Олег Винокуров:
Участник олимпийских конгрессов, доцент Юрий Теппер проводит очередной экскурс в историю Олимпиад.
Юрий Теппер:
Организаторам третьих игр в городке Лейк-Плэсиде пришлось несладко. Интерес к состязаниям был весьма высоким. Впервые Зимние Игры проводили за океаном. У сборной команды США появились все шансы поспорить со скандинавами. Как минимум, на ледовой дорожке.
Увы, великая депрессия и финансовый кризис свели на нет ресурсы оргкомитета соревнований. За банкротством Лейк-Плэсида неизбежно следовал бы провал летней Олимпиады в Лос-Анджелесе. Потрясаемому кризисом Конгрессу было не до проблем любительского спорта. Более дальновидным оказался мэр Нью-Йорка, взявший Олимпийские игры под свое крыло. Не прогадал. Поддержка спортивной чести страны стала одним из козырей в победе мэра Франклина Рузвельта на очередных президентских выборах.
Очередным Зимним Играм покровительствовал отнюдь не демократический политик. Состязания в баварском Гармиш- Партенкирхене в 1936-м году предшествовали проведению берлинской Олимпиады. Антисемитские погромы и бандитизм штурмовиков возмущали мировое сообщество. Рекламной олимпийской акции фашистского Рейха грозил мировой бойкот. Пришлось срочно заниматься камуфляжем. Проведение мирного спортивного праздника в Альпах было призвано демонстрировать гуманизм гитлеровского правительства.
Но Германия настойчиво приглашает спортсменов в Баварию. После долгих раздумий скандинавы соглашаются. Участие Японии гарантировано. Это политический союзник Рейха. Но США не торопятся с согласием, ссылаясь на дороговизну трансатлантического тура. Вскоре на счету сборной команды США появляется анонимный взнос в 50 000 долларов. Сумма по тем временам не малая. Имя таинственного благодетеля станет известным спустя много лет. Им был шеф гитлеровского министерства пропаганды Геббельс. Государственное финансирование и партийная продержка игр в Гармиш-Партенкирхене позволили продемонстрировать не только успехи спортивного строительства, но и силу арийцев, атлетов Рейха. В таблице медалей германская команда впервые занимает вторую строку, уступив лишь норвежцам, общепризнанным лидерам зимнего спорта.
Инициаторами послевоенного возрождения Зимних Олимпийских игр стали нетронутые мировыми бедами швейцарцы. Соревнования 1948 года вновь взялся провести оргкомитет Санкт-Моритца. Увы, римейк событий двадцатилетней давности выглядел тускло. Времена курортных спортивных шоу ушли в прошлое. Большой спорт требовал больших арен и адекватных затрат.
К 1952 году среди курортных городов не нашлось надежного претендента на проведение игр. МОК принял решение провести VI Зимние Игры в столице Норвегии Осло, неоднократно принимавшем мировые состязания конькобежцев и лыжников. Организовать соревнования в городской черте было несложно. Но у Зимних Игр уже сложился имидж праздника в горах. Вместе с тем аудит на качество спортсооружений ужесточился. Теперь проведение Игр под силу лишь олимпийским городам, имеющим многолетний опыт проведения международных соревнований и способным реализовать прибыльные бизнес-планы.
Игры в Кортина-д’Ампеццо стали началом Зимних Олимпиад, по-деловому организованных и замешанных на телебизнесе. Чудеса предпринимательства продемонстрировали организаторы Зимней Олимпиады в Скво-Вэлли Хозяин долины, американский предприниматель Алик Кершин, считал, что проведение Игр обеспечит небывалый рост здешнего курортного бизнеса. Кершин блефовал и представил на рассмотрение МОК макет несуществующего олимпийского центра.
В тот день, когда предпочтение комитета было отдано Скво-Вэлли, в долине индианок отсутствовали не только современные спортивные сооружения. Здесь располагалось несколько коттеджей для любителей зимнего отдыха. Вот и все. Но в феврале 1960 года олимпийцы прибыли в современнейший спортивный центр, где впервые использовалась компьютерная система обработки информации.
Надеяться на дальнейшее воспроизводство делового героизма МОК не решился. Право проведения Игр предоставлялось центрам зимнего мирового спорта. Такими были Инсбрук, Гренобль. Соперничать с городами-профи могли лишь оргкомитеты, выполняющие спецзаказ государства. Так, в Саппоро в 1972 году японцы продолжили решение идеологических и политических задач токийской Олимпиады 1964 года – популяризацию спорта среди населения всех уголков Страны восходящего солнца. И еще это – всемирная реклама японского технического прогресса и менеджмента. Спустя 26 лет на XVIII играх в Нагано решалась другая задача – японцы включили в олимпийский праздник систему народных фестивалей, реализуя программу развития национальной культуры.
Ситуация олимпийского Турина сложнейшая. Инициаторов проведения игр прельщал блестящий опыт олимпийского бизнеса в Солт-Лейк-Сити. Упоминание о трех миллиардах прибыли захватывало дух. Но дело значительно усложняется не только новыми технологическими требованиями, предъявляемыми к спортивным объектам. Колоссальных затрат требует переход на обслуживание цифровых систем телевидения. Усложнились методы предотвращения акций со стороны террористов. Разумеется, все это изрядно увеличило затраты на проведение Игр. Итальянский бизнес послабее американского, а щедроты правительства не столь впечатляющи. Перекроются ли тягостные статьи расходов поступлениями со стороны МОК и прибылями новых схем коммерческого туризма? Неизвестно. Так что напряжение коммерческих и политических игр подстать самым свирепым спортивным схваткам. Отдельная тема для знающего любителя спорта.
Олег Винокуров:
Программа «Час Прессы. Спорт» станет отправной точкой для нашей традиционной беседы с профессором Робертом Воскеричяном. В субботу один из наших слушателей, Иван, интересовался бюджетами Российского футбольного союза и Федерации хоккея. Думаю, Роберт, что Вы как экономист на этот счет, как говорится, «имеете сказать»?
Роберт Воскеричян:
Не только сказать, но и «имею поговорить». Потому что тема благодатная. Тем более что недавно Виталий Леонтьевич Мутко дал обширное интервью центральной спортивной газете, в которой довольно подробно осветил эти вопросы. Что касается конкретного вопроса нашего радиослушателя Ивана, который, кстати, очень часто звонит и задает интересные вопросы, то ответ будет таким. Могу только процитировать Виталия Леонтьевича. «Нужен 1 миллиард 700 миллионов рублей, а есть 198 миллионов рублей».
Олег Винокуров:
Есть чуть-чуть больше десяти процентов?
Роберт Воскеричян:
Да. Нужно чуть более пятидесяти миллионов долларов, а сегодня есть чуть больше шести миллионов долларов. Но это не все. Может быть, нужно не миллиард семьсот, а в десять раз больше. Мы же не знаем на что нужно, на какие цели! Дальше идут объяснения по поводу того, что собирается сделать Российский футбольный союз и, прежде всего, его президент, для того, чтобы поднять российский футбол на подобающую ему высоту. Ставятся правильные вещи. Я согласен, что необходимо лицензирование клубов, чтобы это было не просто формальное лицензирование, а чтобы оно соответствовало критериям УЕФА. Нужно развивать детско-юношеские спортивные школы. Это конек программы Виталия Мутко «Подарим детям стадион». Это все нужно. Но что вызывает определенное беспокойство? Все эти шаги, и лицензирование, и прозрачность и строительство полей для детей… И даже с легионерами… Хотя это было сделано со слоновьей грацией – сначала восемь, потом пять, потом шесть… Люди, которые вкладывают деньги в футбол, как бы мы к ним ни относились, имеют право хотя бы на то, чтобы с ними предварительно советовались по поводу того, что будет с их бизнесом через год-два. Все эти шараханья из стороны в сторону особых очков РФС не принесли.
Но это частная деталь, которая ни о чем серьезном и глобальном не говорит. Что меня беспокоит? Меня беспокоит то, что за этой вереницей иногда блестящих, иногда не очень, иногда откровенно слабых тактических ходов не просматривается стратегия. Все, что говорят, это правильно. Стратегия отвечает на главный вопрос – зачем? Куда мы движемся? Все эти разговоры довольно общего характера о том, что российский футбол должен занять подобающее ему место, на мой взгляд, ни к чему не приведут, потому что нет стержня, вокруг которого можно строить более или менее осмысленную политику. К сожалению, такого рода шаги, не подкрепленные продуманной стратегией, могут окончательно завести большой корабль российского футбола и Российского футбольного союза в тупик, окончательно оформить российский футбол как тупиковую ветвь мирового футбольного пространства.
На мой взгляд, необходимо понять, какие у нас есть ресурсы, и каким мы видим развитие футбола. Конкретной целью не может быть выход в финал или полуфинал Лиги чемпионов. Это не есть стратегическая цель. Стратегической целью могло бы быть восстановление позиций национальной футбольной школы примерно на том же уровне, на котором она была 30 или 40 лет назад. В те времена, когда сборная бывшего Советского Союза и, частично, клубы, как метко заметил один известный обозреватель, «были одноклассниками великих сборных и великих клубов». Имеется в виду, что они учились примерно в одном классе. Могли быть чуть хуже или чуть лучше, но, тем не менее, с ними считались как с равными. Сегодня же (хотя есть приятные эпизоды вроде победы «ЦСКА»), этого не происходит.
Под эту цель необходимо подстраивать всевозможные тактические и прочие действия. Но при этом необходимо иметь какую-то команду единомышленников. К сожалению, этот вопрос не решен. Назначили Спирина генеральным секретарем Российского футбольного союза. Через три месяца он ушел. Виталий Мутко говорит, что с ним немножко ошиблись, у него было иное видение, он занимался другими вопросами. Сейчас идут консультации с МИД для того, чтобы какого-то известного дипломата привлечь к этому делу. А если через два месяца выяснится, что и дипломат там не нужен, что мы будем делать?
Нет генерального директора, то есть, человека, который мог бы быть мотором всего этого процесса. При всем уважении к Виталию Леонтьевичу, он не может разорваться и является, помимо всего прочего, еще и сенатором, членом Совета Федерации. Поэтому здесь вопросов гораздо больше, чем ответов.
Олег Винокуров:
Вернемся к деньгам, к экономической составляющей. Стратегия понятна. Вы очень хорошо сформулировали то, что могло бы быть главной стратегической линией. Но, между прочим, в те времена, когда советский футбол действительно соответствовал европейскому, материальное положение у него было несопоставимо с положением европейского футбола. Что должны думать слушатели, слушая эти рассуждения, читая эти интервью? Уж если футбол жалуется на то, что денег не хватает, то что тогда всем остальным говорить? Футбол, в котором крутятся миллиарды, где безумные зарплаты футболистов, немыслимые трансфертные суммы. И при этом все равно мы слышим, что нет денег, что ничего не хватает, РФС только десять процентов имеет от того, что нужно.
Роберт Воскеричян:
Могу с Вами согласиться, но только отчасти. Когда мы говорим, что в футбол приходят большие деньги, это правда. Но куда приходят большие деньги? Они приходят в профессиональные футбольные клубы. И далеко не во все. Их не больше трех, четырех, пяти. Но когда речь идет о массовом футболе, когда речь идет об РФС, то здесь можно согласиться с Мутко. Действительно, этих средств не достаточно. Может быть, миллиард семьсот миллионов это недостаточная сумма. Но для начала мы должны хотеть знать, что мы хотим сделать. Это первый этап. Мы должны понять, как мы этого будем добиваться – второй этап. На третьем этапе мы посчитаем, во что нам это вылетит, в какую копеечку. Ведь ни первого, ни второго нет. Поэтому мы слышим заявления, что не хватает этих денег. Сегодня есть 198 миллионов. Мы уже посчитали, что это чуть больше шести миллионов долларов. А восемь миллионов долларов РФС не досчитался только потому, что россияне не вышли в чемпионат мира по футболу, который состоится летом в Германии.
Вот простейшая бухгалтерия, которая не требует никаких усиленных экономических штудий. Налицо экономический пример. Потеряли на двадцать процентов больше, чем сегодня есть, только за счет того, что не вышли из группы, из которой обязаны были выходить даже российские футболисты. Поэтому денег не хватает именно в общественном секторе – в федерации, на низовом уровне. А то, что у футболистов непомерные зарплаты, мы уже говорили тысячу раз и, к сожалению, дело не сдвигается с мертвой точки. Думаю, и не сдвинется, потому что центр принятия решений находится в совершенно другой плоскости. Вся эта механика заточена именно под то, чтобы раскручивать маховик вот этих вот необоснованных выплат в угоду определенным группам, корпорациям, лицам. Нужно отличать, где хватает денег, где их с избытком, а где их, наоборот, не хватает.
Олег Винокуров:
Возвращаясь к вопросу нашего слушателя Ивана. Может быть, много денег не хватает и в частности на содержание аппаратов. Опять-таки, вспомним советские времена, когда в комитете по проведению соревнований сидели три человека, хорошо знавшие свои дела. Один мог прекрасным образом составить календарь, другой мог разработать регламент. И всё в принципе функционировало. Сейчас штат огромный. Думаю, что из тех сумм, которые нужны Виталию Мутко, половина нужна на содержание всего этого штата. С другой стороны, нужен ли он такой, если футбол катится в неизвестном направлении? Нужно ли столько людей, чтобы руководить этим футболом, при том, как они руководят?
Роберт Воскеричян:
Согласен. Конечно же, ни к чему такой аппарат. Возможно, если бы они работали чуть-чуть эффективнее и больше бы думали об интересах дела, чем об интересах несколько иных, то и стоило бы сохранять такое финансирование. Но, с одной стороны, у них нет мотивации, потому что официальные зарплаты просто стремятся к нулю. Соответственно, у них появляется либо соблазн, либо интерес как-то вписаться в околоспортивные коммерческие структуры и там работать. И там, уверяю Вас, Олег, они работают с максимальной эффективностью - не теряют бумаги, факсы всегда приходят во время, ошибки в письмах не делаются. Потому что там иная мотивация.
Что нужно для этого делать, я не знаю. Мне кажется, что все-таки первичным в данном случае должно быть сознание и стремление человека хорошо сделать свою работу, а не только мотивация. Хотя, конечно же, проблемы материального стимулирования аппаратов остаются. И, к сожалению, если мы говорим об РФС, то остаются вакантными две ключевые должности. Это генеральный директор и генеральный секретарь. Что мы дальше будем делать? Что спрашивать с какого-то клерка, когда у него нет начальства? Нет человека, который каждый день приходит на работу и требует от этого клерка, чтобы он выдал конкретный результат.
Олег Винокуров:
Так к чему же мы приходим? К тому, что полная неясность существует?
Роберт Воскеричян:
Абсолютная неясность. Я с очень большой надеждой воспринял приход Мутко. И действительно, первые его шаги были эффективные, жесткие, в правильном направлении. Направленные на очищение футбола. Я не знаю, что случилось потом, но он стал очень часто отыгрывать назад, иногда сдавать позиции, часто ошибаться. Непоследовательность выразилась не только в истории с легионерами. Было очень много сюжетов, может быть, и не глобального масштаба, которые вызывали опасения. К сожалению, из таких вот маленьких ошибок складывается большая картина. Последняя его ошибка это попытка встрять между УЕФА и ФИФА и заработать на этом определенный политический капитал. Я не знаю, что он хотел сделать. Блаттер - известный старый лис. Он прилетел в Москву якобы на Кубок Содружества, обещал сто тысяч долларов подкинуть на благородные цели. По каналам РФС и каким-то личным возможностям Виталия Леонтьевича была организована встреча с главной государства. Йозеф Блаттер как всегда подтвердил реноме очень хитрого и жесткого политика. Он использовал эту встречу, на мой взгляд, для того, чтобы противопоставить свою организацию и УЕФА. И это внешне выглядело, как очень большая неудача Виталия Леонтьевича Мутко. Блаттер уехал, глава государства остался на своем месте (у него гораздо более важные дела есть, для него это было просто эпизод). Но что в сухом остатке? Два комитета, которые, возможно, возглавит Мутко, и, на мой взгляд, напрочь испорченные отношения с УЕФА и – даже шире возьмем – с объединенной Европой. Потому что контекст был такой, что Европа диктует якобы свои правила игры всему миру.
Конечно же, европейцы не будут заказных материалов печатать в газетах, активизировать работу неких прокуроров, и так далее. У них абсолютно безмятежная реакция. Хотя, согласитесь, Олег, скандальная была ситуация с противопоставлением ФИФА и УЕФА. Это такая вещь, которую мы можем не заметить, но ущерб будет огромным, а пользы практически никакой. Мне хотелось бы предостеречь президента РФС от таких не просчитанных и опрометчивых шагов. Лучше заниматься непосредственно тем делом, которое он смело взвалил на себя, привлекать специалистов, нанимать грамотных людей на должность генерального секретаря, генерального директора. Нанимать аппарат, выстраивать стратегию, наполнять эту стратегию тактикой и, наконец, сдвинуть с мертвой точки пока еще не безнадежное дело российского футбола.