Виктор Живов: Из истории византийской культуры. Передача десятая

[ Радио Свобода: Программы: Россия ]

Новая эра

Автор и ведущаяЕлена Ольшанская
РедакторАлексей Цветков

Виктор Живов: Из истории византийской культуры. Передача десятая

Благодарность Михаилу СУББОТИНУ, США

Античный греко-римский мир брезгливо относился к мертвым. "Как можно посещать Божьи церкви, святые храмы, когда там стоит такой ужасный запах?" - возмущался в 1У веке константинопольский епископ Иоанн Златоуст. Поклонение "святым мощам" для него, знатного и образованного человека, представлялось диким суеверием. Однако уже столетие спустя останки подвижников веры становятся обязательной частью христианского культа. "(Мученики) хранят нас, пока мы живы, ...чтобы здесь не покрыл нас позор греха, а там не поглотил ужас преисподней. Вот почему наши предки озаботились тем, чтобы приблизить наши тела к останкам мучеников... Пока Христос сияет для них, мгла тьмы рассеивается для нас", - писал в У веке епископ Турина, Максим. В программе "Россия как цивилизация" - очередная лекция Виктора Живова об истории византийской культуры.

Елена Ольшанская: В одном из своих сочинений блаженный Иероним рассказывает о паломнице Павле, посетившей гробницы пророков в Святой Земле и видевшей изгнание бесов из больных: "Она трепетала ... ибо там ее встретили вопли демонов, корчащихся в различных муках, а перед гробницами святых она увидела людей, воющих, как волки, лающих, как собаки, ревущих, как львы, шипящих, как змеи, мычащих, как быки. Некоторые запрокидывали головы, чтобы, откинувшись назад, коснуться ими земли; в воздухе вверх ногами висели женщины, но их юбки, однако, не задирались и не закрывали им головы". Византийский богослов, философ и поэт Иоанн Дамаскин писал: "По закону, всякий, кто касался мертвого, назывался нечистым; но... усопших в надежде на воскресение и с верою в него мы не называем мертвыми. Ибо каким образом мертвое тело может творить чудеса?...Мы, верные, да почтим святых... станем воздвигать им памятники и изображения..., и сами да соделаемся одушевленными памятниками их и изображениями чрез подражание их добродетелям..." Вашему вниманию предлагается десятая лекция Виктора Марковича Живова, заместителя директора Института русского языка имени академика В.В.Виноградова и профессора университета Беркли (США) - "Новая эра" (из истории византийской культуры).

Виктор Живов: Начало почитания мощей относится к древнейшему периоду христианства и вырастает, видимо, из заботы о телах мучеников, пострадавших во время гонений. Уже в таком древнем памятнике, как "Мученичество Поликарпа Смирнского" - его замучили, когда он был преклонным старцем, епископом Смирны (это нынешний Измир в Турции) около 155 года - говорится о том, что кости мученика, оставшиеся после его сожжения, представляют (я цитирую) "сокровище, драгоценнее дорогих камней и чище золота". Община хотела обладать ими, чтобы быть "общниками святой его плоти". Для следующего, Ш века, свидетельство о почитании останков мучеников мы находим и у Киприана Карфагенского, и у Дионисия Александрийского. Сохранение мощей мучеников воспринималось как его продолжающееся соприсутствие в церковной общине, как демонстрация победы над смертью. И это восприятие обусловило празднование памяти мученика, совершение Агапы - трапезы любви - и евхаристии над его могилой. Сохранение и почитание мощей также тесно связано с утверждением веры в воскресение во плоти. Нападки на это учение со стороны гностиков (которые, как мы помним, плоть презирали и никакого вечного существования для нее не предполагали), видимо, тоже служили дополнительным стимулом: почитание мощей доказывало, так сказать, видимым образом, что гностики неправы. Об интенсивности почитания мощей в древнейший период свидетельствуют действия гонителей христиан, которые старались уничтожить тела мучеников, дабы не допустить их почитания. В рассказе Евсевия Кесарийского о гонениях в Никомидии сообщается, что "преследователи решили вырыть останки святых и бросить в море, чтобы кто-либо не стал поклоняться им и не причислил их к богам". Очевидно, что язычники боролись с почитанием мощей в привычных им терминах языческой религии. Отдельные формы почитания мощей могли вызывать в конце Ш - начале 1У века возражение со стороны части духовенства. Например, Афанасий Александрийский в своем "Житии Святого Антония" с неодобрением упоминает утвердившийся в Египте обычай не погребать усопших святых, а держать их тела в домах для поклонения. Вот это ему не нравилось: чтобы тело умершего святого держали у себя дома. Особой резкостью отличались нападки на почитание мощей, высказанные аквитанским священником Вигилянцием в начале V века.

Елена Ольшанская: Вигилянций - пресвитер, в конце IV и в начале V вв. ратовавший против почитания мощей и святых, безбрачия духовенства, монашества и вообще против тогдашних аскетических воззрений. Он родился в Аквитании. Получив духовный сан в Барселоне, Вигилянций предпринял путешествие на Восток и явился в Вифлеем, к блаженному Иерониму, с которым, по-видимому, не поладил, упрекнув его в тайном сочувствии идеям Оригена. Позже, узнав о том, что Вигиляций называет почитание мощей обожанием (adoratio) и возвращением к язычеству, Иероним в письме к епархиальному епископу выразил удивление, что тот "жезлом железным не сокрушил этот негодный сосуд" (Вигилянция). В 406 г. Иероним в одну ночь написал опровержение против Вигилянция. Это сочинение, наполненное резкими выражениями и насмешками - единственное сохранившееся свидетельство о самом Вигилянции и его идеях.

Виктор Живов: Особо важным для почитания мощей было развитие обычая перенесения мощей. Первые известные нам случаи перенесения мощей относятся к середине IV века. В 356-357 году император Констанций, сын Константина Великого, переносит в Храм 12-ти апостолов, который служил усыпальницей императоров, мощи апостолов Андрея, Луки и Тимофея. А Святой Василий Великий в беседе на память мученицы Иулиты говорит о неповрежденности тела мученицы. Это явное указание на то, что тело было вынуто из земли. Имеются так же свидетельства Григория Богослова и Иоанна Златоуста.

Распространение этого обычая было постепенным. Судя по словам Златоуста, в его время большинство тел мучеников находились в местах их погребения, то есть, на кладбищах, расположенных вне городов. Выкапывание и перенесение мощей могло восприниматься неоднозначно. В указе императора Феодосия Великого в 386 году на эти действия налагался запрет. Весьма красноречиво осуждение почитания мощей в сочинениях Юлиана Отступника. Юлиан пишет: "Шествие с телами мертвых через бесчисленное собрание народа, посреди стесненных толп, оскверняющее глаза людей, не сулящее ничего доброго зрелище мертвеца".

И, тем не менее, перенесение мощей утверждается как общепринятая практика. В указе императора Льва Великого, который правил с 457 по 474 год, перенесение мощей в священные здания или храмы дозволяется при условии согласия епископа. В западной церкви происходят, в целом, те же процессы, что и в восточной церкви. Первым перенесением мощей было здесь извлечение из могил и положение в новые церкви останков мучеников Гервасия и Протасия, которое в 386 году совершил святой Амвросий Медиоланский. Эти мощи и до сих пор хранятся в храме в Милане.

И, вместе с тем, эта практика первоначально наталкивается на возражение. В конце VI века папа Григорий Великий писал императрице Констанции письмо с отказом в просьбе прислать главу или другую часть тела апостола Павла. Этого очень хотелось императрице: мощи апостола Павла лежали тогда, как теперь они лежат, в храме Святого Петра в Риме. И папа Григорий отвечал, что "нарушение покоя тела святых рассматривается на Западе как недопустимое и святотатственное".

Елена Ольшанская: " ... На рубеже третьего и четвертого столетий "приватизация святых" состоятельными христианскими семьями была весьма реальной перспективой развития христианской церкви, - пишет известный ученый Питер Браун. - Жившая в Карфагене испанская аристократка Луцилла... владела костью мученика и имела обыкновение целовать ее перед принятием евхаристии: в этом жесте Луциллы ярко выразился конфликт между "приватным" доступом к святым и участием в формах святости, разделяемых всей общиной... Это было привилегией, которую, как гласит одна из надписей, "многие желают, но немногие получают."... Только учитывая эти обстоятельства мы можем понять озабоченность святыми могилами в конце четвертого и начале пятого веков".

Виктор Живов: Церковь, как мы знаем, - это церковь живых и церковь мертвых, которые продолжают жить в общине. Поэтому их имена вспоминаются этой церковной общиной и они в ней присутствуют. Если эти люди стали святыми, то они выступают как патроны этой общины, и присутствие их мощей как раз свидетельствует об этом патронаже. Григорий Нисский пишет, что "те, кто держат мощи, заключают в объятие живое тело святого, исполненное силы. Они ощущают его присутствие всеми чувствами и, проливая слезы почитания и любви, обращают к нему молитвы о заступничестве так, словно он был перед ними". Поэтому обретение мощей святых воспринимается как обретение заступника, посланного Богом данной общине. Блаженный Августин говорит об обретении мощей первомученика Стефана: "Столь долго его тело лежало сокрытым. Оно явилось, когда Бог пожелал этого. Оно принесло свет всем странам. Им были совершены такие чудеса...".Святой Амвросий Медиоланский рассматривает обретение мощей мучеников Гервасия и Протасия как дар Божий и благодать, которая послана его пастве во время его служения, и добавляет: "Хотя я и не удостоился стать мучеником, но я, по крайней мере, этих мучеников улучил для вас".

Перенося мощи святого в свой храм или в свой город, община обретает патрона и покровителя. И показательно, что церемония перенесения мощей была построена по образцу церемониала вступления в город императора, так называемый adventus, то есть, в позднеантичном понимании - как верховного покровителя гражданской общины. И именно таким восприятием объясняются распространенные споры о том, какому городу или какому храму должны принадлежать мощи того или другого святого, и нередки случаи похищения мощей.

Елена Ольшанская: В византийском "Житии преподобного отца нашего Константина, что из иудеев" рассказывается о частице святого - большом пальце мученика, который монах вынес из гробницы и всегда носил с собой. "Случилось же так, что пока он лелеял этот священный палец со всей честью и уважением, к святому пришел один из кипрских монахов, который, узнав, что он обогатился мощами, решил украсть некую их частицу - настолько в этом месте чтили святых. Посему он выдумал какой-то предлог, который заставил блаженного пойти к источнику набрать воды. И вот, он ушел, а этот похититель святынь..., найдя священный палец, попытался зубами откусить от него кусочек... Блаженному, черпавшему воду у источника, показалось, что у него отрезали его собственный палец, и он закричал от боли...". Вор был уличен, раскаялся, и преподобный Константин простил его.

Виктор Живов: Обыкновение расчленять мощи святых на части, которые затем помещались в разных храмах, сложилось достаточно рано и получило особое распространение в греческой церкви. Феодорит Кирский в V веке пишет о святых: "Мужественные души победоносцев (то есть, мучеников) витают на небе, что же касается до тел, то не скрывает один гроб тело каждого, но города и селения, разделив их (то есть, тела между собой), называют их спасителями и врачами душевными и телесными и чтут их как защитников и хранителей". То есть, каждой деревне, каждому селу свой кусочек святого. И это может приводить к расхищению останков святых. Например, тело константинопольского патриарха Евтихия, который умер в 582 году, едва не было расхищено еще в то время, когда его несли в храм для погребения. Отдельные протесты против подобных действий, в общем, длительного влияния не имеют. В церкви утверждаются обычаи строить храмы на мощах святых. При этом мощи обычно полагались под алтарем. И это установление восходит, видимо, к обыкновению возводить храм над могилами мучеников, которое сложилось еще во времена гонений. Правило, согласно которому ни одна церковь не должна строиться не на мощах святых, было принято Пятым Карфагенским собором. В VI-VIII веках, однако, еще случались отдельные отступления от этого правила, строить церкви без полагания мощей было воспрещено Седьмым Вселенским собором. В решениях этого собора указывалось, что в тех храмах, которые были освящены без мощей, должно быть совершено положение мощей. Если же какой-либо епископ освятит без мощей новый храм, то он должен быть отлучен, как преступивший церковное предание. Мощи помещались также в алтаре переносных церквей. И в силу данного развития, в церковной практике утвердилось правило не совершать евхаристии не на мощах святых. Поэтому, в частности, в практике русской церкви мощи непременно зашиваются в антиминс - в льняное или шелковое платье с изображением положения Христа во гроб, которое кладется на престол и на котором совершается освящение святых даров. В русской церкви священник может служить литургию без престола только на антиминсе. В греческой церкви мощи в антиминс не зашиваются, поскольку не допускается совершение литургии не на настоящем престоле с положенными в нем мощами. В любом случае, мощи рассматриваются как необходимое условие совершения литургии.

Доступ к мощам мог быть как постоянным, так и временным. В греческой церкви мощи обычно хранились в алтаре и предлагались для поклонения народу лишь в день памяти святого и в храмовые праздники. У нас есть свидетельство Антония Новгородца, который около 1200 года отправился из Новгорода с паломничеством в Царьград (в Константинополь). Он рассказывает о том, что в Константинополе есть монастырь Святого пророка Ильи, "...и в нем церковь, и в ней мощей святых множество. И на праздник по всей церкви поставляют столы и на них возлагают мощи святых". Мощи могли носить в крестных ходах, могли возлагать на больных. Многие мощи святых источали миро, и об этом специально говорит Иоанн Дамаскин. По его словам, святыми мощами "... бесы изгоняются, недуги исцеляются, немощные врачуются, слепые прозирают, прокаженные очищаются, искушения и скорби исчезают".

Елена Ольшанская: Все предметы или вещества, соприкасавшиеся со святыми угодниками при их жизни или после смерти, обладают для верующего способностью к чудотворению. Отсюда - обычай раздачи святой воды после обряда омовения мощей или раздачи губок в Великий Четверг после обряда Великой Пятницы - чина омовения трапезы, известного в греческой традиции с X в. и в русской с XII-XIII вв. Когда фонд мощей собственных святых на Руси еще не сложился, а мощи святых вселенской церкви были труднодоступны, "соотнесенные" с источником культа реликвии имели особую ценность. Возможно, с этим было связано широкое распространение медных крестов-энколпионов. Энколпион - это небольшое изображение креста, Богородицы или святых, которое в виде медальона носили на груди верующие. Энколпион состоит из двух створок, соединенных шарниром. Пространство, между створками, заполнялось частицами мощей святых или другими церковными символами, которые должны были оберегать человека от всяческих бед и несчастий. Иногда в энколпион клали просфору в честь Богородицы, тогда он назывался панагия и панагиара. Кресты-энколпионы появились в Киевской Руси еще в X веке. Их массовое производство и широкое бытование ученые считают исключительным явлением в мировой историко-культурной практике. Византия активно торговала священными реликвиями. Письменные источники отмечают ампулы с "маслом Животворящего Древа", т. е., "маслом, которым поливалось Святое Древо", его вывозили (и до сих пор вывозят) паломники из Святой Земли. В новгородской берестяной грамоте конца XI-середины XII в., говорится, что "ЧЕСТНОЕ ДРЕВО", стоимостью "ПОЛОУПЯТЫ ГРИВНЫ" мог себе приобрести любой состоятельный горожанин.

Виктор Живов: Мощи могут быть как нетленными, так и тленными. В этой сфере существуют разные культурные практики, иногда они приходят в конфликт, как, вероятно, слушатели знают из описания смерти старца Зосима в "Братьях Карамазовых" у Достоевского. Нетление мощей как свидетельство святости не является обязательным признаком, оно получает значимость только в относительно позднюю эпоху, и то не всюду. В "Повести об обретении мощей первомученика Стефана" рассказывается, что его тело обратилось в прах. Многие сохранившиеся до наших дней мощи - это кости святых. Говоря о мощах апостолов Петра и Павла, Святой Иероним называет их ossa veneranda, то есть, " почитаемые кости", не тела. И в позднейшее время афонские монахи могли специально подчеркивать, что мощи афонских святых представляют исключительно кости, поскольку, согласно их объяснению, для поддержания веры они не нуждаются в сверхъестественных знаках. Но нетленные мощи тоже появлялись с древнейших времен. Василий Великий говорит о неповрежденном теле мученицы Иулиты. Позднее нетленность мощей рассматривается часто как специальное свидетельство святости, то есть, как действие Благодати, которая пронизывает тело святого, как своего рода сверхъестественное состояние этого тела, соответствующее присущему мощам дару чудотворения. Это мнение очень прочно утверждается у восточных славян и на Руси, но оно существует и в Византии. Например, в похвале патриарху Арсению Константинопольскому, который умер в 1273 году (он был противником латинофильской политики Палеологов - попыток заключить унию с Римом), в этой похвале, написаной в конце Х1У века, говорится о его не подверженном тлению теле, которое приносит исцеление. Нетленные мощи патриарха противопоставлены раздутому и безобразному трупу его гонителя, императора Михаила VIII Палеолога, и рассматриваются как свидетельство его святости, а разлагающееся тело императора как результат отлучения, которому Арсений подверг Михаила VIII.

Елена Ольшанская: В 2005 году Иркутская епархия объявила годом епископа Иннокентия Кульчицкого. Выпускник Киевской духовной академии Иннокентий Кульчицкий, в начале ХУШ века был отправлен Петром 1 с духовной миссией в Китай. Однако до Поднебесной он не доехал, а уже после смерти Петра стал епископом Иркутским и Нерчинским. Он обосновался в Вознесенском монастыре и, будучи весьма образованным человеком, преступил к просвещению жителей своей епархии: открыл в Иркутске "русско-мунгальскую" школу, выучил бурятский язык и переводил тексты молитв с целью обратить иноверцев в христианство. Прослужив на этом месте четыре года, он успел построить несколько храмов и скончался 1731 году. Еще при жизни епископу приписывали чудеса. Вот одно из них: "Крестьяне Оекского селения просили Иннокентия в престольный праздник святого Кирилла, 9 июня, отслужить у них обедню. "Хорошо, - сказал святитель, - мы съездим вперед по лету, а назад по зиме". На другой день выпал такой глубокий снег, что, отслужив обедню, Иннокентий возвращался в Иркутск на санях". Иннокентий Кульчицкий был похоронен под алтарем Тихвинской церкви Вознесенского монастыря. Спустя 35 лет там затеяли ремонт, во время которого нашли труп епископа: он не сгнил, а лишь немного усох. Началось паломничество к мощам - народ со всей России потянулся в Иркутск. 9 февраля 1805 года, в соответствии с указом Александра 1, мощи были торжественно перенесены из Тихвинской церкви в Вознесенский храм. Император прислал для возложения на них парчовое покрывало с золотой бахромой. Гроб Иннокентия был вставлен в деревянную раку, но иркутский купец Первой гильдии Мельников заказал для него роскошную серебряную раку с литыми позолоченными гирляндами и медальонами, изображавшими херувимов. Весила рака 5 пудов 20 фунтов 48 золотников и стоила 14 тысяч рублей. Над ней возвышались позолоченные колонны и балдахин, увешанный лампадами. Одна из лампад - серебряная с золотом - подарок Николая Романова, будущего царя Николая II. 24 января 1921 года, по постановлению Иркутского губернского съезда советов рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов, мощи святителя Иннокентия были вскрыты. Операция производилась в присутствии депутатов Губернского съезда, публики и духовенства. Комиссия составила акт: "...Нечто длиной в человеческий рост лежит в раке и покрыто золотой тканевой ризой. В одном конце виднеются бордового цвета туфли, в другом четырехугольный кусок бархатной ткани. Посредине из черного дерева крест, на котором три пальца совершенно потемневших (мизинец, безымянный и средний)... Пальцы левой руки, указательный и большой, наполовину обломаны... Череп спереди с черными пятнами на темно-коричневом общем поле, без волос. Глазные впадины глубоки, брови отсутствуют, в левой глазной впадине заметно небольшой количество волосков ресницы, имеются следы как бы подстриженных рыжеватых усов, рот полуоткрыт, заметны верхние зубы (5-6 штук), на подбородке небольшое количество волосков бороды... ". Комиссия под председательством заведующего отделом здравоохранения Федорова, в составе профессора анатомии Бушмакина и некоторых других представителей медицины произвела осмотр мощей. Заключение: "...Труп высохший, ростом 157 сантиметров, весом 12-15 фунтов, представляет собой натуральную мумию, довольно хорошо сохранившуюся. Судить о времени смерти не представляется возможным, так как труп, при известных почвенных и климатических условиях, перейдя в стадию естественного высыхания, может сохраняться столетиями". Находку отправили в Москву на выставку, организованную Наркомздравом с целью развенчания культа святых мощей, а одежды святителя были переданы в краеведческий музей Иркутска. В начале 1930-х годов музей Наркомздрава в Москве был упразднен. Мощи Иннокентия Кульчицкого под названием "Сибирская мумия" передали в один из музеев Ярославля. 30 августа 1990 года они вернулись в Иркутск. В 2005 году, в честь 200-летия обретения мощей, в Иркутске было возрождено Братство во имя Иннокентия Кульчицкого, куда, помимо священнослужителей, вошли некоторые областные чиновники и депутат городской думы. Именем Иннокентия Кульчицкого назвали самолет-разведчик, базирующийся в Иркутске. На специально открытом к юбилею сайте в интернете было объявлено об облете с мощами территорий Сибири и Дальнего Востока, с посадкой на военные аэродромы, куда планировался организованный подвоз паломников. В сентябре 2005 года прошел крестный ход по железной дороге. По сообщениям прессы, поезд со специальным вагоном-храмом вез мощи владыки Иннокентия через Усть-Кут и Тынду в Читу, в Улан-Удэ, а затем обратно в Иркутск. На каждой станции собирались сотни верующих, жаждавших помощи и исцеления.