было предположить, слушая их выступления. - Иными словами, вы не опасаетесь, что положение ваших партнеров в России теперь ухудшится? - Я не сказал, что не испытываю опасений. Нас весьма беспокоит положение Общества российско-чеченской дружбы. Оно подвергается сильному давлению со стороны налоговых органов и Министерства юстиции, которое изучает его регистрационные документы. К ним также предъявляются претензии по поводу материалов, которые они опубликовали в своей газете. Мне это кажется несколько необычным – обвинения, выдвинутые в их адрес, можно адресовать почти любой организации, работающей в России. Различие состоит в контексте, оно заключается в их сфере деятельности – Чечне. Прямо сейчас я не вижу угрозы закрытия Общества. Но если власти станут закрывать такие организации – возможно, не сразу все, это можно делать и постепенно, - то не только NED, не только Соединенные Штаты, но и значительная часть международного сообщества отреагирует на такие шаги очень жестко. Я надеюсь, что до этого дело не дойдет. - Президент Путин особо подчеркнул, что он категорически возражает против финансирования российских партий из-за границы. - Ну и замечательно. Мы не финансируем партий и никогда этого не делали. Наши семинары открыты для всех, кто пожелает в них участвовать. Но если кто-то сам не хочет этого делать, это же не будет свидетельствовать о нашей предвзятости. Как мне рассказывали наши партнеры, партия "Единая Россия", например, просто запретила своим активистам посещать наши мероприятия. Наши партнеры из NDI и IRI работают над тем, чтобы сделать местные органы власти более ответственными, а подсчет голосов на выборах честным и точным. Я не вижу, как это было бы связано с деятельностью (конкретных) политических партий. - Многие приписывают вашей организации и ее партнерам на Украине заслугу в том, что произошло в этой стране. Говорят, что без вашего содействия "оранжевой революции" бы просто не случилось? - Это не так. Человека, которому следует присудить лавры украинского буревестника, зовут Леонид Кучма (бывший президент Украины – РС). Люди вышли на улицы, потому что политика его режима их просто достала. Обычно украинцев трудно расшевелить, это сдержанный народ по своей природе. Но тяжеловесная тактика, которую применял режим, чтобы заставить их голосовать за Виктора Януковича (кандидат партии власти на президентских выборах 2004-5гг. - РС), вынудила их пойти на это. Одним угрожали отобрать работу, другим предлагали взятки за "правильный" подсчет голосов, велась очень грубая пропаганда. Многие рекламные материалы носили откровенно антиамериканский характер, и людей это задевало. Они были возмущены делом Гонгадзе (независимый журналист Георгий Гонгадзе, убитый, как предполагается, по распоряжению Леонида Кучмы - РС). Их возмущало грубое вмешательство России в выборы, приезд президента Путина на Украину всего за несколько дней до голосования, поведение Москвы в ситуации вокруг Керченского пролива, много всего… Но это детали. Украинцы осознали главное: что именно они должны были выбрать нового президента, что их лишили выбора и, наконец, что это сделает их жизнь хуже. Эти три вещи и побудили людей выйти на улицы. Какова была здесь роль иностранного финансирования? Я говорю "иностранного" – здесь были вовлечены не только деньги американских организаций. Думаю, что они помогли направить гнев народа в мирное русло. Это самое важное. Если вы посмотрите на "Пору", то это была совсем небольшая организация, совсем не гигантский спрут, как о том пишут, равно как и Комитет избирателей Украины (партнеры NED – РС). Они вовсе не готовились месяцами напролет, как устраивать митинги. Их главной задачей было обеспечить правильный подсчет голосов. И когда их результаты не совпали с официальными, это так возмутило людей, что они вышли на улицы. Они доверяли информации Комитета избирателей и не верили правительству. И вот когда люди уже вышли на майдан, "Пора", "Молодой Рух" и тому подобные группы тоже пошли туда со знаменами и плакатами. Кто-то в России назвал это "толпой напрокат", я сам это читал. Так вот это просто неправда. Это продолжалось неделями, огромные массы людей стояли на улицах в стужу неделями! Никто им за это не платил, они были там, потому что так требовала их совесть. - Но говорят, что западные негосударственные организации (НГО) перешли черту. Одно дело собирать и распространять информацию, а другое – направлять протест людей в какие-то заранее подготовленные рамки… - Я не буду рассуждать о том, где лежит граница дозволенного для НГО – об этом можно спорить часами. Люди вышли на улицу сами, никто их к тому не понуждал. Ну, почти никто. Сначала их было несколько тысяч, потому двадцать тысяч, а потом вдруг сразу полмиллиона. "Пора" и подобные ей организации не агитировали людей протестовать. Люди к тому моменту уже сами определились. Но эти организации помогли удержать этот протест в мирных и конструктивных рамках. Они помогали тем, кому стало плохо, они пытались проследить, чтобы люди не напивались, чтобы они не давали волю кулакам. Можно себе представить, во что это все могло превратиться, если бы вместо мирных демонстраций мы получили бунт. Разочарованы ли люди тем, что случилось уже после революции? Разочарованы. Но спросите их, жалеют ли они теперь о том, что случилась революция? Они скажут: конечно, нет, мы не сожалеем, мы понимали, что это будет нелегко, и мы хотим продолжать. - Есть ли различия в настроении народа сейчас в России и тогда на Украине? - Да, есть. Сейчас в России людей не слишком беспокоит политика – ведь выборы еще далеко. Очень многих не устраивает то, что происходит, но при этом эти многие могут заработать на достойную жизнь. Потенциал для потрясений сейчас начисто отсутствует. Как мне кажется, – а в последний раз я был в России в апреле – люди просто ждут, что будет. Пока они больше озабочены собственной жизнью, у них просто нет времени думать еще и о политике. Вполне возможно, что они и будут задумываться о таких вещах где-то до начала 2007-го. А это еще очень нескоро. - Наблюдатели отмечают полную разруху на правом политическом фланге в России. Может ли Запад оказать помощь в организации жизнеспособных организаций демократического толка? - С исторической точки зрения, особенно крупных партийных организаций в России ведь никогда и не было. Даже коммунистическая партия никогда не была так уж велика. "Единая Россия" совсем не гигант. Партии, основанные на идеях, не кажутся людям привлекательными. Люди просто к ним равнодушны, они видят, что для того, чтобы выиграть общенациональные выборы, требуется просто организовать огромный поток рекламы и агитации. Поэтому важнее позаботиться не о партиях, а о самих избирателях. Слишком многих в России вопросы политики не волнуют совсем. Люди не видят, как политика соотносится с их повседневной жизнью. Мне бы хотелось помочь людям ощутить себя не подданными, а гражданами России, которые понимают свою ответственность за жизнь своей страны. А когда люди станут это понимать, политические партии начнут вырастать сами собой. Так что Западу важнее всего сейчас наладить работу с российскими избирателями, помочь им осознать свою собственную значимость. - Сколько вы тратите на свои программы в России? - В 2004-м финансовом году – последнем, по которому у нас есть полная информация, - мы потратили чуть больше двух миллионов долларов. Для этого года цифры больше. - Два миллиона или чуть больше – это очень далеко от тех 85 миллионов, которые, как сообщают, вам будут выделены. - Да, я читал об этом. Полагаю, что это просто неправильная трактовка бюджета. Во-первых, мы еще находимся на предварительной стадии бюджетного процесса. Настоящая битва еще предстоит, это будет осенью. А иногда точные цифры можно увидеть только в марте или апреле. Но даже если эти 85 миллионов и будут выделены, что я считаю не самым вероятным исходом, то эта сумма пойдет через несколько организаций. Едва ли NED получит самую крупную долю. - Как можно определить, насколько эффективно тратятся деньги, выделяемые на развитие демократии. Каковы критерии? - Иногда я шучу: демократию отвешивают килограммами, так что измерить ее количество не представляет труда. На самом деле, конечно, это не совсем так. И потому, что это такая сложная штука. И потому, что часто вмешиваются посторонние факторы. Например, вы ведете программу по обучению журналистов, обучение идет успешно, и все журналисты теперь умеют писать беспристрастные репортажи. И тут вдруг правительство вводит жесткую систему цензуры. Вы уже никак не можете сказать, что ваша программа удалась. Конечно, я вовсе не хочу сказать, что доказательством успеха должно быть что-то столь же драматичное, как "оранжевая революция". Мы используем разные критерии для измерения успешности того, чем мы занимаемся. Например, письменные отзывы людей, которые участвовали в наших программах или написали по нашему заказу книгу. Относительно просто установить количественные показатели, когда частью программы является строительство тематического информационного сайта в Интернете. Сразу видно, сколько людей его посещают. Часто там есть страницы форумов - вы видите, что люди думают о вашей продукции, насколько полезна эта информация и как они ее использовали. Но точно измерить эффективность нашей работы удается далеко не всегда. - Вы довольны ее результатами? - Я бы сказал, что да.
