Виктор Резунков: Сегодня у нас в Петербургской студии Радио Свобода в гостях депутат Госдумы, член Комитета по бюджету и налогам Оксана Дмитриева.
Национальные проекты – какие последствие следует ожидать после их осуществления? Судьба стабилизационного фонда, где он находится и кто им распоряжается? К каким новым реформам следует готовиться россиянам, что такое новый Бюджетный кодекс? Об этом и много другом мы поговорим сегодня.
Оксана Генриховна, прежде чем мы начнем обсуждать экономическую ситуацию в стране, я бы хотел вам представить три интересных сценарий развития России до 2050 года, которые обсуждались на днях на прошедшем Всемирном экономическом форуме в Давосе. Интересно услышать ваше мнение, какой из этих сценариев наиболее реален и реальны ли они вообще. Давайте послушаем обзор, который подготовил Дмитрий Казнин.
Дмитрий Казнин: Три сценария развития России на пути к 2050 году представили профессор Джорджтаунского университета Анжела Стенд, политолог Московского центра Карнеги Лилия Шевцова и директор «Майкрософт» по России и СНГ Ольга Дергунова.
Первый сценарий – долгая экономическая спячка, сохранение всех нынешних тенденций. Президент-технократ сохраняет мягкий авторитарный режим и влияние государства на экономику, особенно в энергетическом секторе. Рост потребления и медленное, но все-таки заметное укрепление среднего класса приводит в 2020 году к росту спроса на рыночные реформы и гражданские свободы. При этом сценарии Россия утверждается в роли надежного поставщика энергоресурсов, но экономический рост в 2025 году лишь немного превышает 2 процента, а уровень прямых иностранных инвестиций составляет около 18 миллиардов долларов в год.
Второй сценарий – кризис. Сегодняшние тенденции усугубляются, государство замыкается на самом себе, не сырьевые секторы теряют конкурентоспособность. Последствия этого: минимальный экономический рост – не более 1,5 процента в год; приток инвестиций – около 3 миллиардов долларов в год; безжалостная борьба за ренту и, возможно, отделение нескольких регионов.
Третий сценарий – возрождение. К власти в 2012 году приходит молодой талантливый лидер, который уже успел побывать премьер-министром, но был на время отодвинут с политической арены недоброжелателями, после чего экономическое положение страны ухудшилось. После его возвращения уже в качестве президента экономика диверсифицируется, средний класс растет, гражданское общество развивается. На мировой арене Россия становится мощным полюсом влияние, наравне с Китаем и США.
Виктор Резунков: Вот таковы три сценария, которые обсуждались на Давосской встрече. Я, конечно, понимаю, что какие-либо прогнозы делать – занятие очень неблагодарное, но какой-то из этих сценариев можно считать наиболее вероятным?
Оксана Дмитриева: Я думаю, что каждый из этих сценариев в чистом виде не может быть реализован, и они все три достаточно поверхностны и противоречивы. Но наиболее близок к реальной ситуации первый прогноз, который назван «экономическая спячка», но я бы его охарактеризовала как неозастой – новый застой. Это ситуация, когда высокие цены на нефть дают определенную «подушку» власти и компенсируют или дают возможность нейтрализовывать любые ошибки в экономической и социальной области. Экономика принимает все более сырьевой характер, и развитие в других секторах экономики – в обрабатывающих, в науке, в секторе услуг – пока не очень заметно в связи с высокими ценами на нефть. Но все равно это приводит к технологическому и социальному отставанию тоже. Вопрос экономической спячки наиболее вероятен, потому что это – инерционное развитие.
Хотя, наверное, каждый из нас верит в лучшее, поэтому продолжает заниматься политикой, чтобы эту ситуацию переломить и, используя исключительно благоприятную экономическую конъюнктуру, высокие цены на нефть, дать возможность развиться другим отраслям экономики, использовать эту нефтегазовую «подушку» для повышения уровня жизни. Тогда у страны есть реальный и очень хороший шанс. Но это зависит не от какой-то там личности, непонятно какой, которая в третьем сценарии показана (не знаю, кто из дам кого имел в виду), а это зависит от изменения реального политического курса. Как представитель демократических сил, я думаю, что изменение такого курса возможно только в условиях обеспечения реальной демократии.
Виктор Резунков: У нас уже есть звонки. Ирина из Москвы, пожалуйста, мы вас слушаем.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, разброс широкий вопросов, но постараюсь все вместе соединить. Получила платежку новую – стало страшно. У меня льготы, у меня субсидия, я инвалид, но на 60 процентов больше я должна заплатить в январе, чем в декабре, и это еще без электричества. Я считала-считала, на сколько все увеличилось, и в целом получилось ровно на 60 процентов. Когда-то президент обещал дважды в год индексировать пенсии, в прошлом году он это сделал один раз. Московское правительство больше нам ничего не прибавляет. Какие хоть у нас перспективы? 60 процентов плюс за жилье – это многовато. Спасибо.
Оксана Дмитриева: Очевидно, это индексация не только и не столько тарифов, сколько частичный переход на полную оплату услуг жилищно-коммунального хозяйства за счет граждан. И, очевидно, Москва тоже сделала определенный шаг в этом направлении, что, безусловно, привело к такому серьезному увеличению тарифа. В целом по стране прогноз роста тарифов – на 20 процентов, притом что инфляция заложена – 8,5 процента. Я думаю, что есть все шансы на то, что тарифы вырастут существенно больше в связи с начавшейся реформой жилищно-коммунального хозяйства.
Со стихийным образованием товариществ собственников жилья и передачей жилищного хозяйства управляющим компаниям, там, где будут стоят во главе эффективные граждане, в этих товариществах собственников жилья, они, вполне возможно, смогут оптимизировать систему управления своим домом. Но в целом ряде случае это будет навязанная управляющая компания, организованное сверху товарищество собственников жилья, и в такой ситуации возможен существенный рост тарифов на жилищное хозяйство, возможно банкротство ТСЖ, возможна неуплата управляющей компанией коммунальных платежей и потом предъявление снова их жильцам, то есть тут есть очень большой комплекс проблем. Ко мне уже идут избиратели по этому вопросу (я – депутат от Санкт-Петербурга). И здесь есть опасность роста, уже неконтролируемого, тарифов из-за спешного проведения жилищно-коммунальной реформы и образования ТСЖ.
Теперь по поводу индексации пенсий. В прошлом году, действительно, страховая часть пенсии индексировалась один раз, при этом была вот эта надбавка 240 рублей, как бы индексация базовой части пенсии, и страховая часть была проиндексирована в прошлом году ниже, чем уровень инфляции. В этом году запланирована индексация пенсий один раз, фактически на 7 процентов – базовая часть пенсии, и на 6,3 процента – страховая часть пенсии. Эти цифры даже существенно отстают от того уровня инфляции, который официально заявлен, то есть это меньше, чем 8,5, но это тем более будет меньше реального уровня инфляции. Так что пенсионная реформа фактически уже давно привела к краху пенсионной системы, у нас очень ухудшается положение, уровень пенсий относительно средней заработной платы постоянно снижается. И ситуация будет еще более плоха для тех, кто сегодня выходит на пенсию, более молодых пенсионеров, потому что у них нет ни льгот участников войны, ни льгот тружеников тыла, очень мало у кого есть звание «Ветеран труда», и они будут иметь вот эту голую пенсию. А голая пенсия становится все меньше и меньше относительно средней заработной платы.
Виктор Резунков: Спасибо. У нас много звонков. Петр из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Скажите, пожалуйста, вот я смотрел две передачи по телевидению в прошлое воскресенье – «Времена» и вчера – на ТВЦ, и там были экономисты «первого эшелона», которых все знают в лицо и их позиции. Полный какой-то раздрай в их мнениях. Вот один говорит: «Почему вы считаете, что если мы построим электростанцию, то тут же будет инфляция?» В другой дискуссии говорят: «Если мы допечатываем деньги, чтобы поддержать курс доллара, мы импортируем инфляцию». Третьи говорят: «Давайте сначала договоримся о понятийных каких-то основаниях нашей дискуссии». У меня, как у простого жителя России, волосы встают дыбом. Скажите, пожалуйста, что это – некомпетентность нашего экономического блока? Вроде бы и вопросы из истории все эти известны, тысячи лет занимаются финансами. А самое страшное, что, не разобравшись в финансовой политике, можно развалить и Советский Союз, и Россию. Советский Союз и развалился из-за ошибочной финансовой политики.
И хотел вам еще комплимент сказать. Если бы у нас была парламентская республика, и вы бы баллотировались на пост президента, я бы голосовал за вас. Спасибо.
Оксана Дмитриева: Спасибо. Ну, что я могу сказать, я не хочу обижать своих коллег, потому что к некоторым из них я отношусь – особенно к тем, кто был вчера на ТВЦ, в частности Андрей Нечаев – с большим уважением. Мне кажется, что здесь есть замкнутый круг некоторых заблуждений, которые повторяются, причем заблуждения исключительно отечественного происхождения. Потому что вопрос стабилизационного фонда, вообще стабилизационный фонд – это абсолютно исключительный случай, который по факту, реально реализован лишь в Норвегии. Пример стран арабского Востока, стран ОПЕК, Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов, Омана и так далее у нас неприменим, потому что там весь бюджет представляет собой один стабилизационный фонд, и там весь бюджет состоит из текущих расходов, из дивидендов, которые причитаются каждому гражданину Кувейта, Эмиратов либо других стран как доход на их часть собственности в нефтяных компаниях. При этом я хочу отметить, что граждане, которые имеют право на эти дивиденды, имеют право на все социальные гарантии, образовательные гарантии, составляют где-то около 20 процентов от реальных жителей этих стран. Поэтому это очень специфические страны, которые имеют очень специфическую систему финансов, и мы от них отличаемся примерно так же, как верблюд от нашего бурого медведя.
Применительно в Норвегии – там действительно создан стабилизационный фонд, но вопрос – как и когда он создан. Он создан тогда, когда страна уже достигла первого места по всем социальным показателям. Норвегия, которая была отнюдь не лидирующей страной Западной Европы, сейчас вырвалась на первые позиции по всем социальным показателям. Это страна, в которой создана передовая инфраструктура, все дороги уже построены, осталось мостить их только золотом, безработные уже получают 2 тысячи долларов в месяц, пенсия у них – 70 процентов от средней заработной платы (у нас – 25). Безработным больше платить невозможно, иначе вообще работать. Пенсии не могут равняться заработной плате или ее превышать, потому что сокращаются любые стимулы к труду. Страна имеет 4,6 миллиона населения. Если вы уже первого места достигли, если качество жизни выше, чем во всех остальных странах мира, если вы и дальше будете в этом плане что-то наращивать, вы можете породить абсолютно неконкурентоспособную экономику, где будут такие высокие издержки на заработную плату, где будет такой уровень социальных гарантий, что не будет никакого стимула ни к какому труду.
Поэтому у Норвегии реально были две альтернативы – либо формировать стабилизационный фонд, либо сокращать добычу нефти, и пусть нефть останется в недрах. С точки зрения здравого смысла в экономике эффективнее было бы Норвегии оставлять нефть в запасах, и тогда даже для ее граждан, для будущих поколений более надежна нефть в недрах, чем ценные бумаги иностранных государств, куда частично вкладывает Норвегия. Она просто не могла пойти по этому пути, исходя из политических факторов, потому что Норвегия интегрирована в западную систему, она член НАТО, и понятно, что сокращение добычи нефти в Норвегии привело бы к повышению цены на нефть и так далее. Комплекс этих причин – что 4,6 миллиона населения, что уже достигнуты передовые позиции по всем социальным показателям, что полная интеграция с Западной Европы, с западным миром, который не позволяет по политическим мотивам поднимать цены на нефть, – вот это все привело к формированию стабилизационного фонда.
У нас 148-ое место по уровню жизни. 148-ое место! Мы хуже всей Европы, мы хуже всей Латинской Америки, мы хуже всей Азии, за нами только черная Африка, все. Далее, огромные проблемы инфраструктурные, дорожные, огромный износ основных фондов. Деградация нашего научно-технического потенциала. Существенное ограничение уже энергетических мощностей. У нас основной фактор тормоза теперь роста нашей экономики, малого и среднего бизнеса – рост наших энергетических мощностей. Кстати, та же Норвегия полностью себя обеспечила, свою независимость, не только от других стран, но и от своей собственной нефти, поскольку она на нефтяные доходы построила цепь гидроэлектростанций. И поэтому у них уже практически вечный двигатель по энергии действует. Поэтому у нас огромные проблемы, которые мы как раз могли бы решить за счет стабилизационного фонда.
По поводу того, что использование стабфонда провоцирует инфляцию, мне кажется, что некоторые мои коллеги не то что не прочли учебники для более старших курсов, но даже учебник для второго курса, базовый, они одну страницу прочли, а перевернуть ее забыли, где после формулы денежного обращения, самой первой и примитивной, которую они всему населению говорят (что чем больше денег в обращении, тем больше инфляция), есть на следующей странице другая формула, более развитая, тоже денежного обращения, где показано, как экономический рост впитывает и схлопывает инфляцию. То есть если вы вбрасываете деньги в экономику, и эти деньги порождают экономический рост, то они впитывают в себя вот эту излишнюю денежную массу, и у вас инфляция не возникает. Поэтому экономический рост как бы втягивает инфляцию, и чем выше экономический рост, тем при прочих равных меньше инфляция. Поэтому фактически у нас вот этот стабилизационный фонд – это искусственный, рукотворный тормоз экономического роста, то есть это те средства, которые изымаются из экономики. Поэтому абсолютно абсурдны на фоне всего этого призывы к вложению иностранных инвестиций, потому что мы собственные деньги, которые мы сами произвели, которые мы получили, мы говорим, что это не заработанные деньги, мы их отошлем, а вот иностранные инвестиции вы на давайте. С точки зрения платежного баланса это абсолютно одно и то же – то ли деньги, которые к нам привезли иностранные инвесторы, то ли те деньги, которые мы получили от продажи нефти и газа. Только иностранным инвесторам мы должны отдавать дивиденды, и они будут увозить, репатриировать прибыль, а деньги, которые мы получили в стабилизационный фонд, - это наши деньги, на которые мы никому ничего отдавать не должны, которые целесообразно вкладывать в экономику.
Виктор Резунков: Спасибо. У нас звонок. Юрий из Петербурга давно ждет. Пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Мне кажется, что вы упускаете еще один вариант, который базируется на одном медленном, но неуклонно движущемся процессе – это процесс умирания провинции. Отсутствие дорог и коммуникаций приводит к тому, что постепенно Россия разделяется на ряд совершенно независимых, плохо связанных коммуникационно, плохо связанных экономически, а как следствие – плохо связанных вообще частей. Поэтому этот процесс неизбежно приведет к развалу России, это тихий процесс, но достаточно будет маленького толчка – и Россия развалится. Это будет раньше, чем через 20 лет, и это совершенно неизбежно.
Оксана Дмитриева: Можно согласиться, потому что в любом случае, если у нас не будет экономического роста, если у нас будет депопуляция населения, то мы не удержим ту территорию, которой сейчас обладает Россия. А рядом – развивающийся интенсивно и демографически, и экономический Китай, и рядом – обезлюдевшая Сибирь и Дальний Восток. Поэтому отсутствие экономического роста и социального процветания действительно приведет к развалу страны, потому что невозможно удержать такую территорию, это совершенно очевидно. А то, что сказал радиослушатель, это тоже один из факторов.
Виктор Резунков: Ваш избиратель прислал такое сообщение: «Оксана Генриховна, вспомним схему расхищения стабилизационных кредитов в 1998 году через Центральный банк России, обеспокоен судьбой стабилизационного фонда».
Оксана Дмитриева: Правильно обеспокоен, потому что в любом случае у меня тоже есть такое беспокойство, поскольку я никогда не считаю, что такие вещи – следствие только недомыслия. Мне всегда кажется, и я всегда, к сожалению, оказываюсь права, что во всех таких диких схемах всегда есть не только недомыслие, но и корыстный умысел. Поэтому мой избиратель в правильном направлении мыслит.
Виктор Резунков: Галина Дмитриевна из Петербурга дозвонилась до нас. Здравствуйте.
Слушатель: Я хотела Оксану Генриховну спросить. У нас прошли опять, ежегодно проходят дни снятия блокады, очень торжественно. Конечно, справедливо, но этот момент у нас все время используется для поднятия пенсий только блокадникам. Сейчас уже ветераны, люди, награжденные медалями, работавшие в городе, они уже получили повышение пенсий, а речь идет сейчас только о жителях блокадного Ленинграда. Сергей Миронов сказала, что у нас стабилизационный фонд большой, и для этой категории, небольшой группы могут сделать большую пенсию.
Оксана Дмитриева: Вопрос понятен. Я уже говорила неоднократно, я закон о приравнивании жителей блокадного Ленинграда к участникам войны внесла уже практически два года назад, он находится в Государственной Думе, по жителям блокадного Ленинграда. Через год внесло Законодательное собрание. Закон в Государственной Думе находится на рассмотрении, несколько раз «Единая Россия» снимала его, исключала из повестки дня, и Комитет по делам ветеранов. Пока у обоих законов отрицательное заключение правительства и отрицательное заключение Комитета по делам ветеранов. Один раз закон рассматривался о приравнивании жителей блокадного Ленинграда и тружеников тыла к участникам войны по пенсионному обеспечению – голосовали все фракции «за» и независимые депутаты, к которым я принадлежу, «против» голосовала «Единая Россия». Поэтому в настоящий момент ситуация, разрешение этого вопроса зависит, во-первых, от голосования «Единой России», а в свою очередь, «Единая Россия» ориентируется исключительно на заключение правительства и, если будет (по закону, заключение правительства обязательно, но может обратиться и президент), если президент даст положительное заключение, то «Единая Россия» как послушный орган, естественно, проголосует «за». Вот такая ситуация. Пока мы все - не члены «Единой России» - «за», мы уже голосовали «за», но она не дает ни поставить вопрос в повестку дня, ни проголосовать и решить вопрос положительно.
Виктор Резунков: Сергей из Петербурга звонит. Пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Если говорить о национальных проектах, конечно, все это очень странно. Помните, была такая песня: «Мой адрес – не дом и не улица…» Вот Санкт-Петербург плюс Ленобласть – это вполне сравнимо с хорошей европейской державой. И как бы проекция этих национальных проектов, если посмотреть на то, что творится в Санкт-Петербурге, это как раз показывает, по-моему, состояние того, что творится в стране. Ну, начнем с того, чтобы прорыть вторую Неву, параллельно, южнее первой, - с этим проектом бегает очень много народу, и уже где-то одобрили даже. Потом вот этот «китайский квартал» - найдите какую-нибудь близлежащую столицу, где такое еще надумали, чтобы сюда в здравом уме пригласить, в вымирающий город, тысячи китайцев. Такого, по-моему, нигде нет. По-моему, все эти наши национальные проекты видно по питерским, нашим местным.
Оксана Дмитриева: Первое, я хотела сказать, что национальные проекты и образования, и здравоохранения – к ним очень много претензий, но образование и доступное жилье – это не аферы, в отличие от «китайского квартала» или других абсолютно вредных вещей. Вот проекты в области образования, то, что на это выделяются дополнительные средства, - против этого никто возражать не может. Далее, по образованию даже направление средства, механизм не вызывает возражений: надбавки учителям за классное руководство, надбавки за ученую степень кандидата и доктора наук тому, что работает в системе высшего образования. Претензии только одного порядка, если мы говорим про образование, - это то, что денег мало. Денег мало, и повышать учителям надбавки надо не только за классное руководство, а в целом зарплата должна минимум в два раза быть повышена, надбавки должны быть не только за классное руководство, но и за руководство методическим кабинетом, за тетради, надбавки тем, кто работает во вспомогательных школах с трудными детьми. Наоборот, должны быть надбавки для тех, кто работает с одаренными детьми в специализированных школах, кто достигает каких-то особых результатов при работе с талантливыми, одаренными детьми. То есть все это должно быть регламентировано, на это должны быть выделены дополнительные средства, и в целом зарплата должна быть повышена. Причем тариф должен быть повышен, потому что сейчас то, что зарплата в системе образования в два-три раза выше, чем тарифная ставка, - это говорит только об огромной переработке учителей, огромной перегруженности их, потому что они работают и на полторы, и на две ставки, и не 18 часов, а 36 часов, а иногда и больше. Вот что нужно делать в образовании. Хотя то, что сделано, это шаг в правильном направлении, только он очень маленький.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, а вот сегодня, например, министр образования и науки Андрей Фурсенко заявил, что число учителей в российских школах в полтора раза больше, чем требуется. Он сказал, что это не значит, что надо сократить на треть количество учителей, но надо перестроить структуру образовательную общую. Он привел примеры из практики европейских стран, где количество учителей гораздо меньше и на одного учителя приходится гораздо больше учеников, чем в России.
Оксана Дмитриева: Я думаю, что здесь очень неравномерная загрузка класса, потому что я думаю, что в сельской местности, в небольших городках и в каких-то районах, где идет перемещение населения, есть недозагруженные классы и классы малокомплектные, а в крупных городах, особенно это касается хороших школ, куда стремятся попасть, огромная нагрузка на учителя и огромные классы. Например, в Москве мой ребенок учится в классе, где 31 человек, и постоянно возрастает количество детей, поскольку школа хорошая, стремятся туда устроить детей, и с каждым годом все время кто-то добавляется. То есть эта цифра исключительно за счет малокомплектных школ в сельской местности формируется.
Виктор Резунков: Александр Исаакович из Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Оксана Генриховна, у меня такой вопрос. Возможно ли в правовом государстве, каким провозгласил его наш президент Путин, такое положение, что закон имеет обратную силу? Это касается федеральных пенсионных законов номер 113 и 173, которые задним числом украли у нас, ветеранов войны и труда, часть трудового стажа для исчисления страховой части пенсии. Кроме того, с нас, участников Отечественной войны, незаконно сняли льготное исчисление стажа пребывания на фронте в тройном размере, с тружеников тыла сняли льготное исчисление в двойном размере, а с работников Крайнего севера – в полуторном размере.
Оксана Дмитриева: Я полностью согласна с Александром Исааковичем. Я неоднократно этот вопрос вносила законом в Государственную Думу, и в прошлом году его голосовали 36 раз, причем голосовала Дума положительно, чтобы восстановить все эти периоды при исчислении стажа. Но далее были вето и Совета Федерации, и вето президента, и многочисленные отрицательные заключения, которые давало правительство на тот момент. И сейчас я снова повторила данный законопроект, уже по-новому его посчитала, с учетом нынешних обстоятельств, и снова получила отрицательное заключение правительства. Я считаю, что по сути, не по духу, не формально по букве закона (потому что формально уже был запрос в Конституционный суд, и они выкрутили эту ситуацию), но по духу закона это, безусловно, обратная сила – исключение этих периодов из стажа задним числом. И то, что, несмотря на то, сколько уже лет этот вопрос дебатируется, все равно он людей волнует, - и никто, пока они не будут восстановлены, с этим не примирится. Поэтому пока я депутат, я этот вопрос, безусловно, буду ставить, вносить законы по восстановлению этих периодов в стаже.
Виктор Резунков: Геннадий Сергеевич, Смоленская область, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. По национальному проекту о возрождении села и АПК в Смоленской области нет никакой информации. Там есть кредитование личных подсобных хозяйств, фермерских хозяйств. Помогите, пожалуйста, через Думу, через Кулика, чтобы информация пришла к селянам. Местная власть саботирует, все скрывает. Угранский район, Смоленская область.
Оксана Дмитриева: Я все передам, попрошу, чтобы больше давали по этому поводу информации. Действительно, предусмотрено кредитование фермерских хозяйств и личных подсобных.
Виктор Резунков: Много вопросов пришло и на пейджер. Александр спрашивает: «Ежегодно повышаются тарифы ЖКХ, и все мы не платим 100 процентов. Когда же кончится эта сказка про белого бычка?»
Оксана Дмитриева: Ну, почему, во-первых, в некоторых регионах уже платят 100 процентов. Во-вторых, 100 процентов платят за второе жилье, то есть если это не единственное жилье. Поэтому уже по многим регионам переход практически на 100-процентную оплату осуществлен.
Виктор Резунков: Вот еще вопрос Ирины, которая пишет: «Оксана Генриховна, как можно говорить о товариществах собственников жилья? У нас в доме 250 квартир, и дай бог, если 50 старых жильцов. Я живу в доме 40 лет, остальные квартиры сдаются, пересдаются, хозяев можно разыскать разве только с Интерполом. Сколько мы ни пытались устроить собрание, одни инвалиды и выползали из подъездов».
Оксана Дмитриева: Хочу, во-первых, сказать, для того чтобы обезопасить себя от любого товарищества, которое будет создано теми, кого можно разыскать только через Интерпол, товарищество может быть создано даже не всеми жильцами дома. Вот выползло вас 40 человек – и создавайте товарищество, если вы хотите сами его создать. Потому что в доме может быть несколько товариществ собственников жилья, более того, товарищество может охватывать и несколько домов. Дело в том, что потенциальные управляющим компаниям даны администрацией полномочия на организацию собраний, доверенности по организации товарищества собственников жилья. И будущая управляющая компания эти собрания организовывает сама по доверенности администрации как собственника части квартир. Поэтому если граждане не хотят, чтобы им сверху кого-то насадили, или даже если кто-то придет, они хотят ставить ему условия, а не чтобы управляющая компания ставила им условия, то лучше самим взять в свои руки инициативу по организации товарищества собственником жилья. Еще раз говорю, что это могут быть не все жильцы дома, а какая-то часть, но тогда уже с вами, с 40 собственниками, будут считаться.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, и у меня к вам такой вопрос. Буквально на днях Михаил Фрадков заявил, что на межбюджетные трансферты, будет выделено, в соответствии с бюджетом на этот год, 1 триллион 428 миллиардов 163 миллиона рублей. Во-первых, что такое межбюджетные трансферты? И во-вторых, насколько я понимаю, новый Бюджетный кодекс уже давно будет скоро принят или уже принят?
Оксана Дмитриева: Новый вариант Бюджетного кодекса только правительством собирается вноситься. Что касается межбюджетных трансфертов, то это – помощь регионам, помощь федерального бюджета бюджетам регионов, и передача средств Пенсионному фонду. Потому что сейчас гуляют средства, социальный налог чисто номинально зачисляется в бюджет федеральный, а потом передается в бюджет Пенсионного фонда, плюс дотации Пенсионному фонду из федерального бюджета, и средства на монетизацию тоже гуляют между федеральным бюджетом и внебюджетными фондами. Поэтому тут все сидит в этой цифре, и действительно, федеральный бюджет сейчас работает как распределитель средств. То есть все аккумулируется там, а дальше он дает Пенсионному фонду, Медстраху, регионам и так далее. И фактически больше трети уже расходов – это межбюджетные трансферты.
Виктор Резунков: А вот этот проект нового Бюджетного кодекса сейчас, я знаю, бурно обсуждается.
Оксана Дмитриева: Он только начал бурно обсуждаться, но там есть одна вещь, которая затронет практически всех, - это запрещение всем бюджетным учреждениям иметь платные услуги и получать средства о кого бы то ни было, кроме своего основного ведомства, которому они подчинены. Что это означает на практике? Вот у нас поликлиника, она получает средства как из своего ведомства (она, допустим, подчинена нашему Комитету по здравоохранению), так получает по линии и Медстраха, от различных страховых компаний. Что это означает? Что она вообще не может получать деньги от страховых компаний – это все считается платными услугами, и они пойдут непонятно куда, а вернутся ли они потом в поликлинику, непонятно. И то же самое касается больницы, то есть часть финансирования идет прямого, то есть из федерального бюджета либо регионального, а часть идет по линии обязательного медицинского страхования, а часть – платные услуги. Это означает, что в этом статусе ни одно учреждение здравоохранения с 1 января 2007 года функционировать не сможет.
Дальше, возьмем науку, наши бюджетные академические институты, которые считаются бюджетными учреждениями. У них прямого сметного финансирования, бюджетного, не более 50 процентов, остальное – хоздоговора, конкурсные средства из того же бюджета, то есть они тоже не смогут с 1 января 2007 года функционировать как бюджетные учреждения. Это означает, что будет полный паралич всей бюджетной сферы. Театр не сможет получать себе лично средства от продажи билетов, или музей от продажи билетов – это получается платная услуга. Благотворитель решил музею подарить картину – эта картина должна поступить в общие доходы бюджета, или благотворительный взнос. То есть это полный паралич всей бюджетной сферы. Естественно, понятно, что органы ФСБ не должны иметь ни платные услуги, ни благотворительные пожертвования.
Виктор Резунков: Ну, это тогда вообще может привести к вынужденной приватизации потом.
Оксана Дмитриева: Это фактически другой оборот этой же медали, что все эти бюджетные учреждения вынуждены будут перерегистрироваться как автономные некоммерческие организации или государственные некоммерческие организации. Законов пока нет, но чем опасны эти формы, что они предполагают возможность банкротства или через банкротство – приватизации и увода этой государственной собственности. Поэтому это формы достаточно опасные. Они, безусловно, могут в отдельных случаях и для отдельного типа предприятий бюджетной сферы использоваться, но повсеместно переводить всю бюджетную сферу на эти формы – это опасно и это может привести к такой ползучей приватизации. А вот принятие кодекса в том виде, в каком он есть сейчас, - это паралич бюджетной сферы с 1 января 2007 года. Причем коснется это не только федеральных учреждений, но и всех остальных.
Виктор Резунков: Ольга из Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Я хотела высказать следующую, видимо, еретическую мысль. По моему разумению, только повышением зарплаты вы ничего не сделаете ни в сфере образования, ни в сфере медицины, ни в сфере научных учреждений, потому что там, во-первых, очень постарел контингент тех, кто работает в этой сфере, во-вторых, произошла дисквалификация, она есть, и в-третьих, для нормальной работы этих учреждений нужна еще куча других вложений, в медицине это – оборудование, в школе это тоже оборудование и к тому же новые учителя по новому профилю, а в научно-исследовательских институтах без оборудования никуда не денутся.
Оксана Дмитриева: Ну, здесь трудно не согласиться, что вложения, безусловно, должны быть не только в оплату труда, но и в оборудование. В разных сферах по-разному. Если говорить о школе, то это прежде всего зарплата, зарплата и еще раз зарплата. Я не могу сказать, что квалификация учителей снизилась. Если бы была более высокая заработная плата, во-первых, снизили бы нагрузку мы учителя, он не должен был бы перерабатывать и брать огромное количество частных уроков, искать какие-то приработки, он больше бы занимался с детьми, мог бы заниматься и внеклассной работой, и мы бы потратили меньше средств потом на профилактику беспризорности и правонарушений среди подростков. Поэтому в среднем образовании это, еще раз говорю, прежде всего зарплата, а уже на втором месте обеспечение учебного процесса соответствующим оборудованием или ремонт школ и так далее.
В здравоохранении более сложный вопрос, там действительно и оборудование, и зарплата равнозначны. Но существенное повышение зарплаты медикам просто приведет к сокращению платных услуг. То есть если у нас сейчас нужно оплачивать 20 процентов дорогостоящих операций государством от потребности, то должно быть 100 процентов, чтобы гражданин в сложном случае получал лечение, а не платил сам за свою сложную операцию и продавал квартиру.
Что касается науки, в науке вообще ситуация очень сложная, там фактически большой возрастной провал. Там продолжают работать люди очень пожилого возраста, это не просто пенсионный возраст, а это за 10-15 лет уже после пенсии. Это, как правило, ученые – главы научных школ, ученые с именами, но очень почтенного возраста. Они будут работать и бесплатно, и за копейки, потому что это дело их жизни. Что касается среднего возраста, тут абсолютный провал. То есть наиболее способная часть либо уехала заниматься наукой в другие страны, либо ушла в другие сферы деятельности. Но дальше есть молодое поколение, которое кончает институт, которое идет в аспирантуру и которое, в принципе, если были бы обеспечены приемлемые условия, приемлемая оплата труда, на которую можно было бы жить, они бы могли остаться в науке. И сейчас принципиальный момент: пока живы еще старики, которые могут передать опыт и еще поработать с молодежью 2, 3, 4 года, тут уже на годы, не на десятки лет, а на годы счет идет, то можно обеспечить хоть какую-то преемственность. Некоторые школы уже прервали свое существование, закрылись, можно сказать. Но в некоторых вопросах, в некоторых направлениях еще есть возможность эти школы поддержать и привлечь молодые кадры. Поэтому вопрос финансирования науки сейчас приоритетен. Другое дело, что, конечно, он должен быть более избирателен. Но как раз вот этот бюджетный кодекс конкурсное финансирование бюджетных учреждений практически гробит, то есть только по смете, а по конкурсу вы уже бюджетное финансирование получить не можете.
Виктор Резунков: И последний вопрос Владимир из Москвы задает: «Уважаемая Оксана Генриховна, скажите, пожалуйста, предусматривается ли правительством возврат сбережений, в том числе государственного займа 1982 года, который отобран путем деноминации?»
Оксана Дмитриева: Вы, пожалуйста, по 1982 году напишите, потому что мы рассматривали аналогичные вопросы, и там есть компенсация. А вообще предусматривается в этом году дополнительная компенсация. Я сама вносила эту поправку и хочу всем сказать, что гражданам по 1935-ый год рождения включительно идет по второму разу полный возврат остатков вклада, который был на 20 июня 1991 года. Поэтому в этом году существенное продвижение в этом направлении. И все граждане до 1935 года рождения, во-первых, могут получить по первому разу остаток вклада минус те компенсации, которые получали раньше, плюс второй раз им возвращают полный остаток вклада по каждой сберкнижке.
Виктор Резунков: Спасибо большое, Оксана Генриховна.