Президент Ингушетии Мурат Зязиков надеется, что проблема возвращения беженцев-ингушей в Пригородный район Северной Осетии будет окончательно решена до истечения года. Власти самой Осетии утверждают, что процесс возвращения беженцев идет, но с большими трудностями. Решение осетино-ингушского конфликта, по мнению экспертов, в значительной мере зависит от федерального центра.
Ингушетия является одним из самых молодых и малочисленных субъектов России, при том обремененным большими проблемами. Федеральный центр даже внес республику в список регионов, на территории которых в ближайшее время может быть введено внешнее финансовое управление. До сих пор не определены его точные административные границы. Одним из самых трудных для решения вопросов остаются проживающие в Ингушетии беженцы из Чечни и Северной Осетии.
Мурат Зязиков оценивает общее число «внутриперемещенных лиц», осевших в Ингушетии, в 60 тысяч человек. Количество беженцев из Пригородного района, по его данным, составляет 12300 человек: «Был долгий период, очень неправильный, когда в течение 13 лет мы пересчитывали количество беженцев из Северной Осетии. И сейчас отчасти продолжаются попытки не оказывать помощь, а все усилия направлять на то, чтобы их пересчитать». Подчеркнув, что люди должны возвращаться к местам прежнего проживания только добровольно, Зязиков намекнул на то, что этот процесс сдерживается некими внешними силами. Надежду на ускорении возвращения он связывает с поручением президента РФ Владимира Путина федеральному правительству решить проблему беженцев из Северной Осетии до конца 2006 года : «Нравится этому кому-то, не нравится, этот вопрос будет решен, и никто из чиновников не должен в этом вопросе препятствовать».
Министр по делам национальностей Северной Осетии Теймураз Касаев опровергает намеки, что республика намеренно тормозит возвращение беженцев-ингушей. По его словам, процесс идет по нарастающей динамике, «только за период прошлого полугодия [в республику] вернулись и обустроились 463 человека, это в 1,6 раза выше аналогичных показателей за 2004 год». При этом он подтверждает, что надежных данных о том, сколько человек подлежат репатриации и могут рассчитывать на финансовую и организационную помощь государства, не существует: «Ингушская сторона заявляла еще буквально год-два назад о 50 тысячах, в прошлом году риторика цифр свелась до 30 тысяч, в конце прошлого года говорили о 20 тысячах. На наши постоянные просьбы представить [сведения], кто эти люди, вообще в какой базе данных они числятся, мы не получали ответов. В итоге по взаимному согласию мы пришли к общей базе данных Федеральной миграционной службы России, в которой на сегодняшний день числится 7958 человек, имеющих статус вынужденного переселенца. Из этого числа 1724 человека уже возвращены и проживают на территории республики, но им пока не оказана в полной мере государственная помощь по материальной компенсации за утерю или за разрушенные домовладения».
Особой проблемой для Владикавказа министр считает т.н. «сложные населенные пункты, где пока не удалось в полной мере создать необходимые морально-психологические условия для совместного проживания [осетин и ингушей]. Это объясняется тем, что именно в этих двух населенных пунктах происходили самые ожесточенные столкновения в 1992 году». Одним из таких мест является городок-самострой ингушских беженцев на окраине поселка Майский, где проживают более тысячи человек. По словам Теймураза Касаева, эти 60 семей будут обустроены до 1 марта, а первые 25 семей уже получили земельные участки.
Примирению соседних народов никак не способствовала ни бесланская трагедия, ни продолжающийся во Владикавказе суд над единственным попавшим в руки федеральных властей участником теракта. Президент Ингушетии Мурат Зязиков призывает покончить с идеологическими штампами, которые, по его мнению, навязываются кавказским народам извне. «У нас очень близкие отношения, 40 фамилий с осетинами общих. Вот эту идеологию надо кончать. Это надо заканчивать, когда у нас было [разделение на] надежный народ - ненадежный, надежная республика – ненадежная».
Ситуация в Пригородном районе Северной Осетии, как отмечает эксперты, остается одной из самых сложных на Северном Кавказе. Помимо местных жителей-осетин и возвращенных после вооруженного конфликта 1992 года ингушей, здесь проживают еще и беженцы из Южной Осетии и внутренних районов Грузии. В отличие от ингушей, они не спешат возвращаться домой.